Проливной дождь (Новелла) | Глава 3
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Чем больше я думал, тем больше убеждался: выигрыш в лотерею и два кусочка комбу в рамене были не зловещими знаками, а предвестниками удачи. Раньше я держался за престиж крупной компании и даже не думал об увольнении, но теперь жалел, что не попал сюда раньше.
В «Youm» все было устроено для максимальной эффективности работы. Бранч в лобби-кафе стоил всего две тысячи вон, а эспрессо-машины на каждом этаже, бассейн и тренажерный зал были бесплатными. А комната отдыха! Кровать там выглядела такой удобной, что мне уже не терпелось остаться работать сверхурочно. Я был готов написать хвалебный отчет о компании на пяти листах формата А4.
— Пак Сокён, посмотри-ка! Ух, просто убийственно, — Квак Ильён, мой коллега, работающий здесь со дня основания, ткнул мне под нос журнал.
На фото была известная актриса, элегантно скрестив ноги на диване.
— Ты на стопы посмотри! Ноготки такие кругленькие, чистенькие. С ума сойти. Хаа, хаа, — его тяжелое дыхание выдавало возбуждение.
Квак Ильён был неплохим парнем. Но смириться с его фут-фетишем было сложно. Пока мы ждали, он показывал мне фотографии ног разных знаменитостей. Я только диву давался, где он умудряется находить столько снимков босых ног.
«Только не говорите, что он и от свиных ножек возбуждается», — подумал я, с натянутой улыбкой глядя, как он гладит пальцем фотографию.
Наш отдел, «Youm Shoes», состоял из трех человек: менеджера Квак Ильёна, меня и начальника отдела Ли Джэхвы, который также выполнял обязанности тимлида. Было еще две команды, но они работали в другом кабинете, так что я видел их только в первый день, на общем собрании.
Я подскочил, как новобранец по зову сержанта.
— Я поговорил насчет новых лоферов. На фабрике могут сшить замшу, но для золотой цепочки им нужен образец.
— У меня дома есть подходящий, завтра принесу.
Разрабатывать товары на сезон вперед — это обычное дело не только в отрасли одежды, но и обуви. Обычно головная компания предоставляла дизайн, а подрядчик подбирал материалы и создавал образец. Но в «Youm» была своя система: они не нанимали конструкторов лекал со стороны, а делали их сами. Фабрике оставалось только сшить все по готовым материалам.
— И еще, со следующей недели можешь выезжать на исследование рынка. Пять дней в неделю, в общей сложности двенадцать часов рабочего времени.
Тяжелое сопение Квак Ильёна рядом действовало на нервы. Когда я узнал, что именно он создал дизайн туфель для главной героини дорамы «Условия для влюбленных», я чуть не упал. Ярко-розовые туфли, едва прикрывающие пальцы, стали новым трендом в интернете и продавались как главный хит сезона.
Я постарался не обращать внимания на его дыхание и открыл свой блокнот с эскизами. Почему-то вспомнились цветы павловнии перед офисом. Я набросал узор в виде колокольчиков и раскрасил его светло-фиолетовым карандашом. Аромат цветов павловнии напоминал запах пудры, а их форма и цвет излучали скромность и изящество.
«Это бы подошло главной героине дорамы "Элис-Рис"», — подумал я.
Я не был фанатом шоу или дорам, но смотрел их регулярно — это было частью исследования рынка. Тренды менялись каждый день, а старая мода могла внезапно вернуться. В дизайне отставать от моды означало проиграть.
Я встал и подошел к стеллажу со свежими журналами. Первым в глаза бросился летний каталог «Cheil Shoes». Я открыл его. Больше половины моделей были устаревшими и банальными. И все же компания процветала, и многие дизайнеры мечтали там работать. Причина была одна — сила бренда.
Я поставил журнал на место и вышел из кабинета. Направился было к кофе-машине, но в конференц-зале, судя по табличке на двери, была другая команда. Я вспомнил, что такая же машина есть в лобби на первом этаже, и быстро спустился по лестнице к вращающейся двери, ведущей на парковку. Организм требовал кофеина. Пока готовился капучино, я рассеянно смотрел в стеклянную дверь.
На парковку въехал велосипед. Мне в глаза бросились брюки до щиколотки и темно-синие лоферы.
«Смотреть сначала на обувь — это уже профдеформация», — подумал я и поднял взгляд выше. Расстегнутый кардиган и простая белая футболка под ним смотрелись очень гармонично. Мужчина слез с велосипеда и направился к вращающейся двери.
Пип! — кофе-машина подала сигнал. Я взял бумажный стаканчик и с удовлетворением посмотрел на пышную пенку. Вошедший мужчина тоже подошел к машине и нажал кнопку «Американо».
Я собирался уступить ему дорогу и поднял глаза. В тот же миг мне пришлось изо всех сил сжать горячий стаканчик, чтобы не выронить его. Ладонь обожгло, словно я схватился за раскаленный металл. Лицо за стеклами очков было не просто знакомым — оно было до боли знакомым. Я быстро отвернулся, пока он меня не заметил.
