MKULTRA: Скрытая рука | Часть 4 - Зеркало

Перевод эссе Джошуа Стайлмана, опубликованного на Substack

Философские импликации и когнитивный Суверенитет

https://stylman.substack.com/p/mkultra-the-hidden-hand-part-4-the

Шоу Трумэна Реальность

В фильме«Шоу Трумена» человек постепенно осознаёт, что вся его жизнь — это вымышленная реальность, телевизор, которым управляют невидимые режиссёры, а каждый его опыт — это сценарий, который контролируется и отслеживается. Тревожный резонанс фильма исходит не из его фантазии, а из осознания: зарождающийся ужас от осознания того, что восприятие реальности было создано внешними силами. Это не просто кино — это кульминация эволюции страха перед контролем над разумом. От посетителей концертов, страдающих коллективной амнезией, до потребителей, ориентирующихся в алгоритмических реалиях, — рассмотренные нами механизмы действуют как невидимые архитекторы восприятия.

Если Лаборатория разработала инструменты, Театр использовал их, а Сеть масштабировала их, то Зеркало отражает их воздействие. Именно здесь влияние обращается внутрь, и полем битвы становится сама человеческая психика.

На протяжении всей этой серии мы прослеживали эволюцию контроля над сознанием: от лабораторных экспериментов MKULTRA над ничего не подозревающими испытуемыми, через театрализованные представления с участием знаменитостей, до технологического масштабирования, которое распространяет эти методы на миллиарды людей с помощью сетевых устройств. Теперь мы подошли к заключительной фазе — моменту, когда мы должны столкнуться с тем, что эти системы раскрывают о самом сознании и о борьбе за когнитивную свободу.

•••

Распознавание образов в сравнении с Научной валидацией

Системы управления, которые мы описали, не могут быть полностью поняты с помощью традиционных аналитических методов. Научнаяпроверка требует изучения отдельных случаев, прямых доказательств и линейной причинно-следственной связи — той самой методологии, которая позволяет скрытым системам оставаться невидимыми.

На протяжении всей этой серии мы применяли методологию Марка Шиффера, изложенную в книге Эпоха распознавания паттернов: манифест. Как отмечает Шиффер., "Любой отдельный факт можно оспорить. Любая изолированная цель сможет быть атакована. Но шаблон t, который сходится во множестве областей, неоспорим ". Этот подход показывает, что скрывает систематическое разделение.

Когда идентичные структуры управления появляются в, казалось бы, не связанных между собой областях — от разведывательных программ до индустрии развлечений и потребительских технологий, — мы имеем дело не со случайностью, а с архитектурным замыслом. Эти повторяющиеся признаки выходят за рамки отдельных инцидентов, демонстрируя согласованность на системном уровне, которую невозможно объяснить случайностью. Научный метод сам по себе становится формой сдерживания, когда его требования к проверке защищают системы, разработанные таким образом, чтобы избежать прямого обнаружения.

•••

Вопрос о свободе воли

Технологические возможности влиять на человеческое мышление и поведение бросают вызов нашим самым базовым представлениям об автономии. Как прямо заявил Юваль Ной Харари: «Люди теперь — это животные, которых можно взломать. Вся идея о том, что у людей есть душа или дух и что у них есть свобода воли... с этим покончено».

Видение Олдоса Хаксли оказалось на удивление пророческим — контроль через удовольствие, а не через боль, через развлечение, а не принуждение. То, чего опасался Оруэлл (запрет книг), оказалось менее эффективным, чем то, что предсказал Хаксли (отсутствие желания их читать). Самая коварная цензура — это не запрет информации, а погружение в отвлечение.

Идея Хаксли, нашедшая отражение в «Развлекая себя до смерти» Нила Постмана, заключалась в том, что наиболее эффективная система контроля будет работать не через боль и ограничения (модель Оруэлла), а через удовольствие и кажущийся выбор. Как пророчески отметил Хаксли в «Возвращении в дивный новый мир»:

«Старые диктаторы пали, потому что не могли обеспечить своих подданных достаточным количеством хлеба, цирков, чудес и тайн... При научном диктаторе образование действительно будет работать, и в результате большинство мужчин и женщин будут любить своё рабство и никогда не будут мечтать о революции.»

Как отмечалось в части 1—и более подробно рассматривалось в «Плане технократии»—сам Хаксли был тесно связан с описанными им системами. Его роль в Тавистоке и задокументированное употребление психоделиков позволяют предположить, что он не просто предупреждал об этих системах контроля — можно утверждать, что он помогал их разрабатывать. Его брат Джулиан создал институциональную структуру через ЮНЕСКО, а Олдос обеспечил психологическую методологию.

Системы формирования реальности, которые Хаксли помогли концептуализировать, предвосхитили то, что философЖан Бодрийяр назвал «гиперреальностью», — состояние, при котором сознание больше не может отличить реальность от симуляции. В мире, где мысли могут быть технологически имплантированы, воспоминания выборочно изменены, а структуры восприятия алгоритмически сформированы, граница между подлинным субъективным опытом и опытом, созданным извне, стирается.

Если внешние технологии могут влиять на нейронную активность, вызывать эмоциональные состояния, внедрять мысли, которые субъективно кажутся нам нашими собственными, и изменять поведение без нашего осознанного участия, то что остаётся от свободы воли? Когда наша информация, развлечения, социальные связи и всё чаще сама нейронная активность существуют в рамках систем, предназначенных для влияния на поведение, традиционные представления об автономии требуют фундаментального пересмотра.

Если задуматься о том, зачем властным структурам разрабатывать такие сложные системы контроля, ответ становится очевидным: население, чьё сознание можно запрограммировать, по сути своей неспособно оказывать эффективное сопротивление. Культурное направление, потребительское поведение и даже политическое согласие могут быть созданы, а не заработаны, если управлять самим восприятием. Конечная цель — не просто поведенческое соответствие, а способность формировать саму реальность, в которой, по мнению населения, оно живёт.

•••

Цикл "Ужас-освобождение"

В моём собственном путешествии осознание этих систем контроля прошло через эмоциональную дугу от первоначального ужаса к глубокому освобождению. Это напоминает классические истории о пробуждении, от «Пещеры» Платона до «Матрицы», но теперь происходит с реальными системами, а не с метафорическими.

Ужас возникает при осознании масштабов манипуляций: мысли, которые вы считали своими, могли быть имплантированы, решения, которые вы считали самостоятельными, могли быть продиктованы алгоритмами, сама реальность могла быть создана для формирования вашего восприятия. Как отмечает философ Кристин Джонс, многие из нас просто «переставляют мебель в зеркальной тюрьме», принимая решения, продиктованные системой, за подлинную свободу.

Не все видят Сеть одновременно. Некоторые просыпаются, когда пуля разрывает реальность. Некоторые — когда рушатся башни. Некоторые — когда падают (или надеваются) маски. Но если вы увидели это, вы уже не сможете это не увидеть — и это видение является формой благодати. Эти нарушения шаблона — моменты, когда что-то не соответствует созданному повествованию, — это не сбои системы, а дары восприятия, священные трещины, через которые проникает свет.

Моменты, которые не вписываются в общую картину, — невозможная с точки зрения физики смерть Джона Кеннеди, обрушение зданий 11 сентября, нарушившее принципы строительной инженерии, политика в отношении пандемии, противоречащая устоявшимся медицинским представлениям, — это не просто несоответствия. Это проемы, через которые могут проявиться более глубокие реальности. Для некоторых пробуждение наступает благодаря личным событиям: лекарству, вызывающему неожиданные побочные эффекты, алгоритму, который раскрывает свою суть благодаря слишком точному прогнозированию, или медиаконтенту, который рушится из-за собственных противоречий.

