Проливной дождь (Новелла) | Джин Ёвон, часть 1
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Я застегнул ремешок часов и надел тёмно-серые лоферы, мягко обхватившие стопу. Сборы закончились тем, что я, уже стоя в прихожей, окинул взглядом свои старые кеды.
В том, что составляло внешний облик, не было и намека на небрежность. Ни единой лазейки для критики. Но всё моё внутреннее содержание, вся моя суть, сводилась к одному человеку – Пак Сокён. И этот внутренний компонент, норовящий вырваться и улететь, как мячик, в непредсказуемом направлении, и был моей единственной уязвимостью.
Проверив время, я вышел из дома.
Сев в машину, припаркованную у ограды, я тут же включил кондиционер. Ледяной воздух постепенно заполнил салон, пока я ехал к месту встречи. При каждом превышении скорости навигатор издавал предупреждающий сигнал. Не будь он встроенным, давно бы выдрал его с корнем. Чтобы объехать пробку, я свернул в переулок и, проехав по односторонней улице, снова выехал на нужный маршрут.
Впереди показалась вывеска ресторана корейской кухни. Встреча была неприятной, но и тянуть с ней больше не хотелось. Я припарковался на пустынной стоянке и направился к главному входу. Под ногами с тихим хрустом перекатывался гравий.
В комнате, куда меня проводил администратор, сидел пожилой мужчина в строгом костюме. Прямая спина выдавала привычку всегда держать осанку. «Забавно, ДНК не скроешь», – подумал я, на мгновение осознав, что во мне течёт его кровь.
— Прости, что так внезапно тебя вызвал.
— Ничего страшного, — солгал я, садясь напротив.
Обед, очевидно, уже закончился. На столе стояли пиалы с коричным напитком и традиционные сладости. Мой взгляд упал на круглые янтарные дольки янгэна.
— Для человека, которого внезапно вызвали, ты выглядишь на удивление довольным.
— Вы так думаете? — я усмехнулся, глядя на сладость. Отец недовольно поджал губы.
— Ёвон. В прошлый раз ты проявил крайнее неуважение. Не думаешь, что тебе стоит в ближайшее время нанести визит и извиниться лично?
Его слова были настолько предсказуемы, что встреча после долгой разлуки казалась до тошноты банальной.
— Я благодарен за всю оказанную мне помощь. Однако сватовство – это отдельный вопрос.
Отец отпил из пиалы, сверля меня острым взглядом.
— Так вот почему ты взял Джэуна на место директора? Чтобы больше не нуждаться в моей поддержке?
— Я сделал это без особых причин.
— Если та девушка тебе не по душе, я найду другую.
— Наследник – Джункён, — напомнил я ему. Мой младший брат, разница в двадцать лет. Поздний ребенок, которого отец завёл в весьма зрелом возрасте. От третьей жены.
— Всё верно. И потому, пока Джункён не вырастет, ты должен быть его опорой.
Я холодно смотрел на человека, который любыми способами пытался набросить на меня узду. Между нами не было тёплых родственных чувств. Но и ненависти не было. Кровные узы делали нас не посторонними друг другу людьми, но души были бесконечно далеки.
Бах! Пиала в руках отца опрокинулась. Я молча пододвинул ему влажное полотенце.
— Я пришёл сегодня, чтобы сказать вам это.
— Я? — я улыбнулся, сощурив глаза. Он и сам всё понимал. А значит, любые доводы – пустая трата времени.
— Мне всё равно, что ты там говоришь. Главное, чтобы ты должным образом выполнять свои обязанности.
— Я не собираюсь тянуть на себе двоих. — Мне и одного Пак Сокёна с лихвой хватает.
— Хочешь сказать, тебе плевать, даже если я заберу все свои инвестиции?
— Я подготовлю всё необходимое.
Если отец заберёт свои деньги, это, конечно, ударит по компании, но не выбьет почву из-под ног – мы уже достаточно крепко стоим. К тому же, он не единственный инвестор. В текущей ситуации отозвать вложения означает просто возврат первоначальной суммы, без получения какой-либо выгоды. Я знал, что он никогда на это не пойдёт.
Отец посмотрел на моё невозмутимое лицо и горько усмехнулся.
— Ты так похож на Химён. Даже этой привычкой прятать бушующий внутри огонь.
От одного звука этого имени, не тревожившего меня много лет, нервы натянулись, как струна. Мне было невыносимо слышать как он произносит её имя.
— Мне нравилась Химён за её спокойствие. Рядом с ней я чувствовал умиротворение. Но и это длилось недолго. Нет ничего скучнее, чем смотреть на одну и ту же женщину.
Я не реагировал, хоть и понимал, что он намеренно меня провоцирует.
— Даже между мужчиной и женщиной всё длится от силы несколько лет. Любопытно, на сколько хватит вас.
— Понятно, — если бы Пак Сокён, который готов был отпустить меня при малейшей же трудности, услышал этот вопрос, он вряд ли смог бы на него ответить. От воспоминаний во рту стало горько. — И всё же я попытаюсь.
