«СКВЕРНАЯ СВЕКРОВЬ»
Твои отношения с его родителями не заладились с самого начала. Слишком консервативная и опекающая мать была твердо уверена в том, что ты совершенно не подходишь её драгоценному сыну.
В ответ на это Баро только недовольно шипел и требовал оставить вас двоих в покое.
Стоит отдать ему должное, Шоэй был твёрдо уверен в своем выборе, и слова матери не имели для него никакого значения, так что ради твоего и своего комфорта он просто поставил ей ультиматум:
— Либо ты принимаешь мой выбор и прекращаешь скрежетать зубами, либо наше общение ограничится встречами за семейным столом по большим праздникам.
Имеет ли смысл говорить о том, что женщина была в ярости? Всю свою жизнь она ревностно опекала его, наивно полагая, что навсегда останется для него приоритетом, и твое появление, по её мнению, стало яблоком раздора в их взаимоотношениях с сыном.
— Ты не можешь есть аккуратнее? – первое, что увидел твой муж, миновав порог вашей квартиры – довольное лицо любимой женщины, перепачканное крошками песочного печенья.
Поесть в гостиной было роскошью, которую ты могла себе позволить только когда Баро находился в отъезде, и его недовольное ворчание доносилось исключительно по ту сторону экрана телефона во время разговора по FaceTime. Так что его появление застало тебя врасплох.
— Девочка должна быть чистой, а я женился на поросёнке.
Миновав широкий коридор, он опустился на колени рядом с диваном, чтобы стереть с твоего лица сахарные крошки, и ты, не упустив удачно подвернувшийся шанс, тут же чмокнула мужа в нос. Глупая привычка, что завелась еще с тех пор, как вы только начали встречаться, но всегда работавшая безотказно, когда нужно было в срочном порядке сменить гнев на милость.
— В этом доме должен быть хотя бы один человек, который не одержим чистотой.
— Милая, это не одержимость, я просто люблю порядок, но каждый раз возвращаясь из поездки я застаю вот это, – жестом правой руки, Шоэй указал на беспорядок, который ты устроила в его отсутствие, и в твоих глазах не было ни капли раскаяния. — Поросёнок.
Стремление Баро постоянно поддерживать порядок скорее забавляло тебя, чем беспокоило на самом деле. Это был лишний повод поддразнить его или вывести из себя, чтобы разнообразить серые будни, и мужчина был вовсе не против. Скорее наоборот, твое умение надавить на нужные кнопки было одной из множества причин, по которым он когда-то без памяти влюбился.
— Тебе напомнить о том, какой бардак мы устроили в ночь перед твоим отъездом? Ты вроде не жаловался тогда, – кончиком пальца подцепив ворот его широкой футболки ты потянула на себя так, что вы оба рухнули на диван и Шоэй, уперевшись руками по обе стороны от твоей головы, навис сверху.
Усталость от двенадцатичасового перелета исчезла, сменившись уже знакомым тебе темным блеском в глазах, и витиеватые узоры вен на крепких руках стали еще заметнее.
— Ты вообще не видишь разницы, засранка? – он угрожающе навис над твоим телом, своей широкой фигурой скрывая твою, куда более стройную и хрупкую. За горой его мышц ты действительно чувствовала себя как за каменной стеной, потому что на фоне своего мужа выглядела так, словно он только что украл тебя из старшей школы, и это несмотря на то, что между вами не было никакой существенной разницы в возрасте.
— Конечно. Это же очевидно, – легкая складка между темных бровей заметно разгладилась, стоило только твоим рукам мягко скользнуть по крепкому торсу и подняться выше, пальцами зарываясь в копну длинных волос. — Соскучилась?
От недовольства на лице мужчины ничего не осталось. Копившееся внутри него раздражение начало исчезать, сменяясь возбуждением, которое уже настойчиво терлось о твое бедро.
Вам понадобилось всего мгновение, чтобы игривое поддразнивание сменилось чем-то безумным и жгучим. Шоэй грубо сминал твои губы, собственным весом вдавливая тебя в замшевые подушки дивана, пока свободная рука боролась с надоевшей застежкой лифчика.