Эти нарушения паттернов проявляются и в нашей повседневной цифровой жизни. Вирусные дипфейки Тома Круза,появившиеся в TikTok несколько лет назад, были не просто техническими диковинками — они представляли собой коллективное осознание того, что нашей визуальной реальности больше нельзя доверять. Когда миллионы зрителей не могли отличить настоящего голливудского актёра от его цифровой копии, это заставило всех осознать, насколько фундаментально изменчивым стало восприятие.

Эта манипуляция выходит за рамки развлечений и распространяется на серьёзные новостные контексты. Видео Sky News, на котором женщины несут обломки из разбомбленной украинской церкви, вызвало когнитивный диссонанс у многих зрителей: одни увидели подозрительно лёгкие материалы, представленные как тяжёлые обломки, в то время как другие интерпретировали их как подходящие для этого контекста строительные материалы. Этот разрыв в восприятии не преуменьшает реальные ужасы войны, но показывает, как одна и та же визуальная информация создаёт совершенно разные интерпретации у разных зрителей. Когда СМИ представляют кадры, вызывающие такие расхождения во мнениях, это показывает, как наши уже существующие представления формируют то, что мы «видим» в якобы объективной журналистике. Эти моменты, когда восприятие зрителей расходится, становятся ценными возможностями для понимания того, как работает опосредованная реальность — не потому, что какая-то из интерпретаций однозначно верна, а потому, что само расхождение показывает нашу активную роль в создании смысла. Часто упускается из виду то, что это расхождение во мнениях отнимает энергию у обеих сторон, удерживая людей в изнурительных диалектических спорах вместо того, чтобы поставить под сомнение представления, которые изначально привели к расхождению.

Точно так же визуальные несоответствия в образах публичных фигур, таких как Джо Байден (см. изображение ниже, где он представлен с разными чертами лица), могут вызвать лёгкое беспокойство, намекая на то, что даже наша политическая реальность может быть искусственной. Моим личным фаворитом был «Джо с яичками вместо подбородка». Если что-то настолько очевидное не привлекло почти никакого внимания, то что ещё может ускользнуть от нашего коллективного сознания? И самозванцы — не новость. Не будем даже говорить о Поле Маккартни, но оставим это на другой день.

Моя цель не в том, чтобы оспаривать эти теории, а в том, чтобы проиллюстрировать ощущение хаоса, которое они создают. В «Шоу Трумэна» момент пробуждения не всегда связан с точными данными. Иногда он связан с линией подбородка, которая не соответствует образу, или с битлом, который внезапно появляется босиком.

Эти публичные примеры отражают то, что происходит в нашей личной жизни. Самая интимная версия этой манипуляции происходит в наших личных цифровых пространствах. Осознание этого вторжения в ваш внутренний мир может вызывать тревогу, но именно это осознание даёт свободу. Осознание систем контроля само по себе является первым шагом к освобождению от них. Эти «сбои в Матрице» — не неудачи, а возможности, которые позволяют выйти за пределы запрограммированных границ. Подобно Трумэну, заметившему повторяющиеся схемы дорожного движения или радио, которое каким-то образом отслеживает его передвижения, эти аномалии становятся первыми нитями, потянув за которые можно распутать всю вымышленную реальность.

Когда появляются эти трещины, запрограммированная реакция — отмахнуться от них, рационализировать, забыть или высмеять. Но для тех, кто готов взглянуть на аномалии напрямую, они становятся воротами к расширенному восприятию.

Эта трансформация показывает, почему главная метафора — это не трагедия, а комедия в классическом смысле: не бесконечное страдание, а потенциал для возрождения и реинтеграции. Театральные маски, открывшие Театр, возвращаются сюда как символы выбора: мы можем оставаться в запрограммированном отчаянии или шагнуть в осознание, которое преобразует само восприятие.

•••

Детское возрождение: От ужаса к удивлению

Ужас от осознания того, что игра подстроена, в конце концов уступает место чему-то другому: радости от того, что я снова учусь думать. Когда первоначальный ужас прошёл, я испытал нечто неожиданное: возвращение детского любопытства к миру. Как только я смог увидеть то, что скрыто за запрограммированными сюжетами, всё стало увлекательной головоломкой, а не пугающей тайной. Подобно ребёнку, впервые изучающему язык, мы заново учимся древнему искусству проницательности — не потому, что должны, а потому, что можем. Эта трансформация делает когнитивный суверенитет не просто защитой, а творческим актом: мы пишем свой собственный сценарий, а не следуем чужому.

Это детское качество проявляется скорее в любопытстве, чем в страхе, в возможности, а не в ограничении. Когда восприятие выходит за рамки запрограммированного, мир становится более, а не менее интересным. Вопросы заменяют уверенность, исследование — подчинение. Программирование не исчезает, но его сила ослабевает по мере роста осознанности.

Подобно детям, исследующим новую среду без предвзятых ограничений, мы заново открываем для себя, каким может быть сознание, освобождённое от запрограммированных ограничений. Каждый момент подлинного осознания, каждый осознанный выбор, нарушающий алгоритмическое прогнозирование, представляет собой не просто сопротивление, но и созидание — создание новых моделей, а не следование предписанным.

Самое глубокое понимание заключается не в сложности систем управления, а в жизнестойкости человека — нашей врождённой способности распознавать, сопротивляться и преодолевать даже самые изощрённые манипуляции. Эта жизнестойкость не технологическая, а духовная: аспект сознания, который по своей сути не поддаётся кодированию, искра, которую ни один алгоритм не может полностью предсказать или сдержать.

•••

Возникновение Когнитивного суверенитета как права человека

По мере развития этих технологий возникает необходимость в новой концептуальной основе: когнитивном суверенитете — фундаментальном праве человека сохранять владение и контроль над собственными мыслительными процессами, свободными от нежелательных технологических манипуляций или влияния.

Это не просто индивидуальные предпочтения — это признание того, что сознание само по себе является охраняемой сферой, требующей тех же правовых и этических норм, которые были разработаны для защиты телесной автономии. Подобно тому, как предыдущие поколения боролись за физическое самоопределение, выступая против медицинских экспериментов, принудительной стерилизации и лечения без согласия пациента, сейчас мы столкнулись с необходимостью обеспечить аналогичную защиту для психического самоопределения.

Этот философский вызов перекликается с тем, что Мишель Фуко назвал «биовластью»— регулированием населения посредством контроля над телами, — но распространяется на сам разум. Аналогичным образом, анализ тоталитаризма, проведённый Ханной Арендт, предупреждал о системах, стремящихся к господству не только над действиями, но и над внутренними мыслями — к тому, что она назвала «тотальным господством». В то время как эти философы могли лишь теоретизировать о таком контроле, технологии, описанные во всех четырёх частях этой серии, демонстрируют его материальную реализацию: патенты, платформы и сетевые устройства, которые получают доступ к тому, что когда-то было личным пространством человеческого сознания, и потенциально могут контролировать его. Переход от физического принуждения к нейронному влиянию знаменует собой завершение архитектуры контроля, которой опасались Фуко и Арендт, но не могли полностью себе представить.

В отличие от традиционных представлений о неприкосновенности частной жизни или телесной автономии, когнитивный суверенитет направлен на устранение уникальных угроз, связанных с технологиями, способными прямо или косвенно манипулировать сознанием. Он признаёт, что границы личности не ограничиваются физическим телом, а распространяются на целостность мыслительных процессов, эмоциональных реакций и способность принимать решения.

Развитие когнитивного суверенитета как правовой и этической основы потребовало бы:

Признание влияния на сознание без согласия человека нарушением его человеческого достоинства независимо от предполагаемой выгоды
Правовая защита от технологий, которые отслеживают нейронную активность или манипулируют ею без явного информированного согласия
Нормативно-правовые акты, требующие раскрытия информации о методах психологического манипулирования в СМИ, технологиях и общественных местах
Образовательные инициативы, обучающие распознаванию методов влияния и сопротивлению им
Исследование защитных технологий, которые могут защитить нейронную активность от внешнего воздействия

В этом эссе мы проследили, как механизмы контроля развивались на протяжении четырёх отдельных этапов. Эта модель эволюции демонстрирует не только технологический прогресс, но и фундаментальные изменения в способах оказания влияния:

