В этой жизни — только друзья! Глава 47
ТГК переводчика --> BL Place
— Во сколько завтра встречаемся?
И Нам Сону выдал заготовленный ответ.
— Завтра пойдем по отдельности. Нужно сосредоточиться на экзамене.
— …Тогда где встретимся после?
— Я же сказал, завтра пойдем по отдельности.
Ответ, который, казалось, никогда не придет, неожиданно последовал через несколько минут.
Рука, поправляющая ослабевший шарф, заставила зрачки Нам Сону дрогнуть. Мелькнувший уголок губ Чжихана был нарочито приподнят. Рядом с неловкой улыбкой виднелась и ямочка.
Взгляд, ненадолго задержавшийся на бледных щеках, скользнул обратно к небу.
Результат был в какой-то степени ожидаем. В период, когда нужно было выкладываться по полной, учеба отошла на второй план из-за ненужных мыслей — это было закономерно. Пусть задачи и решались пятнадцать лет назад, эта смутная знакомость скорее мешала, чем помогала их решению.
Нам Сону спокойно принял предварительные результаты. Хотя он и старательно собирал портфолио, поступление в Корейский Университет было почти невозможно.
Если бы они оба поступили в один университет, это было бы по-своему хлопотно. Так что так лучше. Он мог год готовиться к университету заново и заодно прояснить ум аскетичным образом жизни.
Именно поэтому он не хотел встречаться с Чжиханом на месте экзамена. Нельзя было, чтобы тот случайно заметил неладное, сверив ответы на перерыве. Чжихан не должен был знать правду до объявления окончательных результатов. Только так он спокойно зачислится в Корейский Университет.
Поэтому и после экзамена он не подал виду. Пак Гюхёну и классному руководителю он уже намекнул, что «похоже, будет пересдавать». Пусть Пак Гюхён и был болтлив, но даже он крепко зажал рот, узнав, что друг завалил экзамен. Когда одноклассники обсуждали ожидаемые баллы старосты, он сам переводил тему.
Классный руководитель тоже помог, хоть и по-своему. Вздыхая и читая нотации по просьбе Нам Сону сохранить все в тайне, он полностью потерял к нему интерес, как только появился другой «кандидат на поступление в Корейский университет».
Возможно, из-за просьбы не встречаться в день экзамена, он ждал у дома Нам Сону с самого рассвета на следующий день. По лицу было ясно: Чжихан сдал Сунын хорошо.
Не в силах сдержать приподнятые уголки губ, Чжихан поздоровался утром с лицом, будто ожидающим похвалы. Увидев эту сияющую улыбку, Нам Сону искренне вздохнул с облегчением. Наверное, поэтому он улыбнулся в ответ.
Точный балл Чжихана стал известен благодаря завучу и классному руководителю, влетевшим в класс в возбуждении. Одна. Столько ошибок допустил Чжихан на Суныне. Из-за этого в школе поднялся шум. Слухи, что Чжихан подделал предварительные результаты, были еще цветочками. Ходили самые разные разговоры: что он списывал, что купил вопросы заранее.
Но сам Чжихан оказался дальше всех от этих слухов. Он был занят учебой, изучая места для свиданий возле кампуса и общежития Корейского Университета.
«Говорят, в общежитии у задних ворот комнаты на двоих».
«До нашего корпуса далековато, но вроде норм».
То, что он завалил экзамен, можно было как-то скрыть, но поддакивать Чжихану в таких разговорах — не мог. Это было похоже на обман. Смешно даже самому — тому, кто через несколько дней объявит о расставании, думать об «обмане», — но когда Чжихан говорил такое, он не мог заставить себя улыбнуться в ответ. Хотя он и чувствовал на себе взгляд Чжихана каждый раз, когда неловко отмахивался или менял тему, тот ничего не говорил.
Класс после Сунына стал похож на кинотеатр. С утренней поверки до окончания занятий свет почти не включали. Темнота скрывала неловкое выражение лица Нам Сону, а фильмы, крутившиеся целый день, заполняли неловкое молчание.
Он думал, что справляется неплохо, но видимо обмануть Чжихана все равно не получилось.
С какого-то дня Чжихан перестал говорить о кампусе. Участились осторожные взгляды в его сторону, а когда кто-то заговаривал об экзамене, он хмурился, заставляя замолчать.
Помедлив так несколько дней, Чжихан вдруг выпалил:
Это не был прямой вопрос о том, завалил ли он экзамен, ни косвенный намек, не случилось ли чего. Кан Чжихан сказал это с прямым взглядом. Глядя в эти твердые глаза, Нам Сону спросил с тяжелым предчувствием:
— Пересдадим еще раз, — подчеркнул Кан Чжихан, добавив: — Вместе.
Нам Сону невольно фыркнул и рассмеялся. Как не засмеяться, если парень, набравший почти максимум, собирается пересдавать?
Именно потому, что знал, какой он, и старался не раскрыться.
Но все же это было к лучшему. Похоже, Чжихан хоть и догадался, что «Нам Сону плохо сдал», но даже не подумал, что «Нам Сону хочет расстаться».
— Поступай в университет. Не неси чепухи.
