«ГРЕШНИК»
Церковь, в которой ты отдала свою жизнь служению Богу нашему, находилась примерно в 3-х лье от самого Парижа. Из-за этого к вам наведывалось немало жителей и странников, желающих вознести свои молитвы к Нему. У тебя, как у дочери милосердия, была не менее важная роль. Ты активно участвовала в воспитании детей-подкидышей, которым посчастливилось попасть к вам в церковь, нежели умереть на улице. Дети любили тебя и часто называли сестрой, на что ты лишь ласково гладила их по растрёпанным волосам и молилась за благое будущее. Помимо общей заботы об их здоровье и сытости, ты старалась привить детям и культурные ценности. Учила делать реверанс и как аристократы оповещают о своём прибытии. Малышам было сложно понять, почему вместо того, чтобы просто постучать в дверь, надо было скрести ногтями. Может, им никогда и не познать прелестей богатой жизни, но знания делают человека ценнее.
Начался сезон дождей, отчего на улицу выходили только по служебным нуждам. Тебе же приходилось несколько раз за день выбегать из дома причты в небольшую пристройку на территории церкви, чтобы вместе с другими дочерями отнести еду сиротам. К сожалению, ближайшие дома для сирот уже переполнены, и пришлось расположить детей хоть где-то. Изначально пристройка являлась складом для хранения зерна и пожертвований, но из-за ситуации пришлось построить стену внутри для освобождения пространства. Свечи экономили, поэтому детям приходилось сидеть в сырой полутьме и тихонько перешёптываться, рассказывая друг другу о своих мечтах и снах. В один из таких вечеров ты, когда пришло время отходить ко сну, сидела в своей комнатке и вышивала незамысловатый пейзаж. От свечи исходил теплый свет, который всем своим видом вселял надежду на счастливое завтра. Пламя было ровным, несмотря на дождь за окном, и ты чувствовала, как проваливаешься в сон. Но спать было нельзя! Тебе еще надо успеть вышить узор на утренний урок детишкам и прочитать вечернюю молитву. Твои мысли были забиты самыми насущными вопросами: что будет на обед? Зажила ли ссадина на ноге у малыша Филиппа? Стоит ли чаще выходить к прихожанам во время службы? И надо ли просить о розыске родителей близнецов. Бедные малыши! Если верить письму, их мать в бегах от английских гвардейцев, и ей пришлось оставить своих деток в ближайшем безопасном месте. Конечно, мы о них позаботимся в такое-то беспокойное время. У тебя была мысль о том, что их мать могли осудить за колдовство, из-за чего ей и пришлось бежать. Несчастных женщин сжигали заживо или прилюдно казнили другими, не менее жестокими методами, и выставляли их изуродованные тела на всеобщее обозрение.
Слеза скромно заскользила по твоей щеке, падая на завершённую вышивку. Сморгнув влагу, ты убрала рукоделие в сумку и готовилась к вечерней молитве. Встав на колени пред кроватью, ты положила перед собой Евангелие. Тебе всегда казалось, что молитва с письменами в руках делает тебя ближе к Богу.
силою животворящего креста Твоего
и сохрани меня в эту ночь от всякого зла.
В руки Твои, Господи, Иисусе Христе.
Ты же благослови меня и помилуй
и жизнь вечную даруй мне. Аминь.
Господи, Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй меня грешную.
Перекрестившись три раза, ты, наконец заканчиваешь свою подготовку ко сну и ложишься в кровать. Потянулась, чтобы задуть свечу и в последний раз посмотреть в окошко, за которым уже стихал дождь, но ничего не было видно из-за темноты. Ничего, кроме одиноко идущего странника, который явно направляется к церкви. Ты подумала, что это проделки воображения. Ну какой чудак пойдёт в такое время в церковь? Но чудаков на свете много, и тебе посчастливилось увидеть одного из таких. Его очертания были с трудом различимы, но ты смогла увидеть свет. Свет души, что был в каждом праведном человеке. Свет, благодаря которому служители церкви могли отличить союзника тьмы от потерявшегося.
Ты решила выйти к нему навстречу, чтобы он не беспокоил других служителей, и немного из любопытства. Даже несмотря на то, что он мужчина, юноша не посмел бы причинить тебе вреда в доме Господа. С этой мыслью ты накинула на себя холщовый плащ и с подсвечником в руке открыла дверь. Твои глаза не сразу привыкли к темноте улицы, и ты прикрыла ладонью огонек, чтобы он не потух от непрекращающегося дождя. Идя наугад в сторону калитки, ты знала, что юноша, если еще не ушел, то смотрит на прямо на тебя. Это давало тебе стимул идти дальше на помощь вместо того, чтобы поддаться слабости и убежать от дождя и ветра в теплую кровать. Калитка была в паре шагах от тебя, когда ты смогла в полной мере разглядеть странника. Перед тобой стоял юноша, даже не мужчина, в лохмотьях и грязи, прилипшей к лицу. Его лицо было болезненно бледным, сам он был щуплым, и руки его покраснели от холода. Твоё сердце сжалось в груди от такого зрелища, а лицо исказила скорбь. Тебе часто приходилось видеть детей, брошенных родителями от безденежья. Ты никогда не осуждала их решения и даже была рада. Лучше жить в церковном приюте в сытости и тепле, чем быть проданным нехорошим людям или же съеденным своими же родственниками от голода.
