В этой жизни — только друзья! Глава 51
ТГК переводчика --> BL Place
Пульсирующая боль в висках уже давно стихла.
Кан Чжихан уставился на кроссовки в прихожей. Беговые кросовки со сбитыми задниками из-за привычки надевать их, не развязывая, были той самой парой, которую Нам Сону очень берег.
Если подумать, у Нам Сону была неожиданно холодная сторона. Та «черта», которую он изредка чувствовал в нем, была настолько тонкой, что поначалу он не замечал этого безразличия.
Но сейчас он знал это очень хорошо. «Забота», когда все делают за тебя, не спрашивая твоего мнения, в конечном итоге означала лишь одно: тебя неинтересно узнавать.
Нам Сону как возлюбленный, как сожитель, проявлял много заботы. Не заметить этого было нельзя. Но он так и не переступил ту самую черту.
Сначала, то есть в юности, это было удобно. Приятно, что он не лез с вопросами о подработках или семейных делах. Когда Чжихан понял, что это была забота, он был искренне благодарен.
Но время шло, отношения углублялись, а Нам Сону так и не спрашивал. «Не говори, если не хочешь, я не знаю, какие у тебя обстоятельства, и мне все равно». Нам Сону всегда создавал именно такое ощущение. Поэтому Чжихан и не мог заговорить.
Да. Нам Сону был таким человеком. К тому же теперь они расстались. Стать с Нам Сону совершенно чужими людьми — вот что это значило.
Неужели он действительно больше не увидит его после расставания?
Виски снова заныли. Чувствуя, как мысли рвутся, он на мгновение ухватился за ящик стола, и его взгляд встретился со взглядом Нам Сону в фоторамке. Те приподнятые уголки губ, казалось, шептали:
Даже убрав рамку, он не мог выкинуть эти слова из головы.
Если был благодарен, так нельзя поступать. Нельзя так заканчивать после пятнадцати лет вместе. Нельзя было прощаться такими жалкими словами и уходить.
Он взял телефон. Повод позвонить был. Как сожитель, он должен был уточнить. Где он теперь живет? Нужно знать адрес, чтобы отправить вещи. Даже если они не нужны, ведь он не уволится с работы, как минимум, вещи из кабинета надо забрать.
Он просто хотел спросить, где тот находится.
Раздались гудки. Монотонный, ритмичный механический звук отдавался в голове гулом. Ему показалось, что он плохо слышит, и он тряхнул головой. Приложив телефон снова, он не услышал голоса. В механических гудках теперь начал слышаться звон в ушах.
Он набрал снова. Нам Сону обычно поднимал трубку сразу, не дожидаясь второго гудка. В отличие от прошлого раза, после долгих гудков наконец раздался голос:
— Абонент недоступен, пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала…
Когда он открыл глаза, телефон уже лежал далеко на полу. Он бесконечно воспроизводил голосовое сообщение, которое он не хотел слышать.
Он просыпался утром, шел на работу, шаг за шагом разбирал плотный график до самого вечера, после тренировки завершал оставшиеся дела и шел домой. Единственное, что отмечало смену дней в его одинаковой из года в год рутине, был перекидной календарь, страница которого менялась каждое утро.
Календарь на столе купил Нам Сону. Он говорил, что ему нравится отрывать по листку каждый день, начинающийся с этого ритуала, и заводить календарь было одной из его давних привычек. И то, что календарь остановился на дате его отъезда. В остальном все было как прежде.
Шли однообразные дни, и он не знал, сколько их прошло, какое сегодня число. Однажды он позвонил заведующей, потому что в больницу никто не пришел, и тогда узнал, что это был выходной. Это было немного нелепо, но повторение всегда притупляет чувства. Притупление чувства времени не было большой проблемой.
— Видел только что? Он пролил воду.
— Я же говорил. Поэтому заместитель директора и зашел туда.
В коридоре было шумно. В последнее время сотрудники стали часто перешептываться. Поскольку обычно они были неразговорчивы, это вызывало недоумение, но интерес быстро рассеялся.
Нам Сону пришел? Когда он приходил, сотрудники обычно сообщали об этом в кабинет директора. Голоса разговора становились все ближе. Неясный шум сливающихся голосов начал обретать четкость.
— В последнее время он совсем не приходит.
— Может, поссорились? Помнишь, было время, когда директор не приходил домой?
— Но в последнее время он, кажется, каждый день уходит домой? К тому же уже довольно давно уходит с работы вовремя. Что еще это может означать? Наверное, ходит на свидания.
— На свидания? В таком состоянии?
— Но ведь правда. В последнее время директор Кан, как бы это сказать, немного….
Поняв, что в разговоре нет ничего ценного, его слух снова стал неясным, будто отключился. Глянув на часы, он увидел, что уже время уходить. Схватив сумку и выйдя в коридор, он увидел, что персонал испуганно и поспешно его приветствует.
Сотрудники искали Нам Сону не первый день. Все в больнице любили Нам Сону. Да и не только в больнице — всегда так было. Нам Сону везде быстро располагал к себе людей при первой же встрече. Когда он мягко улыбался своим на первый взгляд холодным лицом и с легкостью дыша проявлял заботу, все взгляды устремлялись к нему.
— Господин директор, что вы тут делаете?
