Герман Эрхардт: человек и молоток

В прошлый раз я рассмотрел «альтернативную» биографию Гитлера на примере его фронтового друга. Сегодня речь пойдет о человеке, которого некоторые на полном серьезе называют «вторым Гитлером», хотя он таковым ну ни разу не являлся.

Герман Эрхардт родился в семье священника в 1881 на территории современного Баден-Вюртемберга. Получил гимназическое образование, записался на флот, имел опыт службы в Германской Юго-Западной Африке. Неплохо показал себя во время Первой мировой, когда командовал 20-й полуфлотилией торпедоносцев. В конце войны отказался участвовать в перегоне немецкого флота в Скапа-Флоу, вернувшись с большей частью своих подчиненных в Вильгельмсхафен. Немецкое побережье оставалось заминированным, и команда Эрхардта в какой-то момент запаниковала – слишком велик был риск напороться на мину. Тогда корветтен-капитан взял штурвал в свои руки и лично привел судно в порт.

Вскоре после возвращения Эрхардта в Вильгельмсхафен местные коммунисты объявили о создании «Вильгельмсхафенской советской республики» (традиционно начав революцию с ограбления местного банка). Думаю, корветтен-капитана особенно вывело из себя, что главной ударной силой этой «республики» стали матросы. Собрав три сотни профессиональных солдат, Эрхардт начал штурм штаб-квартиры коммунистов, расположенной в одной из казарм. Ее охраняло около тысячи красных «морячков», зато у Эрхардта была корабельная артиллерия и штурмовые группы, набранные из офицеров. Ликвидировав красный мятеж в Вильгельмсхафене, он понял, чем собирается заниматься в ближайшее время.

В феврале 1919-го Эрхардт по совету коменданта города собирает из добровольцев Вторую Вильгельмсхафенскую морскую бригаду, которую в дальнейшем все будут называть просто бригадой Эрхардта. Предположительно, в этот момент на нее обратили внимание власти молодой Веймарской республики, которым нужно было гасить все новые пожары в самых разных частях страны.

Затем бригаду Эрхардта переводят в Берлин, где они участвует в уличных боях с красными. Месяц спустя его подразделение наводит порядок в Брауншвейге, а в мае бригада Эрхардта входит в Мюнхен, чтобы поставить точку в истории Баварской советской республики. Летом Эрхардт возвращается в Берлин – его люди обороняют правительственный квартал во время массовой забастовки транспортных рабочих. Следующая остановка – Верхняя Силезия: там начинается польское восстание, осложненное стычками с польскими войсками на новой границе.

Эрхардт был убежденным монархистом, поэтому республиканское правительство, наполовину состоящее из левых, едва ли вызывало у него верноподданнический восторг. В то же время, он полагал, что вооруженные коммунисты на баррикадах представляют для послевоенной Германии куда большую опасность, чем социал-демократы в рейхстаге. В Берлине иллюзий насчет Эрхардта тоже не строили, поэтому бригаду чрезмерно усердного корветтен-капитана было решено распустить - вдруг попадет в плохие руки? Но немного не успели. Когда командующий берлинским округом генерал Лютвиц и консервативный политик Капп ввели войска в Берлин (т.н. Капповский путч), к ним естественно присоединилась бригада Эрхардта и привычно заняла правительственный квартал. Однако Капп и Лютвиц оказались никуда ни годными организаторами и путч провалился. Собственно, тут видна вся проблема ранней Веймарской республики: гражданские могли управлять, но не были в состоянии решать проблемы. Военные - строго наоборот.

Капповский путч провалился, потому что его организатора просто не знали, что делать после захвата власти. Они даже не удосужились составить списки людей, которых необходимо арестовать в первую очередь, поэтому правительство республики сумело без особых трудностей покинуть столицу. Как писал уважаемый bohemicus: «У путчистов не было денег. Имперский банк отказался иметь с ними дело. У них было тридцать тысяч вооружённых сторонников, и они не знали, как заставить кассира выдать им деньги». Командующий рейхсвером Ганс фон Зект отказался подавлять путч силой, сказав свое знаменитое «Рейхсвер не стреляет в рейхсвер». И он был совершенно прав – никакой стрельбы не потребовалось. Посидев неделю посреди бастующей столицы, стремительно заполнявшейся красными, Капп и Лютвиц сдались.

Зект высоко оценил уровень дисциплины в подразделении Эрхардта и пообещал, что защитит его от ареста. Получив гарантии командующего рейхсвером, Эрхардт начал выводить своих людей из столицы. Когда его бригада, развернув знамена, с пением проходила мимо Бранденбургских ворот, ее атаковали красные демонстранты, которых пришлось разгонять пулеметным огнем.

Приказом командования рейхсвера бригада Эрхардта была расформирована в мае 1920-го. Сразу после этого, несмотря на обещание Зекта, правительство выпускает постановление об аресте ее командира, и корветтен-капитан перебирается в Мюнхен. После этого уголовное преследование мистическим образом прекращается, а осенью Эрхардта отправляют в почетную отставку.

Горячий период революции миновал, и Эрхардт перестал быть нужным. В Берлине понимали, что исполнительный корветтен-капитан – это что-то вроде молотка, которым удобно забивать гвозди, однако если он попадет в плохие руки (как это было во время Капповского путча), то будет много отбитых пальцев и даже проломленных голов. Так что Эрхардта убрали в коробочку. Но ненадолго.

Властям Веймарской республики никак не удавалось консолидировать власть в расползающейся стране. Особой проблемой, конечно, была Бавария, где у власти были откровенные монархисты, лунной походкой удаляющиеся от Берлина (не без поддержки Франции). Легальных инструментов, чтобы призвать Баварию к порядку, у центральных властей не было. Поэтому опять пригодился молоток-Эрхардт.

Итак, оставшись без бригады, корветтен-капитан внезапно переезжает в Мюнхен. Там он с какой-то невероятной скоростью создает тайную организацию «Консул», молниеносно открывающую отделения во всех крупных немецких городах. Вот она – морская выучка! Легальным прикрытием для подпольной организации является мюнхенская контора по заготовке леса. И действительно, вскоре по всей Германии начинают лететь щепки.

Свой план Эрхардт объяснял следующим образом. «Консул» начинает выкашивать левых, те радикализируются и отвечают крупным восстанием. Это, в свою очередь, приводит к подъему правых, которые и берут власть в стране. В чем на самом деле заключалась деятельность «Консула» вполне понятно из названия концепции Эрхардта: «Теория провокации». Немцы люди прямые, все говорят открытым текстом.

С 1920-го по 1922-й были ликвидированы более трехсот человек, среди которых были такие персоны, как Маттиас Эрцбергер (подписал Компьенское перемирие) и Вальтер Ратенау (министр иностранных дел). «Консул» оказался необыкновенно удобным инструментом – формат тайного общества лишал организацию возможности каким-либо образом захватить власть, а правительство могло беспроблемно избавиться от потерявших полезность или откровенно опасных элементов, свалив все на «правых националистов». Но это была не главная цель – речь, напоминаю, зашла о Баварии.

После убийства Ратенау Берлин заявил, что все зашло слишком далеко, правые радикалы совершенно распустились и нужно срочно принимать меры. В 1922 году выходит «Закон о защите республике», суть которого сводилась к следующему:

- Нужно бороться с правыми организациями. Не с левыми, а с правыми, смотрите не перепутайте!
- За исполнение этого закона отвечают власти немецких земель.
- Главными критериями плохой, негодной правой организации являются стойкая неприязнь к властям Веймарской республики и убежденный монархизм.
- Если власти какой-то земли не справляются, Берлин берет управление в свои руки.

Напоминаю, что власти Баварии тогда были весьма правыми, к монархии относились со смесью симпатии и ностальгии, а центральное правительство вызывало у них стойкое раздражение. В Мюнхене поняли, к чему клонит Берлин и использовали четвертый пункт 48-го параграфа конституции, позволяющий отдельной земле объявлять у себя чрезвычайное положение. Затем правительство Баварии приняло свой собственный закон о защите республики. Он отменял действие берлинского постановления, а также предписывал бороться с левыми группировками. Одновременно с этим Бавария начинает уже всерьез принимать меры по выходу из состава Германии.

Французские уши в этом деле видны хотя бы из-за совершенно случайно произошедшего следом Рурского кризиса. Обвинив Германию в задержке выплат по репарациям, Франция оккупировала Рур. Премьер-министр Баварии Ойген фон Книллинг заявил, что ситуация в Германии сложилась чрезвычайно тревожная и требующая особых мер. Он создал специальный пост генерального комиссара Баварии, который занял один из его предшественников Густав фон Кар. Обладая де-факто диктаторскими полномочиями, Кар взял курс на отделение.

План баварских властей заключался в поэтапном выходе из республики. В 1923 году к ним обратился очень нетерпеливый руководитель одной карликовой партии и предложил не отделяться от Германии, а поступить как Муссолини – устроить поход на Берлин и взять центральную власть в свои руки. Гитлер (разумеется, это был он) становился бы канцлером, а баварцы бы получали ответственные посты в его правительстве. Кар ответил, что Мюнхен сам разберется, как ему поступить и попросил не мешать. Убежденность Гитлера в том, что он сможет все организовать самостоятельно, привела к Пивному путчу, который окончился еще более жалко, чем Капповский. Заодно он утащил на дно и баварские власти, которые после этого уже не могли игнорировать предписания из Берлина, и, тем более, продолжать сепаратистский курс.

Убив Ратенау, Эрхардт скрылся в Венгрии, а «Консул» стал считаться запрещенной организацией в соответствии с «Законом о защите республики». Вскоре Эрхардт возвращается, но его почти сразу задерживают и сажают в тюрьму. Прямо оттуда он отдает распоряжение о создание союза «Викинг» – военизированной организации фрайкора. Так как в распоряжении Эрхардта есть непонятно откуда взявшиеся склады оружия, «Викинг» моментально становится хорошо вооруженным десятитысячным подразделением, размещенным на севере Баварии. Отдав распоряжения, корветтен-капитан без особого труда сбегает из тюрьмы и идет выяснять, что там задумал Гитлер. Личность Эрхардта заинтересовала Рёма еще в начале двадцатых. Рём даже предложил ему возглавить одно из подразделений SA (офицеры бригады Эрхарда очень ценились штурмовиками). Корветтен-капитан отказался, отправив вместо себя членов «Консула» Ганса Клинча и Альфреда Хоффмана. Клинч до 1923 был главой SA, а Хоффман руководил штабом организации, то есть всю информацию о планах нацистов Эрхардт получал из первых рук. Лично с Гитлером Эрхардт дел иметь не хотел, справедливо называя его «идиотом». Наверное, после прочтения «25 пунктов».Гитлер Эрхардта тоже ценил невысоко. В «Майн Кампф» есть целая глава, где Гитлер объясняет, почему тайные организации, отстреливающие левых по одному, никогда не смогут прийти к власти. Герр ефрейтор так и не понял, что Эрхардт никогда не собирался брать власть. Ведь еще во время Капповского путча стало понятно, что специализацией исполнительного корветтен-капитана является именно контрреволюция и никак иначе.

Во время гитлеровского путча в Мюнхене, «Викинг» был приведен в полную боевую готовность и караулил нацистов на севере Баварии – был шанс, что мюнхенская авантюра Гитлера может удаться, после чего действительно стоило ожидать «похода на Берлин». Совершенно очевидно, какие инструкции получил Эрхардт – «не пущать».

1924 год начал эпоху относительной стабильности в Веймарской республики. Период путчей, советских республик и гиперинфляции миновал, поэтому ставшего неактуальным Эрхардта снова ждала коробочка.

«Консул» испарился, как будто его и не было. Союз «Викинг», лишившись руководства, разбежался по другим фрайкоровским организациям. А бывший корветтен-капитан от греха подальше уехал в Австрию, чтобы избежать необходимости отбывать тюремный срок до конца. В Германию он вернулся через два года, получив амнистию от Гинденбурга.

Так как приказов не поступало, Эрхардт больше политикой не занимался. В 1927 году он женился на Маргарите Виктории цу Гогенлоэ-Оринген. Брак с представительницей старого и богатого рода стал своего рода наградой за его активную деятельность в бурные двадцатые. У них родилось двое детей, мальчик и девочка.

С почтенным семейством Эрхардт познакомился в 1919 году, когда защищал Верхнюю Силезию от поляков. Гогенлоэ-Оринген владели целой горнодобывающей империей, сердцем которой была Верхняя Силезия с ее запасами цинка (70% всей немецкой добычи). Правда, польские восстания, поддерживаемые Францией, все же добились своего, отжав у Германии силезский промышленный район. Но нельзя же винить молоток в том, что им криво забивают гвозди. Да и судьба Силезии решалась отнюдь не в Берлине.

В начале тридцатых стало ясно, что Германии опять нужен молоток. Увы, Эрхардт помочь уже ничем не мог – за годы бездействия он растерял свое влияние, да и с разросшейся НСДАП уже было бы тяжело справиться хоть бригадой, хоть «Консулом». После прихода Гитлера к власти, Эрхардт решает не испытывать злопамятность фюрера и убегает из Германии в Швейцарию накануне «Ночи длинных ножей», буквально на пару часов разминувшись с эсэсовцами, отправленных к его поместью. В 1936 году Эрхардт переезжает в Австрию. Он продает свое поместье в Бранденбурге и приобретает небольшой замок в местечке Брунн-ам-Вальд, где счастливо и благополучно живет до самой смерти в 1976 году (за исключением кратковременного ареста в 1944 году). Хорошему инструменту полагается достойная коробочка.

Одним из главных источников информации о деятельности Эрхардта в начале двадцатых является Эрнст фон Заломон, написавший после войны автобиографическую книгу «Анкета». Там он издевательски отвечает на вопросы американского опросника, который после войны полагалось заполнять в рамках денацификации. Среди прочего он рассказывает о своей деятельности в «Консуле». Скорее всего, Заломон в чем-то преувеличивает, так как, по его словам, он чуть ли не лично присутствовал на каждой акции. С другой стороны, он открытым текстом говорит, что «Консул» был еще и проектом для отработки действий абвера – немецкой контрразведки (что как бы намекает, кого, среди прочего, ликвидировали «подпольщики» Эрхардта). Упомянутый выше арест в 1944 году произошел после покушения на Гитлера, так как адьютант Эрардта был одновременно помощником начальника абвера Вильгельма Канариса (которого подозревали в причастности к заговору 20 июля, а он вообще оказался британским шпионом).

Самому Заломону после войны пришлось записаться во все возможные пацифистские организации, где он боролся за мир во всем мире и ядерное разоружение. Школа морской бригады, так сказать. Ведь wer rastet, der rostet, как показал нам пример Эрхардта.

P.S. Бонусные материалы.