«REDHEAD BRAT»
Чем дальше вы отдалялись от границ города, тем сильнее пелена тумана сгущалась над вами. Неосязаемый барьер нагло преграждал путь к пункту назначения, ухудшая видимость водителя, что через каждые десять минут задыхался в приступе кашля. Пахло от него неприятно, курягой заядлым он был и от того так содрогался от покашливаний. Дым от дешёвых сигарет, выпущенный в окно, сливался воедино с туманом – таким же тяжёлым и густым, как молоко сгущённое. Правда, сладкое сравнение было единственным приятным во всём автобусе. За окном – чёрно-белое кино в перемотке, внутри – контингент, при виде которого мурашки кожу щекотали опарышами суетливыми.
Бабуля по левую сторону от вас сидела – взгляда не сводила, улыбаясь мило. Казалось, улыбка на её лице выкована была, ни одна мышца не дрогнула, как долго она бы ни смотрела. Седые волосы запутались под платком потрёпанным, выглядели грязными они. По щеке стекало что-то ещё… Мельком обернувшись на неё, будто бы и не на неё совсем, увидела ты, что то была не слеза вовсе. Глаз, глаукомой замутнённый, сочился водопадом – склизко так, что вмиг ты отвернулась, стараясь забыть увиденное.
Помимо ярко выраженного запаха табака, пахло в салоне ладаном, сыростью осенней, что просачивалась через ржавый люк, да алкоголем. Перегар витал в воздухе точно токсином – не спрячешься от него, сколько в воротник куртки носом не зарывайся. Радио шумело без конца, сбивалось, а порой и вовсе затихало, чтобы потом скрипом неразборчивым закричать, до чёртиков пугая своей резкостью. Не получалось у тебя отдохнуть, как бы того ни хотела. Паранойя царапала изнутри когтем острым, когда глаза прикрывала, желая на немного вздремнуть; заставляла подскакивать резко, окружение оглядывая, от чего и сам Йошида вздрагивал, поднимая на тебя голову. «Ты чего?» – спрашивал спокойно, сонно даже, на что ты отмахивалась, говоря, что всё в норме. «Спи дальше» – отвечала ему, а после и сама голову к его макушке прислоняла, когда веки слипались. Погода дождливая в сон клонила подло, в то время как капли, грубо бьющиеся о запотевшие стёкла, колыбельной выступали в аккомпанемент ей. Дуэт из них в итоге чудный вышел – сумел обоих усыпить, пока автобус туман разрезал потихоньку, медленно, но уверенно, приближаясь к Ёнаки-миру.
Пустошь полей сменялась пейзажами, однако мрачности своей не теряла. Скот худощавый встречался на обочинах около домов обветшалых. Серые памятники сквозь туман виднелись, словно каменный лес. Пять, шесть, десять, двадцать... Кладбище то было небольшое, худо-бедно склёпанное оставшимися жителями. Те, кто на улице были, лишь взглядом автобус провели, что-то под нос себе бормоча.
Близилось время к вечеру. Остатки солнца, что, не покидая стараний, прорывались сквозь занавес тумана, в край померкли, оставив за собой один сумрак. Лишь только когда глаза разлепили ото сна, увидели вы его. За окном – темнота, а в салоне никого, кроме водителя и тускло мигающей лампочки.
Переглянулись вы с Йошидой, сбитые с толку.
— Извините, – сразу же выпалил он и встал с места, уверенно шагая к водителю, – мы случаем не проехали Ёнаки-миру?
Мужчина взглянул на Хирофуми в зеркале заднего вида, пристально так, глаза сощурив, а после прохрипел:
— Не проехали, – сухо, безэмоционально. — Можете брать свои сумки, уже сейчас подъедем. – И ответ его немного успокоил тебя, однако то, что за окном виднелось – лишь сильнее низ живота стянуло в тревоге.
Непроглядная тьма не давала разглядеть местность. Ни единого фонаря, ни малейшего проблеска света в жилых домах, если они вообще были в тёмной гуще. И когда тормоза автобуса запищали устало, говоря о том, что вы прибыли в пункт назначения, лица исказились у обоих. В свете фар не было ни асфальтированной дороги, ни остановки – просто грязь, застелившая подобие дороги, а вокруг ни души.
Повалившийся дуб перегородил единственный проезд. Объездной дороги не было. Единственное, что водитель мог вам предложить – карту с маршрутом до Ёнаки-миру. На шутку Йошиды «А может мы у вас в автобусе переночуем?» лишь головой устало покачал, говоря, чтобы поторапливались. Так вы и оказались посреди луж в полной темноте. С рюкзаками, фонариком и старой картой.
Лес стеной высокой стоял пред вами, одновременно манил и пугал величием своим, вглубь заманивал ступить, будто бы выбор иной у вас был. На карте один путь – прямо идти, пересекая барьер из сосен густых, высоченных, чтобы потом выйти на тропу устойчивую, встречая указатель «Ёнаки-миру». Если верить расчётам Йошиды, трёх-четырёх часов вам хватит с учётом нелётных погодных условий, чтобы уже к ночи быть в деревне.
С настроем позитивным, под аккомпанемент шуток беспечных со стороны Йошиды, вы всё же двинулись вперёд – навстречу тьме, неизвестности пугающей. В руках напарника карта помятая, в твоих – фонарик. Вы шли, стараясь не сбиваться с пути, оглядывались по сторонам в наивной надежде найти хотя бы какие-то опознавательные знаки, но глупо это было. Ступив на территорию леса дикого, казалось, деревья за вами, точно врата, перекрыли путь к отступлению. Беззвучно друг к дружке подвинулись, забор выстраивая из ветвей голых. Таких сухих и тонких, что в тенях когтями вытянутыми казались, норовившими ухватить вас за рюкзаки. Трещали истошно, хрипели, но каждый раз, когда взгляд назад бросала ты, замолкали, словно по команде. Грязь под ногами чвакала противно, внутрь кроссовок проникая, от чего озноб по позвонкам прошибал, заставляя лицо корчиться в дискомфорте. Но чтобы внимание не заострять на этом, по плану решила вслух пройтись:
— Легенду хорошо запомнил? – спросила ты, фонариком под ноги подсвечивая.
— Какую легенду? – так естественно спросил Хирофуми, что треснуть по улыбке дурацкой тотчас захотелось. Обернулся он на тебя, взглядом окидывая с ног до головы, и замер, дожидаясь пока догонишь его. Длинноногий Йошида шёл быстро, совсем позабыв, что отнюдь не все могут подстроиться к темпу его за столь короткое время.
— Шутишь же, да? – голос твой был запханный, а в тоне искреннее недовольство слышалось. Но не на напарника, совсем нет! На задание, на погоду, на грязь, что всеми фибрами ненавидела.
— Конечно, – рассмеялся Йошида. — Мы с тобой пара, правда немного ёбнутая, которая ищет помощи у Бога, чтобы ребёнка помог зача...
— Стоп, стоп, стоп! Какая пара? Какой ребёнок?! – опешила ты, наконец дошлёпав к нему. — Мы же версию с братом и сестрой рассматривали!
— Ну так откуда тогда парочка взялась?!
— Давай рассуждать логически? – начал Йошида, вместе с тобой шагая вперёд. — Начнём с варианта родственников! Сам по себе вариант неплохой, жалость даже вызовет, если вплести легенду о том, как из-за автокатастрофы мы потеряли родителей и остались бедными сиротками. Но, как мы знаем, детей и молодёжи чуть старше возрастом в этой деревне нет. Пропадают они или в жертву приносят их, нам неизвестно, но что, если, по прибытию, нас разделят? Переночевать нам по-любому придётся где-нибудь, а поселят ли разнополую родню в одной комнате – вот в чём вопрос.
И если задуматься, ерунды в словах Йошиды не было. В большинстве своём яро религиозные люди не приветствуют подобного в семьях. С раннего детства, когда дети только-только начинают понимать природу своего тела, родители стараются обеспечить их раздельными комнатами, чтобы пресечь дискомфорт и возможное смешение чистоты их родства. При таком раскладе вас с высокой вероятностью разделят, что явно не пойдёт на руку.
Как устроена община и порядки в этом поселении, вам известно не было, как и то, где вы будете коротать ночи, пока не закончите с заданием.
— Ладно... – пробормотала ты, хмуря брови. — Думаю, ты прав. Идея с братом и сестрой плохой варик. Тогда будем женатиками. Но что, если и в этом случае нас разделят, м? Этот вариант нельзя отметать.
— И то верно, – согласился Йошида, поглядывая на то, как плетёшься рядом, пыхтя, стараясь не отставать от его темпа. — Но мне кажется, что это маловероятно. Если мы представимся парой, лишних вопросов не должно быть. Семейный уклад в глазах религиозных фанатиков что-то типа святого и неприкасаемого. Вряд ли они будут разлучать мужа с женой, которые, вдобавок ко всему, явились в их захудалую деревушку к «богу» за помощью, чтобы ребёночка послал?
— И то так... – поразмыслив, согласилась ты, анализируя все варианты, но всё же паранойя неискоренённая не давала покоя, — но всё же! Что, если нас разделят? Мы даже не знаем, что у них за порядки. Вдруг у них «по правилам» всех чужаков селят отдельно? Или проверяют, настоящая ли перед ними пара? Или… — ты сглотнула нервно, рассматривая наперёд все возможные варианты, — или проводят какие-нибудь обряды?
— Если разделят?.. – протянул Йошида задумчиво. Молчал какое-то время, размышляя над твоим вопросом, пока шум дождя оглушительно звонко отдавался в ушах. — Если разделят, то, как глава семьи, придумаю что-то. Скажу, что не хочу оставлять жену непонятно где, что уснуть не могу без тебя, – начал тараторить он, придумывая на ходу возможные отмазки, – в общем придумаю что-нибудь. Даже если нас всё-таки разделят, не переживай об этом. Одна не останешься. – И если бы ты не была так увлечена грязевой дюной под ногами, увидела бы, как Хирофуми подмигнул с улыбкой, стараясь вселить в тебя уверенность в вашей безопасности.
Чем глубже вы заходили в лес, тем сильнее ноги проваливались в мокрую почву. Видимость была практически нулевая, фонариков было недостаточно, чтобы как следует осветить путь перед вами, что не могло не замедлять дорогу к деревне. Казалось, вы шли целую вечность – пейзаж не менялся, всё, что проходили, сливалось воедино. Высокие деревья, слякоть и звук дождя, громко приземляющийся на ваши капюшоны, треск веток под ногами, шорохи, от которых сердце в пятки падало и звуки, что не находились объяснением – всё это пчелиным роем жужжало в ушах каждого из вас, не давая ни на минуту ослабить бдительности.
Обувь давно промокла насквозь, конечности задубеть успели. Стучали зубы от холода, а животы урчали от голода. Хотелось лишь одного – в тепле оказаться.
Карта под каплями дождя расплывалась всё больше с каждым разом, когда Йошида раскрывал её перед вами, мокрыми руками доставая её из кармана. Так же, как и твои, они дрожали, в то время как кончики длинных пальцев покраснели. Рисунок в кляксу превращался, оставалось лишь на удачу уповать, что в верном направлении идёте.
Лес, лес, лес. Чаща густая, будто дышала ночью этой, пытливо наблюдая из-за тумана за чужаками, ступившими на её территорию. Сказать, что разгневана была непрошенным визитом, можно было наверняка по тому, как сгущалась пелена плотная. Играла с вами не по-доброму, когда видения насылала. Но были ли её посланники простыми видениями, а не чем-то бóльшим?..
— Йошида!.. — шикнула ты, на месте застыв невольно. Ноги сами, будто вкопанные, стали, а рука в предплечье напарника вцепилась намертво, от чего застыл не только он, но и весь лес в целом.
Будто по щелчку стихло всё. Ни ветра, ни тресков, ни дождя – лишь звук учащённого сердцебиения, что басом бил по перепонкам. Всё замерло вместе с вами, когда по дурости своей фонарик вдаль устремила, затаив дыхание.
То ли река, то ли болото перед вами простиралось, а по ту сторону берега силуэт женский. Долговязый, неестественно высокий, такой, будто при помощи дыбы растянули. Стояла неподвижно, с улыбкой широченной, да глаз бездонных не сводила. В них не было ни блеска, ни глазниц – пустота только, и вглядывалась она прямо в вас. Тело нагое в свете фонаря мертвенно-бледным виделось, истощённым до самих костей, от чего ком к горлу всё выше поднимался.
— Убери, – шёпотом произнёс Йошида и луч света на ноги направил, за руку тебя хватая. Голос его не изменился, но тон серьёзностью окрасился. Дрожащее «н-но» твоё пресёк, так же спокойно отвечая: — Не смотри. Просто иди за мной.
Какой бы сущностью силуэт перед вами не представлялся, большинство из них подпитываются людским страхом – для них он слаще любого десерта. «Игнорировать их – лучший вариант», – так думал Йошида, по крайней мере, для тебя. Связанный контрактом с демоном, он не видел в нечисти большой угрозы, и потому реагировал чуть спокойнее, зная, что в любой момент может призвать Осьминога. В случае с обычным человеком всё усложнялось. Сознание взглядом пустым нечисть могла исказить, заставить видеть то, чего нет; действовать против своей воли. Внимание твоё бы подпитывало её мощь, не шикни вовремя на тебя Хирофуми. Но даже так, глядя под ноги, ты видела перед глазами улыбку, от которой мороз под кожу заползал, сковывая цепями незримыми. Тело дрожало от страха и даже дыхание рваное в моменте казалось громче грома.
Посильнее сжав твою руку, Йошида повёл тебя за собой к берегу. Дождь по-прежнему лил, как из ведра, но ни одна капля не разбилась с грохотом о гладь речную. Одни только круги вырисовывались в гробовой тишине.
На карте водоёмов не было, однако глаза вас пока не подводили. Река перед вами простиралась на несколько километров, и обойти её означало потратить всю ночь и следующий день. Войти в неё и перейти было единственным быстрым вариантом, пусть и не самым приятным. На вид она не казалась глубокой – в ширину не больше семи метров.
— Плавать, если что, умеешь? – со смешком спросил Йошида на ушко, сжав твою ладонь в своей. Шёпот его жаром на мгновение опалил кожу, от чего и на сердце малость потеплело перед полным погружением.
— Ч-чего?.. – всё ещё витая в мыслях, видя перед глазами силуэт пугающий, ты на шутку слова напарника спихнула. — Йошида, какой «плавать»?! Ты погоду видел?! Вода ледяная! Ты вообще ёбну...
— Тише ты, – вновь шикнул он, обрывая зачатки твоей истерики, и потянул за собой, ногой ступая в воду. — Блять, реально ледяная... – под нос пробубнил, и прежде, чем ты успела вновь возразить, продолжил, говоря тебе чётко на ухо, будто сама вода способна была подслушать вас. — Мы сейчас быстро переплывём реку. Если повезёт, то просто перейдём. Крепко держи меня за руку и ни вздумай отпускать, поняла? Не бойся.
Всё, что ты могла – просто кивнуть, полностью доверившись Хирофуми. Руку его крепче сжала, и следом ступила, медленно ощущая, как морозная вода иглами в мясо впивается.
Кругом тишина, темень, хоть глаз выколи, и вода речная клеем густым не даёт свободно вперёд продвинуться. Паника верх брала, ужас животный в груди бился, вот-вот готовый клетку разорвать да выпрыгнуть. Шаг за шагом вы заходили всё глубже, воды уровень коленей настиг, и с каждым разом поднимался всё выше и выше, бёдра бесстыдно стремясь намочить. Настолько холодно было, что вскоре жаром казалось, опаляя от кончиков пальцев до самого верха. И в момент, когда вода едва не коснулась промежности, Йошида дёрнул на себя, на берег вытаскивая.
Наилучший исход всё же подтвердился. Река и вправду была неглубокой, больше видом своим пугала в тьме ночи – казалась тебе бездной непроглядной, что всё живое на дно утащит. И к тому времени, когда пересекли вы её, нечисти, занявшей тело женское, уже не было видно. Хорошо это или плохо – не было времени думать. В ускоренном темпе вы вышли из воды, и, чуть ли не бегом, бросились вперёд, не разрывая переплетённых пальцев.
Всё как один – и ели, и пеньки, и ветки. Единственное различие между правой стороной берега заключалось в отсутствии каких-либо звуков, что лишь сильнее давило на сознание. Вы слышали лишь дыхание друг друга и громкий стук сердцебиения, оглушающее слух. Больше никто не раскрывал карту, чтобы посмотреть путь – просто неслись вперёд, фонариком бездумно по сторонам подсвечивая, пока лачуга в поле зрения не показалась. И, судя по тому, как Йошида смотрел на неё, ты догадывалась, о чём он думает.
— Нет-нет-нет-нет-нет! – начала ты, за руку дёргая его на себя. — Даже не думай об этом! Мы туда и носа не сунем!
— Да почему?! – искренне не понимая в чем проблема, проскулил он. — У тебя есть другие идеи? Мы, как собаки, промокли. У нас садится фонарик. Мы холодные и голодные, а ещё я в душе не ебу куда нам идти, – он резко сунул руку в карман, вынул оттуда карту, по фонарику несколько раз стукнул, чтобы тот сработал, а после продолжил, – глянь на это! Это уже не карта, а бумажка для задницы. Сложи и подотрись.
— Ты что, ужастики не смотрел?! – никак не унималась ты, всё оттягивая и оттягивая Йошиду от лачуги. — Нам крышка будет как только мы переступим порог этого сарая! Да ты глянь на неё, это же полный пиздец!
Вот так, прямо посреди леса, под проливным дождём, на глазах у всех тех, кто бы ни прятался во мраке сыром, вы вели спор оживлённый, пока Хирофуми не предложил разрешить всё простейшим способом. Достал монетку, и, выбрав сторону, подкинул её, вверяя решение в руки судьбы.
И как же доволен он был, когда выпала его решка... Сразу же за руку тебя схватил и потащил в сторону лачуги, смеясь над паранойей твоей вперемешку с бранью:
— Йошида, нам пиздец. Попомни мои слова, когда нас ёбнут. – Но слова твои его только смешили. Йошида крепче руку твою сжал и побрёл к лачуге, со смешком отвечая:
