Как стать (быть) фотографом
Тут пообещал я написать каких-то букв по вопросу: как учиться на фотографа. Пообещал, и закаялся. Потому что совершенно не в курсе дела. То есть я знаю, что у нас на Ближнем Востоке и у них на Западе фотография — нормальная академическая дисциплина. Её учат в университетах, и получают степень в «искусствах».
На просторах «одной шестой» раньше это было образованием техникума вроде, а что сейчас – вовсе не ведомо. Вопрос получается как-бы не стоит. Можно поискать что-нибудь на подобие «фотограф — академическое образование», и скорее всего найдется нечто. А может и нет, но при нынешних делах никто не мешает открыть программу любого курса любого внятного университета заграничного, и пройти его дистанционно. Прохождение академического курса дает некую сумму баллов. При последовательном прохождении курсов, хотя бы и разных вузов, набирается итоговая сумма, с которой можно попробовать защитить степень в понравившемся университете, и украсить стену дипломом. Это — путь формально упорядоченный.
Я им не хожу, потому как денег у меня особо нет, времени тоже, и так далее. Поэтому я изобрел собственный велосипед, и только о нем и могу экспертно говорить.
А велосипед этот начинается с определения предмета: что есть фотограф? Светописец — слово, нежно любимое Андреем Юрьевичем, то есть регистратор естественного, или искусственного светового рисунка посредством технических средств, или медиум — обладатель особого зрения, этакого oculus spiritalis, которым он видит нечто метафизическое, но существующее, и умеет это показать менее зоркой публике? Или и вовсе он true-художник, т.е. конструирует свою реальность, а презентует её именно фотофиксацией? Наверное, все имеет право быть, а еще легион определений, которых я не коснулся, но субъективно мне ближе второе. Медиум.
То есть, я как фотограф имею дело с реальностью. Физической или философской, но с некоторым объективно существующим, и более того, чувственно воспринимаемым феноменом. И здесь можно говорить о «слепоте зрячести, или зрячести слепоты», но я предпочитаю метафору мозоли. Когда я занимался академической греблей, на ладонях моих была такая ороговелость, что я мог эффектно тушить окурки в кулаке без ощутимого дискомфорта. Но почувствовать некую тонкую текстуру не мог. Мое осязание было притуплено мозолью — изменением чувствительной поверхности, эту чувствительность снижающим. Так и зрение. Большинство нормальных людей имеет «намозоленный» глаз. Их зрение ограничено, не функционально, но на уровне настроек. Им, чтобы взаимодействовать с реальностью, требуется «загрубить» видение, чтобы понизить энергозатраты на обработку информации. Это нормально, и эволюционно правильно. С другой стороны, получая картинку из мира ими невидимого они испытывают наслаждение, чувственное и интеллектуальное. Они эту картинку хотят. Не как постоянное дополнение к собственному зрению, но как некий кундштюк, забаву, но забавы человеку жизненно необходимы, агедония убивает.
Итак, передо мной стоят две задачи: увидеть и показать. И вот тут никаких велосипедов. Я тренирую глаз, насматривая все практики визуализаторства на плоскости: фото, живопись, графический дизайн, кино, и т.д. Я смотрю академические программы по искусствоведению известных вузов, и на их основании строю свою расширенную программу. Я не спешу читать, смотреть и слушать никаких практикующих художников, но очень внимательно читаю критиков и искусствоведов, ибо они не рассказывают «как», но пытаются объяснить «почему». Самая поганая критическая статья полезнее самого талантливого мастер-класса. Последние – чистой воды шарлатанство по умолчанию. Это касательно «видеть» и в некотором роде «понимать».
Остается «понимать» и «показывать». То есть видеть-показывать обратилось в триаду: видеть-понимать-транслировать, в которой «понимание» — есть некая нода, nodus mundi — «соединительное звено мира». И тут в бой идут все: от Платона с его «чувством и образом», до Лотмана с его «знаком и символом». Фотограф не может говорить о своем образовании, если не знаком с азами мировой философской мысли. Не обязательно читать «Феноменологию духа», но с какой-нибудь антологией стоит ознакомиться, и на её основе составить свой «краткий курс», касающийся видимого и изображаемого.
Касательно собственно изобразительной части, змея несколько покусывает свой хвост, мы возвращаемся к, с одной стороны, искусствоведам, которые пытаются отыскать священный Грааль в хрестоматиях признанных фотохудожников, а с другой, обращаемся к чисто технической науке – использованию оборудования и материалов. Последняя изложена в изобилии, тут можно и на мастер-класс сходить, но «чисто-конкретно» — узнать, как технически реализуется тот или иной прием. Я так вынес идею о том, что при съемке младенцев полезно прицепить на объектив мягкую игрушку. Младенцев, впрочем, не снимаю, а вот колбасой перед котами иногда помахиваю.
Есть еще чисто художественные вопросы композиции, эстетики, тайминга, но и тут в ход идет философия – отточенный скальпель патологоанатома, которым мы убиваем живую мысль какого-нибудь Леонардо или Аведона, но учимся подражать не копируя. Об этом можно написать отдельно и обширно.
Засим дам отдохнуть каляму. Кирилл, мне проще диалогом, чем монологом, оппонируй, спрашивай, опровергай. Да и любой читавший приглашается к радости спора.