«GOSSIP GIRL»
Осень в этом году выдалась премерзкая. Сырым, холодным ветром пробиралась под лаковый тренч, заставляя неприятно поёжиться, торопливо ускоряя шаг в сторону ближайшей кофейни.
Воспоминания минувшей ночи тяжелые и тягучие, звоном отражаются в барабанных перепонках и заставляют жмуриться, возвращая чувствительному слуху какофонию звуков окружающего мира.
Частные вечеринки в одном из загородных клубов семейства Сато обрели свою популярность с тех пор, как вам с Мэй едва перевалило за пятнадцать. По сути своей еще совсем дети, но уже отчаянно стремились ворваться во взрослую жизнь, полную запретных удовольствий, и если в шестнадцать это был твой первый бокал игристого, то к восемнадцати ты могла по цвету порошка определить качество просыпанного перед тобой кокаина.
Сладковатый привкус кофе на кончике языка внезапно напомнил о детстве. Тогда всё было как-то проще и понятнее, мир не имел оттенков, делился на черное и белое, скупо проводя четкую границу между добром и злом.
Вот Мэй — лучшая подруга, с которой вы вместе улизнете из-под пристального надзора престарелой няни, чтобы наконец изучить тот самый загадочный кирпичный сарай на заднем дворе твоего родового поместья, вместе потом будете выслушивать нотации родителей, обмениваясь маленькими кофейными леденцами в слипшейся от жары обертке.
Из раздумий выдернуло тихое жужжание телефона. Надоедливое напоминание современных реалий о том, что детства больше нет. Формирование личностей закончилось еще в средней школе, а вы все так же беспечно продолжали цепляться за эту дружбу, успешно пронося сквозь года накопленный опыт в твердой уверенности, что несмотря ни на что вы всегда будете друг у друга.
«Ты где? Мы же договорились встретиться в три у бутика. Шевелись, иначе дизайн твоего платья для вечеринки поцелуев выберет Исаги. Спойлер: тебе не понравится».
Невинное смс пробудило внутри тяжелое, гнетущее чувство вины, обрывками вчерашней тусовки всплывая в отравленном веществами сознании. Мутные картинки, мельтешащие образами развратными и неправильными, но в тот момент ощущалось иначе.
Вскользь брошенное Мэй упоминание Исаги больно резануло по сердцу. И кто бы мог подумать, что предатель тоже может чувствовать себя преданным. Кончиками пальцев скользишь по экранной клавиатуре, отправляя короткое «скоро буду», прежде чем убрать телефон подальше, в один из карманов брендовой сумки.
— Что там? – Исаги протягивает в приоткрытую примерочную изящное сатиновое платье, наблюдая за тем, как сменяются эмоции на лице девушки с каждой прочитанной в телефоне строчкой.
— Бред какой-то. В «Сплетнице» вышла новая статья о подготовке к вечеринке поцелуев, и она пишет о том, что мне придется сделать на одно пригласительное меньше. – Подцепив подушечками пальцев металлическую вешалку, Мэй опустила бархатную шторку, глядя на себя в отражении зеркала.
Пусть это не первый раз, когда она устраивает эту тусовку, но это первый раз, когда они с Йоичи предстанут перед всеми как официальная пара. Союз, о котором ей твердили с детства, настаивая на том, что брак с Исаги должен стать важнейшим шагом к слиянию двух крупных компаний, на деле был лишь попыткой конгломерата её родителей поглотить семейный бизнес Йоичи и монополизировать рынок. В сознании укоренилась вложенная инструкция, и отталкивая чувства в самый дальний угол, Мэй послушно отыгрывала свою роль.
Как бы там ни было, молодые гормоны бушуют, настойчиво посылая неоднозначные импульсы, создают неповторимую химию между двумя, пока в конце концов договоренность не перерастает в нечто большее. Природная мягкость и простота Исаги пленила её так, как она сама того не ожидала, и к тому моменту, как внезапное осознание нахлынуло на несчастную женскую голову, хрупкое сердечко оказалось безнадежно украдено принцем с глубокими, как бескрайний океан, синими глазами.
— Йоичи, иди сюда. – Конечно, Мэй врядли когда-нибудь признается в том, как сильно зацепила неоднозначная статья раздражающего блога. Слишком гордая и независимая, чтобы признавать хоть толику слабости в статной посадке, она искала утешение в объятиях парня, и он безропотно давал ей желаемое.
Вряд ли она хоть раз допускала внушающую ужас мысль о предательстве самой близкой подруги. Верила ей безусловно, без тени сомнения, ощущая Юи как частичку себя, ту самую пресловутую вторую половинку Мэй нашла не в мужчине, а в бледном женском лице.
Теплые руки парня опустились на аккуратный изгиб талии. Исаги не торопился, мягко поглаживая большим пальцем открытый участок кожи. Прижимая к крепкой груди, коснулся губами обнаженного плеча.
— Я должен сказать тебе кое-что, но… Я понятия не имею, как начать… – Острая линия его челюсти заметно напряглась. Сам того не замечая, Йоичи стиснул зубы, собирая в кучу спутавшиеся мысли.
Это жестоко, но молчать об этом было бы куда хуже. Нечестно. Несправедливо по отношению к Мэй скрывать такое предательство, прятаться за маской добродушного любящего парня, вонзая нож все глубже в беззащитную спину.
— Вчера вечером, на той вечеринке, – уверенность в голосе таяла с каждым произнесенным словом. Растворилась и лопнула, как мыльный пузырь, оставляя в горле химозное послевкусие, собралось во рту липкой слюной, которую хотелось сплюнуть как можно быстрее. — Мы с Юи снюхали по дорожке в кабинете твоего отца и…
— Не говори ерунды. Юи после рехаба даже не притрагивалась к наркотикам. Она бы не стала. – Обеспокоенные глаза Мэй смотрели на парня через гладкую поверхность зеркала, и Йоичи неприятно сглотнул.
— Это неважно. В общем, нас занесло, и мы начали целоваться… – Длинные пальцы почти болезненно впились в мягкую кожу. Исаги по-детски испуганно цеплялся за женскую талию в попытках удержать её рядом. Будто стоит ему закончить, и она исчезнет, растворится, будто её никогда и не существовало.
— Мы переспали, Мэй. – Еле слышно подытожил он, делая шаг назад.
Теплый воздух с тонким, едва уловимым ароматом дорогого парфюма, приглушенный свет и минималистичные картины на фоне бархата белоснежных обоев — так выглядит роскошь.
Даже с закрытыми глазами ты бы узнала это место, излюбленный Мэй бутик Valentino в районе Гиндза был любимым местом шоппинга каждой девушки, чей недельный бюджет составлял больше пятиста тысяч иен. Эксклюзивные вещи по эксклюзивным ценам — вопрос не столько качества, сколько статуса. Вынужденная необходимость, нацеленная на то, чтобы подчеркнуть свое превосходство над средним классом, и никто из вас не пренебрегал этим. Абсолютный авторитет — главная карта в руках Мэй, открывающая перед ней любые двери.
— Хэй? Я не опоздала? – Минуя улыбчивую девушку-консультанта, что привычным жестом склонилась, приветствуя посетителя, ты направилась к небольшой примерочной комнате, обнаруживая там полнейший беспорядок.
Дорогие платья небрежно разбросаны по аккуратной мраморной плитке, вынуждают замедлить шаг, аккуратно переступая мягкую ткань.
— Эй? Что за ураган здесь прошелся? – Капля нервозности просачивается в голосе, но ты быстро прочищаешь горло, скрывая её за напускным весельем. Привыкнув прятать смесь тяжелых эмоций, научилась улыбаться так живо и естественно, словно это успело стать частью тебя самой, искусственным отростком на чистой, нетронутой коже. — Мэй, ты снова не можешь выбрать платье? Я же говорила, что тебе было бы проще…
Опустив голову на ладони, Исаги сидел на кожаном пуфе, не издавая ни звука, пока за тяжелой шторкой примерочной слышались тихие всхлипы.
Сердце пропустило удар. Еще один. А затем еще.
— Мэй? – Заплаканное лицо подруги, словно кошмар наяву, парализовало жгучим ядом, перекрывая весь кислород. Легкие будто иссохли, липкой массой приклеились к грудной клетке, не давая сделать вдох.
Поднимает глаза, смотрит на тебя из-под слипшихся от слез ресниц, не как подруга, а как загнанный в угол зверь. Раненный и запуганный.
То ли в растерянности, то ли в слепой ярости, Сато отчаянно сжимает руками подол нового платья, и ты готова поклясться, что так выглядит пропасть.
— Юи… – бессвязно бормочет она, дрожащими пальцами растирая побледневшие щеки.
— Прости. – Вместо тысячи слов выбираешь одно. Самое пустое и бессмысленное. Нет в нем ни сожаления, ни раскаяния, только тупая, ноющая боль.
Нет ни криков, ни безумия, одолевающего разум от предательства близких. Не так. Ни здесь и не сейчас. Мэй, слишком гордая в совокупности своей, почти возвышенная в заученном до зубовного скрежета контролем над эмоциями, сломалась лишь наполовину. Пустила скупую слезу, генерируя в голове отвратные картинки.
— Уходи. Уходи, черт возьми, и не попадайся мне на глаза, потому что я превращу твою жизнь в ад на земле. Запомни это.