Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Глава 25.4
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
От внезапного кашля в голове раздался острый звенящий отклик, будто кто-то ударил изнутри. Я застонал от боли и крепко зажмурился. Из глаз тут же выступили слёзы. Всё тело скрутило судорогой, руки и ноги были ледяными, суставы ломило, а зубы бессильно стучали.
— Не плачьте, жар поднимется ещё выше, — раздался рядом тихий, но деловитый голос.
Он прозвучал настолько спокойно, что мне на мгновение удалось собраться. Хотелось открыть глаза, но веки казались свинцовыми. Я лежал, свернувшись калачиком, сжимая одеяло, и слушал, как голос у изголовья продолжал:
— Впервые вижу, чтобы кто-то так тяжело переносил простуду. Вы точно будете в порядке? Надеюсь, это не перерастёт в пневмонию.
Этот голос... Чарльз? Стоило смутной мысли появиться в голове, как вслед за ним раздался другой голос:
— Что ж, пока что я могу лишь сказать, что нужно наблюдать. Я оставлю лекарства, принимайте их по часам. Обязательно пить больше жидкости, и следите, чтобы капельница не пустела... Если до завтра температура не спадёт, сразу сообщите мне. Я подготовлю всё, чтобы при необходимости можно было перевезти его в клинику
Похоже, это был врач Кита. Как же его звали?.. Имя крутилось на языке, но мозг отказывался работать.
Я снова задрожал, и тут Чарльз мягко обратился ко мне:
— Ёну, вы меня слышите? Я включил обогреватель на максимум, скоро станет теплее. Сейчас из-за жара ничего не поделаешь, так что потерпите немного. Хорошо?
Его голос был таким же, как и всегда, но почему-то казалось, что он беспокоится обо мне. Я кивнул. По крайней мере, попытался.
Сознание начинало уплывать. Где-то на грани сна вдруг проскользнула мысль.
Его рядом не было. Я не чувствовал ни его запаха, ни тепла, ни присутствия — и это было естесственно. Наверное, он уехал в офис. Сегодня ведь не должно быть важных встреч? Эмма справится с документами...
Нужно только прийти в себя. Завтра обязательно встать и выйти на работу.
С этой мыслью я провалился обратно в сон.
Я очнулся от прикосновения чего-то холодного. Казалось, кто-то трогал мой лоб, проверяя температуру. С трудом приподняв тяжёлые веки, я увидел в тумане знакомые черты. Лишь спустя какое-то время я понял, кто это.
Я попытался позвать его по имени, но во рту пересохло, и из горла не вырвалось ни звука. Кит коротко цокнул языком и отвернулся. дотянуться до него, хоть кончиками пальцев, но тело отказывалось шевелиться. Я только следил, как он подходит к чайному столику, берёт кувшин, наливает воду в стакан и возвращается. Когда до меня дошло, что он делает это ради меня, уголки губ сами собой дрогнули в слабой улыбке.
Он подхватил меня за плечи, помог сесть. Горячее тело сопротивлялось движению, но я наконец смог выпить. Вода обожгла горло прохладой, и только после целого стакана я сумел выдавить из себя хриплое:
Кит молча взял из моих рук пустой стакан.
Я на мгновение задумался и кивнул. Он, не сказав ни слова, вновь наполнил стакан и вернулся. Всё происходящее казалось нереальным. Кит, не кто-нибудь другой, а именно он, приносил мне воду. Его руки, его спокойные движения, этот нелепо будничный жест — всё казалось почти чудом.
— Ха-а… — выдохнул я, осушив второй стакан.
Он поставил его на тумбу и задержал взгляд на моём лице.
Кит, как всегда, выглядел безупречно, отетый в костюм с жилетом. Я, лихорадочно всклокоченный, не мог оторвать от него взгляда. Наверное, моё ошарашенное лицо его позабавило — в уголках губ мелькнула усмешка.
Он медленно наклонился, собираясь поцеловать меня. самый последний момент я увернулся. Губы Кита скользнули по щеке, и он слегка нахмурился.
— Если вы заразитесь… — начал я виновато, — простудой…
— Да быть не может, чтобы я подхватил какую-то простуду, — бросил Кит с таким видом, будто я сморозил несусветную глупость.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но не смог произнести ни слова, потому что Кит тут же накрыл мои губы своими. Затуманенный от жара разум совершенно опустел. Я закрыл глаза, принимая его язык. Не было сил даже пошевелиться, и я просто позволил ему хозяйничать у меня во рту.
Наконец, Кит легонько, совсем не больно, прикусил мою нижнюю губу.
Его взгляд был прикован к моим губам. Глядя на него в тумане, я внезапно понял, о чём он думает.
— Может, мне сделать вам ртом?..
На большее у меня бы точно не хватило сил. В ответ Кит нахмурился. Я сказал что-то не то? Он хотел не этого? Пока я растерянно моргал, Кит, помолчав, раздражённо провёл рукой по волосам.
— Не провоцируй меня, чёрт возьми. Я и так сдерживаюсь.
— ...Простите, — пробормотал я, чувствуя себя неловко.
Кит коротко вздохнул и сказал:
Он повернулся и направился к выходу из комнаты.
Он замер и обернулся. Только встретившись с ним взглядом, я понял, что назвал его по имени. Я мысленно ахнул, но выражение его лица ничуть не изменилось. От вида того, как он стоит и ждёт, что я скажу, в груди стало как-то странно.
— Простите, а... в компании всё в порядке? Я так внезапно не вышел, даже не успел предупредить Эмму... — осторожно начал я.
Я доверял Эмме, но она наверняка растерялась в такой ситуации. Могла допустить какую-нибудь мелкую ошибку. Я был готов тут же взять её под свою защиту, но Кит ответил без тени эмоций:
От этого короткого ответа я потерял дар речи. Повисло неловкое молчание. Я лихорадочно соображал, что ответить, но Кит заговорил первым:
Да разве кто-то может это знать? Даже врач не дал бы точного ответа. Но я, не раздумывая, выпалил обещание, которое не мог гарантировать.
— Завтра... мне станет лучше. И тогда... эм, всё, что вы захотите.
Моё лицо и без того пылало от жара, а теперь и в голове застучало от прилившей крови. Я не смог закончить фразу и отвёл взгляд. Даже представить себе не мог, с каким выражением Кит сейчас на меня смотрит. Я с замиранием сердца ждал его реакции, когда до ушей донёсся его голос.
Я невольно поднял голову. Кит улыбался. Казалось, он меня дразнит. Но я говорил серьёзно.
— Да, — кивнул я с серьезным видом, и он коротко рассмеялся.
Хотелось подбежать и обнять его, но всё, на что хватило сил — это слабо улыбнуться в ответ. Хотелось спросить, как прошёл его день, но он не стал оставаться и вышел из комнаты. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать Чарльза.
Вскоре он пришел с подносом, на котором стояли суп и лекарства. Я не мог даже поднять руку, и, к моей бесконечной благодарности, Чарльз помог мне поесть.
— Простите... доставляю вам столько хлопот, — выдохнул я едва слышно.
— Это тоже часть моей работы, так что всё в порядке. Не перенапрягайтесь, — с обычным непроницаемым выражением ответил он.
Температура, кажется, немного спала, и я чувствовал себя лучше, чем утром. После лекарства завтра станет ещё легче. Вдруг вспомнил то, о чём совсем забыл.
— Простите, Киту... кажется, нужно дать лекарство.
— Мистеру Питтману? Какое лекарство?
На вопрос Чарльза я, сгорая от стыда, ответил:
— От простуды, — я неловко отвёл глаза. — Он мог заразиться от меня. Он ведь был здесь… некоторое время назад.
Мысль звучала абсурдно даже для меня, но Чарльз, кажется, всё понял без слов.
— Можете об этом не беспокоиться. Простуда у доминантного альфы? Это невозможно. Разве вы не знали? Доминантные альфы почти никогда не болеют. Именно поэтому они не понимают, когда болеет кто-то другой.
Чарльз многозначительно окинул меня взглядом. Видя моё замешательство, он продолжил:
— Я имею в виду, что им нужно всё объяснять, потому что они просто не знают, каково это — болеть. В следующий раз в подобной ситуации вы должны сказать, что сексом заниматься нельзя. В этот раз я ему уже намекнул.
Он говорил об этом так невозмутимо, что я не поверил своим ушам. Но Чарльз всё с тем же непроницаемым лицом продолжал:
— Я также сказал ему, чтобы он по возможности воздерживался от контактов, пока вы не поправитесь. Сейчас ваше выздоровление — это главное. И вам, Ёну, в будущем стоит научиться отказывать в разумных пределах. Если вы будете на всё соглашаться, подобное повторится. Обычному человеку физически невозможно выдержать выносливость доминантного альфы.
Я слушал, не находя слов. Всё, что он говорил, было правдой, и всё же признать это вслух не хватало духу.
— Утром мистер Питтман сказал, что удивился, почему вы не просыпаетесь, — продолжил Чарльз тем же ровным тоном. — Температура у вас была выше сорока, а он решил, что вы просто «чуть горячее обычного». Он знает, что люди болеют, но никогда не сталкивался с этим сам, поэтому не распознаёт симптомы. Это не его вина — просто у него нет опыта. Так что вы должны напоминать ему, обращать внимание на такие вещи. Это — часть вашей работы, Ёну.
Я не смог ничего ответить. Каждое слово попадало точно в цель, но соглашаться с этим, делая вид, будто всё в порядке, было выше моих сил. Всё, что оставалось, — доесть суп, проглотить лекарства и попытаться заснуть.
Я мог лишь надеяться, что простуда пройдет как можно скорее.
Я несколько раз просыпался и снова засыпал, но состояние почти не менялось. Чарльз, измеряя мне температуру, говорил не вставать с кровати и время от времени заходил, чтобы проверить мое состояние. Я лишь ждал, когда боль утихнет хоть немного, чтобы снова заснуть. «Только бы уснуть… только забыть это», — думал я, сжимаясь от ломоты, пронзающей каждую кость.
Я попытался сообразить, но голова была как в тумане от жара. Кит должен был лететь в Бостон, но когда? Сегодня? Завтра? Нужно было подготовиться к поездке. Самолёт, отель... Ещё раз проверить, всё ли забронировано... Позвонить Эмме...
Я не заметил, когда уснул, и очнулся лишь тогда, когда кто-то провёл рукой по моим волосам. Я с трудом приоткрыл глаза, несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд.
Даже мне самому мой голос показался невероятно слабым и затихающим. Кит, глядя на меня сверху вниз, тихо спросил:
Я на секунду замялся. Вспомнились слова Чарльза, его предупреждения и мой собственный глупый оптимизм — ведь я уверял Кита, что к утру всё пройдёт. Стыдно было признаться, что не справился. Но я заставил себя ответить честно:
— Да... всё ещё... жар... кажется...
Фраза сорвалась на кашель. Кит молчал, пока я, задыхаясь, пытался унять спазмы. Затем, не говоря ни слова, протянул мне стакан с водой. Я дрожащими руками принял стакан и сделал несколько глотков, чувствуя, как вода скользит по обожжённому горлу.
Он не ответил, просто аккуратно уложил меня обратно, поправил подушку и одеяло. Комната была залита мягким солнечным светом. День, вероятно, только начинался. Я подумал, что он, должно быть, зашёл перед уходом на работу. Хотел попросить его не ругать Эмму слишком строго, если она что-то перепутает, но слова не успели сформироваться.
Сознание потускнело, и в последнюю секунду, прежде чем провалиться в сон, я уловил лёгкий щелчок двери.
Я проснулся от лёгкого прикосновения. Чарльз, как обычно, разбудил меня, чтобы дать лекарство. Голос сорвался в сухом кашле, но я всё же выдавил из себя:
— Мне нужно... позвонить Эмме...
На что Чарльз с непроницаемым видом, словно уже всё зная, ответил:
— Это по поводу командировки? Мистер Питтман ещё вчера прибыл в Бостон и уже занимается делами по своему графику. Кажется, никаких проблем не возникло.
Я растерянно моргнул. Вчера?.. Получается, я проспал больше суток. Голова была тяжёлой, мысли текли медленно
Чарльз протянул мне лекарство и стакан воды.
— Эмма справляется прекрасно, — добавил он. — А вам, Ёну, сейчас нужно думать только о выздоровлении. Мистер Питтман вернётся через три дня, не раньше.
Он был прав. Я уже ничем не мог помочь. Только слабо попросил сообщить мне сразу, если что-то случится, и покорно выпил лекарство. Сон тут же накрыл меня, будто кто-то наклонился и мягко выключил свет.
Следующие дни слились в одно сплошное полусознание: Чарльз появлялся, чтобы дать лекарства, измерить температуру, проверить капельницу и снова растворялся. Я то засыпал, то просыпался, не различая дня и ночи.
Когда лихорадка наконец отступила, я с удивлением понял, что прошло несколько дней. Впервые за всё это время я смог подняться с постели.
— Вы говорите, график мистера Питтмана сдвинулся на день? — переспросил я, просматривая расписание и с трудом сопоставляя даты.
— Да, — подтвердил Чарльз. — Он должен был вернуться вчера, но остался ещё на сутки. Вероятно, появились непредвиденные дела.
Я замер с телефоном в руке, прикидывая, что это могли быть за «дела». Кит часто менял планы без предупреждения, но почему-то теперь мне особенно хотелось знать причину. При одной мысли о том, что Эмма, наверное, бьётся в истерике, разбирая его письма и звонки, я едва удержался от улыбки.
— Не переусердствуйте, Ёну, — сказал Чарльз, заметив моё оживление. В его голосе звучала лёгкая тревога.
— Всё будет хорошо, — заверил я его.
Впервые за долгое время я выбрался из постели, принял освежающий душ и даже плотно поел. Хотя лёгкое головокружение не отпускало, я чувствовал себя нормально, если ходил медленно и осторожно.
Но важнее всего было другое — желание рассказать Киту, что я наконец поправился. Чтобы он не волновался, чтобы услышал мой голос.
А потом я буду целовать его, сколько душе угодно.
От одной этой мысли сердце бешено забилось. Казалось, я парю над землёй. Никогда прежде я не испытывал такого трепета. В те времена, когда я был тайно влюблён в Кита, представить себе такого не мог.
Я сгорал от нетерпения, словно только что впервые по-настоящему влюбился. В предвкушении скорой встречи улыбка не сходила с моего лица.
Поездка из особняка в офис без Кита далась мне нелегко — не физически, а морально. Но страх был лишь мимолётным. Я больше не был болен. И мне больше не было страшно.
В голове были лишь мысли о Ките.
— О боже, Ёну! — Эмма вскрикнула, едва я переступил порог офиса. — Ты в порядке? Говорят, у тебя была ужасная простуда! Господи, как же ты похудел!
Она ахала и охала, а я, едва сдерживая улыбку, поздоровался с Джейн и Рэйчел. Обе тут же вскочили из-за столов, радуясь моему появлению.
— Спасибо за беспокойство, благодаря вам мне уже гораздо лучше. Простите, что так надолго и внезапно выпал из строя. С работой всё было в порядке?
— Да, мероприятие прошло хорошо. Никаких проблем, о которых стоило бы беспокоиться, не было, Ёну.
— Это большое облегчение, — улыбнулся я.
И всё же лёгкий привкус горечи остался. Кит ни разу мне не позвонил. Конечно, он был в командировке, занят делами. Да и я всё время спал под действием лекарств, так что вряд ли бы смог ответить, даже если бы он позвонил. Всё логично, но мне всё равно стало немного обидно. Он что, совсем по мне не скучал?
— Как хорошо, что ты вернулся, — оживлённо сказала Эмма. — А то он ведь продлил поездку так внезапно! Я уже ломала голову, как перекроить расписание.
Её голос вернул меня в реальность. Я кивнул и, стараясь не выдать, насколько эти слова задели меня, спокойно ответил:
— Я этим займусь. Вам, наверное, пришлось нелегко из-за моего отсутствия, так что, думаю, можно по очереди взять короткий отпуск. Я поговорю с мистером Питтманом.
— Правда можно? — глаза Джейн вспыхнули надеждой.
Рэйчел бросила на неё выразительный взгляд, но обратилась ко мне мягко:
— Ёну, ты только-только вернулся. Давай обсудим это, когда полностью восстановишься. Спасибо за заботу, но мы справимся.
— Верно, — подхватила Эмма, хитро прищурившись. — Но если уж ты будешь выбивать бонусы, не забудь парочку лишних дней нам добавить.
Я пообещал, что сделаю всё возможное.
— Я съезжу в аэропорт, — сказал я, возвращаясь к делу. — Во сколько он прилетает?
— В пять вечера, — ответила Эмма, чуть нахмурившись. — Ты точно справишься, Ёну?
— Всё в порядке. Спасибо. Это ведь моя работа.
Интересно, Кит сейчас уже в самолёте?
Я с трудом пытался подавить волнение, сгорая от нетерпения в ожидании скорой встречи. Намеренно завалил себя работой: перепроверял расписание, делал звонки, выслушивал краткие отчёты о событиях, произошедших за время моего отсутствия, и разбирался с делами. Но время все равно тянулось мучительно долго.
В аэропорту, как всегда, царил хаос. Потоки людей сталкивались, растекались по залам, словно волны в прибое — кто-то прибывал, кто-то встречал, кто-то спешил к выходу. Пройдя строгий контроль, я оказался в тихом VIP-зале, где воздух был неподвижен и прохладен, но сердце билось так громко, будто могло выдать моё волнение.
Я несколько раз посмотрелся в зеркало, но это не помогало успокоиться. Всё казалось не так: воротник, волосы, выражение лица. Я то и дело возвращался в примыкавшую к залу ванную, чтобы проверить себя снова. Щёки горели и никак не остывали. К поданным закускам я даже не прикоснулся.
Хочу поскорее его увидеть. Кит удивится, когда увидит меня? Обрадуется?
Можно ли будет подбежать и поцеловать его?
Из зеркала на меня смотрело раскрасневшееся лицо. Мечтательное, затуманенное выражение казалось даже немного порочным.
Несмотря на смущение, я чувствовал уверенность в себе. Больше не нужно было скрывать своё желание. Он с готовностью ответит на мою страсть. Кит ведь хочет меня так же сильно, как и я его, правда? Мы ведь столько дней не занимались этим.
В памяти всплыло разочарованное лицо Кита, когда я тогда увернулся от его поцелуя, и губы сами растянулись в улыбке. Может, сделать ему ртом, как и обещал? А мы сможем дотерпеть до дома? Хотя заниматься этим здесь было бы… неприлично?
Ах, как же я хочу поскорее его увидеть.
Я не мог совладать с колотящимся сердцем и несколько раз нетерпеливо прошёлся по комнате. Когда я лишь наблюдал со стороны, не веря во взаимность, я не знал, что такое нетерпение. А теперь каждая минута разлуки казалась пыткой. Никогда бы не подумал, что желание может так ослепить меня.
Я успел лишь с запоздалым сожалением подумать о своей простуде, когда снаружи раздался лёгкий звук открывающейся двери.
На лице расцвела сияющая улыбка. Я еще раз взглянул в зеркало. Раскрасневшееся лицо никак не хотело приходить в норму. Я чувствовал аромат собственных феромонов. Мой аромат, который Кит так любил вдыхать, уткнувшись носом мне в шею. Я даже не пытался скрыть его и открыл дверь.
Я поцелую его прямо сейчас. Он удивится, увидев моё лицо? Обрадуется? Ах, он наверняка осыплет меня поцелуями.
— Кит... — с сияющей улыбкой на лице я позвал его по имени.
Первое, что я почувствовал — это его до боли знакомый аромат. Сладкие феромоны Кита, которые так возбуждали меня.
А в следующий миг я увидел его самого.
Кит был не один. На его коленях сидела женщина. Её форма была наполовину расстёгнута, обнажая пышное тело — именно такое, какое всегда привлекало Кита. По форменной ткани я понял, что стюардесса. Может, он познакомился с ней в полёте. А может, привёз с собой из командировки. Какая разница? Кит на моих глазах целовался и ласкал другую женщину.