Экс-спонсор (Новелла) | Глава 163
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Когда Дохон вернулся домой, его встретила домработница. Она как раз заканчивала уборку и, услышав звук двери, вышла в прихожую.
— Вы сегодня поздно. Уже ужинали? — в её голосе прозвучало лёгкое беспокойство.
Дохон, не ожидавший встретить кого-то в это время, немного удивился.
— Вы же завтра уезжаете в командировку, директор-ним. Несколько дней не увижу вас, вот и решила попрощаться заранее, хоть и поздно, — она говорила просто, чуть виновато улыбаясь.
— В этом не было необходимости. Скорее идите домой.
Но когда он прошёл вглубь коридора и поставил сумки на пол, домработница задержалась взглядом на его руках, и тут глаза её заметно округлились.
— Ох, но… что это вы столько всего накупили? Если нужно было что-то купить, сказали бы заранее. Давайте сюда, я отнесу и разложу.
Она никогда прежде не видела, чтобы он возвращался домой с пакетами, тем более такими яркими и броскими. Обычно любые покупки в доме появлялись через службу доставки или её собственные руки. Сегодня же, к удивлению, в руках Дохона оказалось сразу несколько цветастых пакетов, нехарактерных для его аскетичного образа.
— Спасибо, не нужно. Я сам разберусь, — коротко бросил он, чуть отступая от протянутых рук домработницы. Не давая ей повода для дальнейших расспросов, Дохон почти сразу направился наверх. — Раз уж увиделись, ачжумма, можете идти домой.
— Может, что-нибудь собрать для командировки? Какие-то вещи подготовить отдельно?..
Домработница ещё несколько секунд смотрела вслед высокому силуэту, быстро исчезающему на лестнице. Лёгкая тень тревоги промелькнула в глазах, но она, глубоко поклонившись в пустоту прихожей, всё-таки развернулась и ушла.
Оказавшись в спальне, Дохон аккуратно выложил на стол всё, что купил. Пакеты оказались набиты парфюмерией — дорогие, красиво оформленные флаконы, каждый с отдельной лентой и слоем шелестящей бумаги.
Он устало провёл рукой по волосам и, тяжело выдохнув, задержал взгляд на аккуратно выстроившихся в ряд коробках.
Столько духов — и ни одни из них не были по-настоящему ему нужны. Дохон не пользовался таким и не собирался дарить кому-то из знакомых. Всё это было куплено лишь из-за сиюминутного порыва, вызванного видом одной-единственной улыбки на рекламном постере. Ради куска картона. Не живого Ю Чонёна, а обычной фотографии, которую можно было бы найти в интернете за пару секунд.
Вокруг не было никого, кому можно было бы подарить эти лёгкие изящные ароматы, предназначенные скорее для омеги. Да и выбросить их он не мог себе позволить.
Дохон посмотрел на выложенные коробки, ещё раз внутренне убеждаясь, что всё это — чистый импульс.
Он уже собирался убрать флаконы обратно в пакеты и спрятать подальше, но вдруг заметил среди коробок зажатый постер. Пальцы, потянувшиеся к нему, на мгновение замерли.
Он отпустил ручки пакета и, не торопясь, вынул первый из четырёх свернутых в рулон постеров. Аккуратно развернув его, задержал взгляд на изображении: поза и одежда отличались от той фотографии, что была на витрине магазина. Лицо Чонёна было другим.
Дохон тихо хмыкнул и подумал: «Продавщица ошиблась?»
Увидев фотографию, отличавшуюся от ожидаемой, Дохон едва заметно удивился и на автомате развернул второй постер. На этот раз снимок полностью совпадал с тем, который он запомнил в витрине магазина: та самая улыбка, тот самый наклон головы. Только теперь, глядя на нижний край бумаги, он заметил крохотную надпись: лимитированная серия, два варианта изображения. Развернув оставшиеся два постера, обнаружил — оба повторяют первый вариант.
Скрестив руки на груди, он несколько мгновений стоял неподвижно, глядя на разбросанные перед ним постеры.
На одном из постеров Чонён, сияя открытой, светлой улыбкой, держал в руках флакон духов, а над ним пышно раскинулись цветущие ветви, словно обнимая и защищая его. На другом его лицо было уже другим — взгляд затуманенный, глаза полуприкрыты, губы чуть приоткрыты, и вся эта лёгкая задумчивость будто наполняла снимок особой трогательностью.
«До неприличия красив. Эти фотографии передали его слишком точно — даже больше, чем хотелось бы».
Особенно тот снимок, где он сияет под цветущим деревом, сразу вернул Дохона к воспоминаниям: тому самому дню после развода, когда они вместе приезжали к бабушке. Тогда он застал Чонёна в саду.
Воспоминание о том Чонёне всплыло где-то глубоко внутри, с болезненной ясностью подняв из груди Дохона глухую, тянущую боль. Чем дольше он вглядывался в фотографию, тем сильнее становилось это ощущение — будто неостывшая рана снова дала о себе знать.
С того дня, как Чонён ушёл из дома, боль почти не покидала его, преследуя изо дня в день. Но сколько бы времени ни прошло, Дохон так и не научился с ней справляться. Он шумно втянул воздух, крепко зажмурился и с усилием сжал переносицу, пытаясь вытерпеть пульсацию в солнечном сплетении. Пока неприятное ощущение наконец не стало чуть слабее.
Через некоторое время он неожиданно почувствовал жажду — такую, которую может утолить только алкоголь. Горло пересохло. Он машинально потянулся к душащему галстуку и резким движением ослабил его.
В этот момент, когда Дохон уже подумывал спуститься вниз за виски, в тишине раздался осторожный стук.
— Директор-ним, можно войти на минутку? — послышался голос домработницы из-за двери.
Он уже почти по привычке хотел ответить «входите», но вдруг заметил, как беспорядочно разбросаны по столу постеры и флакон духов.
— Подождите секунду, — на этот раз не столь собранно, как обычно, он поспешно сгрёб всё лишнее в одну сторону, торопливо наводя порядок.
Не успел он договорить, как дверь открылась, и в комнату вошла домработница.
— Просто переживаю за вас. Суп и закуски, которые я приготовила сегодня вечером, оставила в холодильнике. Обязательно поешьте завтра перед командировкой. И ещё кое-что из вещей, которые можно взять с собой в багаж…
— Хорошо. Завтра, когда приедет водитель за вещами, скажу ему, чтобы забрал.
Домработница, уловив усталость и скрытую отрешённость в его голосе, на миг замолчала, будто спохватившись.
— …Ох, простите, я со своими советами, — тихо проговорила она, торопливо оправдываясь. — Вы, наверное, устали… Отдыхайте поскорее.
Она поспешно вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Дохон ещё раз окинул взглядом комнату, проверяя, не осталось ли на виду упаковок от духов. Убедившись, что всё убрано, потёр лоб и устало выдохнул.
— Ху-ух… — с облегчением выдохнул Дохон, ощущая, как мучительное беспокойное чувство, сжимавшее грудь, понемногу рассасывается в глубине. Он на миг задержался в полумраке комнаты, а затем, расстёгивая рубашку, прошёл в гардеробную.
«Пить в такое время — определённо дурная идея», — мысленно упрекнул себя он, нащупывая в шкафу домашнюю одежду.
Всё было слишком близко: скоро начнётся цикл гона, а завтра уже предстоит вылетать в Нью-Йорк. Лучшим решением было спать пораньше и не давать слабину.
Больше всего Дохона беспокоило другое. В последнее время, едва он в перебирал с алкоголем, рука сама собой тянулась к телефону и набирала номер Чонёна.
За все это время он несколько раз звонил в полупьяном бреду. Но Чонён ни разу не взял трубку. Он вообще не отвечал ни на что, что связано с Дохоном, полностью игнорируя его существование. Он не давал даже шанса как-то оправдаться и принести жалкие извинения об осознании собственных ошибок.
С этими мыслями Дохон молча натянул пижаму, вышел из гардеробной и наконец выключил свет в спальне.
Следующее утро встретило его тяжелой головой: то ли недосып сказался, то ли организм уже чувствовал приближение цикла гона. Дохон, нехотя открыв глаза, сел на край кровати и на ощупь потянулся к планшету. Привычка проверять даты была сильнее любой усталости.
«Интересно, не совпадёт ли начало гона с командировкой?..» — мелькнуло в голове. Он быстро пролистал календарь, мысленно поставил себе мысленное напоминание. — «Надо бы не забыть принять подавители вовремя.»
Делать отдельную электронную пометку, однако, не стал. Раньше, когда Чонён ещё жил с ним, ощущал жуткую боль во время их близости, а потому Дохон следил за графиком гона почти параноидально: боялся потерять контроль, напугать или невольно причинить боль. Теперь же в этом не было нужды — и забота о чужих границах, и сама боль ушли вместе с Чонёном.
После развода циклы проходили почти незаметно. Феромоны становились сильнее, но всё было терпимо, работа не страдала, даже если забывал про лекарство.
Он быстро собрался, позволил себе чуть дольше обычного задержаться под прохладным душем, и, накинув костюм, вышел из дома. Сегодня перед вылетом ему ещё нужно было заехать в компанию и решить пару срочных дел, которые невозможно было поручить никому другому.
Оказавшись в знакомом здании, Дохон неожиданно для себя свернул не к лифтам, ведущим в его кабинет, а в просторный центральный холл первого этажа. Лобби было наполнено мягким светом, пахло свежесваренным кофе и чем-то едва уловимо сладким.
— Директор-ним, вы не в кабинет? — голос секретаря Шима вывел его из задумчивости. Тот, как всегда собранный и невозмутимый, закрывал ежедневник, выравниваясь с ним в шаге.
— Нужно выпить кофе, — коротко бросил Дохон, ощущая, как всё внутри просит хоть несколько минут передышки.
— А, я закажу и принесу, — секретарь Шим быстро ушёл в сторону кафетерия, растворяясь в утренней суете офисного этажа.
У стойки уже образовалась небольшая очередь — кто-то нервно постукивал по телефону, кто-то что-то тихо обсуждал, смеясь через плечо. Запах свежеобжаренного кофе тянулся до самой зоны ожидания. Видно было, что придётся ждать не меньше десяти минут.
Дохон посмотрел на часы — стрелки шли непривычно медленно. Он занял место у широкой стойки для выдачи, чувствуя, как постепенно выравнивается дыхание в ожидании.
— Ух! Автобус опять опоздал, чуть не проспала! — до слуха донёсся живой голос девушки.
— Надо выходить пораньше, Джихён-сси, — откликнулась вторая, звучно хлопнув портфелем по стойке.
— В Кёнгидо¹ хоть выходи, хоть не выходи, а если автобус не пришёл, всё равно опоздаешь, — вздохнула первая, и её смех тут же поддержали окружающие.
— Всё у тебя отговорки! — поддразнили коллеги, и в воздухе на секунду повисла лёгкая офисная беззлобность.
— Ох уж! Сумин-сси, да ты не коллега, а настоящая зануда! — с притворным возмущением всплеснула руками девушка, стоявшая ближе всех к стойке.
— Судя по тому, какой вчера скандал разразился, сегодня нам точно придётся остаться на сверхурочку… — вздохнула другая, откинувшись на стену.
— Слушайте, а ведь правда: сейчас так модно лезть в индустрию развлечений. Все только и говорят о коллаборациях с дорамами, фильмы — главное направление маркетинга.
— Да потому что за границей наши дорамы и фильмы рвут все чарты! Говорят, если вписать в сценарий какой-нибудь мировой продукт — эффект будет оглушительный.
— Да кто ж этого не знает? Проблема не в идеях, а в деньгах! — засмеялся кто-то в конце очереди.
— Кстати, холодильник от «Пэхан Электроникс», который показали в дораме как PPL², взорвал продажи! — оживился коллега с телефоном в руках. — За месяц миллион штук разошлось. Представляете?
— Это та дорама про месть и реинкарнацию? Где Ю Чонён играет.
Дохон, до этого лениво прислонившийся к окну, неожиданно замер. Рука, бездумно постукивающая по стеклу, застыла в воздухе. Он машинально перевёл взгляд на группу, где кто-то только что назвал имя Чонёна.
— Директор-ним, вот, пожалуйста, — голос секретаря вывел его из задумчивости. Дохон вздрогнул, лишь теперь заметив, что кофе давно уже стоит перед ним, а горячая крышка обжигает пальцы. — И ещё, только что сообщили, что ваш багаж для командировки уже отправлен в аэропорт.
Дохон поднял стаканчик, ощущая, как горячий пар приятно обжигает ладонь, и сделал медленный глоток. Терпкий вкус кофе немного отрезвил мысли. В это же время бариста выкрикнул фамилии сотрудников, болтавших у стойки: те быстро забрали свои напитки и гурьбой, с привычной суетой, потянулись к лифтам.
— Так это Ю Чонён снялся в той рекламе холодильника, да?
— Актёры теперь взлетают моментально, — с легкой завистью подхватил кто-то из мужчин. — Вчера никто не знал, а сегодня вся страна обсуждает.
— И не говори! — откликнулась третья. — Говорят, он сразу же после этого подписался на новую дораму у Пак Ёнчхана. Вот это взлёт!
Дохон, будто невзначай, оказался чуть позади. Ноги сами двинулись вслед за группой.
— Директор-ним? — окликнул секретарь Шим, чуть опередив Дохона. — Лифт для руководства с другой стороны.
Секретарь на мгновение растерялся. Такого решения от Дохона он явно не ожидал, но, опомнившись, поспешно повернул вслед за ним.
У обычных лифтов, как всегда в этот час, толпилось немало людей: кто-то с деловыми папками под мышкой, кто-то с кофе, кто-то в наушниках, уткнувшись в телефон. Шум, перекатывающийся между этажами, становился всё гуще. Поток сотрудников наполнял пространство нервной энергией — рабочий день только начинался, и напряжение ощущалось в каждой детали.
В другой день Дохон, разумеется, не стал бы терпеть эту суету и давно бы свернул к лифтам для руководства, где его ожидала привычная тишина, а главное, где не было толпы. Но сегодня, погружённый в свои мысли, он не замечал ни гомона, ни людской тесноты вокруг.
Секретарь Шим, по обыкновению старавшийся предугадывать желания начальства, выглядел заметно нервным: он искоса наблюдал за растущей очередью, бросал короткие взгляды на Дохона, то и дело поправляя галстук.
Вокруг всё бурлило — кто-то вполголоса обсуждал новости, кто-то листал телефон, другие перебрасывались привычными шутками, не замечая, что в паре шагов стоит директор.
— Вот бы Ю Чонён сыграл в настоящем страстном романе, — с воодушевлением воскликнула какая-то девушка.
— Ага, он же бывший айдол, — тут же поддержала подруга, — фигура отличная, да и вообще…
— Мне уже надоели эти сопливые истории про бет, хочется чего-то острого, с альфой и омегой. Вот бы Чонён снялся с каким-нибудь красавчиком-альфой…
Секретарь Шим резко напрягся, заметив, как разговор незаметно скатился в откровенно пикантные подробности. Его брови полезли вверх, а взгляд стал тревожно бегать между собеседниками и Дохоном, словно он пытался просчитать, услышал ли директор хоть что-то из этого. Сам же Дохон стоял с безразлично спокойным лицом, но Шиму казалось, что за этой маской может прятаться всё что угодно.
Он уже подался вперёд, чтобы шёпотом предложить начальнику вернуться к отдельному лифту, когда, словно спасительный сигнал, раздался резкий динь! — двери лифта открылись.
Толпа сотрудников мгновенно оживилась, и в считанные секунды половина людей оказалась внутри кабины. Дохон, не теряя достоинства, двинулся вслед за ними.
Секретарь Шим, моргнув пару раз, был вынужден шагнуть следом и оказался в самом конце, чуть прижавшись к двери. Его лицо теперь выражало смесь тревоги и смятения: он отчаянно надеялся, что поездка закончится как можно быстрее.