Сбеги, если сможешь| Глава 83
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Мистер Миллер, машина готова.
Натаниэль даже не шелохнулся. Он застыл у окна, сжимая в пальцах сигарету и вглядываясь в темноту. Ожидание — удел других, сам он никогда никого не ждал. И этот раз не был исключением. Секретарь, покорно умолкнув, замер за его спиной, принимая тишину как должное. Огни ночного города дробились в стекле, накладываясь на смутный силуэт помощника, но Натаниэль оставался неподвижен.
Выпустив долгую струю дыма, он поймал своё отражение в окне и невольно нахмурился. Привычная маска скуки была на месте, но сейчас сквозь неё проступало что-то иное. Он прекрасно понимал — предстоит сделать то, чего делать категорически не хочется. И тот факт, что это внутреннее сопротивление так явно отпечаталось на лице, раздражал.
Неприятные дела лучше заканчивать быстро. Если избежать события нельзя, остается лишь подчиниться необходимости. Смирившись с этой мыслью, он развернулся и направился к выходу. Сзади послышались тихие шаги секретаря, но Натаниэль, по своему обыкновению, даже не обернулся.
Стоило ему опуститься на заднее сиденье, как секретарь поспешно захлопнул дверцу. Обычно Натаниэль садился за руль сам, но в редкие дни — и сегодня был именно такой случай — предпочитал передоверять управление помощнику. Тот не мешкал, занял водительское место и плавно вывел автомобиль на дорогу. Пункт назначения не требовал уточнений. Место проведения феромонной вечеринки.
Следом за автомобилем Натаниэля потянулся кортеж охраны. Так он жил всегда. После попытки похищения в раннем детстве родители стали одержимы его безопасностью. Особенно усердствовал Эшли Миллер. Его главной идеей-фикс стал «контроль феромонов». Натаниэль столько раз слышал лекции об опасности их накопления, что эти разговоры вызывали у него физическую дурноту. Когда пришло время, он принял правила игры и с тех пор неукоснительно следовал графику «сброса».
«Так почему же сейчас это вызывает такое отторжение?»
Натаниэль поморщился. Отчёт ещё не пришел, но иллюзий он не питал — цифры будут неутешительными. Если Эшли Миллер узнает, что он пропустил несколько месяцев «сброса», это станет головной болью для всех. Нужно избавиться от излишков немедленно. Прежде чем Эшли или весь мир узнает, что уровень феромонов главы корпорации не поддается оценке.
Ведь любые риски для здоровья человека его уровня могли стать фатальными.
В тёмном стекле по-прежнему отражался его хмурый взгляд.
«Ничего особенного. Я занимаюсь этим с юности. Просто сунуть в первую попавшуюся дырку, кончить — и дело с концом. Даже если переизбыток гормонов спровоцирует гон прямо в процессе… Вокруг будет точно такое же зверьё, так что плевать».
И всё же демонстрировать себя в подобном состоянии — совсем другое дело. Натаниэль питал отвращение к любой неопрятности и потере контроля, а мысль о том, чтобы самому стать жалким зрелищем, казалась немыслимой. Именно поэтому даже на таких оргиях он никогда не терял головы, достигая разрядки с ледяным хладнокровием.
«Надо было сбросить всё раньше. Не доводить до такого риска».
Мысли вновь вернулись к самобичеванию. Почему он тянул до последнего? Натаниэль и сам не находил ответа. В последнее время с ним творилось нечто необъяснимое, и пренебрежение контролем феромонов стало самой глупой из странностей. Разве раньше случалось, чтобы он не мог найти логику в собственных поступках?
Машина начала замедляться. Складка на лбу Натаниэля в отражении разгладились. Цель визита ясна — сброс, устранение угрозы. Сегодня днём у него впервые случился провал в памяти. Выпало всего мгновение, но, очнувшись, понял, что секретарь уже перешёл к следующему пункту доклада. Опыт новый, но отнюдь не приятный. Прямое доказательство того, что уровень феромонов достиг критической отметки. Если так пойдёт дальше, спонтанный гон может накрыть его где угодно, и последствия будут непредсказуемыми.
