В этой жизни — только друзья! Глава 27
ТГК переводчика --> BL Place
П.п.: Сону буквально подумал «Сожрал аж 34 года». 처먹고 [чхомокко] — «жрал».
Девятнадцать лет. Время, когда все неясно и столь же капризно. Не стоило погружаться в те же неопределенные чувства. Уставившись на мокрые кроссовки Кан Чжихана, Нам Сону тихо вздохнул:
— Я скажу тебе четко, так что слушай.
Вместо того чтобы просто послать или постепенно отдаляться, нужно было отказать ясно. Не кулаками, движимыми эмоциями, а четкими словами. Учитывая характер Кан Чжихана, он, казалось, лучше понял бы именно так.
— Будь ты Пак Гюхёном, Ким Джэу, ну или просто знакомым младшим по школе — я бы все равно вышел. Не потому что ты что-то значишь, а потому что у меня такой характер.
Кан Чжихан пристально смотрел сверху вниз на Нам Сону, который со спокойным лицом проводил черту.
— Так что не взваливай это снова на меня, разберись со своими чувствами сам. Я… — Его глаза, казалось, впитывали каждую решительную гримасу, каждый вдох в мгновенной тишине, слушали все, что касалось Нам Сону, будто превратились в уши. — …Я могу быть твоим другом, но не могу быть твоим возлюбленным.
Это был ясный отказ. Кан Чжихан, обдумывая этот отказ, кивнул.
Нам Сону поднял взгляд на неожиданное, до пустоты легкое согласие. Кан Чжихан, будто ждал этого, тут же встретился с ним взглядом и заговорил:
— Значит, даже если я пидор, ты будешь со мной дружить?
И он спрашивал: даже если этот пидор любит тебя, ты позволишь ему быть рядом? Акцент был не на этом, но и неправдой это не было, поэтому Нам Сону невольно кивнул.
Похоже, одного этого Кан Чжихану хватило для удовлетворения. Реакция, по которой можно было догадаться, о чем он думал шесть часов.
Односторонние сообщения и пустая детская площадка, куда никто не вышел. Для него, вероятно, готовившегося к худшему, только что услышанный отказ, наоборот, прозвучал радостно.
…Кажется, акцент снова нужно ставить на «отказ». Нам Сону произнес чётко, вкладывая силу в слова:
— В общем, я ответил, теперь иду домой. И впредь, если от меня нет вестей, считай, что их и нет, и занимайся своими делами. Не жди тут как придурок.
— Но разве ты не ближе со мной, чем с Пак Гюхёном?
Нам Сону, потерявший дар речи от внезапного вопроса, ответил с видом «это нелепо»:
— Нашел что сравнивать. Я знаю Пак Гюхёна со средней школы, по логике вещей, разве я могу быть с тобой ближе?
— Разве важно, как долго знаешь?
— Нет, что за… Я не это имел в виду.
Тут до Нам Сону дошло, о чем он спрашивает.
— Как я могу стать ближе к тебе, чем Пак Гюхён?
На первый взгляд, это звучало как детская жалоба. Пустяковая претензия, пытающаяся подтвердить превосходство их дружбы, слишком мелкая, чтобы называться даже ревностью. Но лицо, произносящее эти слова, было настолько серьезным, что напоминало вчерашнее выражение.
Менялась лишь упаковка слов, а он спрашивал то же самое, что и вчера.
«Что мне сделать, чтобы ты меня полюбил?»
На вопрос, в котором явно читалась черная подоплека, Нам Сону сказал с видом «да ты издеваешься?»:
— Вот и спрашиваю, зачем ты это у меня спрашиваешь.
— Я же плохо учусь, — чистосердечно признал то, что Нам Сону когда-то сказал, и добавил: — Но если объяснишь — я справлюсь.
Отношение, словно он ждет разбора текста по английскому, выглядело даже нагловато, так, что хотелось врезать. Видимо, его истинные мысли отразились на лице, потому что Кан Чжихан криво усмехнулся:
— Так объясни. Как с тобой сблизиться.
Нам Сону наконец убедился: этот парень действительно не тот Кан Чжихан, которого он знал.
…«Что сделать, чтобы сблизиться со мной»? А если скажу — реально сделаешь?
Из-за этого противного лица возникло бесполезное упоямство.
Кан Чжихан спрашивал, каких людей он любит. Он любил только одного человека, поэтому особенно не задумывался, но почему-то слова полились сами.
— Не будь таким назойливым, как сейчас. Я предпочитаю умных людей, которые не задают лишних вопросов и быстро понимают. Я злюсь, когда вижу дураков.
Ведь достаточно было сказать полную противоположность Кан Чжихану.
— И чтобы был милым. Я люблю милое. …Что с лицом? Посмотри на Пак Гюхёна. Он же ревет, чтобы с ним позанимались. Не то что ты.
— Ах, я еще не люблю, когда перебивают.
С видом, полным невысказанного, Кан Чжихан покорно замолчал.
— В общем, я говорю, что мне нравится, когда люди так много проявляют себя. Это в сто раз лучше, чем пытаться быть крутым без причины. К тому же, у них должны быть хорошие отношения со многими друзьями. А для этого нужно быть в основе своей мягким и добрым, верно?
— А, забыл важное. Я люблю старших. С хёнами как-то проще. Незрелые дети, которые не могут контролировать свои чувства и действуют сгоряча, фу, я это терпеть не могу.
К тому моменту, как он это сказал, выражение лица Кан Чжихана было очень занятным. Похоже, он и сам прекрасно понимал, что милота, доброта и старшинство — все это принадлежит к дополнению множества «Кан Чжихан». С непонятным чувством победы Нам Сону фыркнул.
Когда слова иссякли, Кан Чжихан осторожно сказал:
— Значит, предпочитаешь постарше?
— Значит, мужчина тоже подходит.
Когда он понял, что попался на удочку, было уже поздно. Нам Сону, лицо которого мгновенно покраснело, повысил голос:
— Я… я разве говорил, что мужчина подходит? Просто с хёном удобнее! …Эй, это что за смех? Говорил же! Мне нравятся те, кто хорошо понимают слова!
— Я хорошо понял, — ответил Кан Чжихан.
Надо было молчать! Нам Сону резко развернулся. Он собирался идти домой, но, будто даже деревья были против, зонт зацепился за низко свисающую ветку. Раздраженно наклоняя зонт, он почувствовал сзади легкий стук по плечу. Зная, каким навязчивым был вчера Кан Чжихан, Нам Сону вздохнул:
— Я же сказал, не люблю, когда надоедают?
Он обернулся: Кан Чжихан стоял точно так же, как и раньше. …Но кто-то же стукнул по плечу? Взгляд медленно опустился на плечо. Там что-то шевелилось. Надежда, что это упавшая капля дождя, к сожалению, не сбылась.
На расстоянии, с которого вот-вот можно было коснуться щеки, две гусеницы, крепко сплетенные, извивались.
П.п.: Я уверена, эта гусеница и есть автор, ну кто еще будет так двигать сюжет, ахаха.
Со странным стоном Нам Сону замер, будто сломался. Ему почудилось, что щетинистые волоски этой мерзости касаются щеки, и мурашки, ледяные и противные, побежали по спине.
Он окаменел и не мог пошевелиться, а Кан Чжихан выглядел очень расслабленным. Когда Нам Сону взглядом спросил «что за чушь?», Кан Чжихан, глядя на гусениц, спросил:
— Как насчет того, кто хорошо ловит насекомых?
— Да заткнись ты… и убери это!
Ему хотелось закричать: «Хватит болтать, сними это сейчас же!», но гусеницы ползли все ближе, и он не мог. Кан Чжихан, услышав странные хлюпающие звуки, медленно поднял клубок гусениц.
Нам Сону мог только смотреть, как он, не моргнув глазом от отвращения к извивающейся мерзости, кладет их обратно на ветку. Сердце, бешено колотившееся от ужаса, еще не успокоилось. Поэтому, когда Кан Чжихан наклонился и самовольно сократил дистанцию, Нам Сону мог только следить за ним глазами.
— Милым… не знаю, но глупых вопросов задавать не буду. Тихонечко буду рядом, чтобы не мешать.
Увидев отчетливые ямочки на его щеках, в памяти Нам Сону промелькнул разговор, когда-то бывший у него дома:
«Не «хочешь вместе», а «позанимаешься со мной», верно?»
Тот Кан Чжихан тогда замолчал, и трудно было поверить, что он и этот спокойный парень — один человек. Неужели за несколько дней человек может стать таким бесстыжим? Кан Чжихан всегда был таким напористым с тем, кто ему нравится? В голову лезли самые разные мысли.
Но одно было ясно: он сам, похоже, слишком мягко обходился с Кан Чжиханом.
Он думал, что взял себя в руки, но почему-то снова уступал место Кан Чжихану. Из-за привязанности, сформировавшейся за долгие годы совместной жизни, что бы ни случилось? Или это нечто вроде снисхождения как старшего по жизни?
— …Если сделаешь какую-нибудь глупость, не видать тебе ни учебы, ни чего другого.
Он не знал. На самом деле, он скорее не хотел знать.
Как только Нам Сону дал согласие, уголки губ Кан Чжихана растянулись в широкой, плавной дуге.
— Во сколько завтра встречаемся?
Хотя это было лишь предложение пойти вместе в библиотеку заниматься, из уст Кан Чжихана это звучало так, будто они договариваются о свидании.
Нам Сону, испуганный собственной пустой мыслью, резко замотал головой. Все из-за этого проклятого лица. Получил вчера столько синяков, а сейчас улыбается так — от этого становилось не по себе. Нам Сону отрезал:
— Не знаю. Приду, когда захочу.
Он поспешно отошел от Кан Чжихана, боясь наделать еще больше глупостей в голове, но, к удивлению, Кан Чжихан молчал. Не хватал за руку, как вчера, не приставал с вопросами «Во сколько же?». Потянуло оглянуться, но в последний момент он не поддался импульсу.
Однако неудовлетворенный импульс неизбежно перекидывается в другое место. Даже войдя домой, Нам Сону через некоторое время обнаружил себя уставившимся на телефон и, с самобичующей руганью, швырнул его.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык