В этой жизни — только друзья! Глава 38
ТГК переводчика --> BL Place
Услышав эти слова, Нам Сону провел рукой по шее. Действительно, в теле чувствовался жар. Неужели его тело, которому всего девятнадцать, оказалось таким слабым из-за нескольких бессонных ночей? Вот уж точно, учеба — корень всех зол и величайшее зло. Пока он предавался таким мыслям, застыв в оцепенении, Кан Чжихан внезапно поднял руку.
Зачем он зовет учителя? Ошеломленно уставившись на соседа, Сону поймал его взгляд.
— Я провожу Сону в медпункт и вернусь.
— Ладно. Иди. Следующий, Пак Гюхён, выходи.
Пак Гюхён, рвущий на себе волосы, вышел вперед. Как и этот парень, все были поглощены своими табелями успеваемости. Дети, привыкшие к тому, что Кан Чжихан и Нам Сону неразлучны, похоже, нисколько не находили эту картину странной. Сону в легком замешательстве вывели в коридор.
Школьная медсестра славилась тем, что отлынивала от работы. Ее так редко можно было застать на месте, что ученики обычно сами оказывали себе простую помощь и уходили. И на этот раз медпункт был пуст.
Чжихан без стеснения начал рыться в шкафчиках. Тем временем Сону зашел вглубь медпункта. Поскольку он чувствовал себя неважно, он подумал, что раз уж пришел, то можно прилечь здесь на один урок.
Кровати были отгорожены занавесками. Матрасы были твердыми, как камни, но по сравнению со стульями в классе это были постельные принадлежности уровня отеля. Он уселся на одну из кроватей, как вдруг к нему подошел Чжихан. В одной руке он держал белый ватный тампон.
Чжихан, присевший рядом, наклонил голову. Нам Сону стало неловко от пристального взгляда, устремленного на его верхнюю губу. Он отвернулся и вытащил салфетку — на ней все еще была кровь. Он быстро вытер нос тыльной стороной ладони, но Кан Чжихан нахмурился и повернул лицо Сону обратно.
Движения его руки, вкладывающей вату, были осторожными. В отличие от шершавой поверхности салфетки, мягкая текстура ваты вызывала щекотание, от которого хотелось чихнуть. Затаив дыхание и терпя прикосновения Чжихана, он услышал его бормотание:
— Ноги маленькие… И это тоже маленькое.
Когда он сказал «это», кончик его пальца легко ткнул в ноздрю, заткнутую ватой. Слова, воспринятые с задержкой в полтакта, заполнили голову Сону вопросительными знаками. Он даже подумал, не из-за температуры ли, прожарившей его мозг, у него и со слухом проблемы.
Прошло еще полтакта, и его лицо стало ярко-красным. Но у Чжихана было бледное лицо, словно он не понимал, в чем дело. Его чистый вид, так далекий от намеков, вызвал приступ самоосуждения.
Сону покачал головой и повалился на кровать. Расслабившись, он гораздо отчетливее почувствовал жар, охвативший все тело. Чжихан, сидя на краю кровати, пристально смотрел на него. Сону, глядя на него снизу вверх, спросил:
— Как ты узнал, что у меня температура?
Вместо ответа Чжихан протянул руку. Сону подумал, что он снова хочет взять его за руку, но тот лишь вытащил салфетку из его ладони. Похоже, он все же сдерживался, потому что они в школе.
Крики со спортивной площадки гулко разносились издалека, словно доносясь из другого мира. Не по-школьному тихая и спокойная атмосфера ему очень нравилась. Он моргал отяжелевшими веками, и тут его взгляд запоздало уловил что-то в руке у Чжихана.
Свернутый в трубочку предмет был табелем успеваемости. Осознав это, Сону фыркнул. Он протянул руку.
Неужели он так хотел его показать, что принес сюда?
Чжихан немного помедлил, но послушно протянул табель. В его взгляде читалось ожидание.
Все равно, я не думал, что он действительно подтянется.
3 1 2. Сумма баллов по Корейскому, Математике и Английскому указывала ровно на 6. Конечно, оценки по естественным наукам были, по выражению классного руководителя, «как номера в лотерее», но раз это не было условием спора, то, значит, успех.
Сону рассмеялся и положил табель. Чжихан смотрел с лицом, жаждущим похвалы. Возникло капризное желание не давать ему желаемое сразу, но невозможно было игнорировать это лицо, так явно выражавшее его истинные чувства.
От короткой похвалы лицо Чжихана просветлело. Его улыбка, полная жизни, как растение, вобравшее воду, играла разноцветными бликами с каждой секундой. Гордость, волнение, смущение. Наблюдать за этими простыми, но сильными эмоциями на лице Чжихана было очень непривычно, но в то же время заставило и его улыбнуться.
— Так… чего же ты хочешь? Твое желание.
То ли из-за мозга, замедленного жаром, то ли просто потому, что сейчас он был в хорошем настроении, но почему-то ему казалось, что он может исполнить любое желание Кан Чжихана. Даже если тот попросит пригласить его домой — можно ведь поставить условие не подходить ближе нескольких метров.
Чжихан потер шею и украдкой глянул на дверь, где не было ни души. Казалось, он немного колеблется.
— Говори быстрее. Считаю до пяти.
Сону начал считать, игнорируя его, и Чжихан поспешно заговорил:
Он указал пальцем на свою щеку, но не смог продолжить. Глядя на него, Сону снова сглотнул подступающий смех.
А я-то думал, он скажет что-то возмутительное.
Он сделал знак рукой, чтобы тот подошел ближе, но Чжихан лишь бросил взгляд, не двигаясь с места. Похоже, он совсем не ожидал такого безоговорочного согласия.
Даже после поторапливания, Чжихан выжидающе смотрел, прежде чем слегка наклониться. Медленно сокращающееся расстояние раздражало, и Сону, не выдержав, схватил его за воротник. Чжихан вздрогнул и уперся рукой в подушку, но Сону, использовав его неподвижное тело как опору, смог приподнять свою тяжелую голову.
Нам Сону плотно прижал губы к тому месту, куда указывал палец Кан Чжихана. Затем, улыбаясь в ту щеку, он прошептал:
Как только Нам Сону отпустил воротник Чжихана, его голова упала обратно на подушку. Даже этот краткий момент поднятия головы заставил мир поплыть перед глазами.
«Должно быть, я подцепил серьезную простуду», — подумал Нам Сону, откинув челку со лба.
— Я тогда немного посплю. Объясни все классному.
Ответа не последовало. Но сквозь закрытые веки ему виделся его образ. С трудом приподняв веки, налитые жаром, он увидел Чжихана, застывшего в той же позе, что и раньше.
Прочитать его выражение лица было невозможно. Но одно читалось все так же прозрачно… Это были уши.
В тот момент, когда он увидел покрасневшие мочки ушей, ему показалось, что смущение заразно, как и улыбка Кан Чжихана минуту назад.
…Он сам попросил, так почему он смотрит на меня так?
Чжихан медленно наклонил наполовину приподнятый корпус. Даже после получения желаемого, его зрачки, наоборот, переполнялись жаждой. По мере того как расстояние между ними постепенно сокращалось, слои горячего воздуха между ними, казалось, лишь добавляли тепла.
— Что значит «угу»? Все кончено… нх.
Их лбы соприкоснулись. Хотя Чжихан не был болен, его температура была схожей. Но даже сильнее этого жара было то, как захватывало дух от взгляда, изливавшегося на него с такого близкого расстояния. Сону едва пошевелил рукой.
Но его плечо не отодвинулось ни на миллиметр. Температура тела, передаваемая через ладонь, была горячее, чем лоб, к которому он прикасался, и пальцы слегка сжались.
— Разве простуда так не передается?
Их губы касались друг друга с каждым шепотом. С расстояния, на котором их ресницы могли спутаться, Кан Чжихан спросил взглядом, можно ли позволить ей передаться.
Сону закрыл глаза. За черной завесой век тень, казалось, сгущалась, и вскоре что-то мягкое коснулось его губ.
Легко приблизившиеся губы были легкими, как перо, и одновременно горячими, будто вот-вот обожгут. Нам Сону замер, забыв даже дышать, пока губы медленно терлись о его. Но он все еще не мог вдохнуть. Как человек, целующийся впервые, Нам Сону вцепился в рубашку Кан Чжихана, его губы дрожали.
Внезапно, словно видение, всплыл тот первый поцелуй, совершенный в пьяном угаре. Но этот момент был гораздо горячее, чем тогда, когда они пылали от алкоголя. Казалось, какая-то часть его тела вот-вот взорвется. Так что образ того дня растворился как мимолетный клочок пара.
Сону тихо открыл глаза. В его затуманенном зрении ясен был только Кан Чжихан. Кан Чжихан перед его глазами не был видением. Видя этот ясный образ без признаков распада, его губы слегка задрожали. Но дрожь тут же утихла, будто ее и не было, под натиском еще более проникающего жара.
Губы разомкнулись, взгляды тихо сплелись. В поле зрения были заполнены только их зрачки.
Кан Чжихан опустил одну руку, чтобы прикоснуться к щеке Нам Сону. Наблюдая, как вздрагивают ресницы при каждом движении его большого пальца по щеке, Кан Чжихан пробормотал:
Но сам Кан Чжихан, произнося это, был точно таким же красным. Застенчивость, окутавшая его уши, к этому времени спустилась на лицо и шею. Сону молча впитывал его образ глазами.
Ладонь, касавшаяся его щеки, скользнула по шее вниз и под рубашку. Нам Сону выдохнул горячий воздух, а Кан Чжихан снова прижался губами к его губам.
В отличие от медлительности прошлого момента, этот поцелуй был более настойчивым. Но он отличался от ощущения того поцелуя, что был навязан силой. С ощущением, от которого почему-то сжалось солнечное сплетение, у Нам Сону задрожали колени. В то же время большая рука, которая поддерживала его рядом с подушкой, крепко сжала постельное белье.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык