Опасный Уровень (Новелла) | Глава 17
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Сумас… шедшие… — это был даже не шепот, а едва слышный выдох Шиу, полный отчаяния.
Палец Доджина, все еще находящийся внутри него, вдруг двинулся иначе. Он нащупал, а затем обхватил им твердый член Гону, который все еще стоял рядом, прижимая его к телу Шиу, потирая и стимулируя их обоих одновременно. Это действие, этот противоестественный акт, которым они невольно делились в этот момент, был невыносимо жесток для всех троих.
Чмокнув губами, Доджин глубоко высосал язык Гону, а затем медленно оторвался от его рта. Он вынул свой палец из Шиу, опустил руку к своим расстегнутым брюкам и высвободил собственный, налитой кровью член. Медленно, не сводя глаз с Шиу, он направил его ко входу.
— А-ах… нельзя… хён… хватит… — пролепетал Шиу, уже не понимая, к кому обращается.
Доджин снова влажно поцеловал его в губы, а затем, повернув голову, быстро, почти мимолетно, чмокнул в губы и ошеломленного Гону.
«Вот он. Момент, которого я так искренне ждал. Момент полного смешения. Именно такой секс, где рушатся абсолютно все границы», — с триумфом подумал Доджин, входя в Шиу до самого конца.
— Хён, — его голос был неожиданно мягким, почти убаюкивающим, — расслабься.
Член Доджина, который, казалось, уже не мог войти глубже, с трудом, но неумолимо скользнул до середины. «Чтобы продвинуться дальше, придется рвать плоть», — отстраненно подумал он. Не останавливаясь, Доджин свободной рукой перехватил Гону за талию, притягивая его ближе, заставляя его тело двигаться в унисон. Затем он безжалостно, с первобытной силой, начал двигать бедрами. От этих глубоких, рвущих толчков стон вырвался не только у Шиу, но и у Гону, чье тело невольно отзывалось на движения старшего брата. «Да, это оно», — с удовлетворением подумал Доджин. — «Когда их стоны сливаются воедино, я испытываю почти оргазмическое возбуждение».
— Ахы… — вторил ему Гону, задыхаясь.
Когда член старшего брата, продолжая быстро и глубоко проникать в Шиу, начал тереться о его собственный, у Гону потемнело в глазах. Головокружительная, запретная волна удовольствия накрыла его с головой, лишая способности соображать. Этот мужчина, что держал его за талию мертвой хваткой, этот альфа, грубо и властно двигающийся в теле их общего объекта желания, — он вызывал жгучую ревность и одновременно первобытное, пугающее влечение. «Не уступлю… Я не уступлю ему Шиу…»
Подчинившись этому неистовому нежеланию уступать, Гону сам начал двигаться, идя вразнобой с ритмом Доджина, грубо, отчаянно исследуя внутренности Шиу, пытаясь утвердить свое присутствие.
Громкие, хлюпающие звуки трех сплетенных тел безраздельно заполнили спальню, а сама комната без окон, казалось, пропиталась до дурмана густым, тяжелым запахом их общей, извращенной страсти.
— Прими это, Шиу. Не избегай, — голос Доджина был властным, не допускающим возражений.
— Хён… ха-а… черт… — простонал Шиу, уже не понимая, к кому обращается.
Доджин легко подхватил обмякшее тело Шиу, до этого момента находившееся в объятиях Гону, и пересадил его к себе на колени, лицом к младшему брату. Шиу почти инстинктивно, совершенно естественно, обвил руками шею Доджина, ища опоры. Заметив это, Гону, все еще находящийся внутри него, ответил на эту молчаливую «измену» новой серией еще более грубых, яростных толчков.
Доджин снова недовольно нахмурился, глядя на Гону, ослепленного примитивной ревностью. «Не может даже справиться с собственными эмоциями», — с презрением подумал он. — «И это в такой… возвышенный и важный для всех нас момент…»
— А-ын! А! Ыт- — Шиу вскрикнул, когда Доджин, перехватив его бедра, чуть изменил угол.
— Гону, — голос Доджина был резок. — Выйди из него. И ложись.
Подчиняясь безоговорочному приказу, Гону с тяжелым вздохом был вынужден вытащить свой член. Тяжело дыша, он рухнул на кровать, широко раскинув руки и ноги в позе полного, но озлобленного подчинения. На его лице отчетливо читалось: «Черт с вами со всеми. Будь что будет». Он был переполнен бессильным недовольством.
Доджин мысленно цыкнул языком, глядя на поверженного младшего. Затем он повернулся к Шиу, который все еще сидел у него на коленях, и произнес обманчиво нежным, почти воркующим голосом:
— Шиу. А теперь ты сядь на своего младшего брата. И подними ему настроение, хорошо?
— Хыы… не-ет… я не хочу… такое…
— Делай, пока я говорю по-хорошему, — голос Доджина прозвучал ледяной сталью, заставляя Шиу вздрогнуть.
— Хык... — вырвалось у Шиу, когда он почувствовал, как пальцы Доджина впиваются в его бедра.
— Пока я тебе все там не разорвал, а? — Доджин наклонился, его горячее дыхание обожгло ухо Шиу.
«Он не может быть серьезным...» — мелькнуло в голове у Шиу, но Доджин уже действовал. Резким движением он опустил Шиу прямо на возбужденный член Гону, игнорируя его попытки сопротивляться.
— Вставь его сам, — приказал Доджин, сжимая челюсть. — Член своего младшего брата.
— Не... не могу... такое... ыт! — Шиу закусил губу, когда Доджин грубо надавил на его спину.
Ответ "не могу" явно не понравился Доджину. Его лицо исказилось в гримасе раздражения, когда он силой опустил Шиу вниз, одновременно направляя член Гону. «Уже второй раз делаю это вместо тебя», — с горечью подумал он, чувствуя, как горячее тело брата легко принимает Гону.
— Ну совсем шлюха стал, наш Шиу, — прошипел Доджин, наблюдая, как его младший брат входит в Шиу до самого основания.
Он занял позицию сзади, не давая Шиу ни секунды передышки. Его собственный член легко скользнул в уже растянутое отверстие, заставляя Шиу вскрикнуть.
— Если брат говорит делать — делаешь, — Доджин начал медленные, но глубокие толчки. — Говорит принять — принимаешь. Говорит глотать — глотаешь. Говорит вместить — вмещаешь.
Каждое слово сопровождалось мощным движением бедер. Доджин чувствовал, как Шиу дрожит под ним, его тело одновременно сопротивляется и подчиняется. «Ты создан для этого», — думал он, наблюдая, как на спине Шиу выступают капли пота.
Гону снизу смотрел на брата с смесью благодарности и желания. Его руки крепко держали Шиу за бедра, помогая Доджину. В воздухе стоял тяжелый аромат секса, пота и власти — неоспоримой, абсолютной власти Доджина над ними обоими.
Горячие слезы Шиу капали на обнаженную грудь Гону. Его тело, сначала напряженное от боли, теперь полностью расслабилось, покорно принимая братьев. Внутри все горело - от растяжения, от непривычного заполнения, от стыдного удовольствия, которое невозможно было отрицать.
— Хыыт, а! Ын... — его голос сорвался, когда два члена одновременно достигли особенно чувствительного места.
Дрожащей ладонью Шиу провел по своему животу, ощущая под пальцами неестественную выпуклость. Кожа натянулась, с каждым толчком братьев выпирая еще сильнее. Он поднял испуганные глаза на Гону, лежащего под ним:
Гону, наблюдая, как Шиу с растерянным лицом ощупывает свой раздувшийся живот, сжал зубы до боли. "Только что кричал "отпусти", а теперь..." Мысль не закончилась - тело Шиу само подсказывало ответ, мягко обволакивая его член, принимая каждый толчок с покорностью, которая сводила с ума.
— Я тоже схожу с ума, — прошептал Гону, впиваясь пальцами в бедра брата. — Когда ты так... когда брат так... Кто ты такой?
Шиу, сквозь слезы и стон, поднял дрожащую руку и нежно провел большим пальцем по закушенным губам младшего брата. Этот жест - привычный, почти детский, полный необъяснимой нежности - контрастировал с похабностью их положения.
— Ха... губы... а! — его пальцы скользнули по влажным губам Гону, в то время как Доджин сзади вонзился особенно глубоко, заставляя тело Шиу выгнуться в немом крике.
В этом безумии оставалось что-то пугающе родное - три тела, три судьбы, сплетенные воедино греховными узами. И Шиу в центре, как всегда - одновременно жертва и причина, ангел и демон, разрывающий их души на части.
Доджин всем телом прижался к спине Шиу, входя до самого предела. Его горячее дыхание обжигало шею младшего брата, когда он одной рукой схватил его за волосы, а другой засунул палец в дрожащий рот.
Шиу бессильно обмяк, слюна стекала по подбородку, когда Доджин длинным языком облизал его губы, словно пробуя на вкус.
Гону снизу нахмурился, наблюдая эту сцену:
Но его протест утонул в волне новых ощущений - член Доджина, скользя рядом с его собственным, создавал невыносимое трение. Гону закинул голову назад, невольно выдыхая:
Доджин усмехнулся, наблюдая, как краснеет младший брат. Его пальцы, вымазанные слюной Шиу, скользнули к соску Гону, начиная ритмично теребить его.
— Хак! Что ты... ах! — Гону вздрогнул, когда холодная слюна Доджина капнула на воспаленный сосок.
— Нравится? — Доджин дразняще провел языком по губам, продолжая играть с чувствительным местом. Хлюпающие звуки наполняли комнату.
Гону сжал зубы, но тело предательски отзывалось на каждое прикосновение. Он ненавидел этот взгляд Доджина - дьявольский, всевидящий, будто читающий все его самые постыдные мысли.
— Младшенький, тебе хорошо? — Доджин нарочито медленно провел пальцем по вздымающейся груди Гону, оставляя влажный след.
Шиу между ними слабо застонал, его тело дрожало от переизбытка ощущений. Казалось, воздух в комнате стал густым от смеси слюны и чего-то еще - чего-то запретного, что навсегда связало их троих в этом порочном танце.
— Ха... я не знаю... — прошептал Шиу, его голос дрожал от переизбытка ощущений.
Доджин усмехнулся, скручивая сосок Гону между пальцами, заставляя того выгнуться.
— Шиу, пососи у своего младшего брата.
Перед глазами Шиу был воспаленный, возбужденный сосок Гону и пальцы Доджина, играющие с ним. Внутри что-то дрогнуло — инстинктивное желание утешить, защитить. «Он же страдает...» — но едва эта мысль мелькнула, Доджин наклонился к его уху, голос низкий, влажный, как сам грех:
— Не так. Пошлее. Чтобы он кончил.
Его язык скользнул по груди Гону — по упругим мышцам, по пальцам Доджина, все еще теребящим сосок, по самому соску, набухшему и чувствительному. Он облизывал, сосал, покусывал, будто пытаясь вытянуть из Гону каждый стон, каждое содрогание.
— Ыын... — Гону закинул голову, его тело напряглось.
— Хыы, а... — Шиу чувствовал, как под ним младший брат дрожит, как его дыхание сбивается.
А Доджин... Доджин просто наблюдал.
Он уперся руками в кровать и начал двигаться резче, глубже, заставляя Шиу каждый раз вскрикивать, когда тот ударялся о самые чувствительные точки внутри. Тела сливались в одном ритме — толчки Доджина раскачивали Шиу, а Шиу, в свою очередь, прижимался к Гону, чей живот уже был влажным от предэякулята.
— Хыы! А! Глуб...— Шиу захлебнулся в собственном стоне, когда Доджин вошел под новый угол.
Гону стиснул зубы. «Черт...» — он чувствовал, как низ живота Шиу вздымается с каждым толчком, как будто член Доджина вот-вот прорвется сквозь него. А этот взгляд... Этот дьявольский, насмешливый взгляд старшего брата, который словно говорил: «Ты тоже часть этого. Ты тоже хочешь этого».
И самое ужасное — он действительно хотел.
Шиу не останавливался. Даже когда Гону застонал, даже когда его тело начало содрогаться в преддверии оргазма, он продолжал облизывать, сосать, заставлять его кончить.
С протяжным стоном, больше похожим на рык, он излился внутрь Шиу, его сперма горячей волной заполнила уже и без того переполненное тело брата. Влажный хлюпающий звук, смешанный с их тяжелым дыханием, повис в воздухе.
Доджин рассмеялся — низко, глубоко, словно дьявол, довольный своей работой.
— Хороший мальчик, — прошептал он, гладя Шиу по волосам. — Теперь твоя очередь.
И Шиу... Шиу уже не сопротивлялся.
Его тело, его разум, его стыд — все это давно принадлежало им.
— Фух, ну и сколько же ты кончил, — с легким отвращением пробормотал Доджин.
— А, нгх… подожди, хён, я же еще кончаю… — простонал Гону, но его слова потонули в действиях старшего брата.
Доджин, не обращая на это никакого внимания — наоборот, обрадовавшись, что внутри Шиу стало еще влажнее и теперь входить будет легче, — снова начал вбиваться в податливое тело, еще глубже и грубее, чем прежде. Он приподнял Шиу, до этого лежавшего на Гону, и, обхватив его за талию и шею, потянул на себя, полностью отрывая от кровати и от младшего брата. Член Шиу, от этих движений беспомощно качаясь из стороны в сторону, разбрызгивал остатки семени.
— Ы-ын… а-а… ха! — стонал Шиу, болтаясь в руках Доджина.
Гону, не отрываясь, смотрел на то место, где низ живота Шиу выпирал от члена старшего брата. Он медленно поднял руку и мягко надавил. В ответ Шиу издал особенно громкий, почти кричащий стон. «Ему хорошо? Или больно?» — Гону сейчас больше интересовало, насколько возбужден Шиу, а не то, что причиной этого бугра является член Доджина. Словно в трансе, он продолжал нажимать и поглаживать вздымающуюся плоть, сам при этом тихо постанывая и почти беззвучно ругаясь сквозь зубы, так, чтобы старший брат не услышал: «Сука… чертов ублюдок…»
— Хён, тебе хорошо? — не удержался Гону, его голос был хриплым.
— Черт, Гону, если будешь так давить… — Доджин, отвечавший скорее на действия, чем на вопрос, раздраженно нахмурился. Он сделал еще один глубокий, решающий толчок и с глухим стоном кончил внутрь Шиу.
И в этот самый миг, из-за того, что младший брат все еще продолжал поглаживать низ живота Шиу, где отчетливо ощущалось, как пульсирует и извергается Доджин, оба его старших брата — и Доджин, и Гону — одновременно почувствовали, как по всему телу пробегает волна обжигающих мурашек.