Ливень (Новелла) 73 глава
— Угу. По традиции, конечно, полагается звезда, но, по-моему, эта миленькая уточка куда лучше, — сказал он.
— …Она действительно милая, — тихо согласился Хэ Джин.
Маленькая резиновая уточка, которую обычно кладут в детскую ванночку, совершенно не сочеталась с рождественской ёлкой. И всё же — она была очаровательной. Хэ Джин невольно проговорился вслух. На самом деле он любил Рождество.
В детстве, в приюте, этот день был для него самым ненавистным. День, когда в приют приходило много людей и подарков, но в сердце царила пустота. Все эти люди неизменно возвращались к своим семьям.
Каждый год, окружённый грудами бесполезных подарков, Хэ Джин загадывал Санте одно-единственное желание — родителей. Оно так и не исполнилось. Так он стал первым ребёнком в приюте, который понял: Санты не существует.
А потом его мать изменила это убеждение. Каждый год ему поручали водружать большую звезду на верхушку ёлки. Старший брат с важным видом уступал младшему эту честь.
Возможно, за те долгие годы просьб он и получил в награду удивительную семью.
Иногда, даже в этой тёплой комнате, его вдруг охватывало ощущение, будто он снова в том приюте.
Но лёгкая грусть рассеялась, не успев укорениться, словно ей было не место в этой странной обстановке.
Хэ Джин повернулся — к нему быстрым шагом подошёл Лайл с чуть напряжённым выражением лица. Он хотел сохранить спокойствие, но это было сложно — Лайл в последнее время вёл себя как-то странно.
Они завтракали вместе каждое утро. Когда Хэ Джин выходил на прогулку ближе к вечеру, Лайл, возвращавшийся пораньше, сопровождал его. Вечерами они сидели в гостиной, разговаривали вполголоса. Каждый раз Хэ Джину приходилось открываться немного больше, чтобы принять феромонный душ. Расстояние между ними сокращалось — как и шаги их прогулок.
Но Лайл всегда шёл так медленно.
— Выбираете украшения? — спросил Хэ Джин.
— Что предпочитаете, молодой господин? — вежливо ответил Лайл.
— Хм. Я человек старомодный, но уточка мне тоже нравится.
— Тогда в этот раз повесим оба, — мягко предложил Лайл.
Хэ Джин отчётливо помнил, что раньше Лайл гораздо чаще уезжал из особняка в это время года. Он вбегал, ненадолго выпускал феромоны, чтобы расслабиться, и снова исчезал, почти не оставляя следа.
Но сегодня казалось, что тех суетных Рождеств никогда и не было. Лайл снова вернулся пораньше и теперь серьёзно рассматривал в руках жёлтую уточку. Хэ Джин недоумённо смотрел на эту странную, абсурдную сцену.
— Почему ты так на меня смотришь, Хэ Джин? — тихо спросил Лайл.
Когда его глаза наполнились этим странным, неизъяснимым теплом?
— …Ничего, — Хэ Джин поспешно отвёл взгляд, неловко почесав затылок. Под пальцами ощущались жёсткие волосы — несколько дней назад Марк уговорил его подстричься.
С каждым днём Хэ Джин всё чаще отступал от собственных решений, и ему становилось неловко от этого. Но иногда тепло момента захлёстывало его, оставляя в смятении.
— …Я хотел бы сделать тебе подарок. Есть что-то, что ты хотел бы получить?
Лайл, до этого молчавший, вдруг заговорил, чем застал Хэ Джина врасплох. Никогда прежде он не задавал подобных вопросов. Их взгляды на миг встретились.
И снова в глазах Лайла плескалось это необъяснимое тепло, обращённое только к нему.
— Спасибо, мне ничего не нужно.
— Но ведь Рождество. Хоть что-то маленькое — позволь мне сделать тебе подарок.
Это было странно, но почему-то и удивительно привычно — видеть Лайла таким скромным при выборе простого подарка. Уши Хэ Джина залились жаром от смущения — в такие моменты он особенно жалел, что согласился на короткую стрижку.
— Тогда… может быть, шарф? — неожиданно для себя предложил он, вспомнив, как Лайл однажды заботливо обмотал его тёплым шарфом.
— Хорошо. Я подберу тебе тот, что подойдёт, Хэ Джин.
Хэ Джин прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь скрыть любые эмоции. Если бы не сдержался, то, возможно, глупо кивнул бы в ответ.
Почему-то голос Лайла, произносящий его имя, эхом звучал в его ушах.
— Да, всё практически совпадает с результатами первоначального расследования. Чтобы углубиться, понадобятся дополнительные ресурсы.
Лайл снова и снова перечитывал досье Хэ Джина. Несколько сухих строчек описывали трагедию:
Столкновение с грузовиком, за рулём — пьяный водитель. Из четырёх пассажиров — один погиб на месте, двое тяжело ранены. Хэ Джин — единственный оставшийся в сознании, с тяжёлой травмой ноги, зажатой в искорёженной машине.
На первый взгляд — простое дело: вина полностью на водителе. Но, внимательно изучая дату происшествия, Лайл внезапно насторожился.
Х разве не слишком быстро после этого Хэ Джин оказался в его особняке? Даже чересчур быстро.
Должна была быть страховая выплата. К тому же тогда дом семьи Хэ Джина ещё не был продан, чтобы покрыть медицинские счета. Какими бы большими ни были расходы на лечение, средств у него должно было хватить на какое-то время.
Но если проследить цепочку событий — всё выглядело тревожно. Дом был продан раньше, чем Лайл ожидал, будто Хэ Джину срочно понадобилась крупная сумма. От аварии до обращения к Лайлу прошло удивительно мало времени.
Возможно… он вообще не получил страховки?
— Мне нужен подробный отчёт о расследовании аварии Хэ Джина, включая все материалы суда.
— Я постараюсь. Но понадобится время — это судебные документы.
Досье по уголовным делам было не так-то просто получить. Лайл мог бы спросить самого Хэ Джина, но ему хотелось докопаться до скрытых деталей — не пытался ли кто-то тогда всё замять. И если пытался — то кто.
Секретарь, несмотря на сложность задачи, кивнул. Затем выложил перед Лайлом каталоги, которые принёс с собой.
— И вот каталоги шарфов, что вы заказывали.
Каталоги роскошных брендов были собраны специально для Лайла.
Лайл не ожидал многого, но — впервые Хэ Джин сам озвучил, чего хотел бы. Обычно Лайл просто поручал закупать одежду для особняка, но не сейчас. На этот раз он хотел выбрать шарф для него лично.
Однако, перебирая страницы без ценников, он терялся. Тёмные волосы Хэ Джина подошли бы к любому из них — и это только усложняло выбор.
С раннего утра в особняке звучали рождественские мелодии. Обычно в доме царила тишина, но сегодня всё словно ожило.
Проснувшись от неожиданного звука колядок, Хэ Джин сонно моргнул. Из-за зимнего холода не хотелось вылезать из-под одеяла. Хотя отопление работало идеально, сегодня воздух казался непривычно холодным.
Он некоторое время сидел на кровати, пока в комнате не прозвенел звонок. Услышав его ответ, в комнату вошёл Марк с привычной тёплой улыбкой.
— …С Рождеством, — прохрипел Хэ Джин ещё хриплым утренним голосом.
— Всё готово к праздничному завтраку. Желаете умыться перед тем, как присоединиться?
На голове у Марка красовался нелепый ободок с рогами оленя. Хэ Джин растерянно искал слова. Почувствовав его взгляд, Марк лукаво сверкнул глазами, усиливая неловкость.
Хэ Джин мысленно молился, чтобы не прозвучать грубо, но Марк, похоже, специально дразнил его — засмеялся. Видя замешательство Хэ Джина, он извинился и вышел, оставив его одного.
Наблюдая, как Марк уходит, Хэ Джин на мгновение вспомнил своего отца — такого же озорного. Но сегодня мысль о семье была слишком тяжела, и он отогнал её. Ему вообще не хотелось идти на завтрак, но отказать он не мог — в этом и была проблема.
Наконец, собравшись, он оделся и отправился в гостиную. Лайл уже ждал его. Хотя Хэ Джин задержался дольше обычного, Лайл всё равно не ушёл — как будто иначе и быть не могло.
Казалось, что ком в горле после умывания исчез, но теперь вернулся. Избегая взгляда Лайла, Хэ Джин оглядел гостиную.
Сегодня она выглядела ещё наряднее, чем вчера. Ёлка, которую Хэ Джин наотрез отказался украшать, теперь сияла в углу во всей красе. Украшения ровно обвивали зал, мерцая в унисон. Под ёлкой аккуратно лежала куча подарков, словно ставших частью декора.
В центре комнаты стоял Лайл с коробкой в руках. Единственный свёрток в ином, отличающемся от остальных, упаковочном бумаге.
И только тогда Хэ Джин вспомнил: он ведь сам попросил о шарфе.