- Доброго вечера, месье. Вам нужна помощь?
- С чего вы решили, что мне нужна помощь? Может, я пришёл помолиться. - Его тон не был грубым, несмотря на язвительные слова. Юношу скорее удивило, что к нему вышла хрупкая девушка вместо седого сторожа.
- Проходите, нечего вам под дождем в такой лёгкой одежде стоять. - Пропуская незнакомца вперёд, ты напоследок оглядываешь двор и проходишь к двери. - К сожалению, помолиться в храме сегодня не выйдет, но я помогу вам с ночлегом.
Твоя добросердечность не осталась без внимания. Фёдор, имя которого ты выяснила чуть позже, послушно выполнял все твои наказания. Тебе удалось найти свободную комнатку подальше от остальных служителей. Они не были сильно рады пополнению. Хоть религия и предполагает радушие и милость ко всякому, кто просит о помощи, запасы еды и лекарств были в ограниченных количествах. Ты не давала монашеский обет, оттого с радостью проводила свободное время с гостем, который также был рад твоей компании. Из его рассказов ты узнала, что Фёдор странствует почти всю свою жизнь в поисках артефакта. Чтобы заполучить его, Фёдор объездил пол-Европы, общался со всевозможными колдунами и колдуньями, которых называл заморским словом «эсперы». От кого-то он узнал, что артефакт может быть в Париже, и так он оказался здесь.
Через несколько дней, когда дороги были сухи, а небо ясно и светло, Фёдор собирал свой скромный багаж в походную сумку. Ему не хотелось так долго обременять церковь своим присутствием, хотя он и был верующим католиком.
- Искренне благодарю тебя и Его за приют, не стоит печалиться обо мне. - Фёдор стоял пред тобой, пока ты читала молитву для его спокойного путешествия. - Аминь.
- Я знаю, что ты остановишься в трактире недалеко от нас, но мне так будет спокойнее. - Ласково улыбаешься, поправляя выбившуюся чёлку. - Ты всегда можешь приходить сюда в часы молитвы или навещать сироток. Они к тебе привыкли.
И он не соврал. Раз в несколько дней обязательно приходил в церковь на службу. Слушал все проповеди, на которых ты присутствовала, вместе с тобой навещал сироток. Даже помог найти семьи для нескольких. Где он брал деньги, тебя не особо заботило. Ты полагала, что он помогает в трактире или ещё где. Всё-таки с его худым и болезненным телом он мало где будет полезен. Фёдор старался радовать тебя всякими мелочами: приносил небольшие букетики, иногда даже броши. Ты его ругала, тебе не следовало принимать подарки от мужчины, тем более такие дорогие. Но основным вашим занятием была молитва. После проповеди вы шли в твою небольшую комнатку, чтобы обсудить услышанное и помолиться. Зачастую ваша молитва была о здоровье монархов и всеобщем благополучии страны. Фёдор молился в один голос с тобой, но чуть тише и не закрывал глаза. Ты не обращала на это внимание, полностью увлечённая процессом очищения души. Его же молитва была греховной.
В один из теплых вечеров, когда небо не заволокли дождевые тучи и можно было увидеть закат, ты укладывала малышей ко сну, читая свою вечернюю молитву. Сегодня все быстро уснули, отчего ты не стала задерживаться и поспешила к себе. Поужинать со всеми времени не было, но заботливые сёстры не забыли про тебя, и уже у себя в комнате ты обнаружила тарелку с овощным рагу. Как и всегда, твоя свеча стояла на тумбочке, освещая твою комнатку и согревая своим едва ощутимым теплом. Глядя в окно, ты устало ковырялась ложкой в медной тарелке, думая о душе. Думала о том, как боишься гнева Господнего и о том, что за жизнь надо успеть искупить первородный грех. Ты не раз говорила о своих переживаниях со священником. Он всегда заботливо относился к дочерям милосердия и всегда был готов исповедать их грехи. Священник говорил, что ты делаешь всё правильно, и что твоя чистая душа непременно попадёт в рай. Тебе правда хотелось верить в это, но на всякий случай ты не позволяла горделивым мыслям о своей чистоте надолго задерживаться в голове. Уже успело стемнеть, когда в твою дверь поскребли. Тебе показалось странным, что в такой поздний час кто-то хотел твоей компании, но вдруг это что-то срочное. Отставив тарелку с недоеденным рагу, ты поспешила открыть дверь гостю, благо ты была пристойно одета для беседы. Каково же было твоё удивление, когда вместо сестры милосердия или даже ребенка к тебе завалился Фёдор, что-то бессвязно шепчущий. От испуга ты отступила в сторону, давая ему больше места, что зря. Фёдор был похож на одержимого — тянул себя за волосы, в его глазах читался первобытный страх, и, в конце концов, он падает на колени, прижимая лоб к деревянному полу.
— Феденька, что с тобой? Феденька, вставай, ну же. — Ты попыталась поднять его, но это оказалось сложнее. Подбежав к тумбе, ты достала из ящика бутылёк со святой водой. Окропив ею Фёдора, ты зашептала молитву от нечестивого. — Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, грядый судити живых и мертвых, помилуй нас, грешных, прости грехопадения всей нашей жизни и имиже веси судьбами сокрый нас от лица антихриста в сокровенной пустыне спасения Твоего.
Глупая, не знала ты, что Фёдора не обманула никакая нечисть, обманом завладевшая телом и разумом, ведь он сам был нечистью.
Казалось, что святая вода и молитва помогли ослабить недуг, потому что теперь он не бился в конвульсиях, а тихонько покачивался из стороны в сторону, всё так же лёжа на полу. Ты боялась дышать, оттого тихонько села на кровать и, едва шевеля губами, продолжила чтение молитвы. Воздух в комнате казался спёртым, несмотря на открытую дверь. А ведь Фёдор как-то попал сюда. Ты думала о том, как это могло случиться так, что никто его не заметил, но мысли в голову не шли. Через несколько минут Фёдор перестал покачиваться и осторожно поднял голову. Быстро нашёл тебя глазами и стал всматриваться в твоё напуганное лицо.
- Прости. - Всего одно слово отразилось от серых стен. И хоть оно и было прошёптано искусанными губами, услышала ты его очень чётко.
Фёдор поднялся на ноги, но ненадолго. Он подошёл к тебе и снова сел на пол, на этот раз кладя свою голову тебе на колени. Ты продолжала читать молитву, поглаживая его по волосам и прося Господа о прощении за эту близость. С одной стороны, ты помогаешь заблудшей душе. И если ей нужно, чтобы ты читала за неё молитвы и помогала избавляться от искушения дьявола, то ты всё делаешь правильно. С другой стороны, такая близость между мужчиной и религиозной женщиной греховна. Ты решила отдать себя на служение Господу, и твоя вера в то, что твои тело и дух принадлежат Ему, была непоколебима.
- Мне так больно. - Больно стало и тебе от этих слов. От того, что же Фёдор пережил в пути и на какого беса наткнулся в своих поисках артефакта.
- Всё будет хорошо, Феденька. Господь спасёт наши души из рук лукавого, не искушайся нечестивым. - Твои слова лились как мёд из чаши, а дрожащий голос делал их ещё более святыми.
Фёдору льстила твоя забота, ведь он и правда искушался запретным плодом. Нежный ангел касался его волос и говорил о счастье. Но счастьем было уже то, что ты не отдала его инквизиции, не отправила на костёр. Он ведь всё тебе рассказал, ещё давно. О том, как умирает от чужих рук и восстаёт в обличие своего убийцы. Всё, что ты сделала, это целомудренно обняла его, грешника-колдуна. Молилась каждый вечер о спасении его души, ведь верила, что каждый заслуживает прощения. Фёдор боялся, что ты падёшь от желания быть ближе к нему, а не к Богу, но так желал этого. Он бы забрал тебя с собой в путешествие, нашёл бы способ сделать твоё тело бессмертным, а душу вечной. Ты же верила, что душа вечна в объятиях Иисуса, сына Божьего. Молилась о том, чтобы колдовская сила покинула Фёдора, и он не страдал от грехопадения, чтобы его душа вознеслась.
— Ну же, повторяй за мной, Феденька. - Взяв его за руку, ты легонько сжала ладонь, чтобы привлечь к себе внимание.
да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
- хлеб наш насущный дай нам на сей день;
как и мы прощаем должникам нашим;
но избавь нас от лукавого. Аминь.
Как только последнее слово молитвы было произнесено вами одновременно, Фёдор снова поднял свой взгляд на тебя. Лицо его выглядело уставшим, но уже не таким безумным, как раньше, и это радовало. Ничего не говоря, он опустил взгляд на свои руки, которые ты крепко держала в своих. Для него ты была олицетворением жизни. Твои глаза сияли счастливой уверенностью в завтрашнем дне, а руки были теплые и нежные, в отличие от его. Фёдор искушался попробовать твою жизнь на вкус, твою душу. Прикрыв веки, он мягко поцеловал тонкие пальцы, что не боялись прикасаться к демону. Ты молча смотрела на то, как твой милый Феденька измывался над порядком, который был установлен в твоей жизни. Тебе было жаль его, всякий отчаявшийся пойдёт на всё, чтобы спасти хоть крупицу своей души. Таким образом, ты восприняла его порыв нежности как стремление искупиться.
Фёдор же не остановился на одном поцелуе. Он продолжал терзать губами твои пальцы и ладони, переходя выше к запястьям. В перерывах между поцелуями от Фёдора можно было услышать обрывки молитв. Ты же с благоговением и тёплой улыбкой смотрела на то, как твой демон, отдаваясь греху, не забывал об очищении.