прямая речь
December 25, 2020

Оптом недавнего

*

Давний Рене ин экшн

Вот странно, заходишь в продуктовый, и покупаешь на тысячу шах жрачки и аксессуаров, и кажется, что вроде и ни купил ничего, и только двадцать четыре рулона туалетной бумаги выглядят достойно.
А зайдешь в винно-водочный, и на пять сотен берешь, и хочется жить и трудиться. И то тут есть и это, и все выпукло, наглядно и позвякивает. Только пиво в жестянках постукивает.
Я всегда говорил, у нас денег нет не потому, что мы много пьем, а потому, что еду покупаем.

**

"Тасиро Мефунак" на фоне солнечной электростанции в Ашалим

Просверлил много дырок. Очень. Кто не сверлил стальной бронепакет компактной дрелью, не поймет.
По дороге с работы разогнался по проселку: такыр - летишь, песок - дрифтуешь. Попустило.
Странно: в двадцать не боялся начинать, в тридцать не боялся, в сорок не боялся. А сейчас, вроде и все умею, и обеспечен, и в отменной форме - могу верблюда кулаком озадачить, а новое не по плечу.
Каждый день я получаю не порез, так ушиб, не ушиб, так ожог, и меня это не пугает и не раздражает. А любая мысль просто поменять что-то пугает. Даже стул новый выбрать не могу.
К доктору пора.

***

Давняя Акси

Мне не думается, что возраст "зрелости" приносит что-либо хорошее. Все наши возрастные достижения — от неспособности без них обойтись.
Вот, например, умение наслаждаться лучшим. Понимание лучшего. Когда ценишь добротные вещи, хорошую еду, музыку и напитки, отбрасываешь книгу с первой же строчки фальши, глупости, или плохого языка, etc.
Обсуждали сегодня, как это — развивать вкус. Я утверждал (и утверждаю), что это в первую очередь, не разрушать его плохими образцами. Не есть сомнительного вкуса еду, не пить грубые напитки, не слушать неискусную музыку, и далее. Если ты не прикасаешься к заведомому говну, не расстраиваешь регистры, и не потребляешь помех, то поневоле начинаешь разбираться в оттенках пармезана.
Но было мне семнадцать-двадцать, и пил я "Рояль", "72 Берег Тамани" под снетки в томате, и наслаждался. И пел сомнительных достоинств поэзы под нестроящую гитару, и был счастлив, а женщины мои были неутонченны, но круглы и разнообразны. И каждый миг бытия мне давался через не захлебнуться счастьем. Несмотря на весьма не бонтонный характер таковых.
Так что, хороший вкус, это то, что остается, когда уходит печень и потенция.
Другой разговор: они не вечны, и у кого к моменту ополовиненных возможностей не нашлось ничего другого, тот конечно бедняга.