В этой жизни — только друзья! Глава 46
ТГК переводчика --> BL Place
— Ка-Кан Чжихан…! Прекрати это, прекрати и с этим ублюдком тоже! Это грязно. Это отвратительно, так что бросай его, бросай его!
— Если… если ты откажешься и в этот раз, я тут же снова заявлю. Прямо сейчас, т-так вот…!
Неожиданно быстрый ответ заставил Ким Джэу захлопнуть рот. Глядя на его ошеломленное, разъяренное лицо, Нам Сону с трудом подавил усмешку.
А я-то думал, он потребует на этот раз чего-то еще более странного.
Поскольку он все равно планировал расстаться, в каком-то смысле это было убийством двух зайцев одним выстрелом. Если это могло скрыть насилие Кан Чжихана под поверхностью, то это была выгодная сделка.
Более того, это было к лучшему. Если бы он, под предлогом «подходящего времени для расставания», тянул и откладывал, как сейчас, то в итоге так бы и не смог расстаться. Пятнадцать лет они тянули эту лямку именно из-за этой дурацкой привязанности. Теперь же, благодаря такому внешнему толчку, он смог принять быстрое решение.
После выпуска не будет причины встречаться каждый день в классе, так что этот день казался подходящим. Нам Сону горько усмехнулся. Почему-то ему казалось, что это будет не выпускной из школы, а выпускной от Кан Чжихана.
Ким Джэу зарыдал еще горше. Он добился своего, но одновременно осознал, что не может быть отказа более полного, чем этот. Будто не в силах признать, что причиной расставания с Чжиханом был сам Чжихан, он заорал что было мочи.
Почему это он плачет, когда плакать хочется мне? — Нам Сону цокнул.
Но странным образом слезы не приходили.
Наверное, потому что это было второе расставание.
После того дня Ким Джэу пропускал занятия по болезни. Нам Сону внутренне беспокоился, не донес ли он в полицию или классному руководителю, но прошло несколько дней, а ничего не случилось.
Похоже, он живет один, но хорошо ли ему там? — его безумная профессиональная деформация чуть не проявилась снова, но Нам Сону с трудом сдержался. Внимание — яд для психов. Это был урок, который он усвоил тогда на собственной шкуре.
Чжихану он наврал. Мол, когда Ким Джэу угрожал, он на самом деле записывал, и пригрозил ему тем же, вот тот и заткнулся. Чжихан с недоверчивым видом лишь тогда опустил голову, когда услышал упрек: «У меня же были свои планы, а ты сразу лезешь с кулаками, как же так?».
Нам Сону воспользовался этим, чтобы попросить держать дистанцию. Не слишком прилипать друг к другу на случай непредвиденного, перестать держаться за руки у дома. По мере увеличения списка запретов лицо Чжихана все больше омрачалось недовольством, но он, чувствуя свою вину, неохотно согласился.
Так Нам Сону постепенно готовился к расставанию, а время безжалостно текло все быстрее.
Повседневная жизнь в том же классе была неизменной. Когда пришел октябрь, поверх зимней формы надели теплые пальто, а с началом ноября в классах заработали обогреватели.
Поскольку некоторые ученики, отказавшиеся от вступительных экзаменов в этом году, начали уходить, стали появляться пустые места, но хозяева двух соседних парт всегда прочно занимали свои места. Потому что это была самая близкая дистанция, разрешенная им.
Нам Сону было странно. В дорамах или романах герои, чье время ограничено, обычно проводят оставшиеся дни счастливо. Но он так не мог.
Это были последние дни, которые он мог провести с Чжиханом. Он хотел сосредоточиться только на нем, но стоило ему увидеть лицо Чжихана, как настроение почему-то резко падало. Будто камень на душе, он утыкался лицом в учебник, но учиться не получалось.
Мозг словно оцепенел, потеряв чувство времени. Время уходило безвозвратно, как выцветшая кинопленка, а кадры на ней были всегда одинаковы.
Чжихан, сидящий за соседней партой и учащийся. Чжихан, украдкой улыбающийся при встрече взглядов. Чжихан, спящий лицом вниз, с темными кругами под глазами.
По десятку раз на день он передумывал. Неужели обязательно расставаться? Ким Джэу ведь и так тих. Но стоило вспомнить спину Чжихана в траурной одежде, как решимость лишь укреплялась.
Впервые возвращение назад не радовало. Если то, что должно случиться, все равно случится, то какой смысл терпеть эти повторения? Но винить было некого, и не находящий объекта упрек вскоре обратился на себя самого.
Вот и не надо было связываться с Чжиханом с самого начала. Не надо было обращать на него внимания, надо было делать вид, что ничего не замечаешь, что бы ни случилось.
Когда Чжихан взволнованно рассказывал о будущей студенческой жизни, которую они проведут вместе, чувство самоуничижения и вины поднималось волнами, и он не мог контролировать выражение лица. Но стоило ему с усилием выдавить неловкую улыбку, как Чжихан уже смеялся.
В те мучительные и бессмысленные дни Нам Сону понял одну вещь.
Похоже, я не смогу забыть Чжихана всю жизнь.
Возможно, он полюбил Чжихана сильнее, чем в прошлой жизни.
За день до Сунына занятия в школе закончились раньше.
Даже после предварительного собрания на улице был еще ясный день. Привыкший выходить на рассвете и возвращаться поздно ночью, он чувствовал себя странно, идя домой среди бела дня.
Нам Сону рассеянно смотрел на пар, рассеивающийся в воздухе. Он знал, что стало холодно, но вид этого пара как-то особенно остро напоминал о течении времени. Летом он снова «впервые» встретил Чжихана, а дерево, где прятались гусеницы, теперь уже покрылось льдом, и все листья облетели.
Нам Сону первым сделал шаг. Чжихан немного помедлил, медленно последовал за ним, а затем неожиданно заговорил:
В его руке был ключ от мотоцикла. Ключ, который он не видел сто лет, напомнил о той поездке на мотоцикле к реке Ханган. Пока он пристально на него смотрел, Чжихан поправился:
Хотя зима уже подступала, было еще не настолько холодно, чтобы нельзя было ездить на мотоцикле. С легким сожалением Нам Сону похлопал по своему шарфу:
— Если тебе холодно, я могу дать тебе этот?
Но Чжихан покачал головой и убрал ключ обратно.
«И это говорит тот, кто знает об опасности, разъезжая на мотоцикле?» — подумал Нам Сону, глядя на него. Чжихан сделал вид, что не заметил его взгляда, перебирая ключ в кармане, и сказал решительно:
— Как только Сунын закончится, пойду на права.
— Боже. Какая машина студенту? Езди на автобусе. Общественный транспорт — это хорошо.
— Автобусы тоже не такие уж крепкие, — ответил Чжихан.
Нам Сону обернулся с немым вопросом. Чжихан что-то поискал в телефоне и показал ему фотографию.
— Вот эту хочу купить. Как тебе?
Это была ранняя модель большого внедорожника, на котором разъезжал Чжихан в прошлой жизни. Внезапно вспомнился тот, кто сказал «Лучше уж на этом езди» и протянул запасной ключ от машины. Нам Сону замолчал. Пока он молча пристально смотрел на фото, Чжихан оправдался:
Он показал другие фотографии, объясняя, что даже если в нее врежется грузовик, она останется цела. Глядя на него, Нам Сону много о чем подумал. Но все эти мысли были бесполезны.
Резко тряхнув головой, Нам Сону сказал: «Тогда поедем хоть на автобусе» — и поволок Чжихана к реке Ханган. Ему не хотелось сейчас сразу идти домой.
Река Ханган, где они были летом, за эти месяцы сменила краски на зимние. Из-за пронизывающего ветра гуляющих было по пальцам пересчитать, а голые деревья выглядели уныло и пустынно.
Нам Сону поднял глаза к небу. В отличие от летнего неба с низкими облаками, сейчас оно было хмурым. Осторожно взглянув вбок, он увидел, что Чжихан смотрит на то же самое. И все же, хорошо, что мы пришли, — подумал он.
— Завтра, — сказал Нам Сону, нарочито легко улыбаясь. — Уверен в себе?
— Конечно. Раз уж собираюсь в один вуз с Нам Сону.
Нам Сону ответил беззвучным смешком. Чжихан все еще смотрел в небо. Нам Сону молча разглядывал его профиль, как вдруг тот спросил:
— Ты будешь продолжать ездить из дома?
Чжихан, задав вопрос, замолчал. Нам Сону удивленно посмотрел на него. Собираясь отвернуться к реке, он поймал на себе взгляд Чжихана, будто тот хотел его удержать.
— А когда твои родители приедут?
Родители использовали его дом как временное пристанище, так что он смутно помнил, когда примерно они возвращались в прошлый раз. Вроде бы приезжали разок после экзаменов, поэтому он ответил примерно: «В следующем году». Чжихан снова надолго замолчал.
— Ну что ты, ну хватит. Что случилось?
— …Тогда, — после долгой паузы Чжихан вдруг отвел взгляд на траву и сказал: — Оставайся у нас, пока родители не приедут.
— Отдельно спать будешь. Свободная комната есть.
Хотя Нам Сону ничего не сказал, Чжихан, словно ему неловко, продолжил сам:
— А если ты один упадешь в обморок снова? Если кто-то будет рядом, быстрее помогут.
Хотя его мать была там, в конечном счете это означало жить вместе. Нам Сону слегка опешил от того, что теперь инициатива совместного проживания исходила от другого человека. Чжихан осторожно поднял на него глаза.
Заметив выражение лица Нам Сону, он замолчал. Непонятное выражение — не то согласие, не то отказ — было красноречивым: кончик носа и уголки глаз покраснели, может, от холода. Чжихан, слегка растерявшись, спросил:
Нам Сону, который, казалось, вот-вот заплачет, ответил обычным, спокойным голосом. Затем плюхнулся на траву, как в прошлый раз.
— Просто… волнуюсь из-за Сунына, вот и все.
Нам Сону упрямо молчал, уставившись в небо. А Чжихан смотрел не на безоблачное, ничего не стоящее небо, а на Нам Сону. Так они и смотрели друг на друга, не соприкасаясь взглядами, довольно долго.
Тот, кто прервал молчание, был, как всегда, Кан Чжихан.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык