Бреаннон или... Брендон? 18+
Что-то не так. Совсем не так. Тело ощущается вроде своим, а вроде... Меня озаряет догадка, и я оттягиваю резинку штанов. Непривычная деталь организма во всей своей утренней красе.
Бросаюсь в панике к зеркалу — а я и на физиономию мужик. Ну, вернее, парень. Неплохого такого телосложения, подкачанный даже. Только рост мой остался, Кайл выше меня.
Я паникую дальше, мечусь, вижу в основном свою макушку. Волосы до середины ушей, взъерошенные. В глазах та же паника, когда ухватываю свой взгляд в зеркале.
Когда слегка успокаиваюсь, осознаю, что это — моё мужское я. Но зато встаёт вопрос. И этот вопрос требует найти ему женщину. Вспоминаю про Диту и бегу к ней, мол, спасай, мне — очень надо! А Дита и не против, она всегда «за». Ей даже любопытно, ведь ещё вчера я была (или уже «был»?) женщиной, а теперь...
И в процессе игрищ с Дитой я начинаю мерцать. Как футуристическая голограмма при плохой связи: то мужчина, то женщина. Дита зовёт Андарио, и действие перерастает в тройничок.
— Так и будешь у меня торчать? — спрашивает Дита.
Я сижу на полу возле двери, обхватив колени, и страдаю. Андарио торчит рядом, одновременно нервируя и придавая уверенности.
— Не, — мотаю головой, не меняя позы.
Мне придётся выйти к остальным, чтобы не стеснять Диту в её комнате, но я оттягиваю этот момент как могу.
Тогда Дари просто сгребает меня в охапку и тащит на кухню. Сзади слышно шлёпание босых ног мистралийки.
— Дари, нет, я не хочу, не сейчас! Дари, поставь меня на землю! Дари!!!
У самых дверей кухни я истерически пытаюсь вырваться из цепких лап барда. Ага, щаз. Цыган украл, цыган не выпустит.
— Вот вам явление, разбирайтесь, чьих рук дело. Дэн?
— А что я-то сразу?! — возмущается Дэнчик. Глядя на меня, он начинает хихикать и во избежание кары со стороны цыганки побыстрее линяет с кухни.
Тимур всматривается в моё лицо и наконец задаёт осторожный вопрос:
— Типа. То, что от неё осталось, — буркаю я, глядя себе под ноги. Голос тоже изменился и звучит ниже. Насколько похож на мой прежний, не знаю.
— Я теперь мужик, — вздыхаю я с отчаянием.
— Ну нет, — качает головой Рей, — до мужика тебе ещё пара десятков килограмм. Или с десяток лет.
— Да какая разница?! У меня лишняя запчасть, которая пытается подчинить меня своей воле! И я не знаю, что с ней делать, я не умею с ней обращаться!
— Ааа... Так вот почему с тобой пришли мистралийцы, и Дита в частности... Учили обращаться? — Тимур шутит, а мне тошно.
— Тим, иди к чёрту, а? Неизвестно, сколько я так буду выглядеть, может, до конца жизни...
— Ладно, не злись. Эй, эй, Бри!
Я начинаю оседать на пол, но меня подхватывают под руки и усаживают за стол. Да уж, мужик из меня так себе.
Первым ко мне бросается Кайл. А я не нахожу сил смотреть ему в глаза. Вместо этого зарываюсь лицом в локоть. Главное — не заплакать, это будет совсем полный провал.
— Бри... — ощущаю его ладонь на плече. — Бри, ты же всё равно мой близкий друг. И любимый автор. Зато теперь тебе можно втык дать за твои гениальные идеи.
— А за что втык тогда, если они гениальные? — бормочу в локоть.
— За всё хорошее! — отмахивается эльф.
Дита берёт моё лицо в ладони и смачно целует, никого не смущаясь. Я слышу, как прыскает в кулак Кайл: наверняка моя физия не лучше его в аналогичной ситуации.
— Пойдем, уж чего-чего, а утешать мужиков я умею.
Дита берёт меня за руку, и я обречённо плетусь за ней в её спальню.
— Может, не надо? Перебьюсь... — отмазываюсь я, когда мы остаёмся одни.
— Никаких «перебьюсь»! От твоего состояния зависят наши сказки. Да и вообще ты нам не чужой человек. Ты МНЕ не чужой человек. Расслабься! Я же знаю, что нравлюсь тебе. Интересно, в этом теле у тебя эрогенные зоны остались те же?
— Дита, я... Оставь моё ухо! Ммм... Нет, продолжай...
Пока её губы целуют и прихватывают мои уши и шею, руки скользят вниз, забираются под футболку, гладят грудь, живот, спину.
Я и не замечаю, как завожусь, просто однажды слышу собственный стон и ловлю себя на попытках забраться Дите под блузку.