Это была заведующая. Женщина средних лет, говорившая со всеми на вежливой речи, смотрела с беспокойством. Она немного помедлила, а затем пробурчала: «Поберегите здоровье». Вспомнив, что вчера она уже упрекала его, что он слишком много курит, он лишь кивнул.
Но, едва сев в машину, он потянулся к сигаретам. Не прикуривая, он выезжал с парковки, и слова «Зарегистрированный автомобиль» на считывателе снова бросились в глаза.
Самый большой конфликт с Нам Сону был из-за машины. Будучи дотошным в других вопросах, Нам Сону был небрежен в вождении. В течение месяца после покупки машины он чуть не спровоцировал аварии больше пяти раз. Тем не менее, он продолжал водить так же, говоря «Все равно же аварий не было», что было тревожно, поэтому Кан Чжихан забрал у него ключи от машины.
Нам Сону уперся, сколько бы Чжихан ни предлагал его подвозить. Поэтому он отдал ключи, сказав, чтобы тот хоть на безопасной модели ездил. Но Нам Сону, словно назло, тайком нашел ключи и разъезжал на той своей доходящей до абсурда хлипкой машине. По детской причине — ему не нравился дизайн машины Кан Чжихана.
Поэтому-то он и не зарегистрировал машину Нам Сону.
Нам Сону, словно назло, продолжал на ней ездить, и чем дольше он это делал, тем дольше тянулся срок без регистрации. Это было как игра в курицу*. Ссорясь с Нам Сону, он всегда вел себя так. По-детски.
П.п.: 치킨 게임 — игра на взаимное устрашение, когда два участника движутся навстречу друг другу, и проигрывает тот, кто первым свернет.
Дом, в который он приехал, был погружен в гнетущую тишину.
Кан Чжихан, даже не включив свет, по привычке зашел в кабинет Нам Сону. Раскрытый блокнот и плед, брошенный на стуле, оставались на своих местах. Пройдя мимо последних следов, оставленных Нам Сону, он прилег на раскладной диванчик, где тот обычно дремал.
Странное дело. Как бы он ни лежал в спальне, уснуть не мог, а здесь все же мог немного вздремнуть. Пусть и всего минут на тридцать.
С домом... нужно было что-то решать. Раз Нам Сону не придет, его вещи нужно выбросить, а дом освободить.
Но еще не время. Нужно было еще подождать. Сейчас у Нам Сону каникулы, вот он и упрямится. Но перед началом семестра ему все равно придется заглянуть домой. Ведь его учительский блокнот и университетский ноутбук все здесь.
Все как тогда. Как во времена, когда они, как в соревновании, упрямились из-за машины.
То, что он не отвечает на звонки, — из той же оперы. Поэтому нужно было просто ждать. Нам Сону всегда первым, с неловкой миной, подавал знак примирения. Поэтому, если и на этот раз Нам Сону позвонит первым…
На мгновение тело онемело. Кан Чжихан не мог даже убрать руку со лба, двигая только зрачками. В тот миг, когда его взгляд встретился с лицом, смотревшим на него сверху у дивана, он не смог вымолвить ни слова.
Нам Сону вел себя так, будто они виделись вчера. Как будто ничего не произошло. Как будто слова о расставании и исчезновение были всего лишь сном. Он улыбнулся игриво.
— Ты же не собираешься отращивать бороду?
Морщинки у смеющихся глаз, ощущение пальцев, теребящих подбородок — все это было Нам Сону. Это был Нам Сону. Тот самый, что ворчал в начале отношений: «Когда целуемся, ощущение странное», — с такими же интонацией и выражением лица.
Прикосновение к подбородку было таким реальным, что Чжихан, словно загипнотизированный, потянулся туда рукой. Но под пальцами оказалась лишь щетинистая щека.
Думая так, он все же не мог отвести глаз от призрака перед собой. Нам Сону оглядел комнату и вышел. Чжихан поспешно последовал за ним и увидел его спину у холодильника.
— Ты ел? Поел перед тем, как прийти домой?
— Опять молчишь. Я же спрашиваю, чувак. — Нам Сону обернулся и с упреком покосился на него.
Чжихан рассмеялся. Когда Нам Сону последний раз так на него смотрел? Наверное, еще в студенчестве. Ведь Нам Сону был самым эмоциональным на всем зеленом кампусе.
— Достань из холодильника то, что я оставил. Съешь, пока не испортилось.
Нам Сону направился к прихожей. Увидев, что он собирается выйти, даже не надев снятые кроссовки, Чжихан невольно открыл рот:
Он схватился за ручку двери, и казалось, что он вот-вот выйдет. Поэтому Чжихан схватил его. В отличие от прошлого раза, ему показалось, что он действительно ощутил его запястье в своей руке.
Нам Сону, упрямо не оборачиваясь, лишь спустя долгое время медленно повернул голову. Но в тот миг, когда он наконец увидел его лицо, кровь в его жилах словно застыла.
Нам Сону тихо улыбнулся, как в день их расставания.
Казалось, он говорил именно это. Я сделал все, что мог, и теперь у меня нет никаких сожалений. Лицо, лишавшее дара речи, было точь-в-точь таким, каким он видел Нам Сону в последний раз, и он почувствовал, будто у него в горле застрял ком.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык