Интимный разговор. 2.1 Предвестие
Фотосессия, начавшаяся глубокой ночью, затянулась до самого рассвета. В тускло освещённой студии не умолкали щелчки камеры. Фотограф, раздевшись по пояс, суетливо перемещался вокруг своей модели. Боясь упустить идеальный кадр, он без остановки нажимал на кнопку затвора.
От его непрекращающихся требований впору было выдохнуться, однако Чха Ильчжу оставался невозмутим. Он не только не проявлял раздражения, но и ни разу ни нахмурился. Благодаря этому менеджеры, которых обычно привлекали в качестве «нянек», могли безмятежно наслаждаться чаем.
С завершения промо-тура его последнего проекта и возвращения в Штаты не прошло даже недели, но по ощущениям минуло не меньше месяца. Рабочий график не то что не сокращался – с каждым днём он становился всё плотнее. Время для отдыха, сна и физической подготовки неизбежно уменьшалось. И тем не менее в обстоятельствах, при которых усталость и недовольство должны накапливаться, Чха Ильчжу, напротив, становился только спокойнее.
— Давайте немного передохнём и продолжим, — фотограф, разминая затёкшие плечи, опустил камеру.
Только тогда Чха Ильчжу наконец смог выйти из-под яркого света софитов. Стилист тут же бросился поправлять его одежду, волосы и макияж. Ильчжу замер, доверившись рукам профессионала.
— Хорошая работа, — руководитель Хан подошёл и протянул ему бутылку воды.
В ответ он, как всегда, молча улыбнулся.
К корейским актёрам, которые активно развивают карьеру за рубежом, зачастую прикрепляют двух или более менеджеров. Поскольку обычно их продвижение начинается с внутреннего рынка и только потом выходит за его пределы, помимо действующих, требовались новые менеджеры, сведущие в местной специфике.
Однако в случае Чха Ильчжу такая необходимость отпадала. Так как сначала он сделал себе имя за границей и лишь затем вернулся в Корею, его менеджером всегда был руководитель Хан. Тот получил образование в Америке, где изучал менеджмент в сфере развлечений. Руководство агентства сочло, что кореец, отлично разбирающийся в американской индустрии, – идеальный кандидат на роль менеджера Ильчжу. И их расчёт оказался верным – он полностью оправдал все возложенные ожидания.
Руководитель Хан мельком оглядел студию. Фотограф выводил отснятые фотографии на монитор и обсуждал их с редактором. Вероятно, до возобновления съёмки придётся подождать ещё немного. Не теряя времени, руководитель передал Чха Ильчжу несколько распечаток.
— Это рекламные предложения, по которым сейчас ведутся переговоры. В этот раз придётся отсняться хотя бы в нескольких.
— После сегодняшней фотосессии займёмся согласованием твоего графика.
— Это что, опять придётся лететь в Корею?
— Оттягивая, наш господин Ильчжу делает хуже только себе.
Руководитель Хан никогда не растрачивался на пустые утешения, предпочитая им прямые и практичные советы. И почти всегда оказывался прав.
Чха Ильчжу пожал плечами и продолжил просматривать распечатки. Перечень товаров, для которых предлагали эксклюзивный контракт, оставался неизменно однообразным: автомобили, часы, смартфоны, люксовые бренды одежды и тому подобное. Он пробежал глазами по привычному списку.
— Как долго я пробуду там на этот раз?
— Зависит от количества рекламных съёмок. Некоторые бренды потребуют твоего участия в офлайн-мероприятиях.
Ильчжу никогда не принимал поспешных решений. Исключений не было даже для самых известных брендов. Его агентство ставило во главу угла взаимовыгодное партнёрство, а не сделки, которые просто эксплуатировали образ Чха Ильчжу. Тем же принципом руководствовались и при выборе ролей. Поэтому для каждого контракта проводилось тщательное исследование по продукту или проекту в целом. Как говорят, звезды не рождаются, а создаются. И директор агентства полностью разделял эту философию.
Со словами «решайте сами» Чха Ильчжу вернул листы руководителю Хану.
— И надо бы уже определиться со следующим проектом. Из тех, что мы отложили, один запускается в производство в следующем месяце, — руководитель подгонял неторопливого подопечного и, предвосхитив его очередное «решайте сами», поспешил добавить. — Директор настоял, чтобы на этот раз выбор был только за тобой.
— Я не стану затягивать. Просто хочу принять взвешенное решение, — Ильчжу мягко улыбнулся, как бы говоря: «Не волнуйся».
Это раздражало, однако наседать на актёра, который не жаловался даже после изматывающей съёмки, совсем не хотелось. Между тем фотограф, завершив обсуждение с редактором, крикнул: «Сделаем последний кадр!»
Чха Ильчжу с готовностью шагнул в ослепительный свет.
— Чуть-чуть приподнимите подбородок, пожалуйста.
По просьбе гримёрши он оторвался от чтения сценария. Кисть, нежно скользившая по лицу, щекотала кончик носа. Для уличных съёмок грим и причёску всегда делали в гримвагене. При плотном графике было бы намного удобнее иметь личного стилиста, однако к Ыйхёну это никак не относилось.
— Господин Чон Ыйхён, вы ещё не готовы?
На вопрос ассистента режиссёра ответила молодая гримёрша:
— Мы уже закончили, — сняв фиксирующие зажимы, она ещё раз поправила его волосы.
Взъерошенные кудри, мелкие порезы на подбородке от неумелого бритья и нелепо застёгнутая на все пуговицы рабочая куртка. В зеркале Ыйхён увидел наивного Чону. За прошедшие съёмочные дни он уже привык к этому образу.
Ыйхён бросил последний взгляд на своё отражение и вышел наружу. Его торопили, хотя площадка всё ещё не была готова. Несколько ключевых сотрудников отсутствовали – вероятно, отлучились на перекур. Да и партнёрши Ыйхёна поблизости не наблюдалось. Сложно было сказать, сколько займёт ожидание. Он, конечно, надеялся, что съёмка начнётся ровно по расписанию, но вполне осознавал, насколько это маловероятно.
Впрочем, к ожиданию ему было не привыкать. Ыйхён отошёл в сторонку, чтобы никому не мешать, и достал сценарий. В предстоящей сцене выражение эмоций было намного важнее реплик, ведь именно в ней простодушный юноша покажет свою жестокую сторону. По сюжету Чону по-прежнему остаётся вне круга подозреваемых. Только через эту сцену зрителю станет ясно, кто он на самом деле. Это важнейший поворот, поэтому любая ошибка неизбежно ослабит накал всего произведения. Из-за этого с прошлой ночи Ыйхён не мог избавиться от тревоги и напряжения.
Он потерял счёт времени и не сразу заметил, что отсутствующие сотрудники и его партнёрша уже появились на площадке. Последняя пропустила читку сценария по личным обстоятельствам, так что это была их первая встреча. Ыйхён украдкой наблюдал за ней, обдумывая, когда лучше подойти поздороваться. Было бы неплохо обменяться хотя бы парой фраз, чтобы настроиться на совместную игру. Но её личный стилист постоянно кружил рядом, не давая Ыйхёну возможности найти подходящий момент.
После недолгих колебаний он всё же подошёл к ней первым.
— А, да. Здравствуйте, — партнёрша улыбнулась и добавила. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне сегодня.
Прежде чем Ыйхён успел что-либо ответить, она произнесла: «Минутку» и поспешно куда-то побежала. Обернувшись, он увидел, что менеджер актрисы подзывал её к себе. Хоть и с опозданием, ей нужно было отметиться перед режиссёром Пэ. Их разговор затянулся до самого начала съёмки, так что у Ыйхёна не осталось времени наладить с ней контакт.
— Давайте, начинаем! — выкрикнул второй режиссёр и отступил за камеру.
Актриса быстро убрала сценарий в сумку. По лёгкому жесту режиссёра Пэ выражения их лиц, находящихся в кадре, мгновенно преобразились.
Голос режиссёра Пэ разрядил сгустившееся в воздухе напряжение. Актёры, полностью погружённые в роли, тоже вернулись к своим естественным выражениям. Даже в Ыйхёне, смачивающем пересохшее горло, уже нельзя было узнать Чону.
