Линия смерти | Глава 57
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Так это ты должен был говорить понятнее. Сначала завел меня так, что член колом стоит, а теперь говоришь «не надо»? Думаешь, я остановлюсь?
Он нагло пёр напролом, не признавая никакой логики. Рю Довон не мог понять, что именно так возбудило Чха Минхёка, и перехватил его руку, которая уже пыталась стянуть с него штаны. Рука была настолько быстрой, что уже успела зацепить резинки пижамных штанов и белья. Еще секунда — и он бы вцепился в его член.
— Хм-хм, — Чха Минхёк закатил глаза и присвистнул. Его наглая рука снова попыталась проскользнуть ниже. Рю Довон, вместо того чтобы бороться с ним, напряженно сказал:
— Похоже, вам, Чха Минхёк-сси, все еще недостаточно совестно.
Свист прекратился, а запястье дернулось. Чха Минхёк опустил глаза.
— Вы уже забыли, как на неделю исчезли без предупреждения, и как из-за этого у меня открылся духовный глаз?
«Черт…» Это был удар под дых. Тут, как говорится, и крыть нечем.
Чха Минхёк моргнул раз, моргнул второй, а затем нервно рассмеялся и отпустил его. Все возбуждение улетучилось. Резинка белья со шлепком вернулась на место. Когда он выпрямился, запах мускуса стал не таким удушающим.
«Как же я скучаю по тому времени, когда он называл меня «Минхёк-ним». Он оказался более злопамятным, чем я думал». И этот его низкий голос, который так четко произносит «Чха Минхёк-сси», каждый раз заставлял его чувствовать себя так, будто он совершил тысячелетний грех.
— Я же сказал, что больше не буду уходить, — пробормотал он.
Непробиваемый. Чха Минхёк с недоумением посмотрел на Рю Довона, который снова надел очки, взял планшет и углубился в чтение сценария, будто и не было никакого поцелуя.
— Если кто-то увидит это, подумает, что у нас роман, — открыто выразил он свое недовольство и начал демонстративно, с силой вытираться полотенцем, словно пытаясь соскрести с себя лосьон. При этом его вставший член никуда не делся. Слово «роман», брошенное Чха Минхёком, заставило Рю Довона оторваться от сценария. Тот, обмотав полотенце вокруг бедер, уже стоял у окна.
Раз уж зашел разговор, ему стало интересно. Что вообще между ними происходит? Они уже переспали, целуются утром и вечером, ведут дурацкие споры. И даже живут вместе под предлогом защиты.
Со стороны это выглядело именно как роман. Отличие от обычной пары было лишь в том, что один из них скоро умрет, а второй — не человек.
Разве роман не предполагает более серьезного, трепетного отношения друг к другу? Никаких нежных чувств к Чха Минхёку он не испытывал.
Но он невероятно остро его ощущал. И ту неделю, когда тот пропал, и сейчас, когда он смотрел на его член, твердый, как камень.
Он не мог дать определение их отношениям. Они не имели четких границ. Чха Минхёк определенно внес хаос в его четко структурированный мир, но приведет ли это к чему-то большему — большой вопрос.
Чха Минхёк по-прежнему оставался для него источником загадок. Когда он пытался прийти к какому-то выводу, тот снова вносил путаницу и оставлял его в замешательстве. И при этом он целовал его и спал с ним.
Самые безответственные моменты своей двадцатисемилетней жизни он проводил с Чха Минхёком. Глядя на него, он чувствовал себя так, будто смотрит на экзаменационный билет с неправильными ответами. Но эта безответственность и «неправильность» приносили странное чувство освобождения от мира, который требовал только правильных ответов.
Смятение, которое Рю Довон испытывал по отношению к Чха Минхёку, было внутренним конфликтом, возникшим от того, что он никогда не испытывал чувства свободы. И наоборот, для Чха Минхёка, который не имел границ, Рю Довон был четкой линией.
Они были незнакомцами, но постепенно начали понимать и узнавать друг друга. Это было естественное развитие. И, что самое смешное, ни один из них не пытался этому помешать. «Ха», — он усмехнулся, что было совсем не к месту.
Его характер, который не поддавался влиянию и не позволял им манипулировать, перед Чха Минхёком давал трещину. Когда это началось?
Рю Довон снял очки и положил их в футляр. Выключенный планшет отправился в клатч. Чха Минхёк повернулся к нему.
— Но если вас устроит просто тереться друг о друга, то давайте.
Он встал и подошел к нему. Когда Рю Довон подошел, Чха Минхёк грубо закрыл шторы.
— Если сегодня без проникновения, то завтра можно? А если не завтра, то послезавтра?
Его резкие слова прозвучали как приказ не смотреть в окно. Краем уха Рю Довон уловил шум дождя. Рю Довон смотрел не в окно, а на руку Чха Минхёка, которая сжималась и разжималась.
— Посмотрим, как вы, Минхёк-сси, будете себя вести. Может, послезавтра и можно будет. Кстати, на улице дождь?
— Тогда мне придется встать раньше пяти часов.
В пять тридцать… Чха Минхёк обнял Рю Довона со спины.
— Я разбужу тебя на десять минут раньше. Не ставь будильник.
Прижавшись к нему, он повел его к кровати. Его губы касались шеи и плеч, но не так сильно, чтобы оставить следы, поэтому Рю Довон не сопротивлялся. Лежа в постели, он сам стянул с себя штаны и белье, и Чха Минхёк накрыл его своим телом, как одеялом.
Тяжесть была приятной, даже идеальной, как будто он был создан для него. . Когда Чха Минхёк впился в его губы, Рю Довон ответил ему, развязывая полотенце на его бедрах. Ощущение трущихся друг о друга членов было пьянящим, словно он погружался в воду, и изнутри поднимался жар.
Голова Рю Довона откинулась назад. Губы Чха Минхёка, как магнит, прилипали к его коже, горячий взгляд оставлял следы на теле, а шум дождя становился все сильнее.
Прорезая предрассветную мглу, менеджер Ким приехал на подземную парковку и принялся убирать в машине. Маленьким пылесосом он прошелся по всем поверхностям, а затем включил кондиционер, чтобы просушить сиденья. После вчерашнего инцидента в офисе, настроение у Рю Довона было на нуле, и он чувствовал себя так, будто ходит по тонкому льду. Рю Довон и так был очень чувствительным, и ему всегда приходилось быть осторожным, а теперь, когда до 30-го числа график был забит под завязку, им предстояло проводить вместе почти все время.
Чтобы все прошло гладко, он должен был устранить любые возможные раздражители. Принюхавшись, менеджер Ким решил, что в машине достаточно свежо, и уже собрался было закрыть дверь, как вдруг его тело пронзила дрожь.
Разряд прошел от пяток до макушки, а затем его ударило с такой силой, будто в него врезалась машина. Он пошатнулся и едва успел схватиться за дверь. Закашлявшись от удивления, он осмотрелся.
Он задрал рубашку, но не нашел ни следов удара, ни синяков. Менеджер Ким недоуменно покачал головой. Прошлогодний медосмотр показал, что он абсолютно здоров. Может, просто устал? Конечно, он почти не спал, пытаясь согласовать расписание Рю Довона… Может, инфаркт? Он постучал себя кулаком в грудь, но, кроме тупой боли, ничего не почувствовал. Ни того разряда, ни удара. Покачав головой, он, говоря себе, что это был просто странный случай, оглянулся.
Вдалеке показался Рю Довон. Он обошел машину и выключил кондиционер.
Но он был не один. Менеджер Ким, собиравшийся радостно поприветствовать его, замер с поднятой рукой. За Рю Довоном, надвинувшим кепку на глаза, со скучающим видом шел тот самый самозванец и мошенник!
Раз они выходят вместе в такое время, значит, он ночевал у Рю Довона. Менеджер Ким знал его больше семи лет, но ему ни разу не доводилось даже вздремнуть у него дома. Даже директор, который знал его дольше, не задерживался у него больше трех часов. А этот наглец преспокойно выходит из его квартиры.
«Почему этот парень выходит из дома Довона? Когда он не выходил на связь, Довон говорил, что был у знакомого хёна…»
Рю Довон снял кепку, встряхнул волосы, зачесал их назад и снова надел ее. Менеджеру Киму достался лишь сдержанный кивок. Растерянно кивнув в ответ, он шагнул к машине, чтобы перехватить Чха Минхёка, который собирался сесть в фургон.
— Чего тебе, коротышка? — Чха Минхёк легко оттолкнул его.
Менеджеру Киму хотелось рявкнуть, «Да кем ты себя возомнил?!», но, боясь испортить настроение Рю Довону, он вежливо сказал:
— По-пожалуйста, садитесь в свою машину. Эта машина До-Довона.
Он дрожал не от страха, нет. Исключительно из заботы о состоянии своего артиста.
Конечно, это не сработало с Чха Минхёком. Рю Довон посмотрел на них.
— Все в порядке. Я нанял его как временного телохранителя.
«Временный телохранитель?» Ким Менеджер тупо переспросил, и Чха Минхёк ответил ему самодовольной ухмылкой.
Он сел рядом с Рю Довоном и попытался с силой захлопнуть дверь.
— Она закрывается автоматически. Не трогайте.
Тот, кто разговаривал с ним как с последним отбросом, с Рю Довоном был на удивление покладист. Менеджер Ким ошарашенно смотрел на закрывшуюся дверь, а потом, спохватившись, сел за руль.
Чха Минхёк, вольготно откинувшись на сиденье, не сводил глаз с Рю Довона. Ничего не понимая, но боясь спросить, менеджер Ким вырулил с парковки. Колёса пронзительно скрипнули, проезжая по мокрому асфальту.
Выехав на улицу, Чха Минхёк опустил стекло. Шел сильный дождь. «А ведь прошлой ночью здесь роились злые духи, слетевшиеся на запах». Теперь же от них не осталось и следа. Он принюхался и почесал уголок рта.
Его темно-красные глаза обшаривали каждый уголок залитого дождем жилого комплекса. Повсюду остались следы нескольких воинов, включая заместителя командира Сон Джэгюна. «Щенки, сами догадались, без приказа». На его губах появилась довольная улыбка. Если бы это был И Чонъюн, он бы наверняка обматерил его за самоуправство, но сейчас он просто был образцом пристрастия к своим людям. Вот что значит «своя рубашка ближе к телу».