Линия смерти | Глава 50
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Я всё решу, а ты просто дыши.
Чха Минхёк крепко прижал Рю Довона к себе. Знакомый, уже поднадоевший запах проник в ноздри, и, что удивительно, дыхание начало быстро успокаиваться, а бешено колотящееся сердцебиение пришло в норму.
— Доверься мне. Всё будет хорошо. Дыши медленно.
Тихий шёпот и губы, которые касались его уха, успокаивали и служили Рю Довону опорой. Он, словно сломавшись, прижался к Чха Минхёку и уткнулся в его плечо. Если прошлой ночью тот специально прижимал его голову к себе, то сейчас Рю Довон сам по своей воле искал в нём поддержку.
Чха Минхёк, почувствовав эту тонкую разницу, плотно сжал губы. Но это длилось лишь мгновение. Он показал кулак И Чонъюну, который с отвращением покачал головой.
И Чонъюн без лишних слов поднялся и собрался уходить.
— Я и так уже ухожу. Господин Довон, пожалуйста, постарайтесь уладить все свои дела в этом мире за отведённое вам время. Встретимся в ночь вашей смерти. Прощайте.
С почтением поклонившись, И Чонъюн открыл дверь и вышел, оставив их вдвоём. Никто его не провожал. Заросли сорняков и виноградных лоз были усеяны обрывками плоти злых духов, словно водорослями. Их количество заметно увеличилось с того момента, как он прибыл в этот дом час назад по зову Чха Минхёка. Всего за один час.
И Чонъюн посмотрел на закрытую дверь и цокнул языком. В конце концов, его ярко-голубое духовное зрение полностью открылось. Он, наверное, никогда не сможет понять, что произошло сегодня. Рю Довон забудет всё после смерти, но каким этот день будет в воспоминаниях Чха Минхёка через много лет?
Это было глупо во многих смыслах.
Из вытянутой руки И Чонъюна вырвалась красная аура и принялась пожирать куски духов, что запутались в сорняках. Вскоре он шагнул во врата с такой же лёгкостью, с какой вошёл и вышел из этого дома.
— Довон! Ах, ты хоть знаешь, как я волновался? Алло? Это Довон, да? Довон!
Голос менеджера Кима, который поднял трубку ещё до гудков, был очень громким.
— Довон! Ты сейчас где? Я сейчас же приеду. Где ты? Тебя же не похитили, нет? Довон! Почему ты молчишь?!
Ну, потому что он не давал ему и слова вставить. Рю Довон, ожидая, пока менеджер Ким успокоится, взглянул на Чха Минхёка, который в одиночку возился на кухне. Похоже, кухня была здесь исключительно для красоты, но Чха Минхёк почему-то решил, что ему нужно готовить прямо сейчас, в десять вечера. Он провонял жареным мясом с ног до головы, а дым стоял такой плотный, что даже с открытым окном Рю Довон не переставал кашлять.
— Довон! Почему ты кашляешь? Этот мошенник тебя побил?!
Как, скажите на милость, кашель может быть признаком насилия? Это было невероятно раздутым предположением. В любом случае, нужно было либо выключить плиту, либо открыть дверь нараспашку. Рю Довон, неуверенно поднявшись, в густом дыму увидел, как Чха Минхёк бросает горящую сковороду прямо в раковину, и на мгновение подумал, что у него галлюцинации. То, что лежало на сковороде, было настолько чёрным, что он не мог понять — мясо это, или кусок угля.
— Что вы делаете? — спросил он.
— А? Ах, Довон! Я уже оделся. Скажи мне адрес, я выезжаю.
Он задал вопрос Чха Минхёку, а ответил менеджер Ким. Рю Довон махнул рукой, пытаясь разогнать дым.
— А, нет. Менеджер, я сейчас не у мошенника, а у знакомого хёна. Я завтра утром приеду в компанию, чтобы скорректировать график. Вам не нужно приезжать.
— Ты приедешь в компанию? Ты уверен? Он не заставляет тебя читать по бумажке?
Чха Минхёк, чертыхаясь, ставил решётку для барбекю прямо на плиту. Рю Довон поспешно подошёл и снял её, пока тот не успел включить газ. К счастью, ноги уже слушались его гораздо лучше.
— Ха-ха, ничего подобного. Если хотите, я могу позвонить по видеосвязи. Не волнуйтесь и отдыхайте. Извините, что напугал вас своим сообщением.
«Не надо так делать», — пробормотал он беззвучно, держа телефон возле уха, и Чха Минхёк тут же резко обернулся. Кухня представляла собой настоящее поле боя. Один только взгляд на раковину вызывал ужас. Судя по всему, половина из восьми килограммов мяса была сожжена дотла. Рю Довон не переставал кашлять от едкого запаха гари, чувствуя себя узником газовой камеры.
— Думаешь, я просто испугался? Ты посреди ночи вдруг прислал сообщение с просьбой перенести все дела на май. Ты хоть знаешь, как я волновался, думая, что ты куда-то уезжаешь один? А потом ещё и телефон был выключен. Кстати, Довон, ты же не болеешь? Ты всё время кашляешь.
— Я не болею. Просто откуда-то с улицы тянет дымом, наверное, у кого-то случился пожар.
— Что? Пожар?! Тогда ты должен не по телефону болтать, а бежать оттуда!
Чха Минхёк обиженно посмотрел на Рю Довона, который сравнил плоды его стараний с пожаром. Он хотел было оправдаться, что готовил впервые в жизни и то ради него, но Рю Довон взглядом указал на телефон, и Чха Минхёк лишь презрительно скривил губы.
