Легитимность

Начало тут. На чем базируется легитимность? Если кто-то скажет, что на насилии и страхе, то попадет пальцем в небо. В политологии легитимность — политико-правовое понятие, означающее положительное отношение жителей страны или государства, больших групп, общественного мнения (в том числе и зарубежного) к действующим в конкретном государстве или стране институтам власти, признание их правомерности. Опираться на насилие, террор власть начинает исключительно тогда, когда утрачивает положительное отношение к себе, то есть теряет легитимность. На голом насилии поддержание господства невозможно сколь-нибудь длительное время. В современном мире нелегитимные режимы способны продержаться от силы несколько месяцев.

Кто-то может возразить: мол, раньше власть столетиями опиралась на насилие, например, в Российской империи, самого понятия «легитимность» не существовало. А всякого рода пугачевщина безжалостно топилась в крови. Точно так же, дескать, действовал сталинский режим, доведя конвейер массового террора до совершенства. Такие суждения в корне неверны. Во-первых, понятие легитимности возникло одновременно с понятием «политическая власть». Политическая власть всегда нуждается в признании. Другое дело, что авторитарные режимы (таковыми ранее были все правящие режимы) опирались на признание со стороны элит. Монарх мог царствовать лишь покуда он устраивал высший слой аристократии. Когда он утрачивал легитимность в их глазах, его просто убивали. Существовал и общепризнанный инструмент легитимации власти – церковь. Поэтому Мин.Культ Мединского активно продвигает в кино церковную повестку и дескридитируют индустриальный социалистический уклад.

Да, мнение масс, народа, населения, податных сословий, подвластных племен элиту не интересовало, но лишь покуда эти самые массы не становились инструментом в борьбе за власть, а позже, уже в эпоху индустриализма, не приобрели политические права. Отныне господствующий класс вынужден заключать с населением общественный договор, который освящает (легитимирует) уже не церковь, а процедура делегирования полномочий снизу вверх. При феодализме полномочия делегировались сверху вниз, а монарх их получал ка бы от самого бога. Поэтому теперь даже самые жестокие диктатуры вынуждены использовать этот часто ненавистный им ритуал выборов для своей легитимации. И массовый террор оправдывается вовсе не необходимостью укрепления власти диктатора, а защитой интересов лоялистского большинства.

Сталинский режим никогда не был демократическим, но опирался он на положительное отношение абсолютного большинства населения. Только поэтому он мог широко использовать террор для подавления инакомыслия и протеста. Механизм эффективного массового террора, который является таковым лишь в том случае, если вершится большинством против меньшинства. Проще говоря, власть, опирающаяся на поддержку большинства, может десятилетиями терроризировать меньшинство. Но никогда невозможно обратное. Именно поэтому английская колониальная администрация в Индии не прибегала к террору против населения с помощью оккупационных войск, а использовала для этих целей местных царьков, раджей и султанов, легитимных властителей на подконтрольных им территориях. А если кого-то из них и свергали (части при содействии самих англичан), то это не означало утраты контроля над колониями.

Сталинский режим был легитимен, и потому репрессии, какими бы массовыми они ни были, всегда оказывались направленными против меньшинства (пускай даже меньшинства ситуативного). Поэтому насилие оставалось эффективным, а открытая борьба с правящим режимом не имела ни малейших шансов на успех. Кстати, война с Германией убедительно продемонстрировала легитимность советского строя. За редким исключением племенных восстаний (чеченцы, ингуши, калмыки, крымские татары) и коллаборационизма на недавно присоединенных территориях население продемонстрировало единодушную поддержку власти. Восстания против легитимной власти всегда терпят поражения, потому что не могут охватить большинство по определению.

Исходя из этих совершенно азбучных истин, следует вывод: если ты хочешь добиться свержения компрадорского диктаторского режима , следует решить стратегическую задачу – лишить его легитимности. Если режим теряет легитимность, способ перехвата власти будет определяться исключительно тактическими соображениями – это может быть вооруженное восстание, как в Румынии, майдан, как в Чехословакии, или Круглый стол, как в Польше (все перечисленные события происходили в 1989 г.). Важно то, что смена режима во всех трёх упомянутых случаях стала возможной исключительно потому, что власть утратила легитимность.

Все авангардные силы, если они реально желают смены политического режима и экономического курса, должны добиваться одного – делегитимации царя и мафии правящего режима всеми доступными способами. Логично? Но для этого надо понимать механизмы, с помощью которых он добивается легитимности. Характер правящего режима строго научно определяется как электоральный авторитаризм гегемонистского типа.

Электоральный авторитаризм использует формально демократический инструментарий для достижения господства. Гражданские права и свободы в тираниях такого типа лишь провозглашаются, однако их реализация на практике либо затруднена, либо совершенно невозможна. Скажем, в РФ и в Украине формально провозглашается свобода слова, цензура запрещена. Однако ни одного неподконтрольного государству и олигархату телеканала нет, а свобода высказываний в Интернете преследуется в уголовном порядке. Формально декларируется свобода вероисповедания, но фактически тюрьмы забиты мусульманами, которые «неправильно» молились, а церковь Свидетей Иеговы запрещена. Преференции получает только аффилированная с государством церковь. Про избирательное право можно сказать то же самое: право быть избранным, например, депутатом Мосгордумы есть у каждого, однако для независимых кандидатов попытка воспользоваться этим правом заканчивается кутузкой.

Таким образом граница между разрешением и запретом совершенно стирается. Правда – это ложь. Свобода – это рабство. Война – это мир. Электоральный авторитаризм –диктатура оруэловского типа, опирающаяся на имитацию демократических процедур, массированную пропаганду и манипуляцию массовым сознанием. Даже террор гибридные режимы применяют не открыто, как классические диктатуры, а казуистически. Все знают, по чьему приказу убили Немцова и Пригожина, но заказчик убийства будет мамой клястся, что возмущен этим страшным злодеянием. И вторжения в чужие страны компрадорский имперский режим совершает не открыто, а посылает туда «ихтамнетов» проводя «операции».

Возникает вопрос: а зачем диктаторскому режиму рентно-сырьевых компрадоров заморачиваться со всеми этими крайне обременительными, дорогостоящими и опасными демократическими процедурами, почему бы им не стать деспотией классического типа, отбросив все эти условности? Отвечаю: имитационные демократические процедуры крайне важны для них, потому что именно через них они добиваются признания своего права на господство, то есть легитимности внутренней и внешней. Ну, не могут компрадоры летимировать свою власть с помощью церкви, как, например, в Иране или Афганистане. По крайней мере, пока. Им жизненно важно получить внешнюю легитимность, поскольку экономически рентно-сырьевая диктатура зависит от сырьевого экспорта(от индустриальных стран), что кстати очень характерно для гибридные режимов.

Что бывает с диктаторами, которые утрачивают внешнюю легитимность, можно во всей красе наблюдать на примере венесуэльского каудильо Мадуро. Выборы 2018 г. настолько внешне не соответствовали общепринятым стандартам, что ведущие страны Запада не признали его законным главой государства. К чему это привело страну, можете посмотреть сами. Впрочем, разделение легитимности на внешнюю и внутреннюю зачастую условно. Чаще всего диктатор теряет внутреннюю легитимность, и одновременно внешние игроки отказывают ему в доверии. Никто не желает иметь дело с банкротом. Достаточно редки случаи, когда правитель утрачивал внешнюю легитимность, сохраняя внутреннюю. Почти всегда это было связано с диктаторами, замешанными в терроризме (Муаммар Каддафи, Башар Асад, Омар аль-Башир). Впрочем, для них это в любом случае заканчивалось печально.

Исходя из вышесказанного следует признать, что демократический антураж имеет для рентно-сырьевого комрадорского режима колоссальное значение. Стать изгоем для них смерти подобно (хотя именно в этом направлении они и шагают). Следовательно, если вы желаете лишить мафию власти, следует сделать так, чтобы они не смогли использовать имитацию выборов для поддержания легитимности своего режима. Кто-то может заявить, что им плевать, как мы голосуем, все равно посчитают, как надо. С этим не спорю. Так и есть. Но легитимность власть получает ЧЕРЕЗ ПРОЦЕДУРУ, через участие населения в этой процедуре. А как вы проголосуете, действительно, похер. Точно так же и попам нет никакого дела, верите вы в бога или нет. Главное, чтобы вы соблюдали обряд, следовали предписанным нормам поведения, платили церкви десятину. А на ваш внутренний мир им насрать с высокой колокольни.

В чём тогда смысл внешнего соблюдения обряда? Он заключается в том, что для остальных людей приемлемо лишь то, что делает большинство. Если большинство исполняет обряд, оно таким образом программирует поведенческий паттерн, следовать которому обязательно для члена общества, не желающего идти на конфликт с окружающими. Я не открою секрета, если скажу, что свыше 90% людей – конформисты.

Выборы в РФ – это именно обряд, ритуал, лишенный какого-либо практического смысла. И компрадорский режим от населения требует одного – исполнения ритуала, а вовсе не веры в демократию и знания программы той партии, за которую вы голосуете. Работает этот ритуал примерно так. Человек идёт на выборы и голосует против Плешивого. А на следующий день ему зомбоящик радостно объявляет, что вождь получил поддержку 77% избирателей. Человек думает: «Плешивый, конечно, конченый мудак, но раз большинство за него, я свое мнение буду держать при себе».

В том, что большинство за него, гражданин не сомневается, потому что он сам видел толпы на избирательном участке. На работе в курилке заходит разговор о том, кто за кого голосовал. И тут люди либо молчат, либо говорят, что голосовали за Карлика. И если нашего обывателя спросят прямо, кому он отдал свой голос, тот, не моргнув глазом, отрапортует, что голосовал за дорогого Вован Вованыча. А зачем ему нарываться на конфликт, вдруг донесут директору? Начальник, конечно, не оштрафует за нелюбовь к вождю. Но скоро в этом славном бюджетном учреждении грядёт оптимизация, то есть сокращение штата, и ходят слухи, что начальство велело составить списки политически неблагонадежных людей, которых и будут выбрасывать на улицу. Раз уж кого-то надо уволить, то пусть это будут «непатриоты», то есть лица, не любящие режим сырьевых олигархов. Быть непатриотом сейчас чревато, надо быть как все…

Выше я описал усреднённый психологический процесс признания власти режима, происходящий в сознании отдельного индивида, который на самом деле этот режим не любит и даже голосовал против них. Но как он голосовал, никто не узнает. Точно так же он сам не узнает, как голосовали его коллеги по работе. Но он уверен, что его окружение испытывает теплые чувства к вождю, потому что большинство публично демонстрируют лоялистские паттерны. И раз большинство признает этот режим, он признаёт волю большинства, то есть опосредованно признаёт власть. Вот какое колоссальное значение имеет ритуал участия в выборах!

Часто в ходе избирательных кампаний сталкивался с таким любопытным феноменом. В ходе соцопроса задаетсяя вопрос: «За кого вы голосовали на прошлых выборах мэра?». При достаточно большой выборке теоретически должен получиться ответ, близкий к реальному электоральному результату действующего главы города. Известно, что он победил, набрав, скажем, 42%. Однако то, что свой голос на прошлых выборах они отдали победителю, отвечают 60-80% респондентов, то есть в 1,5-2 раза больше, чем это было на самом деле. Это и есть тот эффект легитимации власти, который обеспечивает участие в ритуале. То есть победивший кандидат получает признание даже тех, кто голосовал за другого.

Что случится с режимом, если люди перестанут ходить на выборы? Произойдет то же самое, что с церковью, лишившейся паствы, театром, в котором нет зрителей, кинозвездой, на чьи фильмы никто не ходит. Эти институты просто утрачивают свою общественно значимую роль и умирают. Режим утрачивает легитимность и обанкротившийся правящий режим уступает место другому, пользующемуся большей поддержкой.

Вы хотите сказать, что невозможно добиться того, чтобы никто не пришёл на выборы компрадоров? Так этого и не надо. Напоминаю, что легитимность опирается на положительное отношение БОЛЬШИНСТВА населения к процедуре выборов. Если же на выборы придёт меньше людей, чем на протестный митинг, это сформирует новый поведенческий паттерн. Для общества, внешнего мира, да и для самого режима станет очевидно, что БОЛЬШИНСТВО считает правящий режим нелегитимным, относится к нему враждебно, и именно этой линии начинает придерживаться то самое конформисткое большинство, которое всегда и везде поступает «как все».

Поэтому утрата легитимности чаще происходит обвально, когда случается некое знаковое событие, демонстрирующее наступление новой реальности. После утраты легитимности правящий режим способен поддерживать свое господство открытым террором, но в современных условиях это может длиться максимум несколько месяцев. Тунисский диктатор Бен Али накануне Жасминовой революции, баллотируясь на пятый президентский срок, получил свыше 90% голосов. Однако стоило выйти на улицы с протестом примерно 1% населения, и его легитимность рассыпалась в прах в течении нескольких дней.

