В этой жизни — только друзья! Глава 18
ТГК переводчика --> BL Place
[ЧжиханКан: Что принести позже?]
П.п.: Сону использовал раскладку клавиатуры Чонджиин (천지인), и допустил опечатки, тыкая не туда. Он написал с ошибками из-за сложности ввода на клавиатуре: 밎・ㄱ분 (мёт кыбун) — сокращение от 밥먹고분위기봐 [pap meoggo bunwibo], дословно «поешь и посмотри на атмосферу/обстановку», разговорное выражение в значении «решим по обстоятельствам», «поешь, а там видно будет». Значение: «Решим по ситуации», «Посмотрим по обстоятельствам», «А там видно будет».
Отправив ответ, Нам Сону захлопнул раскладушку. Он думал, что у Кан Чжихана, раз тот так настойчиво просил номер, должно быть что-то важное, но это было не так. Вопросы о предметах на завтрашнем экзамене, вопросы о том, что он объяснял вчера. Сообщения Кан Чжихана в основном состояли из подобных мелочей.
…Неужели этот парень и вправду считает меня своим учебным рабом? Как раз в тот момент, когда Нам Сону перечитывал сообщение и размышлял над этим вполне логичным подозрением, раздался дзынь — и на экране всплыло новое сообщение.
[ЧжиханКан: Пальцы не слушаются?]
— Вот же паршивец… — пробормотал он.
Он тут же захлопнул телефон. Ему и без того было чертовски неудобно печатать на Чхонъджиин*, а в ответ получал такие насмешки. Никакой благодарности за старательный ответ.
П.п.:천지인 [Cheonjiin] — устаревшая система ввода корейского текста на кнопочных телефонах, использующая цифровые клавиши и менее удобная, чем современные методы.
Нам Сону взглянул на часы и поднялся с места. Скоро начинались вечерние занятия.
— Кто не остается на самоподготовку — марш отсюда! Остающиеся — сдайте телефоны.
Услышав эти слова, больше половины класса шумно поднялись. Нам Сону схватился за лоб от грохота передвигаемых парт и стульев и общего гама. Видимо, большинство уже махнуло рукой на школьные оценки, и атмосфера совсем не напоминала класс перед завтрашним экзаменом. Она была ближе к атмосфере пробного теста.
— Эй, староста! Завтра же экзамен, может, организуешь нам экспресс-курс с разбором ловушек? Или что-то в этом роде?
— По сто тысяч вон с человека — и сделаю. Остаетесь — милости прошу.
Игнорируя поток насмешек, Нам Сону начал собирать телефоны. Но болтовня одноклассников не утихала.
— Слышали? Говорят, староста из гуманитарного класса такой жмот конченый, что даже тетрадь не дает посмотреть.
— Чертовски жадный ублюдок. Глядя на такое, наш староста — просто ангел.
«Может, я и не ангел, а вы просто тупые как пробки?» — подумал про себя Нам Сону.
Его тетради были почти что общественным достоянием класса. И все же успеваемость одноклассников, в отличие от Сону, была никудышной. Видимо, потому что они учились на естественнонаучном направлении, большинство уже давно забили на текущие оценки.
Остановившись у стола Кан Чжихана, Нам Сону уставился на раскрытый перед ним учебник. Успеваемость парня уже была в хлам, ему бы бросить это дело и заняться подготовкой к главным экзаменам. А перед ним лежал раскрытый учебник по физике-2 — как раз предмет на завтра. Сону уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг одноклассники громко загоготали:
— Точно. Наш староста хоть и берет сто тысяч за лекции, но тетради-то дает бесплатно.
— Где еще найдешь старосту с такой развитой страстью к общественному служению? Тетради у него все истрепались, потому что все ими…
В классе на мгновение воцарилась тишина. Голос, прозвучавший не так уж и громко, но словно прорезавший центр класса, казалось, понизил температуру вокруг.
После этих слов даже те, кто болтал вдалеке о другом, замолчали.
В этой атмосфере, когда все ловили настроение Кан Чжихана, неловко стало именно Нам Сону. Тема разговора касалась его самого, и он сейчас стоял прямо перед Кан Чжиханом. Не было никого, кто не знал бы, что они в последнее время тусуются вместе. Он прекрасно понимал, как выглядит эта картина.
Конечно, шутка была пошловатой, но в мужской школе такое происходило естественно, как дыхание. Эти болваны с неразвитыми лобными долями, которые только и делают, что переругиваются и дразнятся по пустякам. Нам Сону знал, что это был как раз их уровень, и потому он не чувствовал себя задетым.
Поэтому он был благодарен, но ему было не по себе. Нам Сону, машинально проведя рукой по предплечью, решил разрядить неловкую атмосферу.
— Верно. Это отвлекает Чжихана от занятий. Кто собрался — быстренько сваливаем.
Улыбающийся Нам Сону и молчаливый Кан Чжихан. Одноклассники, переведя взгляд с одного на другого, запоздало захихикали. Как раз в этот момент Пак Гюхён крикнул, что вышло уведомление об игровом ивенте, и тема мгновенно сменилась.
Нам Сону протянул коробку для сбора телефонов к Кан Чжихану. Но тот, похоже, не собирался сдавать телефон.
— Ответ, — сказал Чжихан, поднимая взгляд от телефона, который держал в руке. — Почему не отвечаешь?
Вырвав телефон прямо из его руки и втыкая его в коробку, Нам Сону улыбнулся.
— Кстати, о пальцах. Сегодня швабра и ведро тоже твоя забота.
Он сваливал уборку Кан Чжихану не только сегодня, но Нам Сону нагло поднял палец и заявил:
— Как тебе известно, мои руки сейчас не очень слушаются. Друг ведь должен помочь, правда?
— И, если я потом кому-нибудь буду объяснять математический анализ, пальцы у меня совсем разболятся.
— Детский сад, — пробурчал Чжихан.
Но отсутствие возражений означало, что он и сегодня возьмет уборку на себя. Нам Сону, напевая, уже собирался пройти мимо, как вдруг по классу разнесся странный вопль:
Парни с загорелой кожей прилипли к стене, уставившись в потолок. Нам Сону подумал, не залетела ли оса, но, увидев бабочку, беззаботно парящую в воздухе, почувствовал разочарование.
— А-ах, она ко мне летит?! Эй, поймай ее!
— Сам лови! Разве ты не видел бабочку вблизи? Выглядит чертовски мерзко!
Парни подняли шум из-за одной бабочки. Они бросали учебники и носились по классу, спасаясь от бабочки. Тут кто-то схватил швабру и громко гаркнул:
Обычно Нам Сону было плевать, что они делают. Но причиной, по которой он схватил веник, занесенный в воздухе, было то, что залетевшая в класс бабочка была белой.
— Эй. Не надо, — сказал Нам Сону, швырнув отобранную швабру обратно в угол для уборочного инвентаря. — Зачем убивать? Разве ты не знаешь, что случится что-то ужасное, если убить белую бабочку?
— Какие… какие неприятности?! Неужели она отложит яйца, как таракан?
Ах, эти тупицы, ей-богу. Нам Сону направился к центру класса, где села бабочка. Если выпустить ее в коридор, она могла попасть в другой класс, поэтому лучше было выпустить ее на улицу.
Он стал заманивать бабочку к распахнутому окну, и вскоре она, взмахнув крыльями, полетела за ним. Взвизги стали громче, когда она затрепетала крыльями, но бабочка, не спеша, описала дугу и вылетела в окно.
— А, раз уж староста заговорил, я вспомнил. Кто-то же говорил на прошлой неделе? Что у бабочек разный цвет означает разное. Вроде бы, белая — это умерший человек?
— Блин, чертовски жутко! Но ведь это же все суеверия.
Слушая гул голосов, Нам Сону мысленно кивнул. Он соглашался, что это суеверие. Но, зная значение белой бабочки, о котором ему рассказывал Кан Чжихан, и помня его взгляд, когда тот видел белых бабочек после смерти матери, он не мог позволить безвинной бабочке погибнуть.
Когда он пошел за коробкой для телефонов, оставленной на столе Кан Чжихана, он почувствовал на себе пристальный взгляд. Кан Чжихан, казалось, хотел что-то сказать. Сону чувствовал, что этот взгляд не отрывается от него, пока он обходил класс и заканчивал сбор телефонов, но он изо всех сил делал вид, что не замечает. Ему почему-то казалось, что и на этот раз он сунул нос не в свое дело.
Следи за языком, пожалуйста. Нам Сону.
То, что он стал так близок с Кан Чжиханом — было неизбежно, но лучше было воздерживаться от вещей, которые бросались в глаза. Обычные друзья — таков был план на эту жизнь.
Он как раз раскладывал телефоны на учительском столе, когда услышал тонкий, комариный голосок. Это был Ким Джэу.
— Если у тебя есть время, не мог бы ты объяснить мне вот эту задачу? Я даже по решению не понимаю…
Он не помнил, когда именно это началось, но Ким Джэу стал обращаться к нему чаще. Но в этом не было ничего плохого, а вопросы перед экзаменом были обычным делом, поэтому Нам Сону охотно кивнул.
Механический карандаш, выводивший формулы, неожиданно остановился на довольно сложной задаче. Забыв, что карандаш чужой, Нам Сону по привычке поднес его к губам, обдумывая задачу. В этот момент Ким Джэу сделал шаг ближе.
Услышав неожиданный вопрос, Сону посмотрел на него. Ким Джэу тут же опустил взгляд.
— А, — промычал Сону. — Ну, не то чтобы не люблю? — ответил он и снова посмотрел на задачу. Ему почему-то казалось, что эта задача попадется на завтрашнем экзамене. Но сам принесший задачу, похоже, не был в ней заинтересован.
— А у тебя… есть планы на выходные?
— А, ну… в выходные будет выставка бабочек. Я тоже их люблю…
Нам Сону пристально посмотрел на Ким Джэу. Тот съежился, сгорбился и от этого казался еще меньше. Этот невероятно застенчивый парень, должно быть, изо всех сил пытался сдружиться. Дрожащие руки выдавали, что он проявил огромное мужество. Глядя на него, Сону вспомнил одного парня, которого он когда-то курировал, и невольно улыбнулся.
Будучи учителем, он слишком хорошо знал, какой урон может нанести опыт отказа в такой момент. Но проводить первые выходные каникул с малознакомым Ким Джэу ему тоже не хотелось. Нам Сону улыбнулся покрасневшему Джэу и уклончиво ответил:
— Ну, посмотрим, когда придет время.
— Правда? Тогда я дам тебе номер…
Раздался глухой стук, и тонкий, как комариный писк, голосок замолк. Головы Нам Сону и Ким Джэу непроизвольно поднялись вверх.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык