«I WANNA BE YOURS»
Черный, наглухо тонированный BMW бизнес-класса плавно катил по ночным улицам летнего Токио. Привычная жара раскалила асфальт, что, отрываясь от земли, противным паром поднимался в воздух, вытесняя приятную прохладу ушедшего солнца.
Крепкая мужская рука с изящным хитросплетением плотных вен под загорелой кожей мягко удерживала кожаную отделку руля. В салоне витал едва уловимый аромат дорогого шампанского, смешавшегося с терпким ароматом эксклюзивного парфюма, маня и опьяняя так, будто нескольких бокалов на благотворительном вечере было мало.
Мягкий свет уличных фонарей скользил по лицу Фушигуро, подчеркивая каждую морщинку на хмуром лице. Переливаясь и играя так, будто он был холстом для их личного театра теней.
Устроившись поудобнее, ты в мыслях перебирала томные воспоминания минувших лет. Сколько времени прошло с тех пор, как этот мужчина, совершенно бессовестно утащил тебя в свои объятия, словно в самую дурманящую клетку, от которой ты добровольно выкинула ключи?
Полтора года, наполненных безумием, ярким всплеском чувств и сумасшедших эмоций. Ваш личный рай, в котором Тоджи без тени сомнения воздвиг тебя на пьедестал и нарек своей единственной богиней.
Спросить его, и он практически мгновенно дал бы ответ: так ощущается счастье. Эта свадьба оказалась выигрышным билетом, счастливой монетой, что всегда звонко опускалась на ребро. Карьера внезапно пошла в гору, воплотив в реальность самые смелые мечты. За несколько месяцев из мелкого предпринимателя Фушигуро удалось взрастить одну из крупнейших финансовых корпораций Японии. Феномен, вдохновением которому послужило присутствие любимой женщины и безмерное желание сложить мир к ее ногам.
— Прекрасный вечер, – лениво щурясь от ярких вспышек магазинных вывесок, ты откинулась на спинку сидения, наслаждаясь тем, как приятно ощущается прохлада обивки на обнаженных участках кожи.
Теплый ветерок из приоткрытого окна проникал в салон, играл с шелковистыми локонами, бережно уложенными стилистом в аккуратную прическу, проникал под подол и без того короткого платья, совершенно бессовестно поднимая тонкую атласную ткань, притягивая взгляд к молочно-белым бедрам.
А Фушигуро не стеснялся, краем глаза разглядывая манящее зрелище, и уголок его рта тронула привычная наглая улыбка, растягивая застарелый шрам.
Низкий рокот мотора смешивается с городским движением, приятно ласкает слух. После шумного банкета, в котором путались сотни голосов, создавая единую какофонию звуков, это был словно освежающий душ после долгого дня на палящем солнце.
— Наслаждаешься, принцесса? – его голос, глубокий и бархатистый, звучал так хорошо, что шелковистая кожа тут же покрылась мурашками, посылая томные волны чуть ниже пупка.
Безумная мысль в сопровождении хмельного азарта на мгновение оттеснила все правильное и разумное, но и этого оказалось достаточно, чтобы черные лаковые шпильки с глухим стуком упали на мягкий коврик прежде, чем ты опустила свои ноги на натертую до блеска приборную панель прямо перед собой.
Правая рука мужчины, отпустив рычаг коробки передач, тут же легла на изящную лодыжку, мягко растирая большим пальцем небольшие круги на твоей коже, заставляя воздух вокруг раскаляться, обжигая легкие. Мимолетный взгляд и едва скрываемое восхищение мелькают в глубоком омуте его темных как смоль глаз.
— Осторожнее. С твоими ногами на приборной панели я по щелчку пальцев теряю концентрацию.
Тихий смешок от вполне очевидной реакции тонет в посторонних звуках. Тоджи мог бы поклясться, что только ради этого он никогда не включает музыку в салоне. Возможность наслаждаться твоим смехом, тягучей сладостью в голосе останавливает его всякий раз от того, чтобы пропустить внутрь назойливую мелодию очередной попсовой песни.
— Мы так давно не оставались наедине, что я ничего не имею против того, чтобы немного отвлечь тебя, – тонкие девичьи пальцы с аккуратным маникюром скользят по гладкой поверхности мужских брюк, петляя одной тебе известными узорами, нарочито медленно пробираясь к точке болезненной пульсации.
У Фушигуро перехватывает дыхание, острый взгляд отчаянно мечется между дорогой и точкой интенсивности соприкосновения.
— Ты играешь с огнем, принцесса, – низкий, гортанный рык сопровождает сбившуюся речь, и он почти инстинктивно сильнее сжимает тонкую лодыжку. — Еще немного, и обожжешься.
Озорной блеск, искрящийся в твоих глазах, не сулил ничего хорошего, и мужчина беспомощно облизал пересохшие губы, попутно вознося молитвы всем известным ему богам с надеждой на менее плотный трафик на дороге.
— О, правда? – рука поднялась выше, очерчивая уже наметившуюся эрекцию под плотной тканью.
Не может не радовать. Когда дело касается тебя, Фушигуро, как дорогая иномарка, заводится с пол-оборота, разгоняясь от нуля до сотни за считанные мгновения.
— Блять! – машина опасно вильнула, выехав на встречную полосу, прежде чем Тоджи смог взять себя в руки и вернуть автомобиль в исходное положение. Костяшки на узловатых пальцах побелели от напряжения, и казалось, что еще немного – и он вырвет к чёртовой матери проклятый руль. — Сумасшедшая женщина.
Сумасшедшая? Возможно. Этот мужчина, сидящий слева от тебя, доводит до безумия по щелчку пальцев, и ему даже не нужно стараться. Одного взгляда достаточно, чтобы ты захотела его. Подпитываемая воспоминаниями о том, насколько хорошо он может заставить тебя чувствовать себя, понимаешь, что липкая влага уже начала скапливаться между чувствительными складками, капая на трусики и пачкая мягкую ластовицу.
Фушигуро Тоджи - твой опиум, зависимость на грани наркотической, сладкая и опьяняющая, как первый небрежный поцелуй.
— Только не говори, что тебе это не нравится, – наклоняешься ближе, шумно втягивая носом аромат его кожи, запах ментолового лосьона и дорогих сигар. Слышишь, как он затаил дыхание, будто рядом с ним сейчас не любимая женщина, а чёртов хищник, готовый сожрать его в любую секунду.
Мягкое поглаживание ладони только подливало топливо в бушующее пламя возбуждения. Его глаза, темные и опасные, мрачно поблескивают в тягучем полумраке салона авто.
— Ты же знаешь, что нравится. Но мы в этой ёбанной машине, принцесса. Стекла тонированы, но не настолько.
— Как будто мне не плевать, — изящные пальчики ловко расстегивают единственную пуговицу, проникая глубже, подушечками ощущая гладкую, набухшую головку члена. Очерчиваешь первый круг, собирая уже начавший сочиться предэякулят.
Первый хриплый стон срывается с мужских губ, ласкает слух, балуя твое собственное эго. Наблюдая за тем, как Тоджи теряется от едва ощутимого прикосновения, ты не можешь сдержать глуповатой, садистской улыбки, что сама собой расплывается по лицу. Он дрожит, в ничтожной попытке сохранить свое внимание на дороге, но издевательские, дразнящие ласки сводили с ума.
— Черт… – Фушигуро задыхается. Галстук с изящным зажимом из драгоценного металла внезапно кажется петлей, туго затянутой на мускулистой шее, челюсть сжимается, и плотные бугры крепких мышц напрягаются так, что видны даже под плотной тканью сшитого на заказ пиджака. — Ты убиваешь меня, принцесса.
Его нарочитая беспомощность только больше заводила, делая желание дразнить любимого еще сильнее просто невыносимым. И твои пальцы опускаются ниже, скользят вдоль выпуклой вены от массивной головки к яйцам, заставляя Тоджи до крови прикусить губу, сдерживая рвущийся наружу стон, но тело не обманет. Его широкие бедра подаются вверх, навстречу прикосновению, и ты дьявольски ликуешь, прекрасно понимая, в какого нуждающегося мальчика превратился этот серьезный на вид мужчина.
— Знаешь, – твой тихий шепот касается чувствительной мочки уха Фушигуро. — Мы могли бы остановиться где-нибудь в темном месте и немного развлечься...
— Ты действительно пытаешься меня убить? – сдержанность Тоджи достигает своего предела, и он не может устоять от ухмылки. — Мы недалеко от моего офиса. Рядом есть парковка. В такое позднее время там пусто. И темно.
— Тебе лучше поторопиться, потому что я больше не могу сдерживаться. – С притворным вздохом убираешь ноги с приборной панели и стягиваешь с себя уже промокшие насквозь трусики, чтобы засунуть их в нагрудный карман его пиджака.
Он только крепче вцепился в руль. Острый запах твоего возбуждение ударил прямо ему в нос, вызывая приступ дурманящего головокружения. Мысли мечутся между невыносимым желанием свернуть на обочину и трахнуть тебя как в последний раз, и тем, чтобы угодить, поддавшись на до смешного простую провокацию.
Фушигуро знал тебя как свои пять пальцев, знал о твоей маленькой фантазии, знал о том, как сильно ты хочешь почувствовать толику власти в своих руках. Пусть так. В конце концов, ночь только начинается.
— Клянусь, принцесса, – прошептал он. — Ты сводишь меня с ума.
Машина свернула с центрального шоссе, плавно маневрируя между высокими стеклянными башнями бизнес-центров, приближаясь к уже знакомому тебе зданию. Молодой мужчина в строгой черной экипировке с белоснежной надписью «Security» попытался поздороваться, но был полностью проигнорирован, и они медленно въехали в бетонную коробку огромного подземного паркинга. Как и сказал Тоджи, в такое время здесь уже никого не было. Днём забитое до отказа разносортными автомобилями помещение теперь было совершенно пустым.
Одним движением мужчина выключает мягко рычащий двигатель, и воздух вокруг них наполняется электричеством, заполняя пространство мерцающими искрами. Шероховатая ладонь опускается на упругую плоть твоего бедра, сжимая небрежно, со свойственным ему собственничеством и желанием.
— Ты, маленькая сучка, дразнила меня весь вечер, – Фушигуро наклоняется ближе, не позволяя тебе избегать интенсивности его взгляда, и его голос наполняется сырым желанием, глухой, невообразимой потребностью, от которой мурашки пробегают вдоль твоего позвоночника. — Теперь моя очередь.
Торопливо отодвигая свое сидение, он освобождает место для твоего хрупкого тела и обхватив руками тонкую талию, притягивает к себе, усаживая на колени так, что твердая выпуклость его брюк настойчиво трется о маленькую чувствительную горошину клитора, срывая с твоих губ первый жалобный стон. В ту же секунду его губы находят сладкую точку пульса на изгибе шеи, осыпая горячими поцелуями нежную кожу. Грубые пальцы скользят под подол платья и оттягивают край, чтобы крепче ухватиться за мягкую задницу.
Это слишком. Дышать и без того трудно, а легкое соприкосновение тел заставляет мокрую киску сочиться еще сильнее, и ты, как кошка в период течки, отчаянно трешься о него, содрогаясь каждый раз, когда влажная ткань соприкасается с твоим пучком нервов.
Сквозь звук биения собственного сердца слышишь, как Тоджи сбивчиво матерится себе под нос, а его губы спускаются ниже по шее, целуя жадно, горячо, цепляя зубами распаленную до предела кожу, оставляя красноватые отметки.
Звонкий шлепок и твой крик, больше напоминающий до отвратительного жалкий скулеж, когда он оставляет горящий отпечаток ладони на упругой ягодице. Находя путь к твоему уху, его язык осторожно касается прохладной мочки. Кусает, оттягивает, играя с небольшой бриллиантовой сережкой.
— Блять. Ты так отчаянно нуждаешься во мне, принцесса. Восхитительно, – облизав губы, Фушигуро отстраняется, давая немного пространства. Любуется открывшимся перед ним зрелищем, хитро усмехаясь. Его гордость питается твоим развратным видом, и ему нужно больше. Раздвигает шире мягкие бедра, заставляя платье без особого труда приподняться, свернувшись в районе талии. — Ты прекрасна. Такая чертовски красивая.
Его бесстыжий взгляд опускается прямо к розовым складочкам. Будь проклята чертова машина. Если бы он мог, то уже давно бы зарылся лицом между этих манящих бедер, вылизывая каждый уголок твоей киски.
Грубые мужские пальцы осторожно собирают липкие соки, и тебе приходится сдвинуться, чтобы не упасть от напряжения, скопившегося внизу живота. Настойчиво приподнимаешь бедра, молчаливо умоляя сделать хоть что-нибудь, потому что еще немного – и ты сойдешь с ума от ощущения того, как скользкие стенки твоего влагалища сжимаются вокруг пустоты.
— Я так хочу сломать тебя, куколка, – грубый рокот его голоса сопровождается долгожданной лаской. Сперва один, а затем и другой палец медленно и планомерно проникают внутрь тугой дырочки. Заполняя и растягивая ее, чтобы подготовить к тому, что будет дальше. — Сейчас я растяну твою маленькую киску, а затем трахну так, что ты забудешь к чертовой матери собственное имя.
— Тоджи… – сбивчивая речь сопровождается тихим стоном. В попытках почувствовать больше, подаешься вперед, в абсолютном безумии насаживаясь на его длинные пальцы, за что тут же получаешь очередной шлепок.
— Куда торопимся, м? Ты моя, принцесса. И я буду делать с тобой все, что захочу, и как захочу.
Из груди вырывается беспомощное хныканье, и ты только шире раздвигаешь ноги, молчаливо и добровольно отдавая себя во власть садистскому удовольствию мужа.
— Вот так. Хорошая девочка, – Фушигуро, по-особенному нежно прижимается губами к твоим губам. Целует сладко и до издевательства медленно, смакуя на вкус каждую секунду, пока его пальцы нещадно терзают твое мокрое влагалище.
Боль в области паха становится невыносимой. Чувствительная головка так настойчиво трется о ткань темных боксеров, едва ли не умоляя вырваться наружу, погрузиться в теплые, мягкие стенки твоей киски и оставаться там до полного истощения. Он стонет, прикусывая зубами влажную плотность твоей припухшей от поцелуя нижней губы, и тут же проводит языком, словно извиняясь за внезапный порыв.
— Не могу больше ждать, – ему требуется неимоверное количество сил, чтобы наконец отстраниться. Суровый взгляд сменяется нежным, и Тоджи, как провинившийся щенок, трется кончиком носа о твою влажную от проступивших слез щеку.
Осторожно извлекая пальцы из влажной плоти, он в последний раз обводит ими вокруг чувствительного узелка, и его рука цепляется за пояс собственных брюк, торопливо оттягивая вниз, чтобы освободить плотно окрепнувший член. Чуть красноватая головка измазана сочащейся спермой, но Фушигуро и на мгновение не допускает в подсознании мыслей о защите.
Черт возьми, ты - его жещина, единственная и мысль о том, что в ближайшем будущем внутри этого плоского животика начнет развиваться крошечная жизнь, делала мужчину совсем уж безумным.
С легкостью, будто твой вес был не больше, чем пушинка, он приподнял тебя над собой и резким движением вогнал член так глубоко, что ты едва не задохнулась, упав на его широкую грудь, как тряпичная кукла.
— Я собираюсь немного прокатить тебя, принцесса, – крепко обхватив руками горячие бедра, Тоджи откинулся на спинку сидения и толкнулся еще глубже, целуя набухшей головкой чувствительную шейку матки.
— Блять! – теряясь в удовольствии, ты беспомощно цеплялась ноготками за его мускулистые плечи. Вы двигались синхронно. Звук влажных шлепков плоти о плоть заполнили узкое пространство, а твои несдержанные стоны эхом отражались от стен, искажаясь неровной поверхностью бетонной коробки.
Фушигуро терялся в этом безумии, ему был так чертовски хорошо внутри тебя, что он готов был поклясться, что может кончить даже не двигаясь, просто позволяя твоим стенкам в сумасшедшем ритме сжиматься вокруг его члена.
От переплетения ощущений мир вокруг терял свою реалистичность. Тугой узел внутри живота затягивался все сильнее, и напряжение достигло пика, когда тело пронзила волна оргазма где-то на грани понимания. Хватка на тонкой талии стала только сильнее и Тоджи низко зарычал, ускоряя темп в погоне за собственным удовольствием.
— Приготовься, принцесса. Потому что я, блять, собираюсь сделать тебя мамочкой.
Истощенная и напрочь измотанная, ты лишь что-то неразборчиво пробормотала ему на ухо, но этого оказалось достаточно, чтобы Фушигуро абсолютно потерялся где-то на грани экстаза, пока его теплая сперма окрашивала твои бархатные стенки, изливаясь так глубоко, как это вообще возможно.
— Вот так, милая, – задыхаясь в этом сумасшествии, он уткнулся носом в мягкий изгиб шеи, оставляя скользкие, влажные поцелуи вдоль твоей горячей кожи. — Ты в порядке?
— Угу, – сил на полноценный ответ не было совсем, и ты прижималась к его груди, ожидая, когда успокоится бешено бьющееся сердце.
— Поехали домой? Приведем тебя в порядок и поговорим о твоем поведении, – Тоджи легко рассмеялся, в очередной раз отвесив на твоей заднице небрежный шлепок. — А это я оставлю себе, – добавил он, вытаскивая из кармана твои трусики.