Не чувствуя ни капли сожаления о своих баллах, Чжихан не сдавался. Но Нам Сону точно знал, как с ним справиться. Смесь угроз — что он скажет, в какие подготовительные курсы идет, только если Кан Чжихан поступит в университет, — и уговоров — что парень-студент университета лучше, чем парень, пересдающий экзамены — в итоге сделала свое дело. Недовольное лицо Кан Чжихана, хоть и неохотно, стало уступчивым.
— На всякий случай говорю. Не вздумай брать академ.
— …Тогда буду приезжать в свободные пары.
— Что ты будешь делать, приезжая ко мне, пока я учусь?
— Ты купишь, да? Оставь уже кулинарию.
Это были не те разговоры о будущей студенческой жизни, но Чжихан, говоривший о совместном годе, действительно выглядел взволнованным. Хотя совесть и кольнула, облегчение приносило то, что этот человек казался ярче и крепче Чжихана из прошлой жизни.
Этот Чжихан не был серым, как во сне. Он не был хрупким, как пепел, готовый развеяться, не был иссохшим. Он не разъедал настоящее обидой на отца и не пренебрегал из-за этого матерью.
Так что все будет хорошо. Мысль о том, что он не сможет проводить мать Чжихана в последний путь, тревожила, но в этот раз он был уверен: Чжихан достойно проводит маму.
Эту мысль он окончательно оформил ближе к рассвету, за несколько часов до выпускного.
Снег, не выпавший ни на Рождество, ни на Новый год, бесцеремонно обрушился только сейчас, в конце февраля.
Несмотря на потепление, позволившее снегу идти, Нам Сону туго обмотал шарф. Шерсть, покрывавшая половину его лица, казалась колючей. Засунув руки глубже в карманы пальто, Нам Сону поднял взгляд.
На воротах висел баннер с крупной надписью: «11-я церемония выпуска». Судя по доносящемуся из актового зала в корпусе звуку микрофона, церемония началась. Гром аплодисментов был слышен даже за воротами.
Нам Сону зашел в класс рано утром и забрал аттестат и альбом. Участвовать в церемонии он не собирался изначально. Родители все равно не приехали, да и дважды посещать шаблонный выпускной не было причин.
Он пришел в школу сегодня только для одного — сказать Чжихану о расставании.
Неожиданно сегодня утром Чжихан сам написал: «Иди первым». Благодаря этому он без проблем забрал аттестат заранее, но с другой стороны — удивился. Мелькнула мысль: «Не случилось ли чего с мамой?», но на этом этапе лезть с расспросами показалось излишним, и он не ответил.
Пока он ждал, мысленно повторяя отрепетированные слова, случилось это.
Топ-топ. Звук шагов врезался в уши. Это был не топот опаздывающего на церемонию, а медленные, размеренные шаги, отчетливо слышимые даже среди гомона выходящих и входящих в школу людей. Как когда-то в коридоре, когда все внимание приковал этот звук, Нам Сону повернул голову.
Телефон Чжихана был направлен на Нам Сону. Пока он безучастно смотрел на объектив камеры, Кан Чжихан нажал кнопку спуска затвора еще два или три раза.
Видимо, довольный тем, что попало в кадр, Чжихан с удовлетворением посмотрел на телефон и подошел, пряча другую руку за спиной. На нем был только пиджак от формы — видимо, ему не было холодно.
— Я имею в виду, зачем фотографировать?
Чжихан ухмыльнулся и стряхнул снег с макушки Нам Сону. Снег, успевший скопится, рассыпался от этого прикосновения.
Затем, расцветая свежей улыбкой, Кан Чжихан пахнул цветами. Это был обычный аромат, который обычно ошеломлял обоняние в выпускной сезон. Но странно, аромат, исходивший от него, казался нежным, будто оттаивающее после онемения обоняние.
Пока Нам Сону пристально смотрел на подозрительно спрятанную руку, Чжихан потер затылок.
— Я собирался вручить тебе это после окончания.
— Я не знал, что ты будешь ждать.
Из-за спины появился букет. Причем огромный.
Букет, заполнивший поле зрения, был слишком роскошным даже для выпускного. Цветы, распустившиеся свежо даже среди зимы, были настолько яркими, что их цвет отражался в глазах.
Не поэтому ли его родители вчера спрашивали, не приехать ли им на выпускную? Нам Сону горько усмехнулся под шарфом. Из-за занятости родителей он всегда был один на таких мероприятиях с начальной школы. Конечно, он не чувствовал из-за этого печали или одиночества. Вместо семьи рядом всегда были друзья, а родители всегда проявляли свою любовь другими способами. Тем не менее, получить букет в руки было странным чувством.
Нам Сону не брал цветы, а только смотрел, и Чжихан смущенно улыбнулся. Нам Сону на мгновение запечатлел этот образ в памяти. И затем заговорил:
Чжихан удивленно посмотрел на него. Нам Сону несколько раз незаметно сжал и разжал руку в кармане пальто и сглотнул. Репетиции не прошли даром — голос звучал спокойно, без тени дрожи.
П.п.: Пупупу, ну ладно все же мы понимаем, что он еще должен поломаться немного, давай Чжихан не подведи нас. Но Сону поступает не как взрослый человек, лично моё мнение.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык