Съешь меня, если сможешь (Новелла) | Глава 12
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Свет в прихожей работал как нервный стробоскоп, выхватывая из темноты их фигуры и снова погружая во мрак. Этот рваный судорожный пульс света был точным отражением того, что происходило между ними. В его прерывистом мерцании смешивалось их обжигающее сбивчивое дыхание.
Это не было похоже на поцелуи— скорее голодное столкновение, в котором невозможно было определить, кто начал первый. Губы встречались не для нежности, а для обладания; языки сплетались не в ласке, а в животной страсти. Они пожирали друг друга, пытаясь утолить жажду, которая становилась лишь сильнее с каждым прикосновением.
Неизвестно, сколько дней они жили в этом лихорадочном бреду. Сегодня Джульетта снова предпринял попытку уйти, и снова был перехвачен Домиником у самой двери, прижат к стене. Впрочем, в его глазах не было протеста — лишь фатальная покорность неизбежному ритуалу.
Склонив головы, они отдавались этому исступлению, кусая губы друг друга до едва ощутимого привкуса меди, исследуя, покоряя, снова и снова врываясь в чужой рот.
Джульетта вцепился в гладкий шёлк галстука Доминика, дёргая на себя, требуя большего. В ответ на это в глазах Доминика мелькнула хищная торжествующая усмешка.
— Планы вернуться домой снова отменяются? — спросил он хриплым низким голосом.
— Ты первый меня схватил, — выдохнул Джульетта, на мгновение размыкая губы.
— А кто сейчас обвивает мою шею так, будто хочет задушить?
— Да, это я, — Джульетта позволил себе тень улыбки, похожей на полную капитуляцию.
Этого тихого признания было достаточно.
Одно резкое, полное собственнической власти движение — и рубашка на Джульетте разошлась с сухим треском. Мелкие пуговицы посыпались на пол. Доминик проводил их взглядом с холодным безразличием. Вещи — материя преходящая. Их можно купить. А эта ночь, как и прошлая, вместе с телом Джульетты, будет снова принадлежать ему.
Он оторвался от чужих губ, чтобы проложить влажный обжигающий путь по его шее, вниз, к ключицам. Прижался к ослепительно белой коже груди, вбирая в себя вкус и жар тела. Руки Доминика скользнули по спине, срывая остатки истерзанной ткани, властно очертили талию и сомкнулись на бёдрах, поднимая, отрывая от пола.
Холод дверного полотна обжёг обнажённую спину Джульетты. Его ноги, дрожащие от бессилия и возбуждения, сами нашли опору, обвив талию Доминика. Ожидание натянулось до предела и лопнуло. Одним размашистым движением Доминик избавил его от нижнего белья, и в следующий миг, плотнее прижав к двери, вошел в податливое тело.
Ритм был рваным, животным. Хотя тело Джульетты уже не раз принимало его, каждый раз было по-новому тяжело. Он судорожно втянул воздух, прикусив губу.
Джульетта цеплялся за широкие плечи Доминика, его губы не могли сомкнуться, пропуская наружу тихие всхлипывающие стоны. Ощущение скользящего внутри члена, сопровождаемое влажными звуками соприкосновения тел, вызывало дрожь во всем теле. Но стоило лишь Доминику немного выйти, как тугие внутренние мышцы Джульетты инстинктивно умоляюще сжимались вокруг него, и Доминик с явным наслаждением ощущал этот рефлекс.
Он замедлился, медленно вращаясь внутри и наслаждаясь тем, как Джульетта изгибается в предоргазменной истоме. Мгновение, и тело под ним выгнулось в последней судороге, кончая с тихим жалобным всхлипом.
Лихорадка спала так же внезапно, как и началась. Остался лишь прохладный воздух на разгорячённой коже и тяжёлое дыхание.
— Вот, держи, — Доминик без лишних слов протянул ему узкий белый пакетик. Джульетта взял его с той бережной деликатностью. Внутри находилось средство, которое выводило из тела накопившиеся феромоны. Джульетта всегда тщательно очищал себя, удаляя остатки семени, но осторожность требовалась на всякий случай. Рисковать не стоило.
— С гаммами столько хлопот, — бросил Доминик, наблюдая, как Джульетта запивает таблетку водой.
Тот поставил пустой стакан на тумбу и, не глядя на него, ответил с невозмутимым спокойствием:
— Да, всё было бы гораздо проще, если бы ты освоил такое достижение цивилизации, как презерватив. Не так ли?
Доминик хмуро сдвинул брови, но он промолчал.
Джульетта даже удивился, что тот промолчал, и с легкой усмешкой передал ему пустой стакан. Их пальцы соприкоснулись, и он намеренно, едва заметно, провёл ногтем по ладони Доминика. Встретив его вопросительный, настороженный взгляд, Джульетта чуть склонил голову и посмотрел на него снизу вверх.
— Знаешь… — прошептал он, и в его голосе зазвучали новые, мурлыкающие нотки. — Хочешь отсосать мне?
Доминик, не ожидавший подвоха, вскинул глаза. Взгляд его застыл на лице Джульетты.
Его искреннее неподдельное ошеломление было лучшей наградой. Джульетта не сдержал улыбки.
— Ты же сам говорил, что хочешь новых ощущений.
Возразить на это было нечего. Доминик, бесчисленное множество раз заставлявший других опускаться перед ним на колени, даже в самом больном воображении не мог представить себя в этой роли. И сейчас он стоял, пойманный в ловушку собственных слов, ошарашенный и обезоруженный.
В попытке вернуть себе контроль, он прищурился, его голос прозвучал низко и подозрительно:
На этот выпад, нацеленный точно в уязвимое место, Джульетта ответил лишь загадочной медленной улыбкой, которая не обещала ничего, кроме искушения.
— Если мне понравится, как это делаешь ты… я тоже тебе сделаю.
Ставки были подняты до предела.
Доминик молча смотрел на него сверху вниз, и в наступившей тишине, казалось, можно было услышать, как в его голове скрежещут шестерни.
Джульетта замер, едва дыша. Он затеял эту опасную игру, и теперь, глядя в потемневшие глаза Доминика, с тайным азартом гадал, какой выбор сделает этот человек. Внезапно по его спине пробежал ледяной холодок — мимолётная паническая мысль, что он зашёл слишком далеко, что сейчас Доминик разозлится и отменит все их договоренности.
Но Доминик отступил на шаг назад. И медленно опустился на колени.
Движение получилось неожиданно тяжёлым, даже неуверенным, как будто он в первый раз делает нечто по-настоящему рискованное. Он сам расстегнул молнию на брюках Джульетты, достал член — в точности так, как это делали те омеги, которых он всегда презирал.
Джульетта резко втянул воздух. Краска мгновенно залила его лицо. Он не знал, как себя вести, растерянность и возбуждение одновременно охватили его, потому лишь смотрел широко раскрытыми глазами, как Доминик, властный и непокорный хищник, склоняет голову и берёт его член в рот.
Стон, вырвавшийся против воли, заставил его поспешно зажать рот обеими руками. Доминик принял член глубоко, до самого горла, пока тот твердел от хлынувшей крови. От этого напора Джульетта едва не кончил, с трудом подавив волну, подкатившую к самому краю.
Нужно было вернуть себе контроль. Цепляясь за остатки самообладания, он чуть отстранился и с ленивой вызывающей усмешкой прошептал:
Это было чистое безрассудство, спровоцированное отчаянным нежеланием проигрывать. И он тут же об этом пожалел.
Взгляд Доминика, метнувшийся к нему снизу вверх, стал темнее. В следующую секунду его челюсти внезапно стиснулись.
— Ы-ых, а-а-а!.. Что ты… а-ах!
Крик был полон не столько боли, сколько ужаса. Доминик не обращал на него внимания, и в голове Джульетты пронеслась абсурдная паническая мысль, что тот и вправду может ему что-то откусить.
Но это продолжалось недолго. Так же внезапно, как началась, пытка прекратилась. На смену грубой силе пришло отточенное мастерство. Доминик перестал торопиться, его язык дразнил, томил, обводил и ласкал член, разжигая возбуждение до предела. И когда Джульетта был готов рассыпаться на части, он с силой втянул в себя чувствительную головку…
…и тут же, когда Джульетта был готов кончить, с влажным звуком отстранился, вытащив член изо рта.
Голос, сорвавшийся на пике наслаждения, тут же захлебнулся разочарованием. Доминик рассчитал всё идеально, но ошибся на долю секунды. Телу хватило этого мгновения — и он кончил прямо на лицо Доминику.
Наступила оглушительная тишина. Доминик медленно, с выражением брезгливого недоумения, стёр с щеки вязкую жидкость. Он посмотрел на свою руку, и его лицо исказилось от отвращения.
В тишине раздался веселый смех Джульетты. Он посмотрел на Доминика сверху вниз и с наслаждением произнёс:
— Вот и еще одно новое ощущение.
Смех Джульетты ещё висел в воздухе, когда Доминик двинулся. Это была не вспышка гнева, а безмолвный, стремительный бросок хищника. В одно движение он поднял Джульетту с пола, уронил его на смятые простыни кровати и навис сверху, отрезая пути к отступлению.
— Нет, подожди, подожди!.. — слова были бессмысленным протестом, утонувшим в шорохе ткани, которую Доминик сорвал с его тела.
Он попытался войти — сразу, без подготовки, с той уверенностью, что давала ему природа доминантного альфы. Он действовал так, как привык. Обычно всё решали его феромоны, едва стоило их использовать, и партнёр уже был готов, податлив, раскрыт для любого проникновения.
Но сейчас он столкнулся с другим.
Узкое напряжённое тело Джульетты не поддавалось, внутренние мышцы упрямо сопротивлялись. Доминик скривился от напряжения, почувствовав, как даже головка с трудом проходит внутрь. Он с раздражённым вздохом вытащил член, но не собирался сдаваться.
Он отстранился, но лишь для того, чтобы с безжалостной точностью изменить тактику.
Доминик толкнул Джульетту, который уже приподнимался, и навалился сзади, прижимая его к кровати всем весом. Обнаженные ягодицы плотно соприкоснулись с его разгоряченной кожей. Дыхание Доминика стало тяжелым и горячим от сдерживаемого пламени.
— Сожми ноги. Крепче, — прошептал он хрипло, прикусив мочку уха, и вставил член в узкий промежуток между бедрами.
— А, а-ха-хыт… — стон Джульетты тут же сорвался в крик удовольствия. Член Доминика скользя по промежности, терся о мошонку и основание пениса Джульетты, вызывая мучительные волны возбуждения. От этого повторяющегося безжалостного трения начали слабеть ноги. Стоило им расслабиться и пространству меж бедер стать свободнее, как тут же последовал резкий шлепок по ягодицам — и тогда Джульетта снова сжал их.
— Еще плотнее, именно так, — выдохнул Доминик с удовлетворением, и ритм возобновился, набирая темп. Джульетта стоял на четвереньках в собачьей позе, принимая член между бедер, которые то сжимались, то слегка ослабевали под напором.
Его вторая эякуляция произошла почти одновременно с глубоким гортанным стоном Доминика. Увидев Джульетту, распростёртого на кровати, с бёдрами, обильно залитыми их общей спермой, Доминик наконец удовлетворенно смягчил уголки губ.
Поцелуй, что последовал за этим, вышел неожиданно мягким и осторожным, и только после долгих тщательных ласк Доминик смог наконец войти в него без сопротивления.