Сцену пересняли с разных ракурсов и крупных планов. Рабочий энтузиазм возрос, и, почти без неудачных дублей, они перешли к следующему эпизоду.
На время установки рельсов для камеры была дана пауза. Ыйхён достал из кармана телефон. На съёмках он всегда держал его выключенным, но в свободные минуты проверял, нет ли каких-либо сообщений, – всё-таки менеджера у него не было.
Ыйхён без особых ожиданий пролистывал уведомления, когда телефон неожиданно завибрировал. Его не столько поразил идеальный тайминг, сколько имя, отобразившееся на экране. Звонил не кто иной, как Чха Ильчжу.
Только после небольшой заминки он смог нажать на кнопку принятия вызова. И ещё через несколько секунд наконец произнёс:
— Не отключился, — прозвучал облегчённый шёпот. Он определённо принадлежал Ильчжу. — Ыйхён, это я.
— На улице. Выездная съёмка для дорамы.
«В чём дело? Раз звонит так внезапно, это точно что-то срочное».
— …Что? — сразу же переспросил он, однако звонок прервался.
Ыйхён растерянно уставился на свой телефон. Больше звонков не поступало, каких-либо поясняющих сообщений – тоже. И раз Ильчжу обратился к нему по имени, номером он явно не ошибся. Вопросов становилось всё больше. Что же, интересно, он «понял»?
— Начинаем съёмку! — объявил один из сотрудников съёмочной группы.
Ничего не оставалось, кроме как оторвать взгляд от телефона и выключить его. Второй режиссёр проводил Ыйхёна и его партнёршу в ближайший переулок. Режиссёр Пэ, проверявший композицию кадра на мониторе, неодобрительно взмахнул рукой. Тогда дистанцию между актрисой и Ыйхёном скорректировали: «Ким» осталась у края кадра, а «Чону» – за его пределами.
Как только прозвучало «экшн», Ыйхён сделал глубокий вздох. В тот же миг съёмочное оборудование и группа будто испарились. Когда ощущение времени притупилось, обставленная локация стала реальным местом. Полное погружение заглушило даже слух: ни посторонние мысли, ни звуки больше не могли его отвлечь.
Опасаясь, что «Чону» идёт за ней, «Ким» ускорила шаг. Это не было спланировано, однако ближайший уличный фонарь вдруг замерцал тусклым светом.
В кромешной темноте резко разносился стук каблуков «Ким». Камера, остававшаяся неподвижной даже после её ухода из кадра, вскоре поймала другую фигуру – «Чону». Объектив неуверенно следил за ним, прежде чем снова сфокусироваться на «Ким». Операторская тележка медленно катилась по перилам за ней.
Почувствовав неладное, «Ким» резко остановилась. «Чону» тоже замер. Она нервно сжала ремешок сумки и двинулась дальше, ещё более широкими шагами. Последовавший за ней «Чону» ускорился. В отличие от едва не срывающейся на бег «Ким», он выглядел расслабленно. Из-за его неспешной походки расстояние между ними почти не сокращалось.
Паника «Ким» достигла пика. Она снова оглянулась, а затем переключила свой телефон на виброрежим. Раздалась протяжная вибрация. «Ким» как ни в чём не бывало приложила мобильный к уху, словно ей позвонили. Её нарочито громкий голос дрожал:
– О-оппа? Ты скоро? Почти приехал? — выдержав паузу, она неуклюже добавила. — А я уже на месте.
Расстояние между «Чону» и «Ким» оставалось прежним... До того момента, как её телефон вдруг не зазвонил по-настоящему.
Ыйхён слегка приподнял подбородок. Камера не была направлена на него, однако его лицо уже превратилось в лицо убийцы.
Актриса, изображавшая телефонный разговор, вздрогнула. Продолжая прижимать мобильный к уху, она остановилась и медленно обернулась. Ыйхён уже стоял в шаге от неё. Не дав ей издать ни звука, он зажал её рот ладонью. Затем мягко оттянул назад и прижал затылок актрисы к своему левому плечу. Её широко раскрытые от ужаса глаза метались по лицу Ыйхёна. Выглядело до того правдоподобно, что невозможно было разобрать: играет она или в самом деле напугана.