— Агх, чёрт! Что мне делать с этим ублюдком? С хера ли я всегда на втором месте?
Его взгляд был настолько пронзителен, что, казалось, мог испепелить секретаря Кима, как то мясо. Рю Довон тут же перехватил его взгляд, и прежде чем Чха Минхёк успел отвлечься на его губы и подойти, прикрыл ему рот ладонью.
— Ах, менеджер. Всё в порядке. Я действительно хотел отдохнуть, поэтому и сказал вам об этом. Я собираюсь взять длительный отпуск. Кажется, у меня было выгорание, как и тогда, когда я ходил в больницу.
«Выгорание...» — для экспромта это было до боли подходящее оправдание. Рю Довон горько улыбнулся, говоря это. Ещё минуту назад он был в ужасе от того, что его смерть может вызвать такой переполох, но теперь он легко с этим справлялся, как будто это было не его дело. Какая ирония.
— Айгу... Надо было сказать мне раньше. Тебе, наверное, было тяжело одному. Кстати, Довон, ты ведь не отдыхал, а только работал. Поэтому я и разговаривал с директором о том, чтобы дать тебе длительный отпуск после этой дорамы, потому что я боялся, что у тебя снова начнётся паническая атака, — мрачно пробормотал менеджер Ким, отбросив все подозрения. Глаза Чха Минхёка, которые не были прикрыты рукой, оглядывали бесстрастное лицо Рю Довона., и тот опустил руку.
— Я расскажу вам подробнее, когда увидимся завтра. Извините, что позвонил так поздно.
— Ничего страшного. Главное, твой голос услышал, и то спокойнее стало. Эх ты, малец, хватит уже своего хёна так пугать.
— Тогда во сколько ты приедешь завтра? Я на всякий случай освободил тебе утро.
— Не стоило вам беспокоиться. М-м, приеду к полудню.
— Отлично, тогда пообедаем втроём с директором. Чем-нибудь вкусненьким.
Закончив разговор, Рю Довон вздохнул, глядя на ужасную кухню и стоящего там с недовольным лицом Чха Минхёка.
— Раз уж тот человек подтвердил, что сегодня я не умру, пойдёмте ко мне домой. У меня завтра дела, и я не хочу здесь оставаться.
«Уютно... Он вообще правильно понимает значение этого слова? Здесь же пусто, мебели нет, весь дом в дыму... В каком месте тут уютно...? А на эту плиту и раковину даже смотреть не хочется». Этот дом был сгустком навязчивых мыслей. Чтобы убежать от них, он переспал с Чха Минхёком, а в итоге ещё и дымом надышался. Он не хотел оставаться здесь ни на минуту дольше. Возможно, смена обстановки и возвращение домой хоть как-то прочистят ему голову.
Рю Довону нужны были порядок и планирование. С того момента, как И Чонъюн объявил о его смерти 31 числа, время для него пошло вспять. Его активная жизнь превратилась в кучу недоделанных дел, которые нужно было срочно завершить.
Как и с чего начать, чтобы всё уладить без сучка без задоринки перед уходом?
Как бы он ни старался принять это с достоинством, конец его жизни был совсем не лёгким. Рю Довон хотел привести в порядок свой запутавшийся разум в знакомом и безопасном месте.
Но он не видел необходимости убеждать Чха Минхёка в этом. Тот всё равно сделает всё, как он скажет. Он не проявит ни малейшего недовольства и будет полностью на его стороне. Оглядываясь назад, так было с самой первой встречи. Даже когда Рю Довон принял его за самозванца, Чха Минхёк без всяких оправданий сосредоточился только на нём.
— Ты предлагаешь мне жить с тобой?
На его лице отразилось странное выражение: смесь лёгкого возбуждения и беспокойства. Обычный человек, наверное, стал бы спорить, почему он уходит, но Чха Минхёк искал не вопрос, а подтверждение. Рю Довон мягко выхватил щипцы из его руки и ответил:
— Да. Живите со мной в моём доме, пока я не умру.
— Тогда и спать будем на одной кровати?
Повышение тона в конце фразы делало её похожей на вопрос, но по сути это было настойчивое требование. Рю Довон отвернулся и чихнул. Из-за этого чёртового дыма ему хотелось уйти как можно скорее. Что странно, его горло першило, но глазам было совсем не больно. А ведь раньше они так сильно болели.
— У меня много свободных комнат.
— Ах, чёрт, — мгновенно разочаровался Чха Минхёк. Рю Довон, который больше не мог этого выносить, взял только свой телефон и открыл входную дверь. Он вдохнул прохладный и чистый ночной воздух, но потерял дар речи, увидев, во что превратился двор. Это была настоящая помойка. «Что же он там так швырял и выбрасывал на рассвете?» Повсюду валялась одежда и кухонная утварь, а бутылки из-под соджу, выскочившие из ящиков, были разбиты и разбросаны.
«И зачем, спрашивается, он всё это выкинул?» Но, присмотревшись, он заметил, что среди кухонной утвари были большие ножи и ножницы, а среди одежды — в основном галстуки и длинные брюки. Даже дорогие брендовые часы валялись среди сорняков. Если использовать их по назначению, это всего лишь предметы обихода, но если посмотреть на них под другим углом, они были оружием.
Стоило ему осознать разницу, и Рю Довон закрыл глаза. Он понял, почему Чха Минхёк так яростно выбрасывал вещи и занимался с ним сексом, который был таким же болезненным, как и его неумелые поцелуи.
И это снова было ради него. Беспорядок, который устроил этот безрассудный человек, был на самом деле создан ради него. Это была хаотичная, но искренняя любовь.
И эта невероятная искренность казалась ему на удивление утешительной.