— Ну вот, нравлюсь же! — мурлычет Дита, спустив с меня штаны и обхватив ладонью аргумент, подтверждающий её слова.
— Дита! — я пытаюсь поднять взгляд и сфокусироваться на лице девушки, но не получается, картинка перед глазами плывёт. В ушах стучит кровь, хотя казалось бы она вся должна быть там, внизу. — Ч-чёрт...
— Кровать подождёт, — вслух размышляет мистралийка, опускаясь на колени, — а ты пока закрой глазки, милый, лови ощущения.
Первое же ощущение её губ на новоприобретённом органе — о-о-ох! — скручивает меня в бараний рог. Дита на секунду прерывается, чтобы убедиться, что всё в порядке, и продолжает.
— Дита! Зараза! Ммм... Ноги подкашиваются... Может всё-таки... на кровать?
— Фи, малосольный! — смеётся мистралийка, прерываясь. А я перевожу дух. И тут же лечу спиной вперёд на траходром с балдахином, благо он рядом — только повернуться. Дита пристраивается рядом у края кровати и продолжает своё занятие.
Я мечусь по постели, тяжело дыша, а Дита после каждого моего стона удваивает тщание. Отчего надолго меня, конечно же, не хватает, да и опыт мистралийки сказывается. Перекрыть горло от крика ещё получается, зато вместе с этим я забываю, как дышать.
— Глаза на орбиту верни, — улыбается девушка. — Эй, малыш! Всё хорошо?
Необходимость что-то ответить, хотя бы угукнуть, возвращает меня в реальность и заставляет вдохнуть.
— Ну вот и славно. Отдохни и одевайся. Тебе хорошо бы поесть, а то вечером, вернее, ночью, я тебя жду. Будем учиться пользоваться твоей запчастью дальше.
— Ну нет! Я хочу воспользоваться моментом!
Я ем стоя, даже не пытаясь присесть: чем быстрее я закидаю ужин в желудок, тем больше шансов слинять от мистралийки.
Но все шансы разбиваются о реальность, когда я сталкиваюсь с Дитой в дверях нос к носу.
— А ты шустрый малый, я гляжу. Уже готов к труду и обороне?
— Дита... — я пячусь назад, отчаянно надеясь, что не наткнусь спиной на какой-нибудь предмет мебели.
— Слинять не выйдет, ты не эльф. И слава богам! Да и когда ещё будет шанс выебать автора, и чтобы за это ничего не было? Знаю, знаю, ты не напрямую автор, но всё же... Целоваться с тобой мне нравится независимо от того, девочка ты или мальчик. А вот секс надо ещё попробовать.
Я чмокаю Диту в щёку и отпрыгиваю вбок, а затем ещё в пару прыжков огибаю стол и вылетаю из кухни, а затем — из манора, чуть не сбив с ног Андарио, некстати попавшегося в дверях.
На улице жарко, но меня трясёт. Простыл, что ли?
Хаотично брожу по саду, но в какой-то момент останавливаюсь и облокачиваюсь о дерево. Надоело. Всё надоело.
Кайл. С бутылкой вина, а то и не одной.
— Буду! — киваю обоим сразу и лезу в пачку за сигаретой.
Сейчас мне будет плохо. В последний раз я курил лет в 25, и мне не понравилось. Вряд ли больше чем за десять лет что-то поменялось.
Мы откупориваем бутылку вина и пьём прямо из горла, чтобы не идти внутрь манора. Лин курит со мной за компанию, Кайл бросает сочувствующие взгляды, в которых я вижу и огонёк злорадства. Ну что ж, я вполне заслужил.
Вино благополучно заканчивается, и мы с эльфами прокрадываемся в винный погреб. Ох влетит потом... Но это действительно потом, а сейчас в нашем распоряжении ровные ряды винных бочек и бутылок.
***
Прихожу в себя от того, что феерически гудит башка. Хорошо, что я лежу. Похмелье, чтоб его.
Тянусь потереть глаза, но что-то мешает.
Чёрт! Запястья связаны платком и зафиксированы в изголовье кровати. Вместе со страхом меня окатывает волной возбуждения.
Чёрная полупрозрачная ночнушка только подчеркивает аппетитные формы. Ловлю себя на мысли, что стиснул бы её в объятиях, не будь связаны руки. Стиснул, обмял, покрыл поцелуями.
С досады дёргаю руками и отворачиваюсь, прикусывая губу. Куда-то не туда меня ведёт.
А чертовка всё же хороша. Узор на ткани не скрывает больших торчащих сосков на упругих, хоть и больших грудях. Да и треугольник чёрных волос тоже видно замечательно даже сквозь складки подола. Чертовка, однозначно. Прекрасно знает, какой производит эффект, и нагло этим пользуется. Ей бы сейчас ещё какой-нибудь кнут или плётку...
