Между «ратушей» и «церковью»
Начну с бесполезного факта: создатели древней игры «Казаки» двадцать лет цинично обманывали вас. Здание, которое у игровой Баварии выдают за ратушу – совсем даже не ратуша, а церковь Перлахкирхе, она же церковь святого Петра у Перлаха. Причем, находится сие здание в центре Аугсбурга, который вошел в состав Баварии в эпоху Наполеоновских войн. То есть, налицо путаница не только в пространстве, но и во времени. Literally unplayable, где мой рефанд?
После такого незамысловатого вступления можно посмотреть на саму церковь поближе. Например, ее колокольня – это совсем не ее колокольня, говорят нам городские историки. Это отдельное здание – дозорная башня Перлахтурм. А церковь к ней случайно пристроили. Знаете, средневековая теснота, то-се. Почему бы не совместить мирскую тревогу за подверженное пожарам имущество со спасением бессмертных душ?
Несмотря на постоянное выпячивание независимости башни и церкви друг от друга, на протяжении веков они существовали как единое целое, и, скорее всего, были такими изначально.
(хотя тут можно поиграться с разными гипотезами о карго-церквях из переделанных римских бань и ворот, вроде многострадальных Порта-Нигра)
Как бы там ни было, церковь перестраивали вместе с башней (вплоть до XVIII века) и, в итоге, привели к единому с соседней ратушей архитектурному стилю. Однако город регулярно напоминал, что башня церкви не принадлежит. Например, звонить в ее колокол (как я понимаю, вполне конкретный) имел право лишь городской голова. Одновременно с этим церковь безо всяких проблем использовала Перлахтурм как звонницу. ¯\_(ツ)_/¯
Все это дополняется весьма странными измышлениями на тему этимологии слова Perlach. Перед башней на ярмарках плясали (Lach) медведи (Bär), вот вам, дескать, и Перлах. Хотя на окраине Мюнхена есть район Перлах, и там как-то обошлись без танцующих медведей. Происхождение мюнхенского Перлаха объясняют старобаварским peralohc, где pera – это вепрь (Eber), а lohc – роща. Но так как на берегах Леха живут совершенно разные народы, то швабский медведь – не брат баварскому вепрю.
Ну и напоследок: Перлахкирхе, расположенная в самом центре города, оказалась единственной католической церковью Аугсбурга, которая не пострадала во время Реформации. Протестанты разгромили огромный аугсбургский собор, но стоявшую на виду Перлахкирхе они обошли стороной.
Не иначе, как у загадочной церкви был могущественный покровитель, предположит читатель. Или покровители.
А как же, отвечу я. Конечно, были. Впервые эти добрые люди упоминаются в 1780 году как «братство». Не останавливаясь на временах более седых, они начинают описание своего героического пути со «спасения» церкви после секуляризации. Понимаете, известные слепой ненавистью ко всему католическому, власти Баварии собирались ее снести.
(отмечу, что это рассказывается практически про все баварские церкви. Мол, после секуляризации немедленно появлялся коронованный антихрист Макс Йозеф и рычал «Сносите!». И только Божьим Попущением очередную Kirche удавалось отстоять)
В 1852 году братья в духе времени сформировали администрацию, которая взяла на себя управление зданием Перлахкирхе. А в 1913-м – зарегистрировали официальное гражданское объединение, ферайн. Выправили бумагу, если вы понимаете о чем я. В эпоху (над)государственной бюрократии даже братство добрых людей должно иметь правильную регистрацию и свидетельство об уплаченных налогах.
(кстати, все эти попытки прочертить границу между мирским и духовным через башню привели к смешному итогу. Перлахтурм находится в собственности Аугсбурга. Внешние стены Перлахкирхе принадлежат властям Баварии. То, что внутри церкви – братьям из ферайна. Но не полностью, так как ризница находится в частном владении. Nil sancti, что тут еще сказать?)
***
22.02.20
А ведь интересно же, что это за братство такое. Кто эти добрые люди и почему им так дорога Перлахкирхе?
Как уже говорилось, впервые тайное общество объединение прихожан Перлахкирхе упоминается в 1780 году. Но, скорее всего, оно существовало и раньше. Можно пофантазировать и предположить, что речь идет об иезуитах, которым после 1773 года пришлось озаботиться камуфляжем.
Нельзя сказать, что эта гипотеза совсем ни на чем не основана. Иезуитское присутствие в Аугсбурге вполне задокументировано. Например, в разгар Реформации купцы Фуггеры выделили существенные средства на строительство иезуитской школы. Католики Фуггеры чувствовали себя неуютно в протестантском Аугсбурге и решили таким образом укрепить свои тылы. Или же такая просьба прозвучала от кого-то ещё.
(иезуитская школа святого Сальватора продолжила работу даже после роспуска ордена. Ее закрыли лишь в 1807 году в рамках подчищения хвостов после секуляризации и медиатизаций. За это время в ней успела отучиться масса уважаемых людей – от самих Фуггеров до, например, отца Моцарта)
И, разумеется, иезуиты имели самое непосредственное отношение к Перлахкирхе. Дело в том, что главной ценностью этой церкви является образ Марии, Распутывающей Узлы. История этой картины (по сути – иконы) рассказывается так:
В начале XVII века некий аугсбургский аристократ Вольфганг Лангенмантель вдруг понял, что его брак трещит по швам. Так как развод был делом чрезвычайно хлопотным, он решил получить консультацию у иезуитского священника Якоба Рема, преподававшего в университете Ингольштадта. Психотерапия затянулась на несколько недель, и в какой-то момент уже утомившийся Рем попросил своего пациента принести ритуальную ленту, которая использовалась на свадебной церемонии Вольфганга и его супруги. Затем Рем совершил ЧУДО: сначала он завязал на ленте узлы, а потом, сопровождая процесс молитвой, развязал. Ошеломленный Лангенмантель увидел, что лента стала необычайно белого цвета и спросил, что это значит. Рем объяснил, что так выглядит явление Девы Марии надоедливым пациентам, выписал счет и отправил к жене. В итоге, обошлось без развода. Чудо!
Спустя столетие внук Вольфганга Иероним Лангенмантель решил пожертвовать Перлахкирхе семейный алтарь. Тематически он был посвящен, разумеется, Деве Марии, но чего-то не хватало. И Иероним нанял художника, чтобы тот запечатлел исторический момент, когда его дед получил Добрый Совет свыше.
Здесь важны два момента. Во-первых, Рем является очень важной фигурой в истории иезуитов. Это персонаж уровня Лойолы – он тоже разговаривал с Девой Марией и самолично творил чудеса. История Рема поразительно повторяет путь самого Лойолы, кстати. Например, будучи молодым выпускником иезуитской школы, он посетил Рим и увидел там икону Богоматери Salus Populi Romani. Она настолько поразила Рема, что тот решил стать рыцарем и заступником Прекрасной Дамы – Девы Марии. В 1571 году глава иезуитов Франческо Борджиа разослал во все отделения ордена копии (если быть совсем точным – «ремейки») этой иконы, в том числе и в Ингольштадт, где трудился Рем.
Культ Девы Марии считается ответом иезуитов на отказ протестантов почитать ее наравне с Иисусом. Но Рем пошел дальше и сконцентрировал всю теологическую деятельность вокруг этой иконы. Его студенты часами молились под картиной, а потом делились подробностями достигнутого просветления. Ну а Рем на правах директора этого ингольштадтского Хогвартса общался с Девой Марией напрямую и совершал чудеса.
Во-вторых, иезуиты приступили к беатификации Рема уже через четверть века после его смерти. В 1694 году процесс вышел на новый виток – останки Рема торжественно извлекли, а иезуиты по всей Европе откликнулись текстами о великом волшебнике из Ингольштадта. Частью этого хора стал и Иероним Лангенмантель, крупный теолог, всю жизнь вращавшийся среди иезуитов. Он учился в насквозь иезуитском университете Ингольштадта, активно переписывался с деятелями ордена и переводил их книги. И именно переданная им в Перлахкирхе картина (сопровождаемая трогательным семейным преданием) стала каноничной иллюстрацией жития Рема.
То есть, де-факто Перлахкирхе – церковь святого Петра – посвящена иезуиту Якобу Рему.
***
Итак, мы нашли связь между Перлахкирхе и иезуитами. Правда, в XVII веке. А нет ли чего посвежее?
Есть! Смотрите сами: в 1953 году Папа Римский Пий XII объявил о проведении Года Марии – специальном периоде чествования Богоматери с декабря 1953-го по декабрь 1954-го. Как мы помним, орден иезуитов уделяет Деве Марии особое внимание, а ее почитание является неотъемлемой частью иезуитской мифологии.
(почему Пий выступил с такой инициативой? А он тоже был горячим поклонником культа Девы Марии. Но не иезуитом, как можно! Он лишь учился в иезуитских заведениях, общался с иезуитами, назначил иезуита своим секретарем – но сам в ордене не состоял.
