В этой жизни — только друзья! Экстра 1. Часть 1. Кан Чжихан
ТГК переводчика --> BL Place
Если бы потребовалось найти что-то самое белое в этой старшей школе, им, без сомнения, оказался бы Нам Сону. Конечно, школа тоже выкрашена белой краской, но в отличие от стен, покрытых пятнами и потеками времени, Нам Сону был ослепительно белым, словно на нем не скапливалось ни пылинки.
Тот факт, что человек может быть настолько белым, я узнал в первый день учебы, когда открыл дверь в класс. Сону, похоже, как раз собирался открыть ее изнутри, и, широко округлив глаза, кажется выдохнул странное восклицание. Мой взгляд ненадолго задержался на его улыбающемся лице, смущенно произносящем «Извини». Но на этом все и закончилось. Так прошла моя первая встреча с ним.
Стать учеником выпускного класса мало что изменило. Изменился лишь цвет бейджа, указывающего на класс, расположение кабинета и классный руководитель; пейзаж класса, словно скопированный и вставленный, оставался таким же, как и всегда. Единственное отличие, если оно вообще было, заключалось в атмосфере в классе.
Не происходило шумных инцидентов, не было надоедливых парней. Я подумал, не попал ли класс к сборищу посредственностей, но даже в таком случае этим посредственным парням положено было важничать. Я решил, что тихое начало семестра без привычных ежегодных событий было связано с особой природой выпускного класса старшей школы, будто они внезапно опомнились, потому что на носу вступительные экзамены. Но вскоре я понял, что это не так. И я также понял, что атмосфера в классе может формироваться присутствием всего одного человека — старосты.
Староста должен был быть тем парнем, которым проще всего помыкать. Будь то учитель или сверстник, с ним должно было быть достаточно легко, чтобы работа шла гладко. Поэтому, когда того белого парня назначили старостой с первого дня, было легко представить, какой имидж был у Нам Сону внутри школы.
Но Нам Сону, который стал старостой единогласно, вопреки образу «примерного ученика», записывал имена парней, нарушающих атмосферу, на доске и равнодушно реагировал на насмешливые выкрики. С внешностью травоядного, Нам Сону всегда ходил с высоко поднятой головой, совсем не как травоядное.
Так я и узнал. О том, что линия шеи у Нам Сону был особенно длинной.
Рослый он был настолько же, насколько прямой была его шея. Я подумал, может, он просто белый, поэтому кажется еще длиннее и стройнее, но, судя по тому, что линия пояса его брюк начиналась на уровень выше, чем у парней рядом, ноги у него тоже, видимо, были длинные.
Белый, да еще и высокий — конечно, взгляды сами к нему тянулись. Ведь найти среди песка, устилающего школьный двор, ракушку, отличающуюся цветом и формой, — дело легкое, не требующее больших усилий.
В общем, Нам Сону без всякой там обычной для самцов борьбы за иерархию сумел впечатать свое положение в сознание всех, и атмосфера в классе подстроилась под него. Судя по тому, как естественно все это происходило, словно течение воды, казалось, что у него от природы хороший характер. Именно поэтому его любили не только классный руководитель, но и учителя-предметники.
Нам Сону часто улыбался. Он снисходительно смеялся даже над совершенно несмешными шутками и ни разу не отказывал в надоедливых просьбах одолжить конспекты. Как и полагается «старосте» из дорам, он заботился обо всех, чтобы никто не остался в стороне, и со всеми общался без стеснения.
Нам Сону заметно стеснялся меня. Когда нужно было собрать телефоны или домашние задания, он стучал не по плечу, а по парте, и, когда я поднимал голову на звук, он говорил «Эм…» и обрывал фразу. Позвав, он все же не смотрел мне прямо в лицо, а останавливал взгляд где-то на плече или шее, колебался несколько секунд, потом с заметным движением кадыка наконец встречался со мной глазами. Будто собирался заговорить с человеком, с которым не хочет общаться, но все же решился.
Я мог догадаться. Причина была в слухах. Слухи, которые преследовали меня с момента поступления в школу, будто я бандит или что-то в этом роде, были абсурдны, но многие в них верили. Позже в слухах даже добавилось, что я незаконнорожденный ребенок, скрываемый компанией S. Реакции в основном делились на два типа. Как Нам Сону, они либо не могли нормально смотреть в глаза, либо бродили вокруг, словно выискивая, на что бы наброситься. Но в конечном счете оба типа были одинаковы. С чего бы вдруг тот факт, что совершенно незнакомый человек — чей-то незаконнорожденный ребенок, становился темой для ажиотажа?
Сталкиваюсь я с такой реакцией не впервые, так что расстраиваться было не из-за чего. Но то, что так ведет себя именно Нам Сону, почему-то вызывало мерзкое чувство. То, что он со всеми остальными мил и разговорчив, а передо мной замирает, словно каменное изваяние, — этот контраст был слишком разительным. Уж лучше бы он открыто меня избегал, но Сону, стоило мне забыть, вновь и вновь заговаривал со мной. Поглядывая в мою сторону.
Сейчас было то же самое. Нам Сону, делая вид, что смотрит на часы на стене, украдкой взглянул на меня. Полагая, что это останется незамеченным, он невозмутимо отвел взгляд и начал доставать из ящика учебник. В его белой руке была книга по физике. Только тут я вспомнил, что не принес учебник по физике, и на мгновение задумался. Продолжить спать или же послушать урок?
В тот момент наши взгляды снова встретились. Когда глаза невольно встретились, его и без того круглые глаза стали еще круглее, а затем он резко отвернулся, словно увидел нечто ужасное. Когда я смотрел на его маленький затылок, вся моя сонливость будто испарилась.
Так что я просто решил вернуться на свое место.
Когда я подошел и встал у высокой парты, в классе на мгновение воцарилась тишина. Молчание нарушил вошедший в класс учитель физики. Пока он болтал что-то вроде: «Что это вы вдруг все такие прилежные, приготовились к уроку?», послышался звук отодвигаемого стула.
Я посмотрел в ту сторону не из-за звука. Что-то белое и длинное внезапно появилось в поле зрения, заслонив доску, и глаз невольно потянулся за ним. Нам Сону шел назад, держа в руке учебник физики. Его лицо, только что перекидывавшееся шутками и смеявшееся с Пак Гюхёном по пути, вновь стало неподвижным, как только он остановился передо мной.
Похоже, такая высокая парта была всего одна, поэтому Нам Сону встал рядом со мной. Хотя он спокойно смотрел на доску, его руки продолжали теребить учебник. Спустя какое-то время раздался звук, будто он сглотнул слюну, и Сону сделал шаг ближе. Затем он бережно раскрыл учебник на пустой парте.
Я молча смотрел сверху, гадая, что он делает, и заметил, что кончики его пальцев, перелистывающие страницы, слегка дрожали, а затем скрылись под его же рукой. Я покосился, но он, казалось, не особо замерз, ведь он снял свою летнюю рубашку униформы. Тем временем пальцы, вновь появившиеся, перелистнули несколько страниц и остановились на той, которую должны были пройти сегодня.
Под ладонью, прижимавшей центр учебника, уже были прочерчены подчеркивания. В отличие от аккуратных первых страниц, пометки, сделанные только карандашом, казалось, указывали на то, что он заранее готовился. Такие люди, что ли, поступают в хорошие университеты? Слова, кое-где написанные на полях, казались заметками с вопросами, возникшими во время изучения. Даже каракули, похожие на бормотание, были аккуратным почерком.
Тут Нам Сону слегка подвинул учебник в мою сторону. Раскрытый учебник оказался прямо передо мной, так что можно было подумать, будто это мой, а не его.
Не понимая, что это значит, я уставился на Нам Сону, но его белое лицо было обращено только к учебнику, не глядя на меня. Видя это, я решил, что, наверное, все же надо подвинуться. Если у меня нет книги, то нечего занимать место, и я вернулся на свою парту. Позади послышался какой-то звук, вроде «А?», но он тут же заглох под звуком микрофона учителя.
Прозвенел звонок на перемену, и класс мгновенно зашумел. Я собирался подняться, чтобы размять затекшее тело и сходить на крышу, как кто-то тяжело опустился на парту передо мной и обернулся.
…Снова Нам Сону. Почему он снова заговорил, хотя только что дал понять, чтобы я убирался? — Я молча уставился на него, и Сону закусил губу.
— Насчет того, что было ранее.
Что, собирается покритиковать мое поведение на уроке? Судя по тому, что он на удивление не избегает взгляда, похоже, настроен сказать мне пару слов. Я подождал, чтобы услышать, что же он скажет, но Нам Сону лишь шевелил губами. Поэтому мой взгляд сам переключился на них. Совсем белые, без единого темного пятнышка уголки губ.
Может, потому что солнечный свет падал прямо на него, был виден пушок над губой и на щеках, каждый волосок отдельно. Пока я разглядывал этот белый, почти прозрачный пушок, мне стало как-то не по себе, и я уже собрался отвести взгляд.
Его щеки, покрытые пушком, порозовели. Совсем немного, но из-за очень светлой кожи даже это небольшое изменение было отчетливо видно. Интересно, почему они такого цвета? — пока я думал об этом, я не расслышал, что только что сказал Нам Сону.
— Ты всегда такой неразговорчивый?
Его голос снова донесся до меня, и я поднял взгляд, уставленный в его щеки, на этот раз встретившись с глазами янтарного цвета. Увидев этот светлый цвет, меня вдруг осенило: «Вот почему у него такая белая кожа — он что, полукровка?» Его глаза, освещенные солнечным светом, блестели точно так же, как у актеров из зарубежных фильмов.
Кажется, я впервые так внимательно разглядывал чьи-то глаза. Почувствовал ли это Нам Сону, или его задело продолжавшееся молчание, но я увидел, как на мгновение его лицо застыло. Строго говоря, это было не застывшее, а скорее… немного ошеломленное выражение.
Наступила краткая пауза. Нам Сону смотрел прямо в глаза, но, как ни странно, казалось, что он смотрит куда-то в другое место. В тот миг, когда я, почувствовав странное изменение в атмосфере, собрался открыть рот, Нам Сону пробормотал:
Его голос был непривычно низким, не похожим на обычного Нам Сону. И это было странно, и то, как его голос звучал как-то пусто, тоже было странно. Мгновенно почувствовав неловкость, я резко ответил:
— С какой стати я должен это делать?
Оглавление
Полностью готовый перевод с экстрами на бусти ⟹ Тык