О потных ладонях и хихиканьи

Авто текста Майкл Льюис. Источник: http://vozduh.afisha.ru/books/zachem-my-pishem

У меня есть две физиологические особенности, которые могут показаться немного странными. Когда я работаю, у меня потеют ладони, так что клавиатура становится совершенно мокрой. И еще я хихикаю — об этом мне сообщила жена.

Так я выяснил, что, пока пишу, нервно посмеиваюсь, а иногда сам с собой говорю. Однажды, когда я вносил поправки в сценарий, Табита сидела в соседней комнате. Она сказала, что я разыграл сценку, говоря за всех персонажей.

В те благословенные времена, когда я писал ночью, я испытывал чувство полного погружения в текст. День для того не создан, поэтому я отключаю телефоны, опускаю шторы, надеваю наушники и ставлю в плей-лист один и тот же список из двадцати песен, которые звучат все время, но я их не слушаю.

Все эти манипуляции нужны для того, чтобы не дать внешнему миру проникнуть в мою берлогу. Поэтому я не слышу себя, когда пишу, смеюсь и разговариваю вслух. Я даже не знаю, что шумлю. Но при этом чувствую физическое воздействие любой мелочи вокруг себя. Окружающая тебя атмосфера перестает быть лишь фоном.

Во время работы над книгой я обычно впадаю в крайне возбужденное состояние. Нарушается сон. Мне постоянно снится мой текст. Становится сильнее сексуальное влечение, поэтому увеличивается потребность в физических упражнениях; кстати, катарсис, который я испытываю от них, тоже возрастает. В разгаре работы над книгой — занимаюсь ли йогой, брожу ли по холмам, тренируюсь ли в спортзале — я всегда держу при себе чистый блокнот и ручку. Выполняя очередную йоговскую позу, я умудряюсь сделать восемьдесят коротких записей. Это сводит с ума моего инструктора.

Даже если я пытаюсь выбросить все из головы, я так или иначе думаю о сюжете. Конечно, подобная ажиатация воздействует на психическое состояние. Поэтому я не могу регулярно писать. Почитайте биографии романистов вроде Джона Апдайка, рано встающих каждое утро и пишущих по шестьсот слов. Это не про меня. Меня бы это убило.

Я полностью живу только своей книгой, меня просто нет в реальной жизни — и так бывает месяцами. Расплачиваются жена и дети. Они платят слишком высокую цену за каждую книгу. К счастью, я свободный писатель и волен брать большую паузу, прежде чем приступить к следующей работе. Благодаря этому у меня все еще есть семья.

Со всех сторон я слышу: «У вас такая легкая проза», и у людей создается впечатление, что книга пишется будто на одном дыхании. Я думаю, мои читатели удивились бы, узнав, как мучительно тяжело дается описание интриги, как заставляет страдать каждое слово, сколько черновых вариантов я выбрасываю, пока достигну желаемого, — и все равно сомневаюсь в качестве своей прозы. Такой творческий акт отпугнет любого, кто решит стать писателем.