В этой жизни — только друзья! Глава 66
ТГК переводчика --> BL Place
— Если тебе неловко, может уйдем?
— …Нет, спасибо. Просто налей мне еще.
Он почувствовал, что немного нагрелся, будто жар с опозданием поднимался в теле. Так что теперь его раздражение переключилось на кепку и капюшон, прикрывавшие голову.
Сону с яростью сорвал кепку и заскрипел зубами. Прощай и этот надоедливый наряд с завтрашнего дня. Он твердо пообещал себе, что с завтрашнего дня будет ходить, как опрятный студент, как вдруг кто-то снова налил ему.
Даже без указаний Минхвану стопка Сону постоянно наполнялась. Однокурсники без остановки подливали, и Сону не особо отказывался. Отчасти чтобы выбраться из мыслей, поглощенных Чжиханом, но также и потому, что ему было довольно приятно общаться с людьми после долгого затворничества.
К тому времени, как тяжелеющие веки от запоздалого хмельного угара начали слипаться, Сону посмотрел на время. Уже давно пробила полночь.
«Я молод, — пробормотал он, а через несколько секунд тихо рассмеялся. — Кажется, я и правда пьян».
Пил он несколько часов подряд, и, когда встал, почувствовал лёгкое головокружение.
Поскольку атмосфера, казалось, клонилась к завершению, Сону посадил одного за другим напившихся однокурсников в такси. Ким Минхван, называвший себя черным рыцарем, вместо того чтобы помочь с уборкой, только повторял: «Я против кепки Сону!»
Когда и этот шумный тип наконец уехал, из ног ушла вся сила. Он прислонил пошатывающееся тело к наружной стене здания, но перед глазами все равно все кружилось. Поэтому он плюхнулся на землю.
Кажется, он пил слишком безрассудно. По пальцам одной руки можно было пересчитать, сколько раз он так напивался, полагаясь на свою переносимость алкоголя, за свои более чем тридцать лет жизни. Когда я в последний раз пил так? Пока Нам Сону медленно восстанавливал в памяти хронологию, он вдруг вспомнил и хлопнул себя по коленке.
Это было с Пак Гюхёном в поча*. Тогда он тоже так напился, плача навзрыд о том, что «Чжихан, кажется, устал от меня». Тогда земля тоже так сильно двигалась, что он повалился прямо на дорогу. Мысль о своем незрелом прошлом «я» вызвала самопроизвольную улыбку.
П.п.: 포차 [po-cha] — сокращение от 포장마차 [po-jang-ma-cha] — уличный корейский закусочный павильон или небольшой бар (часто палатка или передвижная точка), где подают алкоголь (соджу, макколли) и простые закуски (안주анжу).
Лицо Чжихана, который тогда поднимал его с земли, было до сих пор ярким. Ему так нравились те раздраженные руки, что отряхивали его одежду, ворча: «Что ты, черт возьми, делаешь?», и нахмуренный от досады лоб.
Он делал так еще несколько раз, цепляясь за ту крошечную привязанность, что, казалось, все еще оставалась. Пока Чжихан не перестал за ним приходить.
Словно сцена остановилась на этом месте, улыбка Сону резко оборвалась.
Чему ты, идиот, ухмыляешься? Почему опять думаешь о Чжихане? Сону с застывшей улыбкой стал биться головой о стену.
...В этот раз я действительно не должен запутываться.
Он знал, что это знакомое решение раньше смехотворно рушилось. Но сейчас было не так, как два года назад. Теперь они не старшеклассники в одном классе, а люди, которые могут не видеться, если постараться. Манито, на которое их подсадили из-за группового проекта, если быть откровенным, можно было делать спустя рукава, главное делать вид что делаешь.
Даже если Кан Чжихан вел себя странно, даже если его сердце снова трепетало, все должно было остановиться на этом, и ничего дальше. На этот раз он абсолютно не собирался делать ничего глупого вроде встреч с Кан Чжиханом.
Когда он оторвал онемевший лоб от стены, у него на мгновение закружилась голова. Неужели я ударился слишком сильно? Он потрогал лоб, но боль была слабой. Казалось, головокружение было сильнее, чем боль. К тому же веки становились тяжелее, словно накатывала дремота.
Нам Сону на мгновение закрыл глаза, прислонившись лбом к стене. Всего на мгновение, пока алкоголь не выветрится. Вопреки собственному обещанию, его сознание постепенно затуманивалось. Как раз когда он был готов отключиться, ему почувствовалось, будто тело парит.
Говорят, когда пьян, кажется, будто летишь. Это оно и есть? Но ощущение было скорее таким, будто его кто-то поднимает. Как еще можно объяснить тепло, окутавшее его талию и подколенные сгибы?
С трудом подняв тяжелые глаза, он почувствовал, что тепло отдалилось. Его тело снова опустили на землю. Но ощущение под ягодицами было иным. Он протянул руку вниз и потрогал — под пальцами была не шершавая каменная плита, а ткань.
Сону ошеломленно опустил голову. Под ним был расстелен джинсовый пиджак.
Не успел он поднять голову на звук голоса, как оба его запястья были схвачены. Прикосновение, счищающее что-то с его ладоней, было грубым. Словно его бьют по рукам указкой, он сморщился от боли, и послышался звук цоканья языком. Прикосновение, превратившееся из указки в мягкую щеточку для пыли, тут же тщательно перешло на колени и голени.
Сону медленно моргнул. Вплотную перед ним была не стена, к которой он только что прислонился, а слегка нахмуренный лоб.
Это было странно. Прошло уже много времени с тех пор, как Чжихан перестал за ним приходить. Может, Пак Гюхён позвал? Нет, нет... Это же было в прошлом. Пожалуйста, возьми себя в руки, Нам Сону, ты идиот.
Он протер глаза, но перед ним все еще был Чжихан. Сону огляделся. Упирающаяся в спину внешняя стена действительно принадлежала бару, где они были с однокурсниками.
Видимо, его мозг совсем поплыл от алкоголя. Неужели тоска создала призрак? Не потому ли он видит Чжихана с точно таким же выражением лица, как тогда, потому что скучает по тому Чжихану, который приходил за ним, когда он был пьян?
Он даже заговорил. Совершенно не представлял, насколько же он пьян. От собственной жалости он то и дело фыркал, и наружу прорывался смешок.
Он подумал, что ответ может немного протрезвить его, но снова услышал слуховую галлюцинацию. Это действительно было похоже на разговор.
И что с того? Даже манера говорить, нагловатая, была точь-в-точь как у Чжихана. Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь созданный его мозгом Чжихан был в конечном счете собранным образом того Чжихана, которого он знал.
Воцарилось молчание. Но, возможно, потому что он не «настоящий», это не вызывало дискомфорта. Наоборот, он ощущал такое спокойствие, словно вот-вот уснет, и прислонился спиной к стене. Лежа полубоком и глядя на Чжихана, Сону выпалил то, что шло к губам:
— Как ты здесь оказался? А? Сталкер паршивый.
— Обыскал все забегаловки у университета.
Закрыв и открыв глаза, он увидел, что Чжихан стал немного ближе.
— Если бы ты знал, чем я занимался весь год, ты бы офигел.
Дыхание, ощущаемое так близко, и ощущение прикосновения к волосам были слишком реалистичными. Он почувствовал, что что-то не так, но тут же это сомнение было погребено под тяжелой дремотой, тянувшей сознание вниз.
— Надень снова. Мне неловко, когда ты без нее.
Нам Сону тихо зевнул. Слишком уставший, чтобы слушать дальше, он закрыл глаза, и голос, казалось, обрел форму и защекотал его щеку.
«Вот болтун...» — пробормотал он невнятным, заплетающимся голосом, и смешок защекотал ему ухо.
— Ты же не собираешься спать здесь?
Смеющийся голос, низкий тон, говорящий успокаивающе, были до жути приятны, отчего его плечи слегка задрожали.
— Я отведу тебя. Где твой дом?
Низкий голос был приятен слуху. Его дрожащее горло издало жалобный звук, и досадующий голос резко замолк.
Голос, донесшийся спустя долгое время, был на тон ниже прежнего. Тело инстинктивно сжалось, словно готовясь к опасности. Но даже в потоке накатывающей дремоты он понимал, что дело не в холоде.
Не холодно, а приятно. Как раз когда он бормотал это про себя, не в силах вымолвить вслух, Чжихан тихо прошептал:
Не успев ответить, его тело внезапно согрелось. Если точнее, то его губы, но тепло мгновенно распространилось по всему телу.
От внезапно обрушившейся жары он не мог думать ни о чем. Казалось, мозг отключился. Даже когда что-то горячее ворвалось между губ, разрывая его помутневшее сознание, он не мог ничего сделать, кроме как дрожать кончиками пальцев.
Тело обвисло, словно промокшая вата, а сердце бешено колотилось, словно сломалось. Внезапно в голове загорелся сигнал тревоги. Он не знал, от чего предостерегает, но, похоже, нужно было остановиться. Что-то было очень опасно.
С трудом повернув голову и оторвав губы, он почувствовал, как его подбородок грубо развернули обратно. При близком дыхании Сону изо всех сил собрал остатки сил и оттолкнул лицо Чжихана. Судя по ощущению удара, он, кажется, оттолкнул его как следует. Но за этим последовало непонятное чувство несоответствия.
Почему я чувствую прикосновение? Это же должно быть видение...
Мгновенное чувство неловкости исчезло при звуке смеха, смысл которого он не мог понять. Кан Чжихан смеялся. Так широко, что трудно было поверить, что это тот, кого только что ударили по лицу. Затем он спросил что-то странное:
Ошеломленно глядя на улыбку перед собой и тяжело дыша, он почувствовал, как тот взял его за руку. Затем он этой же рукой сильно ударил себя по щеке. Из-за того, что пальцы были согнуты без усилия, получилось скорее царапающее движение, но даже это, казалось, доставляло Чжихану удовольствие. Словно он спрашивал: «Ты меня ударил?»
Рука, державшая его за подбородок, обхватила его затылок. Хотя прикосновение было мягким, Сону почему-то не мог пошевелить головой. Теперь, когда даже его рука была схвачена, не было ничего, что могло бы остановить Чжихана.
В тот миг, когда их губы снова встретились, в его рот хлынуло горячее дыхание. Ощущение, что тот приятный голос наполняет его изнутри, заставило волоски на затылке встать дыбом.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык