Опасный Уровень (Новелла) | Глава 30
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Доджин внимательно проверил даты в календаре. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как всё, казалось бы, вернулось на круги своя. Нет, скорее, теперь всё стало даже более стабильным, более предсказуемым, чем раньше. Придя утром в свой офис и бегло просматривая текущие дела, он не забывал то и дело бросать взгляд на дополнительный монитор. Экран был аккуратно разделен на несколько активных изображений с камер видеонаблюдения, установленных по всему дому, и эти картинки безмолвной жизни его братьев заполняли собой весь дисплей.
Под одеялом на огромной кровати что-то медленно зашевелилось — неясный кокон, из которого вот-вот должен был появиться его обитатель. Словно кто-то только что неохотно проснулся. Белые, изящные пальцы ног, на мгновение кокетливо выглянувшие из-под края одеяла, были донельзя очаровательны. Его недавняя угроза — что если Гону хоть раз пропустит лекцию, он немедленно, насильно посадит его в самолет и отправит доучиваться за границу, — кажется, подействовала на удивление эффективно. Гону теперь довольно добросовестно, почти показательно посещал университет. Сегодня он тоже ушёл из дома рано утром, и в особняке остался только Ча Шиу. Совершенно один. Похоже, этот похвальный, заботливый мальчик даже успел приготовить для своего старшего брата нехитрую еду и свежие фрукты, аккуратно разложив их на небольшом подносе, и оставил его на полу у кровати Доджина.
Это было похоже на увлекательное наблюдение за каким-нибудь маленьким, пугливым зверьком в его естественной среде обитания. Он испытывал странную, почти отстраненную радость, наблюдая на экране видеонаблюдения за тем, как этот его особенный «зверёк» наконец проснулся, ест ли он оставленную ему еду, справляет ли свои естественные нужды. Да, именно так, он без всякого смущения, с холодным любопытством смотрел на своего обнаженного, беззащитного младшего брата.
— Проснулся, значит. Теперь нужно выпить воды, — тихо, почти нежно сказал Доджин, словно и вправду обращался к Шиу через экран. Он машинально отложил дорогую перьевую ручку, которую до этого момента держал в руке, и сосредоточил всё своё внимание на изображении с камеры в спальне Шиу.
Последние несколько дней из-за настойчивых, почти ультимативных настояний матери он вынужден был чаще ночевать в родительском доме, поэтому у него физически не было достаточно времени, чтобы как следует видеться со своими двумя младшими братьями. К тому же, из-за подготовки квартального отчета по результатам деятельности компании он был действительно немного занят, так что тут уж ничего нельзя было поделать. Тем не менее, если он всё успешно закончит на этой неделе, то на ближайших выходных, возможно, сможет поехать с братьями куда-нибудь развеяться. Просто побыть вместе.
Шиу, совершенно растрепанный после сна, наконец поднялся с кровати и подобрал пижамную рубашку, аккуратно сложенную кем-то в изножье. Когда ему, в качестве особой награды за примерное послушание, на днях сняли наручники, его настроение, казалось, значительно улучшилось. Он стал спокойнее, покорнее.
«Это тоже, наверное, Гону приготовил и сложил для него. Заботливый щенок». Всё было удовлетворительно. Почти идеально.
Он как раз наблюдал, как Шиу берет со столика стакан с водой, когда дверь его кабинета внезапно, без стука и предупреждения, резко распахнулась.
— Господин исполнительный директор, так нельзя! Я же просила вас подождать!
На пороге появилась его секретарь с испуганным, растерянным выражением на лице, а следом за ней — Мун Тэмин, которая так бесцеремонно, почти силой открыла дверь. В строгом, идеально сидящем темно-бордовом брючном костюме, она выглядела как всегда безупречно. Не говоря ни слова, она бросила свою объёмную сумочку на ближайший диван и тяжело, почти демонстративно опустилась в кресло для посетителей.
— Всё в порядке, можете идти, — холодно бросил Доджин секретарю.
Когда та, низко поклонившись, поспешно вышла, Доджин с едва скрываемым раздражением снял очки, которые обычно носил в офисе, и почти швырнул их на стол. Каждый раз, когда он видел эту женщину, это неизменно было началом целой череды неприятных событий. К тому же, при одной только мысли о том, как она в прошлый раз так хитро сговорилась с этим идиотом Ким Сонджэ и пыталась выкрасть у него Ча Шиу, у него до сих пор кровь закипала в жилах. «Нужно ли мне и дальше терпеть её присутствие в моей жизни, даже если у нас больше нет никаких общих деловых интересов? Даже ради приличия?» Он поймал себя на том, что задается вопросом, который был ему совершенно не свойственен и даже унизителен.
— Что вам нужно, госпожа Мун? Говорите быстрее, у меня мало времени.
— Как, чёрт возьми, ты вообще это сделал, Ча Доджин?!
На её почти истеричный вопрос «как» можно было бы ответить очень многое. Например, как он вообще мог спать со своим сводным братом, с которым, пусть и наполовину, но у них была общая кровь. Или как он умудрился так быстро найти сбежавшего брата, снова надеть на него проклятые кандалы и запереть в доме, как в тюрьме. Да, было так много невероятных историй, которые он мог бы рассказать ей, этой наивной, ничего не знающей женщине. И среди этих многочисленных, почти фантастических историй не было ровным счетом ничего такого, чего бы он стыдился или не мог бы ей поведать.
— Я спрашиваю тебя, как, чёрт тебя подери, ты добился полного снятия всех обвинений с него?! — уточнила она, сверкая глазами. Речь, очевидно, шла о Шиу, которого так поспешно отпустили из полиции, даже толком не допросив.
Это определенно должно было стать серьёзной проблемой, и будь это прежняя, принципиальная прокурор Мун Тэмин, она бы непременно, не моргнув глазом, выдвинула официальное обвинение против Шиу как соучастника в этой более чем очевидной ситуации. Встретившись с холодным, неприятным взглядом Ча Доджина, Тэмин вдруг отчаянно захотелось закурить, прямо здесь, в его стерильном кабинете. Она достала из сумочки тонкую сигарету, без малейших колебаний чиркнула зажигалкой и глубоко, почти с наслаждением затянулась едким дымом.
— Наш мальчик просто ещё не знает жизни, госпожа Мун. Совсем.
Он был и остаётся чистым, наивным ангелом, который даже не способен заподозрить подвох в беспричинной, навязчивой «доброте» каких-то незнакомцев. Доджин слегка, почти незаметно кивнул головой и ответил нарочито лёгким, почти беззаботным тоном. Поскольку его с самого детства держали практически взаперти дома, не позволяя почти ничего делать самостоятельно, это было вполне естественно и даже предсказуемо. И то, что он, как любящий старший брат, всегда исправлял и будет исправлять те многочисленные ошибки, которые время от времени совершал такой его ангельски наивный ребёнок, было само собой разумеющимся.
— Действительно, какая потрясающая у вас семья, — с нескрываемым сарказмом процедила Тэмин, выпуская в потолок густое облако дыма. — Насколько же должна быть «потрясающей» и влиятельной семья, чтобы вот так, запросто, отпустить человека, обоснованно подозреваемого в совершении тяжкого преступления, даже не проведя полноценного расследования. Было бы просто ужасно даже представить себе, что меня ожидало, если бы наша с вами свадьба всё-таки состоялась.
Тэмин вдруг остро пожалела, что в прошлый раз так легкомысленно спустила на тормозах и те его угрозы клюшкой для гольфа, и откровенную порчу её имущества. Казалось, она всегда была слишком снисходительна и мягка к мужчинам из этой проклятой семьи.
— Не стоит вам больше лезть не в свое дело, госпожа Мун. У нас ведь больше нет никаких общих дел, не так ли? Или я ошибаюсь?
— Исполнительный директор Ча, в тот злополучный день я совершенно ясно видела потерпевшего, Ча Шиу, и, услышав его отчаянную просьбу о помощи, я просто не могу и не буду это игнорировать, — её голос звучал твёрдо.
Доджин громко, почти вызывающе рассмеялся. Увидев этот его безудержный, почти истерический смех впервые в жизни, Тэмин, не переставая выпускать дым, недоуменно прищурила один глаз. «Неужели он сейчас открыто смеется надо мной? Говоря, что я до сих пор так и не избавилась от своего этого жалкого, никому не нужного чувства справедливости? Или что-то другое?» Она совершенно не могла понять истинных намерений этого ненормального, сумасшедшего человека.
— Потерпевшего? Вы сказали «потерпевшего»? — Доджин пренебрежительно покачал головой.
Затем, из нескольких разделенных экранов на своем мониторе, на которых в реальном времени транслировалось видео с камер наблюдения из их дома, он выбрал тот, что наиболее откровенно и без прикрас показывал сейчас Шиу, развернул его на весь экран и, протянув руку, небрежно, почти наполовину повернул монитор в её сторону. Чтобы эту прекрасную, по его мнению, картину они могли увидеть вместе с госпожой Мун.
— Нашему милому Шиу это амплуа даже как-то не к лицу, вы не находите?
Шиу, одетый только в одну свободную пижамную рубашку, лежал на боку на огромной кровати, зажав между ног большую мягкую подушку, и ритмично двигал бёдрами. Лицо его раскраснелось от возбуждения, он терся промежностью о податливую подушку, казалось, совершенно искренне наслаждаясь этой своей нехитрой одиночной игрой. Доджин милостиво разрешал Шиу заниматься этим по понедельникам и пятницам второй и четвертой недели каждого месяца. Было так невероятно мило и трогательно, что его послушный младший брат, не забыв о том, что сегодня как раз тот самый, разрешенный день, принялся усердно мастурбировать, как только проснулся. Доджин с трудом сглотнул подступившую к горлу слюну от острого, почти неконтролируемого желания немедленно отбросить эту дурацкую подушку в сторону и увидеть его возбужденный, ярко-розовый, такой желанный член.
— Сумасшедший ты ублюдок, Ча Доджин. Такого, как ты, даже братом назвать язык не поворачивается… — прошипела Тэмин, бледнея.
— В таких сложных отношениях, какие сложились между нами, братьями, всегда есть и будет та запретная область, которую посторонние, вроде вас, никогда не смогут до конца понять. Именно поэтому вы и не могли тогда не ошибиться, приняв его игру за чистую монету.
— Да уж, конечно! Сексуальное насилие между ближайшими родственниками, безусловно, очень труднопонимаемая для нормальных людей область! Особенно для прокурора!
Доджин спокойно взял со стола свой телефон и набрал номер Шиу, сразу включив громкую связь. Гудки шли недолго. Шиу, которого они оба видели на мониторе, на мгновение прекратил свои ритмичные движения, проверил определившийся номер на экране своего телефона и почти сразу же ответил. Его голос был томным, низким, словно пропитанным предвкушением и влагой.
Шиу, который до этого момента лежал и самозабвенно терся о подушку, положил телефон прямо на ту самую подушку, которой всего мгновение назад так усердно ласкал себя, и тоже включил громкую связь. Вместе с его томным, чуть сбившимся голосом из динамиков послышался тихий шорох сминаемой ткани.
«Что сейчас делает мой маленький, непослушный малыш?»
На его нежный, почти воркующий вопрос Шиу, ни на секунду не колеблясь, медленно завел руку назад, под себя, что было прекрасно видно на ярком экране монитора.
— О брате… о тебе, мой любимый хён, сейчас думаю. Только о тебе.
Дыхание его было тяжёлым, прерывистым. Глядя на своего обнаженного младшего брата, который, умело лаская своё собственное возбужденное отверстие, так нежно и призывно звал его по имени, Доджину отчаянно захотелось немедленно поехать домой и без конца обнимать это податливое, горячее тело, пока оно окончательно не потеряет рассудок от немыслимого удовольствия. Он никогда не говорил ему об этом прямо, но наверняка Шиу и сам давно догадывался, что по всему дому установлены скрытые камеры видеонаблюдения. И всё же Доджин не мог не восхищаться его почти вызывающей смелостью — так откровенно мастурбировать, просто слушая его голос по телефону. Воистину, он был похож на ту нежную, белую розу с острыми, как кинжалы, шипами, которую он так долго, так трепетно и так заботливо лелеял и вырастил в своей оранжерее.
«Хорошо. Очень хорошо, мой мальчик. Гону скоро будет дома».
— …Гону? Хм, а ты, хён? Ты не приедешь?
Всё складывалось даже более чем идеально. Гораздо лучше, чем он мог себе представить. Стоило только снова надеть ему на тонкую лодыжку тяжёлые кандалы и запереть за прочными железными прутьями, как он, кажется, понемногу, постепенно начал снова звать и отчаянно искать своих братьев своими такими прелестными, такими ненасытными губами. Верно. Ведь тебе нужны только мы вдвоём. Либо я, либо Ча Гону. А ещё лучше — мы оба. Сразу.
«У твоего старшего брата на этой неделе, к сожалению, очень много неотложных дел, малыш».
«Ты такой у меня хороший, такой послушный мальчик. Так хорошо меня сейчас слушаешься. Сегодня можешь поиграть с Гону. Я разрешаю».
Доджин медленно повернул голову и посмотрел на искаженное от ужаса и отвращения лицо Тэмин. И великолепно, почти дьявольски улыбнулся.