Барселона в дыму: Шпионские игры, каннабис-клубы и суровая статистика закрытий. Barcelona in Smoke: Spy Games, Cannabis Clubs, and Harsh Closure Statistics
Сегодня мы с вами погрузимся в мир каннабис-клубов Барселоны — места, где каннабис-культура цветёт, как пальмы на пляже Барселонеты, но с кучей юридических “подводных камней”. Садитесь поудобнее, берите что-нибудь вкусное, и давайте разберёмся, почему в Барселоне так легко закрывают “диспенсарии”, конфискуют всё добро и как вообще работает эта система. Поехали!
Метод Осознанного Разрыва (МОЗ) или Как превратить «Sober October» в главное увлечение жизни
МОЗ осталась как аббревиатура из-за изначально допущенной ошибки, которая теперь стала частью названия метода. Это добавляет индивидуальности и уникальности подходу, превращая случайность в осознанный выбор, что символично для самого метода.
Каннабис и рак: научная революция в лечении неизлечимого. Мой личный опыт бессилия
Посвящаю эту статью своей маме, всем раковым больным и их близким, а также моей сестре, без чьей силы и любви я бы не справился.
Лекарства из kаннабиса, которые уже спасают жизни: факты, которые нельзя игнорировать
Сегодня никаких прогнозов и теорий. Только то, что уже доказано. Только факты, которые нельзя оспорить.
КБД Шрёдингера или правовой статус КБД в России.
Представьте себе КБД как того самого Кота Шрёдингера, который одновременно и легален, и запрещён, пока вы не откроете коробку… или закон. В одном законе он невинное вещество, а в другом — химический нарушитель, от которого лучше держаться подальше. Открывать эту «коробку» значит впадать в парадокс, где реальность и абсурд сплетаются в неразрывный клубок. В итоге — КБД балансирует в юридической тени, где и чиновники, и пользователи могут лишь гадать, каков же его истинный статус. Ситуация с КБД в России напоминает вечный правовой квест, где правила словно призраки: вроде и существуют, но только пытаешься ухватить — тут же ускользают.
Мой Логос или Почему я стал стоиком?
Моя жизнь, как оказалось, привела меня к философии, которую я формулировал десятилетиями, изобретая, как я думал, свой «велосипед». И только недавно я с лёгкой иронией понял, что мои размышления и поиски давно описаны — это был стоицизм, понятный ещё в античной Греции. Та самая простота и здравый смысл, которые я искал, та гармония, которая возникает в принятии испытаний и благодарности за всё, что даёт жизнь.