Я считаю, что системы влияния, описанные в этой серии, делают когнитивный суверенитет определяющей проблемой прав человека в наше время, поскольку они затрагивают саму основу того, что делает нас людьми, — нашу способность к автономному мышлению и подлинной самоидентификации. Кто-то может возразить, что эти технологии приносят реальную пользу: нейронные интерфейсы помогают людям с ограниченными возможностями общаться, алгоритмы соединяют людей на огромных расстояниях, а биомедицинские достижения могут вылечить ранее неизлечимые заболевания. Другие могут предположить, что опасения по поводу контроля над разумом преувеличивают силу этих систем и недооценивают человеческую стойкость и адаптивность. Эти перспективы заслуживают внимания, особенно в конкретных приложениях. Однако вопрос не в том, могут ли эти технологии принести пользу человечеству — очевидно, что могут, — а в том, соответствует ли их внедрение фундаментальным принципам информированного согласия и когнитивного самоопределения. В то время как физическое принуждение остается видимым и оспоримым, манипуляция сознанием действует невидимо, делая сопротивление невозможным без предварительного осознания угрозы.

•••

Сознательное Технологическое Взаимодействие

Мы живём в научно-фантастическом фильме. Книги и фильмы в жанре антиутопии, на которых я вырос, были лишь вводными, подготавливающими нас к этому моменту. Будущее уже наступило.

В своей жизни я постоянно сталкиваюсь с этим противоречием: меня привлекают возможности современных технологий, но я всё больше осознаю их влияние на мой образ мыслей и восприятие. В подходе амишей, которые тщательно оценивают, какие технологии стоит внедрять, есть мудрость, но большинство из нас — современные люди, уже глубоко погружённые в технологические системы, от которых мы не можем — или не хотим — просто отказаться. Большинство из нас используют цифровые инструменты для общения, финансов, исследований и множества других целей. Вопрос не в том, использовать ли их, а в том, как делать это осознанно, а не неосознанно.

Дело не в технофобии, а в технологическом здравомыслии — осознанном отношении к тому, как эти системы влияют на сознание, при использовании их в законных целях. Точно так же, как человек может прийти в казино, зная, что игры предназначены для формирования зависимости, но предпочитая играть в рамках строгих ограничений, мы можем использовать цифровые системы с ограничениями, которые сохраняют когнитивную автономию.

Я пишу это, осознавая собственные противоречия: изучаю системы управления на тех самых устройствах, которые предназначены для того, чтобы влиять на восприятие, публикуюсь на платформах, которые алгоритмически управляют вниманием, участвую в цифровом мире, который анализирую. Я не претендую на идеальную последовательность или полное освобождение. То, что я обнаружил, — это не дилемма «всё или ничего», а континуум осознанности и целенаправленности. Иногда я устанавливаю более жёсткие границы, чем в другие дни; иногда я сразу замечаю схемы манипулирования, а иногда — только в ретроспективе. Эта непоследовательность — не провал, а особенность работы со сложными системами, при которой человек остаётся человеком.

Важно не полное разъединение, а сознательное вовлечение:

Распознавание того, когда алгоритмы формируют восприятие
Создание преднамеренных границ вокруг использования технологий
Поддержание аналоговых альтернатив для основных функций
Выстраивание отношений без посредничества цифровых интерфейсов
Практикуйте регулярные цифровые голодания для сброса нейронных паттернов

Цель состоит в том, чтобы сохранить суверенитет в рамках технологических систем, а не вернуться к какому-то дотехнологическому состоянию — использовать, а не быть использованными, взаимодействовать, а не быть захваченными. В отличие от Трумэна, у которого был только один вариант — полный выход из системы, мы можем осознанно управлять этими системами — плыть по цифровому морю, осознавая искусственную природу его погодных условий.

•••

Восстановление Биологической Автономии

Исследования психологической устойчивости показывают, что определенные практики могут усилить устойчивость к внешнему влиянию:

Метакогнитивная осведомлённость — развитие способности наблюдать за собственными мыслительными процессами
Информационная грамотность - Формирование навыков критической оценки источников информации и распознавания манипуляций
Когнитивное разнообразие - Сознательный поиск различных точек зрения для предотвращения алгоритмического сужения.
Технологическая гигиена - Ограничение воздействия устройств и платформ, предназначенных для изменения поведения.

Кроме того, продолжают развиваться технологические контрмеры — от защиты Фарадея от электромагнитного воздействия до программных инструментов, которые прерывают алгоритмы манипуляций.

Развитие физических практик, которые укрепляют связь между сознанием и телом, может обеспечить дополнительную защиту от внешнего воздействия. Занятия, которые укрепляют связь между разумом и телом, — медитация, двигательные практики, время, проведённое на природе, — создают альтернативы цифровому опыту и укрепляют границы личности.

Модели сопротивления, основанные на сообществах, предлагают ещё один способ сохранения когнитивной автономии. Создавая социальные структуры, в которых приоритет отдаётся непосредственному общению людей и совместному тестированию реальности, сообщества могут выработать коллективную защиту от инжиниринга реальности. Местные системы обмена, личные встречи и совместные проекты создают пространства, в которых алгоритмическое влияние менее заметно. Другими словами, общайтесь с природой и людьми… в… реальной… жизни.

•••

Электрическое и Биологическое Программирование организма

Переход от внешних методов контроля сознания к внутреннему биологическому программированию представляет собой окончательную эволюцию этих технологий. В настоящее время исследователи разрабатывают способы подключения человеческих нейронов напрямую к цифровым системам с помощью вводимых «нейронных нанороботов». Это логическое завершение исследований в области контроля сознания: от воздействия на сознание извне к программированию биологии изнутри.

Таким образом, борьба за когнитивный суверенитет выходит за рамки наших мыслей и распространяется на наши клетки — фундаментальное право сохранять собственность и контроль над собственными биологическими процессами, не подвергаясь технологической колонизации. По мере сближения нанотехнологий, синтетической биологии и интерфейсов «мозг — компьютер» стирается грань между внешним контролем и внутренней модификацией, что поднимает новые вопросы о природе и границах личности.

•••

Вывод: Зеркало как Освобождение

Тревога, которую многие испытывают при просмотре «Шоу Трумена», — резонирующий ужас от осознания того, что вся твоя реальность была сконструирована и управлялась невидимыми силами, — говорит о интуитивном осознании угроз подлинному сознанию, которые рассматриваются в этом эссе. Неизменное культурное влияние фильма свидетельствует о коллективном беспокойстве по поводу подлинности нашего восприятия и возможности того, что наше ощущение выбора и свободы действий может быть более иллюзорным, чем мы готовы признать.

Исторические записи об исследованиях в области контроля над сознанием показывают, что эта тревога — не паранойя, а восприятие — осознание реальной угрозы когнитивной автономии, которая методично разрабатывалась на протяжении десятилетий. От лабораторных экспериментов MKULTRA до современных иммерсивных цифровых сред, предназначенных для формирования поведения, — фундаментальная проблема остаётся прежней: право воспринимать реальность без внешнего вмешательства и формировать мысли, которые действительно принадлежат нам.

Изучая эту историю, я всё больше беспокоюсь о своих отношениях со СМИ на протяжении всей жизни — от телепрограмм, сформировавших моё детство в поколении X, до сегодняшних привычек в использовании смартфонов — и о том, как эти развивающиеся технологические интерфейсы незаметно влияют на мои мыслительные процессы. То, что начиналось как академическое любопытство, стало личным — я задаюсь вопросом, какие из моих убеждений сформировались естественным образом, а какие — в результате десятилетий потребления медиаконтента.

Это сопротивление начинается с трех конкретных шагов, которые каждый может предпринять сегодня:

Устанавливайте регулярные периоды полного цифрового отключения для сброса нейронных паттернов
Создавайте личные сообщества, которые практикуют коллективное тестирование реальности посредством прямого диалога
Откажитесь от устройств с возможностями нейронного интерфейса, требуя прозрачности в сборе данных о биологических процессах

Эти действия представляют собой нечто большее, чем личные предпочтения, — это акты сопротивления самой сложной из когда-либо созданных систем контроля.

В последние мгновения фильма «Шоу Трумена» Трумэн Бёрбанк достигает края своего искусственного мира. Он касается неба — только для того, чтобы понять, что это нарисованный купол. И одним простым жестом — поклонившись иллюзии, а затем пройдя через выход — он обретает свободу. Этот момент — не просто кинематографическое завершение. Это аллегория. Мы тоже живём в искусственной среде, созданной алгоритмами, институтами и невидимыми архитекторами. Выход есть, но, как и в случае с Трумэном, нужно набраться смелости, чтобы подвергнуть сомнению всё, рискнуть отказаться от комфорта, чтобы вернуть себе реальность.

Война за когнитивный суверенитет начинается с этого шага. Добрый день, добрый вечер и спокойной ночи.

•••

Цитируемые работы (часть 4: В порядке упоминания)

Стилман, Джошуа. «MKULTRA: Скрытая рука, часть 1 — Лаборатория». Substack, 2025, https://stylman.substack.com/p/mkultra-the-hidden-hand-part-1-the.

Стилман, Джошуа. «MKULTRA: Скрытая рука, часть 2 — Театр». Substack, 2025, https://stylman.substack.com/p/mkultra-the-hidden-hand-part-2-the.

Стилман, Джошуа. «MKULTRA: Скрытая рука, часть 3 — Сеть» Substack, 2025, https://stylman.substack.com/p/mkultra-the-hidden-hand-part-3-the.

Шиффер, Марк. «Эпоха распознавания образов: манифест». Substack, 2025, https://stylman.substack.com/p/the-pattern-recognition-era-a-manifesto.

Харари, Юваль Ной. «Люди теперь — уязвимые животные». YouTube, 2020,

Академия идей. «Олдос Хаксли и «О дивный новый мир»: тёмная сторона удовольствия», 2018, https://academyofideas.com/2018/06/aldous-huxley-brave-new-world-dark-side-of-pleasure/.Академия идей.

Постман, Нил. «Развлекая себя до смерти: публичный дискурс в эпоху шоу-бизнеса». Penguin Books, 1985, https://archive.org/details/amusingourselves0000post.

Стилман, Джошуа. План технократии. Substack, 2025, https://stylman.substack.com/p/the-technocratic-blueprint.

Бодрийяр, Жан. «Гиперреальность». Википедия, 2025, https://en.wikipedia.org/wiki/Hyperreality.Википедия.Джонс, Кристин. «Кант и строители империи». Substack, 2025, https://substack.com/home/post/p-162232872 .Умэ, Крис и Майлз Фишер. «Metaphysic.ai (@deeptomcruise) Официальный аккаунт». TikTok, 2021. https://www.tiktok.com/@deeptomcruise?lang=en.ABC+3TikTok+3BroBible+3.

Dystopian_DU. «Сюжет Sky News, в котором украинские женщины несут обломки, вызывает споры о манипуляциях в СМИ». X (ранее Twitter), 2023, https://x.com/dystopian_DU/status/1683496016287510530/video/1

Уильямс, Майк. Канал «Пол умер». YouTube, https://www.youtube.com/@MikeWilliamsPaulIsDeadChannel.

Стилман, Джошуа. Это не может быть правдой. Substack, 2025, https://stylman.substack.com/p/that-cant-be-true.

Фуко, Мишель. «История сексуальности, том 1: Введение». Перевод Роберта Хёрли, Vintage Books, 1990, https://monoskop.org/images/4/40/Foucault_Michel_The_History_of_Sexuality_1_An_Introduction.pdf.

Арендт, Ханна. «Истоки тоталитаризма». Рутгерский университет, 2025, https://german.rutgers.edu/docman-lister/events/686-arendt-total-domination.