«Какого черта он здесь делает?» — это была единственная мысль в голове. Стараясь не расплескать капучино, я почти бегом направился к лестнице. Поднявшись, остановился и сделал глоток. Тут же нахлынуло сожаление. Надо было просто посмотреть ему в лицо и пройти мимо с видом: «Мы знакомы?». Нет, это было бы слишком глупо. Судя по велосипеду и одежде, он мог просто приехать к кому-то в гости. Я подул на кофе, и по поверхности пошла рябь.
Я до сих пор не знал, кто отправил тот факс, а тут еще и эта встреча. Что за злая шутка судьбы?
Долго отсутствовать я не мог, поэтому вернулся в офис. Квак Ильён все так же был поглощен стопами знаменитостей.
— Что сегодня на обед? — внезапно спросил он, не отрываясь от журнала.
— Пойдемте куда-нибудь. Как насчет фо?
Я просматривал в интернете страницы недели моды, но никак не мог сосредоточиться, лишь бессмысленно щелкал мышкой. В ушах снова зазвучали голоса из прошлого:
«Черт, тебя что, вот такое возбуждает?»
«Эй, дай и мне попробовать твою дырку».
Эти оскорбления преследовали меня, въевшись в память. Не понимаю, почему такие воспоминания не стираются со временем. Сейчас я мог бы пропустить это мимо ушей, но воспоминания о студенческих годах до сих пор вызывали тошноту.
— Если вы голодны, можем пойти прямо сейчас, — слова Квак Ильёна вырвали меня из оцепенения. Он указал пальцем на происходящее. Я и не заметил, как начал грызть пустой бумажный стаканчик.
Сидеть дальше было бессмысленно. Я взял кошелек, скомкал стаканчик в тугой шарик и бросил в урну.
— Ого, Пак Сокён, вы, должно быть, рачительный хозяин.
— Вы же это сделали, чтобы мусора меньше было, да? — он посмотрел на скомканный стаканчик.
— Не знали? Кстати, Пак Сокён, для мужчины у вас очень маленькая нога.
Похоже, его фетиш распространялся на всех, независимо от пола. Взгляд Квак Ильёна неотступно следовал за моими ногами, пока мы шли.
Обед камнем лежал в желудке. Фо из круглосуточного магазина оказался обычной лапшой быстрого приготовления в стаканчике. Но дело было не в этом, и даже не в Квак Ильёне, который с горящими глазами разглядывал ноги прохожих.
Оставшись один в офисе, я то лежал на столе, то бездумно двигал мышкой, пытаясь выдавить из себя хоть какой-то новый дизайн. Квак Ильён и Ли Джэхва уехали на кожевенный рынок в Синсоль-дон.
Бах! Дверь распахнулась с такой силой, что ручка ударилась о стену. Я резко выпрямился, боясь, что меня застали врасплох. В дверях стоял мужчина, засунув одну руку в карман. Я широко раскрыл глаза. Без очков его лицо стало совершенно узнаваемым.
— Где остальные? — бросил он, увидев, что я один.
«С какой стати я вообще должен ему отвечать?» — пронеслось в голове.
— Куда? — спросил я, не вставая с места.
— Не идиотничай. В кабинет директора, — бросил он и вышел. Я остался сидеть с открытым ртом, глядя на закрывшуюся дверь.
«В кабинет директора?.. Неужели этот человек...»
Я потряс головой и рухнул на стул. Нет, рано делать выводы. Он же не сказал, что он директор. Но он сказал: «в кабинет директора». Значит…
«Она действительно хорошая, но… возможно, тебе не совсем подойдет», — слова Джэуна-сонбэ эхом прозвучали в голове.
«Сонбэ, это не просто "не совсем подойдет"! Это катастрофа! Это я должен получить от вас говядину, а не наоборот!»
Я вырвал лист из блокнота и начал яростно писать одно и то же слово: «Увольнительная, увольнительная, увольнительная». Потом скомкал лист, как тот стаканчик. Даже пяти листов не хватило бы, чтобы выразить все мое желание уволиться. Этот человек был настолько ужасен, что разом перечеркивал все плюсы компании.
Воспоминания, которые я так и не смог пережить, подкатили к горлу. Какой же я был идиот.
«Сонбэ, я вам что-то сделал? Это из-за того случая? Поэтому вы распустили эти слухи?»
«Почему ты винишь меня в том, что сам не разбираешься в людях? Считай, что получил ценный опыт бесплатно», — его холодный, резкий голос до сих пор звучал в ушах.
Я с силой отодвинул стул. Схватив чистый лист А4, я крупно написал на нем «ПРОШУ УВОЛИТЬ» и сложил вдвое. Сжимая бумагу в руке, я поднялся на третий этаж, спрашивая дорогу к кабинету директора. Я с силой постучал в закрытую дверь и вошел.