— Заебала эта херня! – он почти рычал, рванув в сторону так, что мягкое кружево с треском разошлось по швам, оставив твою чувствительную грудь под потоком прохладного воздуха гостиной. — Так лучше.
Влажные губы тут же накрыли затвердевший сосок, и Баро почти мурлыкал, как довольный кот, что наконец добрался до желанного лакомства. Впиваясь острыми ноготками в широкие плечи, ты лишь беспомощно извивалась под ним, превращаясь в мокрую лужицу из стонов и непристойных звуков.
Он уже тянулся к резинке твоих трусиков, когда раздался звонок в дверь, выдергивая вас из приятного хаоса.
— Блять! – раздражение в его голосе было очевидным, что неудивительно, учитывая тот факт, что вы двое не виделись почти месяц, и все, о чем думал Баро, возвращаясь домой, это то, как хорошо будет вновь погрузиться в теплую влагу твоей тугой киски. — Это просто издевательство. Будь здесь, я посмотрю кого там хер принес. – Оставив тебя на диване в полном беспорядке и ужасно возбужденную, Шоэй поправил налитый кровью член и направился в прихожую.
Он не удосужился даже заглянуть в глазок, потому что был практически уверен в том, что это какая-нибудь доставка или чрезмерно общительная соседка, которая любила заглядывать к тебе на чай.
— Мама? – Баро уставился на дорого одетую женщину, стоящую перед ним на пороге его собственного дома. – Что ты здесь делаешь?
— Что? Я не могу увидеть собственного сына тогда, когда мне захочется? – ее голос сквозил недовольством и раздражением, поскольку она была уверена в том, что имеет полное право приходить тогда, когда ей захочется, и это была одна из тех вещей, которые ты терпеть не могла. Наглость и самоуверенность его матери порой выбивала почву у тебя из под ног, и несмотря на то, что ты всю жизнь считала себя совершенно неконфликтным человеком, с ней ты сцеплялась как кошка с собакой всякий раз, стоило вам двоим оказаться в одном пространстве.
Из гостиной не было слышно происходящего за дверью, поэтому, спешно подобрав с пола разорванный лифчик и натянув обратно футболку, ты выскользнула из комнаты.
Глаза пожилой женщины едва не вылезли из орбит, когда она увидела, в каком беспорядке ты находишься: волосы растрёпаны, а на шее то тут то там виднелись бурые следы поцелуев её сына.
На лице Баро мелькнула паника, и он быстро сместился в сторону, чтобы прикрыть тебя от сверлящего взгляда матери, но было слишком поздно.
— О боже… – всё, что тебе оставалось, это краснеть от стыда за то, в каком виде она застала вас обоих, и, натянув футболку до самого подбородка, чтобы скрыть свежие засосы, ты приветливо помахала рукой. — Здравствуйте.
— Что здесь происходит? – женщина без зазрения совести рассматривала сперва тебя, а затем и сына, чье дыхание все еще было тяжелым, а лице виднелся едва заметный румянец возбуждения. Конечно, она была достаточно умна, чтобы сложить дважды два и понять, чем вы занимались, но её консервативные взгляды буквально кричали о том, что уж её то сын точно не способен на нечто такое… вести себя как похотливое животное, пусть даже рядом со своей женой.
— Мы… э… ну… – Шоэй неловко потер затылок, на ходу пытаясь найти оправдание происходящему, но мысли путались, и, откровенно говоря, сейчас он чувствовал себя как ребенок, которого мама застукала за очередной шалостью.
Взрослый мужчина, внушающий страх соперникам на поле и вызывающий уважение у товарищей по команде, в присутствии родителей отчего-то терял всю свою уверенность и самоконтроль. Авторитет матери до знакомства с тобой был для него непоколебимым. Ведь женщина, вырастившая и воспитавшая его, не может быть плохим человеком, верно?
— Боже! В чем проблема, Баро? – в отличии от своего мужа ты никогда не стеснялась говорить ей то, что думаешь. Возможно, отчасти это и было главной причиной её неприязни, потому что будь ты хоть немного покорнее, она смогла бы закрыть глаза на разницу в статусе. — Мы собирались заняться сексом, пока вы не пришли и не прервали нас.
— Как тонко подмечено, дорогая… – пробормотал себе под нос Шоэй, глядя на тебя взглядом, который так и кричал: «Ты серьезно?»
— Что? Мы взрослые люди и мы, черт возьми, женаты. Так в чем проблема? Дети по вашему от Святого Духа рождаются?
Женщина нарочито громко прочистила горло, привлекая к себе внимание.
— Это неприемлемо. Конечно, вы взрослые люди, но устраивать такое безобразие… у вас двоих есть хоть капля стыда? – она укоризненно посмотрела на сына. — А я говорила, что эта женщина не принесет в твою жизнь ничего хорошего. Ты достоин большего, чем эта… эта…
— Кто? Ну же, говорите, не стесняйтесь. – Сделав шаг вперед и сложив руки на груди, ты с вызовом посмотрела на ту, кого вынуждена была считать своей свекровью, хотя по факту единственное, что вас связывало, так это то, что она когда-то родила мужчину, которого ты полюбила.
Наблюдая за всем этим, Баро медленно закипал от злости. Ситуация накалялась, а он устал, и меньше всего ему хотелось сейчас иметь дело с двумя разъяренными женщинами, одна из которых непременно выест ему весь мозг чайной ложечкой, как только они останутся одни.
— Хватит! – остатки спокойствия растворились окончательно, когда он понял, что именно собирается сказать его мать, и чаша терпения переполнилась. Никто, никогда и ни за что в жизни не посмеет оскорблять его жену. Шоэй не позволит этого даже собственной матери.
— Что? Почему я не могу высказать свои переживания о том, с кем разделил свою жизнь мой единственный сын? Она тебе не пара.
— Я уже миллион раз повторял это, но повторю в миллион первый: мне плевать на твое мнение. Я выбрал ее, она моя жена. Точка! – он демонстративно опустил руку на твою талию и прижал ближе к себе, как будто бы это должно было подкрепить его слова и сделать их более весомыми, но стоявшая перед ним женщина явно не выглядела впечатленной. Скорее наоборот, она лишь недовольно поджала губы, оставаясь при своем мнении несмотря на слова сына, и это только больше подливало масла в огонь плохо контролируемой агрессии Баро.
Он никогда не был «маменькиным сыночком» и привык упрямствовать там, где считал это необходимым, но сейчас его мать перешла черту, начав отсчет от точки невозврата. Шоэй прекрасно понимал, что теперь его семья – ты, и ничто не должно пошатнуть его уверенность в этом.
Однако, привыкшая помыкать всеми, включая его отца, мать наотрез отказывалась принимать новую жизнь сына и ревностно вмешивалась в абсолютно все решения Баро, что в свою очередь ставило мужчину в тупик, поскольку не хотелось рушить отношения с самым близким для него человеком. До сегодняшнего дня.
— Если тебе так сложно смириться с тем, что я не нахожусь под твоим контролем и поступаю так, как считаю нужным… А я, блять, взрослый мужик, у меня есть своя семья и это нормально! Значит тебе в этом доме не рады, – он отстранился и шире раскрыл распахнутую позади нее дверь. — Захочешь наладить отношения с моей женой, возвращайся. А до тех пор тебе здесь не рады.
— Я не так тебя воспитывала, Баро! Променять родную мать на посредственную подстилку, коих у тебя может быть еще миллион - невероятная глупость! – задрав повыше острый нос, она развернулась на каблуках и покинула дом, оставив вас двоих в неприятной, звенящей тишине.
Первым порывом было обнять мужа, сказать, что все будет в порядке и мать обязательно образумится, но, зная его взрывной характер, ты только осторожно сжала широкую ладонь в своих руках.
— Прости за это дерьмо, – непривычно тихо пробормотал он и коротким жестом прижал тебя покрепче к своей груди, как будто сам пытался справиться с той обидой, которая должна была копиться в тебе.
— Ты не виноват, понятно? Это было только ее решение, продолжать вести себя таким образом или оставить тебя в покое.
— Я знаю. Просто ты явно не заслуживаешь всего того, что она тебе наговорила. Но, черт, она всегда была такой, понимаешь?
Пожалуй, это был первый и последний раз, когда ты видела Великого Короля таким беспомощным, потому что он разрывался между двумя по-настоящему важными женщинам в своей жизни.