Ыйхён, не удостоив её взглядом, продолжал смотреть прямо перед собой и тихо выдохнул:
— Я же сказал, что провожу вас.
Его тон звучал дружелюбно, что лишь подчёркивало скрытую угрозу. Ночной воздух застыл. Съёмочная группа прекратила малейшие движения, сосредоточившись на двух актёрах. Лишь подвесной микрофон опустился чуть ниже.
«Опасно ходить одной», – прошептал Ыйхён свою заключительную реплику.
Вокруг стояла такая тишь, что даже звук колышущихся ветвей казался чрезмерно громким.
— Кат! Отлично! — резко вскочил и воскликнул режиссёр Пэ, нарушая напряжённое молчание.
Съёмочная группа, словно вырвавшись из оцепенения, начала понемногу оживляться. Кто-то даже зааплодировал.
Ыйхён аккуратно отнял ладонь от лица актрисы, игравшей Ким. Её помада оказалась размазана. Она посмотрела на Ыйхёна рассеянным, отсутствующим взглядом.
— ...Я испугалась, — сорвалось с её губ едва слышным стоном.
Было сложно понять, адресованы ли эти слова Ыйхёну или просто сказаны в пустоту. Подбежавший стилист накрыл её плечи пледом. Пока актрису уводили вглубь площадки, её тело заметно потряхивало. И даже голос дрожал сильнее, чем прежде.
Примерно в то же время Ыйхён заметил поднявшийся вокруг шум.
— О? Когда он пришёл? — донёсся голос откуда-то сбоку.
Мгновенно повернувшись, Ыйхён поймал себя на том же вопросе. В углу площадки он увидел Чха Ильчжу. Судя по перешёптываниям и недоумевающим взглядам, остальные тоже не заметили момента его появления. Но вскоре они все синхронно посмотрели на Ыйхёна.
Причина была в Чха Ильчжу, который стоял среди членов съёмочной группы и с улыбкой смотрел на него. Однако подходить первым, похоже, не собирался. Желая поскорее избавиться от лишних взглядов, Ыйхён почесал за ухом и направился к нему.
Вместо ответного приветствия Ильчжу снова улыбнулся ему. И почему-то его улыбка выглядела очень довольной. Ыйхён осторожно поинтересовался у неожиданного и не слишком разговорчивого гостя:
— Почему? Ыйхён, вы же пообещали угостить меня выпивкой.
Он мысленно перебрал воспоминания. Ыйхён не мог вспомнить, чтобы сам предлагал выпить, хотя подобный разговор, кажется, имел место. Однако о конкретной встрече речи не шло. Даже сегодняшний звонок Чха Ильчжу никак не намекал на его визит.
— Я всех отпустил, — последовал ответ, в который не хотелось верить.
«Неужели он приехал только за тем, чтобы его угостили выпивкой?»
На лице Ыйхёна застыло недоумение.
— Но моя съёмочная смена ещё не завершилась.
Ильчжу оставался невозмутимым, даже столкнувшись с явным отказом. Он просто окинул взглядом площадку и решительно направился к режиссёру Пэ. Они обменялись тёплыми рукопожатиями, словно старые добрые друзья, и завели разговор, изредка поглядывая на Ыйхёна.
Вернувшись, Чха Ильчжу всем своим видом демонстрировал, что вопрос решён.
— Ыйхён, мне сказали, что до следующей сцены у вас ещё как минимум час.
— И всё же пить во время рабочего перерыва…
— Тогда, может, просто поедим лапши?
— Вы ведь наверняка уже проголодались. По дороге сюда я заметил палатку с едой.
Видя, что Ыйхён всё ещё колеблется, Ильчжу с мягкой улыбкой спросил:
Тон был предельно вежливым, но настойчивым. Разочаровывать того, кто смотрел на него с таким ожиданием, было невозможно. Наверное, кто-то другой бы смог, но только не Ыйхён.