Теперь давайте поглядим, какую стратегию действий нам предлагает российская «оппозиция»? Я имею в виду, конечно, внесистемную оппозицию, потому что системной не существует в принципе. Навальнята говорят: идите на выборы и голосуйте за того, на кого мы укажем пальцем – так мы победим «Единую Россию». Другие оппозиционеры говорят: идите на выборы и портите бюллетени – так мы покажем режиму своё к ним отношение. Какой из этих подходов более разумен? Они оба антипродуктивны. Обычно режим нанимает на выборы скоморохов-спойлеров типа Грудинина и прочих собчачек, единственная задача которых – форсировать явку, привести протестных баранов на участки для голосования заставить их участвовать в ритуале, через который диктаторский режим продляет свою лицензию на господство. А тут сами оппы добровольно и искренне во всю глотку призывают свою паству принять участие в ритуале, через который режим получает легитимность, обосновавая это тем, что они таким образом приближают конец рентно-сырьевого режима. Давайте коротко рассмотрим, почему навальновское Умное голосование принципиально не сработает:

Даже если вдруг случится чудо и на каком-то отдельном округе Навальному удастся пропихнуть в Мосгордуму или мэрию не единоросса, а, например, коммуняку – что это даст противникам компрадорского режима? Да ровным счетом ничего. Потому что КПРФ является частью этого режима и все кандидаты от зюгашей проходят через строгие фильтры администрации президента. Они являются такими же единорогами и тем самым режимом. Какая разница, получит мандат запутинец-едираст или запутинец-коммуноид? В свое время у КПРФ было довольно много губернаторов. Все они в первой половине нулевых дружно вступили в «Единую Россию» по команде из Кремля. И не одного из них КПРФ публично даже не осудила за измену делу коммунизма.

Я бы на месте мэрии не отказал себе в удовольствии изощренно поглумиться над Навальным, если где-то системный кандидат вдруг победит единоросса – заставил бы его вступить в ЕР. Поверьте, если Собянин выскажет такое пожелание, никто из системных кандидатов не найдёт в себе силы отказать. А то ведь рыльце-то у всех в пушку, и в любой момент всякий депутат может стать жертвой «борьбы с коррупцией», которую проводит власть.

Но давайте даже представим, что «Умное голосование» стрельнуло в половине округов и в Мосгордуме 23 мандата принадлежит едирастам и 22 – остальным системщикам. Какой от этого профит будет избирателю хотя бы гипотетически? Вот есть в Государственной Думе целых три фракции как бы антиедросовских. И дофига ли от этого пользы? И если столь же беззубые и лояльные Кремлю депутаты появятся в региональном совершенно декоративном парламенте, что это изменит? Вопрос, как вы понимаете, риторический.

Разбирать инфантильную забаву с порчей бюллетеней вообще не вижу смысла. Порванный или изрисованный билютень не увидит никто, кроме членов участковой комиссии и, возможно, пары наблюдателей. Повторюсь, правящему режиму насрать на вашу фигу в кармане. Точно так же попам плевать, что на церковной службе вместо молитвы вы тихонько бормочете себе под нос «Бога нет, бога нет, бога нет». Важен сам факт вашего прихода в церковь – это придаёт вес церкви, а вовсе не то, насколько серьезно вы рассчитываете после смерти вознестись на небеса. Точно так же нефтегазовому режиму достаточно того, что вы придёте на выборы, совершив ритуал признания этой процедуры, а через признание процедуры вы наделяете легитимностью режим, получающий полномочия через выборный ритуал.

Кто-то усомнится в том, что всё на самом деле так просто и незамысловато. Мол, аффтар гонит, не могут же Навальный и другие политики понимать в политике меньше, чем какой-то диванный говноблогер! Почему же не могут? Понимают. Они имитационые оппозиционеры, чья цель канализировать протест и создавать явку для легитимации режима. Они всё прекрасно понимают и сознательно разводят лохов в интересах комрадорского режима. Флешмобу порчи бюллетеня уже более 10 лет, и ни разу он не дал никакого эффекта.

Осталось убедиться в этом на практике. Полагаю, провал «Умного голосования» и совсем уж глупого онанизма с порчей бюллетеней подтолкнёт вас к пониманию целесообразности стратегии гражданского неповиновения (одной из форм его является бойкот выборов), как эффективной практики уничтожения легитимности компрадорского диктаторского режима.

Подписаться на Telegram канал Александр Лебедь.