Свою позицию я обозначил более чем ясно. Дальнейшие слова были излишни. Он вытер липкие руки полотенцем, поднялся и оправил одежду.
— Рано или поздно тебя ждёт счастливый финал. Как у нас с Химён.
Он бросил эту фразу, словно проклятие, пытаясь оставить после себя неприятный осадок. Шаги за спиной удалялись. Дверь открылась и закрылась.
Я взял из бамбуковой корзинки дольку янгэна и стал перекатывать её в ладони. Помнится, его вкус был чрезмерно сладким и насыщенным. Интересно, каким он покажется мне сейчас? Я бросил янгэн, который вертел в руках, обратно.
Когда в комнату вошёл сотрудник, чтобы убрать со стола, я обратился к нему:
— Можете упаковать это с собой?
Я кивнул. Сотрудник вышел, пообещав принести новую, упакованную пастилу. Вскоре он вернулся с квадратной коробкой. Это была шкатулка из бамбука, украшенная узором из хризантем. От такой чрезмерно нарядной упаковки я слегка нахмурился. Это же просто янгэн, а не свадебный подарок.
Впрочем, стоило мне представить, как Пак Сокён будет прыгать от радости, получив это, и показная роскошь уже не казалась излишней. Я взял коробку, и в этот момент телефон завибрировал.
[Хён, ты когда заберёшь Кенари и Кэсальгу?]
Прижав коробку к боку, я напечатал ответ.
На заднем сиденье, разбрасывая шерсть, резвились две собаки. По плану, мы с Пак Сокёном должны были присматривать за ними вместе, но из-за отца всё пошло наперекосяк.
Мало что раздражает сильнее, чем срыв намеченных планов. Стоит одному винтику в тщательно подогнанном механизме ослабнуть, как остальные тоже один за другим выходят из строя. Одно-единственное отклонение порождает целую кучу проблем.
Хотя, конечно, существовало и то, что изначально находилось за рамками любых планов. Этим «нестандартным элементом», болтавшимся за пределами установленных мной границ, был Пак Сокён.
Его искренность, за которой было так забавно наблюдать. Его упрямство, с которым он, зная, что неправ, пытался выкрутиться из ситуации. Всё это необъяснимым образом поднимало мне настроение.
«Я… я оставил велосипед на улице, его украли, но я догнал вора и вернул. И вот он в таком состоянии. Но ведь это лучше, чем если бы он совсем пропал, не так ли?....»
Я вспомнил, как он стоял, пыхтя, с красным от злости лицом. Дерзкий. Я был ошеломлен, увидев, во что он превратил велосипед. Ещё одно неосторожное слово — и я бы, наверное, вышвырнул его из компании. Но когда он схватился за живот, застонал и упал, я подумал: «Чего же он так боится?»
Чем беззащитнее и меньше щенок, тем громче он лает. Это не бравада, а лишь попытка обезопасить себя, отпугивая весь мир грозным лаем. И он не осознаёт, что своим поведением отталкивает всех вокруг, обрекая себя на одиночество. Таким был Пак Сокён.
Я припарковался у ограды и, взяв собак, вошёл в сад. Удлинив поводки, я закрепил их на стойке и набрал код на двери.
Из открытой стеклянной двери мастерской доносился шум работающего факса. Я сразу поднялся по короткой лестнице. Пока я проверял пришедшие документы, зазвонил телефон. Увидев, кто звонит, я нажал на кнопку ответа и включил громкую связь.
— Директор Джин, факс получил?
Я услышал, как Ха Джэун тяжело вздохнул. Стоя перед МФУ, я смотрел на выползающие из него распечатки.
— У тебя на него что, зуб был?
— Да уж, ему теперь в «Senos» все пути наверх перекрыты. Чёрт, теперь все шишки на меня посыплются. Эта сволочь во всём будет винить меня.
Для человека, который якобы так переживает, голос у него был на удивление беззаботным.
— Это да, но ты уж не загоняй его совсем в угол. Жалко же. Всё-таки мы с ним однокурсники.
— Директор Ха, я тронут вашей человечностью.
— А то. Меня, конечно, тоже бесит, что он подставил Сокёна, но не стоит его так прижимать. А если это рикошетом ударит по Сокёну?
Наступила тишина. Я уже собирался повесить трубку, когда Ха Джэун снова заговорил.
— Директор Джин, я до глубины души тронут твоей заботой о сотрудниках. Но не слишком ли это? Распространишь эти фото – и ему конец. Он же женат был. — И, помолчав, добавил: — Это так на тебя не похоже.
Я поднял три листа, вышедших из принтера. Глядя на изображения, от которых хотелось поморщиться, я ответил:
— Как раз думаю, как это лучше преподнести.
«Что? Кому?» — зачастил в трубке Ха Джэун, словно дятел. Я сбросил вызов.
Ослабив узел галстука, я бросил бумаги на стол. Потом развернулся, взял маркер и начал размашисто писать на стеклянной стене.