«В таком состоянии я, пожалуй, и с собакой пересплю».
Губы тронула циничная усмешка. «Натаниэль Миллер во время гона совокупился с псом».
«Забавно», — подумал он , представив такой заголовок. Но тут же улыбка исчезла с лица.
Нужно сбросить напряжение. Именно за этим он здесь. Автомобиль мягко остановился, и лакей, дежуривший у входа, бросился открывать дверь. Стоило Натаниэлю выйти, как его тут же взяли в плотное кольцо телохранители. Путь до парадной был коротким, и он уверенно шагнул вперёд.
В нос ударило тяжёлой волной. Феромоны омег. Его охрана, состоящая из бет и гамм, оставалась равнодушной, но его природа отозвалась на этот густой аромат мгновенно.
— Мистер Миллер? — осторожно окликнул его один из телохранителей.
Натаниэль застыл перед входом, не делая попытки переступить порог. Охранник проглотил готовое сорваться «Что случилось?» и проследил за взглядом босса. Остальные тоже в недоумении уставились на него. Но Миллер стоял молча, не шелохнувшись.
Наконец, выдохнув с явным раздражением, Натаниэль заставил себя сдвинуться с места. Охрана осталась у дверей, провожая взглядами его удаляющуюся спину и недоумевая из-за его странной, непривычно тяжелой походки.
С каждым шагом запах становился гуще, тяжелее, давил на виски. Натаниэль чувствовал, как лицо само собой искажается в гримасе, но усилием воли заставил себя идти дальше, вглубь зала. Добравшись до эпицентра вакханалии, он снова замер, а его черты окончательно окаменели.
Воздух был густо пропитан смесью феромонов омег и доминантных альф. Концентрация была такой, что с непривычки можно потерять сознание, но собравшиеся, похоже, упивались этой удушливой атмосферой. Они смеялись, пили, сплетались в клубки обнажённых тел, теряя человеческий облик.
Картина была до тошноты знакомой. Разве он сам не был частью этого мира? Отвращение посещало и раньше, но оно всегда отступало перед целью. Он приходил, сбрасывал напряжение и уходил. Холодный расчет, никакой лишней рефлексии.
Он стоял посреди зала, не в силах заставить себя сделать лишний шаг, когда его заметили.
Хозяин вечеринки, первым выхвативший его взглядом из толпы, радостно закричал и двинулся навстречу. Тоже доминантный альфа, он полностью соответствовал духу мероприятия: рубашки нет, ширинка расстёгнута, взгляд мутный от феромонного угара. Увидев Натаниэля, он расхохотался.
— Сколько лет, сколько зим! Где ты пропадал? За границей был? Все уже начали спрашивать, куда ты подевался, давно тебя не видно на вечеринках…
Он продолжал болтать без умолку, но Натаниэль не слушал и половины. В его голове шла ожесточённая битва между рациональной необходимостью сбросить феромоны и желанием сбежать отсюда немедленно. Этого он не предвидел. Он думал, что, придя сюда, даже без особого желания, поддастся воздействию феромонов, сделает дело как обычно и уйдёт. Но реальность оказалась прямо противоположной. Несмотря на густой запах омег, вместо возбуждения к горлу подкатывала лишь тошнота. Его мутило так сильно, что он побледнел, сдерживая рвотный позыв.
— Миллер, ты в порядке? — Хозяин, наконец заметив неестественную бледность гостя, сбавил тон и испуганно засуетился. — Тебе плохо? Что стряслось?
Натаниэль ответил не сразу. Он поднял руку, резким жестом прерывая поток вопросов. Растерянный хозяин умолк. Натаниэль постоял еще мгновение, вслушиваясь в бунт собственного тела, и медленно, с трудом разжимая губы, произнёс:
Хозяин, ошарашенный этим бормотанием, спросил:
— О чём ты? Разве ты не за этим пришёл? И что, просто уйдёшь?