
под водой в невесомости вне гравитации дождь под водой озера летнего и декорации кувшинок нарциссов теплые взгляды первые из под воды выплывая к свету к нему на берегу сидящему через мясистые ветви ивы сейчас обрести сейчас обрести спокойствие леса из под воды звук ощущением рыб тягучие водоросли и камыши и осень опять шелушится листвой шелушится корой бархатистой в смоле отражаются птицы в застывшей в воде на ресницах красные нити пряжи звенящие лютики кружатся сосны спицы бабушки их постукивание мне не снится катание на радуге больше я взрослая я смотрю на течение из небоскрёба слушаю как свиваются мысли в образы в свитер с оленями шепчутся между собой элементалии антиматерии я наслаждаюсь шипением тока в воздухе перед грозой его...

что-то застряло в сердце у неба скрепит и скрежет, но не проливаясь дождём терпит и помещается в знойных руках у него

я золотое сияние что сохраняется в глянце цветов я засыпаю пыльцой в лепестках солнцем пригретый летний цветок вечерний я полевой шум собираемый ветра рукой я выделяюсь с колосьев волной воздушной и к небу вздымаюсь и в колыбели плыву по реке я маленький бог я детское солнце и лилии густо висят над водой и в каждой капли стеблей я вижу себя я гладь я поверхность лежу на реке отражающей свет плыву в колыбели хранимая сверху я снова в своей квартире любуюсь свечением нитей дождя пью кофе под ливень смывающий мысли смывающий серый пигмент грозовых облаков с окон небоскребов под шум поездов шуршание рельсов заросших дорог и касаний царапающих веток пушистых их листьев окон поездов летний сейчас обрести сейчас обрести тишину как свет...
я залезу на небоскрёб на всю высоту что способна эта сухая земля отскрабленная ветрами залитая ведьмовской кровью проклятая и скупая оливки сосущие соки куска Европы пропитанного соли сиропом и гретые заархивированным в яви солнцем и я залезу вывернув дверь из петель на крышу и запущу самолётик бумажный ветер закляв нести и беречь, подожгу развивая прах саламандры скажу словами горячими в горле в груди бурлящими: вольно лети лети лети выше с птицами с вихрем серебряным и донеси слова мои силу их верность и развернись на стекле его сердца откройся и спой оговорённую силой срывающей звёзды с небес песню:

опять ты кричал во сне плакал, стонал, а я наблюдала слёзы твои как духа святого явление ведь ты опал, из камня, не тленный мечтой обескрыленной данный весь разрисован как гжель обвожу, протекаю касанием узоры чернил что ложились побочно на шрамы что ты сохранил, с любовью как море подводные камни

там где расстилался по контурам солнечный свет по контурам листьев и застревая в росе делился на тысячи тысяч микроскопических солнц там золотился мех двух огород воздушных течений: я… он… и в нём расстилаясь мой я мимикрировал в и и мы становились они что с ними стало не знаю они улетали как бабочек рой они умирали то один то другой друг другу писали ты любишь меня и да да в три ночи в четыре утра а между заехавших строчек спали тела грели себя суррогатом хотели от них хоть немного тепла непонятного как от звёзды что сияет но блеск без огня и скажи мне зачем
он курит на лестничной клетке … нервно он курит во всех стихах как и дождь а я наблюдаю в условиях тени деревьев деревьев ночных ноября как мечется зверь … в клетке он вождь лестничный, ищет меня в телефоне, в абьюзе шмеля над розами рой сообщений приходит, на дне банки варенья доеденной пальцами мною … его

я вижу пылающий знак зелёным в громыхающим фыркающим городе небоскрёбы, дома как падшие в вне порядка фигуры тетриса я иду к матери, в храм подогнанный под современную мерность, я знаю есть люди из древности но в современных костюмах что входят в Старбакс в Бургер Кинг, в Макдональдс и выходят из них в другом городе
как застревают в часах камыши лебеди в образах их созвездия а на реке вместо поверхности .Рябь. Тишина. Круги. кто-то листает ноты любви накопив в поведении я становлюсь недобабочкой недовидение и в моём радиусе пересечений