Мужчина, сидевший в кресле S-образной формы, мельком взглянул на меня. Он снова был в очках. На краю стола стояла прозрачная табличка с гравировкой «Директор Джин Ёвон». Стены были заставлены книжными полками до самого потолка, так что добраться до верхних можно было только по лестнице. Несмотря на давящую атмосферу, я шагал нарочито твердо.
— Обувь тоже умеет злиться? — усмехнулся он и снова уткнулся в документы.
Лапша, съеденная на обед, казалось, закипела у меня в желудке.
— Даже если вы директор, это не дает вам права говорить со мной на «ты».
— Вы пришли подать заявление об уходе? Как банально, — сказал он прежде, чем я успел протянуть бумагу.
«Прости, что я такой банальный», — зло подумал я.
Кровь бросилась мне в голову. Он снова опустил взгляд на свои бумаги и небрежно бросил:
«Понимаю?» Наглость, как и вино, с годами становится только крепче.
— Нам нужно найти замену, так что поработайте еще неделю. Заявление обработаем после этого.
Ни извинений, ничего. Он просто говорил, даже не глядя на меня. Я уже даже не злился. Или, может, я был так взбешен, что в голове стало пусто.
Я решительно подошел к столу и положил свою бумажку с двумя словами прямо на его документы.
— Директор Джин, так уж повелось, что когда говорите, смотреть надо на собеседника.
Джин Ёвон снял очки и бросил их на стол.
— Пак Сокён, а вы стали наглее с нашей последней встречи.
Он в упор посмотрел мне в глаза.
— И чья это заслуга, интересно? Кстати, это ли не жульничество? Знай я, что вы здесь директор, я бы и на собеседование не пришел. И не понимаю, почему я должен работать, пока вы ищете мне замену.
— Делайте что хотите. Можете завтра не выходить.
И все. Он снова уткнулся в свои бумаги, словно меня здесь и не было. Мое заявление, сдвинутое в сторону, выглядело таким же брошенным и проигнорированным, как и я сам.
Я мог уйти прямо сейчас, не получив зарплату за несколько дней. Сцепив зубы, я развернулся, чтобы уйти, но его голос остановил меня.
Я обернулся. Он взял мою бумажку.
— Вам подсказать, как правильно писать заявление об уходе? — он помахал моим листком в воздухе.
— Не беспокойтесь. Я предоставлю его в надлежащей форме. Вы сказали, неделя? Ровно неделю я отработаю. Надеюсь, зарплату вы платите вовремя.
Я выпалил это на одном дыхании и, хлопнув дверью, вышел. Только прислонившись к ней спиной, я немного пришел в себя.
«Какая еще неделя? Что я несу?»
Я наговорил лишнего в порыве гнева, но легче не стало, только тяжесть на сердце усилилась.
Я спустился на второй этаж и, зайдя в пустой конференц-зал, налил себе еще чашку капучино. Кофе был невыносимо хорош, отчего стало еще паршивее.
Вернувшись в кабинет, я увидел Квак Ильёна, который, вернувшись с выезда, как одержимый, что-то рисовал.
— Ножка, ножка, круглая, как блюдце. Где же ты, ножка? Да вот же, рядом! — напевал он, создавая эскиз розовых балеток с круглым носом.
— Стельку лучше сделать в бело-черную полоску.
Квак Ильён поднял на меня блестящие глаза.
— О! Пак Сокён, вы мне уже нравитесь!
— Спасибо за признание, но я не завожу романов.
Он, кажется, даже не услышал моей шутки и тут же заштриховал стельку полосками. Это было классическим решением: если основной цвет обуви простой, акцент делается на стельке.
— А, наш директор — очень приятный человек, правда?
«Похоже, Квак Ильёну нравятся все люди». Но с тем, что Джин Ёвон приятный человек, я согласиться не мог.
— Наверное, в компании два директора.
Я сострил, но Квак Ильён лишь недоуменно склонил голову.
— У нас один директор. О! Готово!
Я привык, что в этой сфере идеи воруют налево и направо, и от его слов у меня на глаза навернулись слезы.
— Менеджер Квак, вы такой приятный человек!
Я разгладил лист на столе. Раз уж мое имя будет здесь, я решил использовать утреннюю идею. Я нарисовал на носке цветок павловнии, который бы мило покачивался при ходьбе.
— Красота! — Квак Ильён выхватил у меня эскиз и засиял.
— А вы где раньше работали, Пак Сокён?
Я ждал неизбежного вопроса: «А почему ушли?», но Квак Ильён просто кивнул.
— Да, — он моргнул, словно спрашивая: «А что не так?»
«Да это же люксовый бренд, с которым "Cheil Shoes" и рядом не стоял! Что такой талантливый человек делает в компании Джин Ёвона?»
— Вы работали в потрясающем месте.
В этот момент дверь открылась, и вошел Ли Джэхва. Он сбросил на пол огромный пластиковый пакет, в котором, судя по всему, были заготовки для подошв и кожа. Он бросил взгляд на наш эскиз, хмыкнул и кинул его нам.