В этой жизни — только друзья! Глава 25

Два сплетенных тела катались по мокрой земле, но весь этот переполох поглощался звуком ливня. Не успев почувствовать боль, Нам Сону оседлал Кан Чжихана, оказавшегося под ним.

— Стисни зубы.

Вид у Кан Чжихана был невообразимый. Распухшая щека, губы, искусанные им до крови, и насквозь промокшие под дождем волосы. И даже в таком виде его черные глаза, смотревшие на него снизу вверх, оставались прежними.

Он думал, что знает о Кан Чжихане все. Но с какого-то момента он перестал понимать значение этих глаз. Стиснув зубы, Нам Сону нанес удар.

— Это что, твоя «проверка»? Ненормальный ублюдок!

Кан Чжихан просто принимал удары, не сопротивляясь. Такое отношение бесило еще сильнее. Вцепившись в помятый воротник, он легко притянул его голову к себе.

— Ты же знаешь, что заслужил это? Отвечай. Почему ты вдруг так себя ведешь?

Стиснутые губы Кан Чжихана разжались.

— Это ты ведешь себя странно.

Глядя прямо в глаза Нам Сону, который сверлил его взглядом, Кан Чжихан выплеснул слова, словно что-то выталкивая из себя:

— Вчера ты внезапно ушел, проигнорировал мое сообщение с вопросом, добрался ли домой, а сегодня даже не смотрел мне в глаза. Ни разу.

Удивительно, но Кан Чжихан сейчас выглядел... обиженным. Обиженным? Нет, разве не Нам Сону должен был злиться? Это он получил внезапный поцелуй от друга только из-за того, что держался на расстоянии один день.

С взглядом, полным упрека, Кан Чжихан продолжил:

— Спрашиваю, в чем дело — отделываешься, постоянно пытаешься сбежать. А завтра, блядь, ты даже в школу не придешь.

Нам Сону спросил с оттенком нелепости:

— И поэтому ты вдруг поцеловал меня?

Он хотел спросить, не думал ли Кан Чжихан, что это заставит его убежать еще быстрее, но Кан Чжихан нахмурился, явно невзлюбив выражение «вдруг поцеловал». Увидев эту обиженную гримасу, Нам Сону, наконец, казалось, понял, что Кан Чжихан пытался сказать. Конечно, это не означало, что он понимал, но, так или иначе, этот сопляк пытался сказать:

— Ты что, влюблен в меня или что?

Голос его прозвучал прерывисто — ничего нельзя было поделать. Мысль, что Кан Чжихан влюблен в него, была абсурдна сама по себе, да и предпосылок для такого вывода не было.

Что я такого сделал, чтобы меня полюбили? Я, который просто нормально с ним дружил.

Кан Чжихан уставился на Нам Сону, будто таким взглядом он мог стереть с его лица это недоверчивое выражение. Он переспросил:

— А что, нельзя?

В конце концов, Нам Сону фыркнул.

— Эй, да что с тобой...

Он же не ребенок... нет, конечно, ребенок, но даже для ребенка это слишком. Сначала сделал, а потом думает? Что за хрень? Рука, сжимавшая воротник, резко ослабила хватку, но Кан Чжихан по-прежнему держал голову напряженно поднятой.

— Ладно, допустим, ты злишься из-за меня. Но почему ты выражаешь свой гнев таким вот образом?

Видимо, будучи лишь ребенком, а не полным идиотом, от этих слов Кан Чжихан замолчал.

— Не понимаю, почему я должен терпеть такое, чтобы ты проверил, педик ли я, но ладно. Допустим, ты и это проверил. И что теперь будешь делать?

Похоже, Кан Чжихан не задумывался так далеко. Его стиснутый рот не решался открыться и только беспомощно шевелился.

Нам Сону молча смотрел на него. Его спокойный взгляд, словно приглашавший как следует подумать и ответить, заставил сверкающие черные глаза сбавить свой пыл.

— Не знаю.

Голос, прозвучавший спустя долгое время, потонул в шуме дождя. Это был безответственный ответ, но Нам Сону не рассмеялся сухо, как прежде.

— Что мне делать?

Причина была в том лице, которое выглядело по-настоящему заинтересованным. Оно напоминало попытку найти решение неправильной задачи. Нам Сону вздохнул и пробормотал:

— И зачем ты меня об этом спрашиваешь...

Неужели теперь, помимо помощи с учебой, придется объяснять еще и такие вещи? Нам Сону на секунду огляделся. Реальность того, что он стоит посреди школьного двора, под дождем, оставив нормальный зонт, и ведет такой разговор с этим самым Кан Чжиханом... Почему-то казалась столь же нереальной, как и сразу после происшествия.

Хорошо еще, что, несмотря на весь этот переполох, мимо пока никто не прошел. Думая так, он дал ответ этому тупице, ожидавшему разбора ошибок:

— Неважно, мужчина или женщина тот, кто тебе нравится, не стоит навязывать свои чувства против воли другого.

Какой ужасный опыт для другого человека. Когда он добавил это, в голову пришла забавная мысль. Слова, которые он произносил, казалось, относились и к нему самому в прошлом. Не было нужды обижаться на Кан Чжихана за то, что тот не отвечал взаимностью на его чувства только потому, что он сам когда-то любил его.

«Мне не следовало бы этого говорить».

Верно. Как он и сказал, это, должно быть, был ужасный опыт для того парня. Одноклассник по старшей школе, которого он считал просто другом, да еще и парень, внезапно признается в любви. …И даже начинает с поцелуя, прямо как сейчас.

По крайней мере, Кан Чжихан не ответил ему кулаком, как он сам недавно — если подумать, это говорит о невероятном терпении.Он невольно фыркнул.

Кстати, как там поживает «тот» самый Кан Чжихан?

Теперь, когда тот парень, бывший ужасным опытом, наконец исчез, он, должно быть, открыл свою клинику и имеет светлое будущее. Внезапно он почувствовал искреннюю радость от того, что сменил контакт для экстренных случаев на Пак Гюхёна. Не было нужды приносить плохие новости тому, кто жил хорошо, и Пак Гюхён отлично его подстрахует. Он не хотел быть обузой до самого конца.

— Чего улыбаешься?

Голос, ворвавшийся в его размышления, заставил его опустить взгляд. Вместо образа из памяти перед ним было юное лицо.

— Да так, ничего.

— Просто вспомнил кое-кого.— Небрежно добавив это, Нам Сону поднялся с места. Школьная форма, пропитанная дождем и грязью, была измазана сверху донизу. Он раздумывал, помочь ли Кан Чжихану подняться, как вдруг…

— Тот, с кем ты встречался долго, — заговорил Кан Чжихан, — ...какой он?

Эти слова... кажется, Чжихан уже произносил их недавно.

Все началось в классе. Когда Пак Гюхён болтал всякую ерунду про знакомства и идеалы, Чжихан спросил: «Ты все еще встречаешься?» А потом, дома у Чжихана, он снова вернулся к этой теме.

«Ты говорил, у тебя был долгий роман».

«Тот, с кем ты встречался... был мужчиной?»

Похоже, Кан Чжихан не собирался списывать его сонные бормотания на чепуху. Сколько же и как подробно он наболтал во сне? Ему хотелось побить себя прошлого.

Дело было не в том, что он боялся, что Кан Чжихан назовет его педиком и будет брезговать. Кан Чжихан увидел... некую возможность. В том самом сонном бормотании.

Чжихан, успевший уже подняться на локти, сидя на земле, смотрел снизу вверх на Нам Сону. Поняв его молчание по-своему, он вдруг спросил:

— Ты все еще любишь того человека?

— Ты спятил?

Чтобы я все еще любил тебя? Оставив последнюю часть фразы в мыслях, Нам Сону вместо того, чтобы подать Чжихану руку, поднял истрепанный зонт.

— Кого я любил или с кем встречался — какое твое дело? Грубо говоря, даже если моей бывшей пассией был мужчина, это не значит, что я люблю тебя.

Он мог бы и поднять его — он уже получил по заслугам, но перед ним был старшеклассник с недоразвитыми лобными долями. Лучше было не давать лишних поводов.  Пока что разговор до этого момента был признанием, которое таковым не являлось, и его отвержением.

Как и ожидалось, Кан Чжихан поднялся на ноги так бодро, что не верилось, будто это его только что избивали. Нам Сону уже собирался пройти мимо, как услышал тихий голос:

— Нельзя сказать, что шансов совсем нет.

Это было больше похоже на бормотание себе под нос. Поэтому потребовалось немного времени, чтобы осознать, что это был ответ на его слова.

…Он всегда был таким? Упрямство, которое он демонстрировал, было настолько непривычным, что сбивало с толку. Нам Сону предпочел проигнорировать его слова, а не снова их поправлять.

— За удар не извинюсь. Ты его заслужил.

Он сделал уже несколько шагов, когда сквозь бесконечно льющуюся воду дождя до него донесся голос со спины.

— Увидимся завтра.

Увидимся? Что значит «увидимся»? К счастью, завтра были каникулы. Каникулы, когда ему не придется находиться в одном пространстве с этим назойливым типом.

Не отвечая, он пошел дальше. Сзади Чжихан что-то крикнул. Что-то вроде «я позвоню». Ускорив шаг, Нам Сону подумал:

«Можешь хоть сто раз звонить. Я проигнорирую».

Как только Нам Сону пришел домой, он включил холодную воду на полную мощность.

Он провел около часа, сунув голову под душ. После этого он почувствовал, что все возникающие вопросы и эмоциональный осадок смываются. Почувствовав, что голова значительно прояснилась, он выключил воду и начал ощущать озноб.

Отражение в зеркале снова стало спокойным. Исчезло лицо, еще недавно красное, как мак, и почему-то стало легче.

Сев за пустой стол, Нам Сону решил не открывать учебник, а попробовать разложить мысли по полочкам. А именно — подумать, как все дошло до такого.

По сравнению с прошлым, определенно были изменения. Например, то, что он очень легко сблизился с Кан Чжиханом. Но в этом не было проблемы. Он общался с ним, исключив романтические чувства, поэтому сблизиться без стеснения было естественно.

И поэтому он думал, что проблем не будет. Почему же тогда со стороны Кан Чжихана появились тревожные сигналы?

⟹ Следующая глава

⟹ Предыдущая глава

Оглавление