Экс-спонсор (Новелла) | Глава 204 | Экстра
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
«Который час? Кажется, эти съёмки длятся уже целую вечность».
Чонён, старательно скрывая под маской профессионализма смертельную усталость, при каждом оглушительном щелчке затвора камеры послушно менял угол наклона головы или выражение лица.
— Так, посмотрим в ту сторону, по диагонали, и ещё разочек! Чонён-сси, это правда в самый-самый последний раз! — режиссёр, будучи в приподнятом настроении, кричал так, что, казалось, вся огромная студия гудела.
«Эти слова я, кажется, слышал уже несколько десятков раз за последний час», — с внутренней усмешкой подумал Чонён. Он безропотно следовал указаниям, но в то же время был поглощён совершенно другими, куда более важными мыслями.
Сегодня был тот самый день. День, когда Дохон, после своего годичного отпуска по уходу за ребёнком, впервые официально вернулся на работу. Было до чёртиков интересно, как прошёл его день, и не просиживает ли он в компании до сих пор.
«А что, если он снова, как и раньше, начнёт работать до глубокой ночи, каждый день? Нельзя же его ругать за то, что он усердно трудится, но всё равно… как-то беспокойно».
Честно говоря, даже если бы Дохон и объявил, что собирается каждый день пропадать в офисе, Чонён не смог бы ему и слова возразить. Ведь с тех самых пор, как он забеременел, и до того, как Джиюну исполнился год, Дохон полностью взял на себя все заботы о ребёнке. Конечно, не то чтобы он справлялся со всем в одиночку — в этом была и огромная заслуга как прислуги, так и поддержка самого Чонёна.
Слова о том, что если Чонён действительно хочет работать, то он сам возьмёт отпуск по уходу за ребёнком, оказались правдой. Благодаря Дохону, Чонён смог почти сразу же после родов вернуться к актёрской деятельности.
Реакция окружающих, конечно, была незабываемой.
— Дожила я до того дня, когда и Мун Дохон окончательно с катушек съехал. Сумасшедший, просто сумасшедший, — бабушка, услышав эту новость, не могла скрыть своего искреннего изумления.
— Вы хотите сказать… что директор-ним… на целый год… берёт… отпуск… по уходу… за ребёнком? — секретарь Шим в тот день побледнел как полотно.
— Что? Похоже, он и вправду не в своём уме, как я и думал. Но, с другой стороны, видимо, не такой уж он и плохой человек, — Ким Джихан тоже был в полном недоумении.
— Делайте что хотите, — Мун Хиджин с выражением крайнего отвращения на лице не стала утруждать себя долгими речами.
— Правда, директор-ним, вы… вы точно справитесь? — растерянно спросила домработница.
И только Мин Херин, словно это было само собой разумеющимся, совершенно естественно восприняла эту новость:
— А в каком мире мы живём! Если наш Чонён-оппа хочет быть успешным актёром, то, естественно, его супруг должен оказывать ему надёжную поддержку в тылу!
Вопреки опасениям многих, Дохон, в полном соответствии с названием своего отпуска, изо всех сил занимался воспитанием ребёнка. И, более того, прекрасно с этим справлялся. Он оказался гораздо более умелым, терпеливым и нежным человеком, чем Чонён мог себе даже представить. Особенно если учесть, как хорошо он ладил с капризным, упрямым Джиюном, от которого все вокруг просто вешались.
— На этом съёмку заканчиваем! Всем огромное спасибо за работу! — режиссёр, до этого без конца кричавший «ещё один разочек!», наконец объявил об окончании съёмок.
«Хотя ещё три секунды назад, судя по горящим глазам и голосу, казалось, он и не собирался заканчивать до глубокой ночи. Странное дело», — подумал Чонён и позволил своему телу расслабиться. Оттого, что он несколько часов подряд держал идеально прямую осанку, шея с плечами затекли и отзывались тупой болью.
— Да, вы отлично поработали, — Чонён принялся массировать плечи, сладко потягиваясь. И тут он заметил, что атмосфера на съёмочной площадке вдруг стала какой-то неестественно суетливой. Все двигались быстро, суетливо словно за ними наблюдал кто-то. Привычной расслабленной болтовни, обычно наполнявшей студию после команды «Снято!», не было и в помине.
Он осторожно остановил проходившего мимо молодого сотрудника из команды осветителей.
— Простите, мы ведь уже закончили съёмку, да? Что-то случилось? Почему все так спешат?
В этот момент со стороны затемнённого входа в студию послышался знакомый низкий голос. Удивлённый Чонён резко вскинул голову.
— Дохон-сси? — Удивленно воскликнул Чонён. Видимо, тот приехал сразу после работы — на нём была строгая рубашка и идеально завязанный галстук. — Какими судьбами вы здесь?
Забыв про усталость, Чонён с радостной улыбкой подошёл к мужу и крепко его обнял.
— Уже поздно, вот и приехал за тобой.
— Ого! Когда это успело столько времени пройти? — он так увлёкся съёмками, что совершенно потерял счёт времени.
— Он со мной, но в машине по дороге уснул.
— Вы что, его одного в машине оставили?
— Ну что ты. С ним, конечно же, водитель.
— А, ну тогда хорошо. А, прежде чем переодеться, можно мне посмотреть отснятый сегодня материал?
— Сколько угодно, — Дохон пожал плечами, его взгляд оставался мягким.
Чонён подошёл к камере и вместе с режиссёром принялся просматривать сегодняшние дубли на маленьком мониторе. Материала было более чем достаточно. Уже даже были отобраны лучшие (A-cut) и второстепенные (B-cut) кадры. Более того, в папке с лучшими кадрами были десятки превосходных фотографий.
«Да что же это такое», — похолодел Чонён, — «Он уже давно всё отобрал, а всё равно продолжал снимать?»
Когда он бросил на режиссёра долгий укоризненный взгляд, тот неловко рассмеялся.
— У Чонёна-сси сегодня было такое хорошее вдохновенное состояние. Я, видимо, сам того не заметив, слишком увлёкся. И, не подумав, так долго вас задержал.
Но, по крайней мере, результат получился действительно хорошим, так что Чонён был доволен.
— Ничего страшного. Вы отлично поработали, режиссёр-ним. — дежурно улыбнулся он и, повернулся к мужу. — Дохон-сси, я быстро переоденусь и вернусь. Подождите, пожалуйста, немного.
Едва Чонён скрылся за дверью гримёрки, как тёплая расслабленная атмосфера в студии мгновенно испарилась, словно её и не было. Воздух стал плотным и холодным.
— Э-э… директор-ним, какими судьбами вы здесь?.. — рекламодатель и режиссёр, подобострастно улыбаясь, с опаской приблизились к Дохону.
— У Чонёна непозволительно затянулись съёмки. Кстати, мы ведь договаривались, что на площадке, где он работает, не будет ни одного альфы?
— Что? Да у нас, вроде бы, и нет никаких альф в штате.
— Тогда объясните, откуда, по-вашему, я так отчётливо чувствую посторонние феромоны? — негромко отрезал Дохон, и от одного лишь тембра его голоса по спинам у обоих мужчин пробежал холодок.
— А! Это… тот человек, он ненадолго заходил, чтобы установить новые декорации!..
— Дохон-сси! Я уже переоделся, — в этот момент из гримёрки, с рюкзаком в руках, выбежал сияющий Чонён.
Дохон, до этого сверливший режиссёра тяжёлым ледяным взглядом, мгновенно изменился. Он вынул руки из карманов, напряжение спало с лица, губы дрогнули и сложились в мягкую, по-настоящему тёплую улыбку. Режиссёр шумно выдохнул, чувствуя, как ослабевает невидимая удавка, стянувшая ему горло.
После их повторного брака Дохон стал разительно по-разному вести себя с посторонними и с Чонёном. Но сам Чонён этого совершенно не замечал.
— Я боялся, что вы, Дохон-сси, будете долго ждать! И Джиюна хотелось поскорее увидеть.
— Он так крепко уснул, что поздороваешься с нину 3 м, видимо, уже только ночью.
— Ну конечно! Я что, буду спящего ребёнка будить?
Никто на съёмочной площадке больше не находил их бытовой супружеский разговор странным. Ведь после того как Дохон и Чонён вновь зарегистрировали брак, об этом писали все издания без исключения. И уже не осталось людей, которые бы не знали, что Ю Чонён замужем за единственным наследником «JT Group».
Чонёну, которому поначалу было до ужаса не по себе оттого, что вся страна узнает об их отношениях, теперь привык и даже нашел это удобным. Больше не было нужды прятаться и озираться по сторонам, когда они выходили куда-то вместе, так что в этом был огромный плюс. В отличие от прошлого, теперь Чонён по-настоящему любил и свою обычную, реальную жизнь, ту, в которой он не играл чужие роли.
— Может, раз уж давно не были, поужинаем где-нибудь спокойно? Джиюн-то спит, оставим его с водителем.
— Может, и так? Я хочу пойти туда. В тот японский ресторан, где мы были в прошлом месяце на выходных.
Когда они спустились на парковку, Дохон, прежде чем Чонён успел дотронуться до ручки, открыл для него заднюю дверь. Он всё ещё оставался тем старомодным мужчиной, который не мог избавиться от привычки во всём сопровождать и опекать Чонёна. И именно эта его неторопливая галантность нравилась Чонёну больше всего.
— А. Как в компании? Вы же так давно на работу не выходили.
— Как обычно, — равнодушно бросил Дохон, заводя машину.
— В целом, всё шло по плану. — ровно ответил он, хотя про себя и подумал: «Хотя и была небольшая диверсия с ★Волшебным альбомом с на-клей-ка-ми Кконг-ккон-ги★, но в остальном рабочий день прошёл на удивление гладко».
— Это ведь ваш любимый сценарий, Дохон-сси? Когда всё идёт строго по плану, — сказал Чонён с таким видом, будто насквозь его понимал.
— Потому что заранее знаешь, как всё будет. Не очень интересно.
— Врёте! Не нужно так оправдываться. Наверняка же работали как сумасшедший, без единой передышки. За день весь прошедший год навёрстывали.
— Правда, — тихо ответил он, глядя на дорогу. — Я думал, что умру от желания поскорее вернуться домой.
— Тогда всё хорошо, — улыбнулся Чонён и вдруг заметил на его тёмных волосах что-то яркое. Присмотревшись, он увидел наклейку с нелепым глазастым персонажем Кконг-кконги. Протянув руку, он аккуратно снял её.
Дохон только устало вздохнул, с видом человека, для которого подобное было верхом абсурда.
— И когда он только успел её туда прилепить?
— Говорю же, у него очень быстрые руки.
Чонён тихо хихикнул, и в ответ Дохон едва заметно кивнул ему. Это был их новый тайный знак — молчаливое приглашение подойти ближе. Чонён послушно наклонился, и Дохон легко коснулся его щеки поцелуем.
— Домой, господин? — вежливо спросил водитель, уже заводя мотор.
— В тот японский ресторан в Нонхён-доне, пожалуйста.
В салоне установилась уютная тишина, прерываемая лишь ровным гулом двигателя. Но вдруг до носа Чонёна донёсся сладкий молочный запах. Он повернул голову и увидел, как на заднем сиденье, в просторном детском автокресле, крепко спит Джиюн. Его пухлые щёчки порозовели от сна, губы были чуть приоткрыты, и он так мило сопел, что Чонён не удержался и осторожно коснулся пальцем его лица.
Хотя прикосновение было почти невесомым, оно нарушило волшебство детского сна. Джиюн распахнул глаза и тут же разразился громким жалобным плачем. Чонён в растерянности отпрянул, а затем поспешно наклонился к креслу, отчаянно пытаясь успокоить сына.
— Ой-ой, прости-прости! Я просто хотел тебя легонько потрогать, ты такой милый, когда спишь…
— Вот видишь, я же предупреждал не будить его, — с видом мученика покачал головой Дохон и тяжело вздохнул.
Джиюн, почувствовав, что оказался в центре всеобщего внимания, завёлся ещё сильнее и стал плакать так громко и требовательно, будто требовал вернуть ему спокойный сон обратно.
— …Похоже, в японский ресторан мы сегодня уже не попадём? — виновато спросил Чонён.
— П-прости. Что же теперь делать?
— А что делать? Ехать домой, — Дохон легко ткнул пальцем щёку понурого Чонёна и усмехнулся.
— А вы, Дохон-сси, не голодны?
— Ай, зачем я только это сделал… Я правда не думал, что он так сразу проснётся.
— Не знал? Воспитание детей — это всегда неожиданности. Никогда не угадаешь, что будет в следующий момент.
Чонён согласно смиренно кивнул. Его рука всё ещё лежала на голове Джиюна, и он бережно гладил сына по лбу, пока тот всхлипывал во сне. Потом Чонён поднял глаза на Дохона.
— Дохон-сси. Так каковы ваши впечатления от возвращения домой после долгого рабочего дня, в дом, полный непредсказуемости и вещей, которые совершенно невозможно контролировать?
— Я безумно счастлив, — сухо ответил Дохон.
Но уголки его губ предали его: на лице играла теплая улыбка, которая говорила больше любых слов.