Кстати, о секретаре Пия. Его звали Роберт Ляйбер и Пий – тогда еще Эудженио Пачелли, папский нунций в Германии – познакомился с ним в двадцатые годы в Мюнхене. После того, как помощником будущего Папы стал немецкий иезуит, окружающие немедленно отметили, что тот стал невероятным германофилом, вплоть до общения с доверенным лицами исключительно на немецком. И это не удивительно, учитывая, что доверенными лицами Пия отчего-то были сплошь немецкие иезуиты.
Судя по всему, Ляйбер во время папства Пия имел огромные полномочия. В то время в Риме ходила поговорка: Timeo non Petrum sed secretarium eius – «Боюсь не Папу, но его секретаря». Но мы отвлеклись)
Ровно в год Девы Марии для богослужений открылась Перлахкирхе – впервые после войны. Она пострадала от бомбардировок и ремонт слегка затянулся. Одновременно с открытием, церковь передали под прямое управление ордена иезуитов. В этом статусе она находилась до 2010 года.
Но это еще не конец истории. В конце семидесятых годов внимание Рима привлекла деятельность иезуита Хорхе Бергольо в Южной Америке. Тот сначала занимал пост провинциала ордена в Аргентине, а потом стал ректором своей альма-матер, семинарии святого Иосифа.
Как вы понимаете, Бергольо – это наш солнечный и добродушный Папа Франциск; эталон сердечности, скромности и душевного расположения; прогрессивный понтифик, защищающий мигрантов и даже геев. Наверное, европейские иезуиты в семидесятые были недовольны излишним либерализмом Бергольо? Может быть, тот проводил смелые реформы, требовал открыть окно в душной келье католического обскурантизма?
Нет, не совсем. Во-первых, обаяшка Франциск в свою бытность Хорхе Бергольо заслужил репутацию косного догматика. Аргентинские католики называли его сторонников не иначе, как «динозаврами».
Во-вторых, иезуиты, знакомые с Бергольо еще по Аргентине, рассказывали, что тот «никогда не улыбался». И вообще зарекомендовал себя как жесткий и чрезвычайно консервативный лидер, который безо всяких угрызений совести давит своих противников.
То есть, Бергольо вызвал неудовольствие у католической церкви своим консерватизмом. Видите, и такое бывает. В середине восьмидесятых его вызвали на ковер в Германию, что в биографиях Бергольо объясняется «обсуждением возможных тем будущей диссертации». В перерывах между получением высочайших подзатыльников разъяснений опальный иезуит как-то случайно забрел в аугсбургскую Перлахкирхе. Там он увидел образ Марии, Распутывающей Узлы, и на него снизошла Божия Благодать и Озарение. После чего Бергольо взял несколько открыток с репродукцией картины и срочно уехал назад в Аргентину. Сразу после этого в Аргентине начался настоящий культ этого образа Богоматери – его стали помещать в уже существующие церкви, а также строить новые, посвящая их очередной копии аугсбургской картины. И сейчас именно этот образ Марии – самый популярный в Аргентине, а, может быть, и во всей Южной Америке. ¡Gracias, padre Bergoglio!
(да, что-то такое вы уже слышали в истории о Якобе Реме. И задайте себе вопрос: о чем нам говорит подобная схожесть биографий?)
Видите, Перлахкирхе – это поистине волшебное место! В нее вошел черствый и жестокий иезуит, а вышел улыбающийся добряк с иконой Девы Марии. А после непродолжительной ссылки в Кордове добряк совсем размягчел душой и обернулся божьим облачком в сутане, которому даже бронированный папамобиль не нужен! Чудо!
*шепотом* Credibile est, quia ineptum est
***
Так как мы начали с «Казаков», давайте закончим ими же. Итак, вместо ратуши в игре нам предлагают церковь. А как выглядит церковь у игровой Баварии?
О, да это же Виcкирхе! Она расположена в местечке Штайнгаден и тоже по-своему интересна.
(пожалуй, еще интереснее регион, где находится сам Штайнгаден. Это так называемый Пфаффенвинкель. Чтобы не уходить далеко от темы, отмечу два момента:
- Расположенный между Лехом и Лойзахом, Пфаффенвинкель отличается невероятной плотностью расположения монастырей – вероятно, самой высокой в Германии.
- Его границы подозрительно совпадают с возможными контурами первичного проникновения римлян на территорию современной Баварии. Если двигаться по Via Claudia Augusta на север, то едва миновав Фюссен, вы окажетесь как раз в Пфаффенвинкеле.
Если вспомнить, что все церковные центры по эту сторону Альп имеют самое прямое отношение к римской колонизации Реции, то можно набраться смелости и предположить, что Пфаффенвинкель – это ядро Баварии)
Как вы понимаете, в истории об этой церкви тоже не обойдется без Чуда. О нем рассказывают так:
В начале тридцатых годов XVIII века монахи из близлежащего монастыря Штайнгадена вырезали небольшую деревянную фигуру бичуемого Христа. Ее использовали во время крестных ходов, а в 1738 году отдали в частное владение местному крестьянину.
(нет, это пока не чудо)
Летом 1738 года крестьянка Мария Лори рассказала о невероятном событии – на глазах деревянного Христа выступили слезы! Эта новость мигом распространилась по Баварии и тысячи паломников выдвинулись в Штайнгаден, чтобы своими глазами увидеть столь поразительный феномен.
Плачущая фигура из дерева – это, конечно, хорошо, но с моей приземленной точки зрения, чудеса начинаются дальше.
Волшебную статую временно помещают в часовню, пока рядом для паломников строится Вискирхе. Для ее возведение выписывают братьев Циммерманов, на тот момент – лучших баварских архитекторов, специализирующихся на церквях и храмах в стиле барокко/рококо.
(так как строительством церкви руководил настоятель монастыря Штайнгадена, то это, разумеется, был проект не Баварии, а Аугсбургского епископства. Но, по всей видимости, на баварской земле. Отсюда необходимость в слезах у неодушевленных предметов и тому подобной ерунде, ставшей в XVIII веке уже неприличной)
Затем случились чудеса финансовые. Стоимость строительство мистическим образом выросла более чем в четыре раза – с 39 тысяч гульденов до 180 тысяч. Еще 100 тысяч гульденов ушло на перестройку церкви сразу после ее возведения. На наши деньги это десятки, если не сотни, миллионов евро. Deus, понимаете ли, vult сверхдорогой проект вот именно здесь.
Освоив огромные суммы на строительстве одной-единственной церкви среди верхнебаварских лугов, монастырь отчего-то остался без средств к существованию. И в 1783 году обратился к баварскому курфюсту Карлу Теодору с предложением о секуляризации в частном порядке.
(Карл Теодор, это, если кто забыл, тот самый беспокойный курфюрст, у которого все никак не получалось обменять Баварию на «Бургундию»)
И что вы думаете? Карл Теодор отказался. Опять чудо! Пришлось ждать 1803 года и секуляризироваться в порядке общей очереди. С другой стороны, курфюрст просто решил действовать тоньше – вместо поглощения монастыря-банкрота, он запретил избирать нового настоятеля после смерти старого, назначив взамен своего администратора. Тот смог частично выправить финансовое положение монастыря, бросив все мощности на пивоварение.
Как и в случае с Перлахкирхе, существует легенда, что пришедший на смену Карлу Теодору коронованный деспот Макс Йозеф якобы хотел разрушить Вискирхе после секуляризации. Но добрые люди опять навалились всем миром и отстояли святое для них место. В действительности же, Макс наоборот оказал содействие всяческому развитию этого туристического маршрута (и, соответственно, церкви) – вопреки осторожным возражениям со стороны, ха-ха, духовенства.
Спустя столько лет вокруг церкви по-прежнему кипит жизнь. С большой помпой отмечается 14 июня (день, когда заплакал деревянный Иисус), проводится фестиваль ангела-хранителя церкви, регулярно собираются члены братства при Вискирхе.
(Confraternitas Domini Nostri Flagellati, зарегистрированное гражданское объединение. Считается, что было основано в 1755 году, но после секуляризации ушло на дно и всплыло лишь в середине XX века. Чем люди занимались 150 лет? Бог его знает. «Записи утрачены»)
Такой пространный пост про Вискирхе у меня получился отчасти из-за личных воспоминаний. Как бы это вам описать… Представьте себе: безветренная октябрьская ночь, неровная тропинка вдоль обтянутых колючей проволокой лугов Штайнгадена, единственный источник света – факелы. В растянутой колонне факельного шествия вы подчеркнуто неспешно добираетесь до Вискирхе, всю дорогу сражаясь с навязчивым желанием начать насвистывать «Хорста Весселя». Пока колокол отбивает полночь, вы с остальными участниками процессии рассаживаетесь в церкви по скрипучим деревянным скамьям. Когда сзади с глухим ударом закрывается две͐̽┓̆̂҉̸̬ ◳̴ ͐͆◄̸́▩̴̈́◕̵̽҉̻̠ ͪͨ╋̐ ̙̫╋ͬ̎҉̴͙╋̷̷ ̷̨ NO CARRIER