Так, стоп, вот только этих штучек с госпожами мне ещё и не хватало. Впрочем, моё положение вполне располагает к таким фантазиям. Даже больше скажу — дико заводит. И моё внимание оттягивается к непривычному органу, который при виде Диты тоже... оттягивается. Чёрт, да я даже думать больше ни о чём не могу! Как мужики с этим постоянно живут?...
— Что отворачиваешься? Не нравлюсь? Отвечай, не молчи!
— Да... То есть, нет... То есть, нравишься! — ого, я вспомнил, как разговаривать! А голос сипит, сел. Готов спорить, что звучит совершенно не сексуально. — Дита, хватит уже меня мучить, а?
— А ты разве мучишься? По-моему ты вполне наслаждаешься происходящим, — мурлычет. З-зараза мистралийская! И ведь права! — Впрочем, в одном ты прав, милый. Хватит тебе лежать просто так. Пора лежать с пользой!
Складки ночнушки приходят в движение от шагов девушки. Она приближается, игриво гладит меня по щеке и губам... И впивается в мой рот жарким поцелуем, от чего я, кажется, забываю, как дышать. Поэтому хапаю полную грудь воздуха, когда поцелуй заканчивается, и Дита весело смеётся, глядя на мои выпученные глаза.
— Ну знаешь! — не люблю вызывать смех, когда не паясничаю. А здесь мне постоянно не до шутовства.
— Ладно, не злись. Давай я тебя утешу.
Дита ведёт пальчиками от подбородка, по шее и груди вниз, и у меня снова возникают проблемы с дыханием. А уж когда она расстёгивает и стаскивает с меня джинсы, высвобождая... Я утыкаюсь ртом в собственные плечи, чтобы не забыться и не начать стонать.
Мистралийка игривой кошкой вьётся вокруг, касаясь меня обнаженными бёдрами и открывая моему взгляду разные потаённые уголки своего тела, влажно мерцающие в тусклом свете. Зараза! Сердито дёргаю связанными руками и отчаянно жалею, что не могу облапать всё то, что дразнит прямо перед моим носом.
— А какое слово — то? — смеётся, нахалка.
— До умопомрачения! — вздергиваю нос и скалюсь.
Девушка легко меня целует, а я тянусь за её губами, не желая прерываться, но снова из-за шарфа у меня ничего не получается. Она хихикает... и садится на меня верхом, тихо охая, когда мой член проникает внутрь её тела. А я... Я хватаю ртом воздух и инстинктивно начинаю двигать бедрами, насколько это позволяет поза.
Ощущения накрывают с головой, кажется, я охаю, рычу и издаю нечто похожее на стоны. Но я не отслеживаю, я весь в процессе, меня ведёт орган, которым периодически думает большинство мужчин. Как мне хочется стянуть с мистралийки её ночнушку, облапать её груди и впиться ртом в тёмные соски! О, если бы у меня были свободны руки!
Дита замечает мой взгляд и, не прекращая движений бёдрами, выскальзывает из одежды.
— Развяжи меня! — из горла вырываются хрипы вместо слов. Облизываю вмиг пересохшие губы, и девушка, наклонившись, накрывает их своими.
— Развязать? — чертовка картинно задумывается, накручивая чёрный локон на палец, а я сгораю от желания.
Чуть привстав с меня, она тянется к шарфу, и её груди маячат у меня перед самым носом. Дотянуться получается только едва-едва кончиком языка, и тогда Дита вздрагивает.
— Не отвлекай, а то не развяжу!
Мне снова удаётся поймать ртом её сосок, и девушка действительно прерывает процесс развязывания, прогибаясь и подставляя грудь под поцелуи. Затем целует меня сама, в губы, и решительно тянется обратно к шарфу. Мгновение — и я свободен!
Какое мягкое у тебя тело, как его приятно мять руками... Как легко на нём остаются засосы!
Мне немного стыдно, но перестать я не в состоянии. Дита стонет и царапается, но это только сильнее заводит.
Я опрокидываю девушку на спину и рывком вхожу в нее снова.
Двигаюсь неумело, опыта у меня всё же нет, но инстинктивно вроде получается правильно.
Давай, милая, ну же! Мой финал уже близок, а твой?
Мистралийка со стоном догоняет меня через пару мгновений, выгнувшись и продрав мне спину более глубокими царапинами. Её рот приоткрыт, и я накрываю его своим. А потом падаю без сил рядом с девушкой, тихо шипя от того, что царапины саднят.
Хочется спросить, понравилось ли ей, но остатки разума шепчут, что это самое нелепое, что я могу сейчас сделать. Так что помалкивай, Брендон, за умного сойдешь.