Кровать Восемнадцатилетнего. Новелла. 5.4
Побочная история 5. Грустный праздник
Перевод выходит на каналах: BL Place и Храм Чэнь Цин
Из-за колонны выскочила тень и неожиданно заговорила. Я повернул голову. «Как и ожидалось».
Прежде чем я успел открыть рот, пальцы Го Йохана защемили край моего пальца между указательным и средним — совсем слегка. С такой силой, что ощущалось лишь лёгкое щекотание. Потом он потряс им. А затем, с лукавым блеском в глазах и капризной ноткой в голосе, устроил допрос:
Если бы было далеко, не стал бы тебя звать. Я высокомерно задрал подбородок. Странно, но мне казалось, будто я шагаю по воздуху. Йохан стукнул меня костяшкой пальцев по щеке и сказал:
— Так почему же ты ненавидишь такого умного ублюдка?
— Потому что... Кажется, не смогу сдержать обещание, данное тебе.
— Какое обещание?
Игривость мгновенно исчезла из его глаз. Взгляд стал серьезным. Вау, да он сам это сказал! Мне стало не по себе, и я коротко выдохнул в воздух смешок.
Только тогда Йохан широко открыл рот, словно понял, и громко хлопнул в ладоши один раз. Звук хлопка был заглушён мотоциклом, промчавшимся мимо на большой скорости. Левый указательный палец Йохана, оторвавшись от правой ладони, стукнул его же по изгибу нижней губы.
— Это была шутка. Просто слова. Если бы я был рядом с ним всё это время, то на полпути уже прикончил бы его.
— Угу. Разве ты видел, чтобы я врал?
Видел чертовски много. Я только пожал плечами. Йохан слегка прикусил нижнюю губу.
— Ты матерился глазами. Прямо сейчас.
Попался. Я стоял молча, и вдруг Йохан громко расхохотался. Белый пар устремился в небо. Я тупо смотрел на него, как вдруг Йохан перестал смеяться и заговорил:
— Угадай, вру я сейчас или нет.
Что? Странное шоу-викторина неожиданно началось прямо посреди улицы. Каждый раз, когда машины, явно превышающие скорость, проносились мимо, порыв ветра бил по щекам. Йохан легко щёлкнул ногтем по переднему зубу и наконец тихо открыл рот:
Нераскрывшийся цветок* тяжело упал мне на ключицу. Разве ранить чьё-то сердце так — не умышленное зло? Я напряг закостеневшие челюстные суставы и ответил:
П.п.: 못다 핀 꽃 (недораспустившийся цветок) — метафора, обозначающая что-то незавершённое, подавленное или прерванное, например, неосуществлённые чувства или надежды.
Йохан легко подразнил меня. Потом криво улыбнулся, насмехаясь надо мной.
— Нельзя так самоуверенно судить, правда это или ложь, когда сам не можешь быть уверен. Правда, Джун-а?
Я был ошеломлён неожиданной реакцией, как вдруг Го Йохан невесть откуда протянул правую руку. Увидев приближающийся к самому глазу палец, я растерялся и рефлекторно зажмурился.
Указательный и средний пальцы Йохана крепко надавили на мои веки. Пальцы, остывшие от зимнего ветра, коснулись моих глаз и с очень слабой силой потянули. Только тогда я понял, что он ухватил меня за ресницу.
Благодаря тому, что средний палец не прилагал особого усилия, боли не было, но ощущение втягиваемой ресницы было до жути непривычным. Я, словно повинуясь тяге, подал лицо вперёд, но, увидев Йохана, который смотрел на меня сверху вниз и самодовольно ухмылялся, поспешно откинул голову назад. И рефлекторно потрогал рукой область, где он только что держал меня.
— ... Что ты только что сделал?
Нести полнейшую ахинею — неизменная черта Йохана. Я ведь не об этом спрашивал. Напряжение на веках всё ещё ощущалось, и я стал яростно тереть глаз, отчего непроизвольно выступила слезинка. Увидев это, Йохан сказал:
— Тень от ресниц под фонарём была красивой.
Я замер, прекратив тереть глаз. Но Йохан никогда не даёт мне времени подумать.
— Бедняжка. Ты же никогда не увидишь свою собственную тень от ресниц.
Слова, сказанные им следом, тоже были обычным его бредом. Я был слишком занят, разглядывая под фонарём освещенный асфальт, чтобы их услышать.
А по дороге обратно я украдкой потрогал ресницы пальцем. Невыносимо щекотно.
Всю дорогу в такси мы молчали, отвернувшись друг от друга. В салоне слышались только шум двигателя и работающей печки.
Когда я ехал один, мне всегда попадались болтливые водители, но почему-то с Йоханом — только молчуны. Ко мне пристают, потому что я кажусь доступным, а к Йохану нет — потому что он выглядит сложным? Я надул губы. Подозрение «а вдруг?» быстро превратилось в чувство неполноценности. Я знал, что копаться в этом — дурная привычка, но сегодня особенно впал в детство.
В общем, Кан Джун, ты ещё ребёнок. Честно говоря, Йохан и я — друг друга стоим*. Здоровый самоанализ перетёк в самобичевание. Кажется, я слишком хорош в ненависти к себе.
П.п.: 도긴개긴 (dogin-gaegin) — идиома. Букв. «ворон ворону глаз не выклюет», означает «один другого стоит».
И без того сухой воздух от включённого обогревателя жёг нёбо. Я прокатил языком по сухому нёбу, чтобы его увлажнить, но, хоть и смачивал слюной, пересохшее нёбо оставалось шероховатым. Единственное влажное в этом мире — мои три пальца, тайком схваченные Го Йоханом. Я опёрся подбородком и, глядя в окно, притворялся, что меня это не волнует — вот такие штуки бывают.
Даже раздражённый его наглостью, я всё же не вырвал руку. Я лишь так же уперся подбородком в руку и смотрел в своё окно.
<Через 300 метров поверните направо, и вы прибудете в пункт назначения.>
Замигал поворотник, послышалось тиканье. Словно торопил нас поскорее выйти. Не то чтобы мы специально задерживались.
Такси остановилось, и Йохан, доставая кошелёк из кармана, случайно уронил его.
Мне показалось, что в темноте лицо Йохана слегка покраснело, но, увидев его три пальца, все ещё не разжатые, я понял. Я скользнул взглядом по этой сцене, но быстро среагировал.
Мягко высвободил свою руку и сунул ее во внутренний карман пальто. Ах, да, я же положил кошелёк в задний карман. Хорошо, что сразу вспомнил. Не придётся разыгрывать сцену из глупой комедии, шлёпая по пальто в поисках кошелька.
Водитель молча нажал кнопки на терминале, прикреплённом к печке.
Левая рука Йохана схватила моё запястье, но я проигнорировал это и протянул вперёд свою карту. В любом случае, Йохан наклонился вперёд, поднимая упавший кошелёк, так что это не составило труда. Водитель, которому было всё равно, кто платит, выхватил мою карту.
Йохан, поспешно нащупавший кошелёк на полу, слишком поздно достал свою карту — время было упущено. Сообщение об успешной оплате на моём телефоне лишило его возможности заплатить.
Я убрал карту обратно в кошелёк и сказал:
— Кто бы ни платил, какая разница? Ссориться здесь из-за того, кто заплатит — вот это настоящая проблема.
— Я изначально мог заплатить первым. Это ты вмешался.
Наступил на крепко замёрзшую землю — послышался резкий треск под ногами. В этот момент услышал, как Го Йохан сильно захлопнул дверь машины с громким хлопком. Я подумал, что за такое можно и получить нагоняй, но, вопреки моим ожиданиям, таксист молча уехал. Вау, что за разное отношение? Невольно вырвался горький смешок. Ха, вот же.
— В следующий раз не проигрывай мне, и пусть завтра будет днём ещё быстрее, чем сегодня.
Я сказал это, глядя на удаляющееся такси. Посмотрев на тающий красный огонёк, я развернулся. И прежде чем сделать шаг вперёд, добавил Йохану:
— Холодно, пошли быстрее внутрь.
— У тебя же тонкая кожа, поэтому ты так мёрзнешь, а ходишь тут в одной тряпке.
Я почувствовал, как костяшка пальца легко стукнула по замёрзшей щеке. Ах, что ещё? Пока я колебался, Йохан стремительно приблизился и хихикнул. Затем вдруг начал снимать свою куртку. Если уж я догадался, то причина ясна.
— Не надо, не снимай. Не делай этого.
— Что не делать, если ты даже не знаешь, что я хочу сделать?
— Ты же хочешь снять куртку и надеть на меня.
Тут Йохан дёрнул одной бровью и замер в полуснятой куртке. Выражение его лица смог бы описать даже я, не имеющий литературного дара. «Попался». Более явным доказательством было лишь медленное движение зрачков, будто он придумывал оправдание или ложь.
Йохан слегка приподнял обе брови и опустил, сказав без изменения выражения:
— У всех разный порог чувствительности, разве нет? Если тебе холодно, то и я должен мёрзнуть? Мы что, коммунисты*?
П.п.: 공산당(gongsangdang) — «коммунисты». Здесь используется иронично, как упрёк в попытке уравнять всех.
Беспримерная наглость. Я фыркнул так же, как до этого, глядя на такси.
— Эй, я что, по-твоему, идиот?
Что-то не так. Я попытался вспомнить, что сказал, но из-за лёгкости в голове, словно вот-вот улечу, прекратил думать и повторил:
Но лицо Йохана начало странно меняться. Скорее всего, это было выражение человека, отчаянно сдерживающего смех. Хотя казалось, будто он надо мной издевается.
— Ага. Пил. Разве мне нельзя? Ты же сам пыхтишь как паровоз. И мне можно немного.
Я ведь тоже взрослый человек. К тому же, если хочешь заниматься серьёзным делом, пусть даже не куришь — хотя бы пить должен уметь. Разве это не само собой разумеется?
— Почти целых две бутылки выпил.
— Две бутылки, и в порядке? Ничего себе!
Куртка, снятая наполовину, так и не была надета, поэтому форменные широкие, угловатые плечи Йохана были отчётливо видны в моём поле зрения. И эти плечи слегка дрожали. То ли от холода, то ли от смеха. Йохан, скрестивший руки, сжал левую руку в кулак и прикрыл им рот.
А, понял. Этот ублюдок смеётся.
— Я не ржу. Восхищаюсь. Видимо, наш Джун умеет пить лучше, чем я думал.
Услышав это, я вызывающе поднял подбородок:
— Я-то не такой, как ты, который после пары рюмок сразу в дрова.
— Я просто неважно пью. Да, я тот самый лузер на вечеринках, который пьёт только колу.
Несёт херню. Даже не способен признать, что он жалкий. Он несёт этот бессмысленный самоуничижительный бред, потому что ничего не понимает. Я ядовито парировал высокомерному Йохану, который не знал себя:
Такого наглеца надо бить. Иначе он будет думать, что всё, что он говорит — правда.
— Где ещё найдётся такой задрот, как ты, который весь пафос из себя изливает, как будто крутой?
— Ты чертовски крутой не гони херню. Вот что я хочу сказать.
— Ладно, извини... Кхм. Я виноват, поэтому не говори так жёстко.
Этот тип, который только что извинялся за ошибку, теперь смеётся?
— Нет, не смеялся. Очень извиняюсь.
— Зачем делать то, за что потом извиняться?
Подумав, это и правда так. Йохан сначала нарывается на проблемы, а потом их расхлёбывает. Если уж так, то зачем вообще их создавать? Он всегда делает то, что хочет, а если не выходит — крушит всё вокруг, создавая неудобства для окружающих невероятных масштабов. Да, это и правда бесит. Надо ему что-то сказать.
Я сжал правую руку в кулак. Ситуация дошла до этого, потому что не было человека, который мог бы говорить с Йоханом твёрдо. Теперь моя очередь говорить жёстко. Нет, теперь только я и могу.
Наконец решившись, я стиснул челюсти. Скажу это максимально серьёзно и весомо.
— Хорошо, мой младший брат, родившийся раньше меня.
Йохан говорил с издёвкой. Он дразнил меня. Я хотел парировать чем-то колким, но не смог придумать, что сказать, и лишь ткнул пальцем в воздух. Йохан не упустил этот шанс. Он окинул мою руку взглядом, усмехнулся с ехидцей и сказал:
— Кстати, у тебя семь пятниц на неделе*. То просил называть тебя хёном, а теперь...
П.п.: 죽 끓듯 (juk kkeutdeut) — букв. «как кипящая каша» (чок). Идиома, означающая частую и непредсказуемую смену настроений/желаний.
— Не выдумывай то, чего не было.
Йохан отвёл взгляд и небрежно кивнул.
Да, он мог бы и слушаться вот так сразу.
Го Йохан повёл себя немного странно — он скривил губы, медленно моргнул, прежде чем снова открыть глаза. Хотя на лице не было ни тени улыбки, плечи у него подрагивали, как будто он мёрз. Поэтому я решил больше не сыпать резкими словами.
— Надень куртку обратно, холодно.
— Мне совсем не холодно. Не мог бы ты надеть мою верхнюю одежду? Она слишком тяжёлая для меня.
— Ты ведь даже не понимаешь, насколько ты бросаешься в глаза. Плечи у тебя настолько широкие… прямо врезаются в поле зрения и не выветриваются. И ты думаешь, с таким телом сможешь кого-то провести? Ещё и рост у тебя до раздражения высокий…
— Простите, что такой неприятный — высокий и с широкими плечами, доставил неудобства. Ах, вот это да, Йохан, у тебя, похоже, характер-то так себе, а?
— Почему это звучит так язвительно?
Я глубоко просунул руки в карманы пальто. Стоило пройти всего несколько шагов, и в голове уже звучал внутренний голос: «Дом ведь совсем рядом, чего это я тут топчусь?» — но одновременно с этим возникал другой вопрос: «Почему вообще я чувствую себя так, будто это надо мной издеваются?» Я медленно постукивал подошвами по твёрдому асфальту.
— Ах, блядь. Го Йохан, ублюдок, голову потерял? Ни уважения, ни манер. Ёбаный придурок.
Го Йохан скорчил плаксивую мину и, словно ругая самого себя, несколько раз хлопнул себя по щеке своей необычно большой ладонью.
— Благодарю за прощение, моя признательность безмерна.
— Я сказал перестать только потому, что вид тебя, бьющего себя по щеке, выглядел немного мило. Ни о каком прощении речь не шла.
В тот момент, когда мысль закончилась, повисла тишина. Ой? Неужели я сказал что-то не то? Я перебрал в уме свои последние слова. И осознал. Рука сама поднялась и шлёпнула меня по губам. Прикрывая так губы, я снова задумался. То, что надо было лишь подумать — я сказал вслух, а то, что надо было сказать — закончилось лишь мыслью.
— Что со мной, я, наверное, спятил.
Из-за прикрытого рта голос застрял в ладони. Но, к счастью, Го Йохан наконец перестал трясти плечами, что делал безостановочно.
Затем он распрямил плечи и выпустил смешок, словно лопнувший шарик.
—Твои пьяные повадки просто нечто.
Я, не убирая руки ото рта, покачал головой из стороны в сторону. Какие ещё пьяные повадки, я ведь даже не пьян. Но оппонент не понял и, разжав два пальца на левой руке, снова спросил:
— Две бутылки? От двух бутылок так бывает?
Мне следовало просто проигнорировать его, но я сам не знаю почему, разжал один палец, а после небольшой паузы — четыре.
Не в силах понять это внезапное предложение, я ответил действием — нахмурившись. И снова этот чёртов Го Йохан, который всё схватывает на лету. Только тогда он как следует надел куртку и сказал:
— Просто интересно, что будет, если влить в тебя ещё. Хочу купить ещё соджу.
— Кан Сохён говорил, что если я выпью больше, то отрублюсь.
— Ты и с этим сукиным сыном, Кан Сохёном, так же разговаривал?
Настроение Го Йохана всегда как на американских горках.
Усмехающийся Го Йохан внезапно перестал смеяться и провёл языком по губам. Похоже, я совершил несколько ошибок, но на мой взгляд, ничего особенного. Всё, что я сказал, Кан Сохён вполне заслуживал услышать.
— Похоже, но немного по-другому.
Я стал перебирать воспоминания. То, что я говорил Кан Сохёну.
— Сказал, что он не очень красивый, и что ему стоит перестать докучать Пак Соён своими звонками, это же неудобно. Ах да, Кан Сохён вроде бы влюблён в Пак Соён. Разве она не та, у кого высокие стандарты? Разве она не проявила интерес к тебе при первой встрече? У Кан Сохёна совсем нет чувства такта.
— И ещё что его внутренний мир не так уж хорош, как можно подумать… вроде бы так и сказал.
Не было ни капли лжи в этих словах. Однако Го Йохан нахмурился и переспросил:
— Вот думаю, почему я так сделал?
Что делать? Я сказал то, за что меня можно было бы назвать «двуличным сукиным сыном». Обычно такого со мной не случается. С тяжёлым настроением я провёл рукой по лбу и, наконец, признал своё состояние:
Признаваться лучше побыстрее — так проще всё исправить. Вот я и признал серьёзно.
Го Йохан всё же согнулся пополам от смеха.
Я растерялся. Было даже немного стыдно из-за того, что Го Йохан хохочет над моими глупыми словами. Честно говоря, то, что говорил мне Кан Сохён, было ненамного лучше.
Да и то, что я якобы ему чем-то обязан — полный бред. Если взвесить все условия, я лучше Кан Сохёна. Может, он и учился чуть получше, но в университете, в отличие от школы, важны не только оценки, верно? Я торопливо начал лепетать Го Йохану оправдания за себя.
— Но у меня были все основания так сделать. Он же сказал, что от меня пахнет стариком*
П.п.: Пахнет стариком / Запах кислятины (쉰내 난다 - Swinnae nanda): Swinnae (쉰내) — неприятный, кислый запах (часто ассоциируется с немощью, старостью, потрёпанностью). "나한테 쉰내 난다" (na-hante swinnae nanda) — "от меня пахнет кислятиной/стариком" — очень унизительное замечание, намекающее на слабость, немощность, непривлекательность.
— Этот членосос так сказал, а?
Го Йохан повысил тон в конце фразы. Словно успокаивал маленького ребёнка. Хотя прилепленное «членосос» совсем не вязалось с этим тоном и было пропитано явно агрессивным оттенком.
— «Проучу»? Я что, первоклашка?
— Ну, могу, например,бутылкой соджу проломить череп этому сукину сыну.
— Шутки у тебя детсадовские. Ты же так не сделаешь?
Вполне резонное сомнение. Я до сих пор не понимаю, почему Кан Сохён так боится Го Йохана. Но Го Йохан, похоже, и не собирался развеивать мои сомнения. Даже если он ведёт себя так, будто готов для меня на всё, у него есть железное правило: если хочет что-то скрыть — скроет до конца.
— Конечно, нет. Я что, похож на того, кому охота в тюрьму сесть?
Тогда почему же, чёрт возьми, Кан Сохён тебя боится?
Я снова, сам не знаю почему, надул губы и молча уставился на Го Йохана, но в итоге всё же тронулся с места. Потому что заметил, как его нос начал краснеть.
— Ну не дурак ли, мёрзнешь ещё сильнее меня.
Го Йохан, не расслышавший моё бормотание, быстро приблизился и спросил, но я лишь переспросил с видом полного непонимания, будто он ослышался. Го Йохан тупо уставился на моё лицо, затем вытянул губы трубочкой и наконец легко ткнул меня рукой.
— Не держи всё в себе, скажи хоть немного, от этого разве что хуже станет? — Он мог бы закончить, но Го Йохан добавил эту ненужную фразу.