В этой жизни — только друзья! Глава 9
ТГК переводчика --> BL Place
«Вот именно. Даже ты считаешь это перебором, не так ли, Кан Чжихан?»
Внезапно его осенило: возможно, даже когда они встречались, его чувства были для него обременительны. Во рту стало горько. Но Кан Чжихан, стоявший сейчас рядом, был другим человеком. Незачем было застревать в бесполезных размышлениях.
«Потому что одноклассники?» Или снова сказать «Потому что я староста класса?» Пока он раздумывал над ответом, как в игре, где выбор влияет на результат, в голову пришла правдоподобная причина.
Мысленно поблагодарив учителя корейского, предложившего эту детскую программу поощрения, Нам Сону прямо посмотрел на Кан Чжихана.
— Это же секрет, почему ты все время допытываешься? Не будь таким бестактным.
Если память не изменяла, личность манито так и не раскрыли до конца. Поэтому он, сделав безразличное лицо*, отчитал Кан Чжихана. Внезапно ставший бестактным типом, Кан Чжихан скривился, но ничего не ответил.
П.п.: 얼굴에 철판을 깔고 (eolgure cheolpaneul kkalgo) — идиома, букв. «покрыв лицо железной пластиной», означает «сделать бесстыдное/наглое/безразличное выражение лица»
Кан Чжихан, копошась в кармане, закурил сигарету. Так как он снял школьную рубашку, в этом не было ничего странного. Нам Сону безучастно смотрел на наглое поведение этого сопляка*, и Кан Чжихан жестом спросил, не хочет ли он прикурить. Нам Сону покачал головой.
П.п.: 머리에 피도 안 마른 녀석 (meorie pido an mareun nyeoseok) — идиома, букв. «парень, у которого кровь на голове еще не высохла», означает «молокосос», «сопляк», уничижительно о молодом/неопытном человеке.
Он впервые понял смысл фразы «курить — это выглядит круто», когда узнал, что этот парень курит. Поэтому он тоже пробовал курить, только потому, что курил Кан Чжихан. Сколько бы он ни старался, его лишь душило, и слезы наворачивались на глаза, но запах сигарет Кан Чжихана ему все равно нравился.
Звука зажигалки не было. Кан Чжихан просто держал во рту незажженную сигарету. Неужели он стесняется из-за того, что я староста? — подумал Нам Сону.
На этом разговор снова прервался. Кан Чжихан и Нам Сону, прислонившись к стене плечом к плечу, просто молча смотрели прямо перед собой. Раньше это молчание было тягостным, а теперь не вызывало никаких чувств. Порой он даже забывал, что Кан Чжихан рядом.
Нам Сону посмотрел на время. Так как у него было не освобождение, а разрешение на выход, пора было потихоньку возвращаться. Положив руки на колени, он с легким кряхтением встал. В этот момент подул тяжелый летний ветер. Кан Чжихан, подобно порыву этого ветра, напомнил о своем присутствии, которое до этого словно растворилось в воздухе.
Не видя нужды что-либо объяснять, Нам Сону легонько пожал плечами. Это означало, что он не особо хочет говорить. Но сегодня Кан Чжихан, похоже, не понимал намеков.
— Наверное, ты от природы слабый, да?
Взгляд, скользнувший вниз по его телу, вызвал у Нам Сону нервный смешок. Особенно потому, что в нем не было ни капли насмешки. Где же, интересно, в этом теле видна слабость? Конечно, мышц не было, но из-за высокого роста таких слов он никогда не слышал. Нам Сону вернул вопрос:
— А ты, значит, от природы такой болтливый?
Сегодняшний Кан Чжихан был непохож на себя. После этих слов что-то с глухим стуком упало на землю. Это была сигарета. Подняв голову, Нам Сону увидел, что рот Кан Чжихана слегка приоткрылся.
— Нет, я не критикую, просто любопытно. Ты всегда держишь рот на замке, вот я и подумал, что ты, возможно, не умеешь разговаривать.
— И к тому же, это не из-за тебя, так что можешь не переживать. Про волан, — добавил Нам Сону и постучал пальцем по виску.
Похоже, Кан Чжихан тоже не собирался допытываться дальше. Он поднял сигарету с земли и выбросил в урну. В одной руке у него по-прежнему была зажигалка. Руки с мозолями от руля, показывали, чем занято его время после школы. Нам Сону, молча наблюдавший за этим, наконец заговорил:
— А тебе в больнице что сказали?
Это было семейное дело, и пока Кан Чжихан сам не заговорит, Нам Сону не собирался спрашивать, если тот сам не захочет рассказать. Но он хотел знать, хорошо ли чувствует себя его мама, и улучшился ли прогноз хоть немного благодаря раннему обнаружению. Только это.
Кан Чжихан, к его удивлению, без всяких эмоций поделился информацией о приеме. Сказал, что подробности будут известны после результатов МРТ, но, к счастью, быстро оказали первую помощь. На слова, что сейчас она в сознании, Нам Сону искренне вздохнул с облегчением.
— Это хорошо, — спокойно сказал Нам Сону.
У него не было повода встретиться с ней и лично поздороваться, так что услышать такие новости было достаточно. В любом случае, то, что его беспокоило, разрешилось, и теперь нужно было возвращаться в школу.
— Классному руководителю я как-нибудь объясню. Позвони ему сам, когда будет время. Ты ведь завтра не придешь?
Вспомнив, что Кан Чжихан отсутствовал несколько дней, ухаживая за матерью, Нам Сону спросил, и Кан Чжихан удивленно переспросил:
— Тебе же надо за ней ухаживать.
Конечно, даже если сейчас ее состояние стабильно, приступ мог случиться в любой момент. Вспомнив, как быстро ушла его собственная мать, Нам Сону подумал, что безопаснее было бы сейчас пройти комплексное обследование, чтобы предотвратить или вылечить болезнь.
Нам Сону начал перечислять распространенные заболевания, которые могут поражать женщин среднего возраста, а затем перечислил дополнительные скрининговые обследования, которые было бы полезно пройти. Было немного неловко давать непрошеные советы, но в девятнадцать лет Кан Чжихан вряд ли знал такие вещи, поэтому ему нужно было сказать.
— И какой смысл идти в школу? Пробный экзамен? Думаешь, получишь хорошие оценки, просто сдав пробник сейчас? Вместо этого проведи рядом с ней несколько дней. Это будет большей сыновней почтительностью*, чем принесенные тобой оценки.
П.п.: 효도 (hyodo) — сыновняя почтительность, долг перед родителями.
— Ты же знаешь, что самая большая сыновняя почтительность для ученика — это учеба? Но ты же учиться не можешь. Так что хотя бы будь рядом с ней надежной опорой.
— Ты… — Кан Чжихан прервал его искренние наставления и безразлично произнес: — Ты надоедлевый.
— Только сейчас дошло? — Нам Сону парировал так же без изменения выражения лица, и бесстрастное лицо Кан Чжихана дрогнуло. Уголок рта, поднятый лишь с одной стороны, и нахмуренные брови, словно говорящие «ну и странный же тип», вызвали у Нам Сону усмешку. Он хлопнул ладонью по плечу Кан Чжихана и сказал:
— Хорошо заботься о матери. Не стесняйся. Чисти ей фрукты, много фотографируйся с ней и все такое. Послушай меня, ты ничего не потеряешь.
Нам Сону имел дело с дерзкими старшеклассниками до изнеможения. По сравнению с теми орангутанами, девятнадцатилетний Кан Чжихан был довольно прост в обращении. В очередной раз заставив Кан Чжихана замолчать, Нам Сону пару раз похлопал его по плечу, которое было выше уровня его глаз, и попрощался:
— Я пойду. …Мне нужно пойти школу.
Кан Чжихан не стряхнул руку с плеча и не отреагировал резко, как раньше. Поэтому Нам Сону тоже подождал следующих слов.
— Она любит, когда я хожу в школу.
«Ты это знаешь, но все равно занимаешься опасной доставкой. Твоя мать была бы так рада, если бы узнала, идиот», — эти слова подступили к самому горлу.
«Лучше бы использовал свое лицо и рост для подработки моделью или чего-то подобного».
Он не знал, почему Кан Чжихан не живет с отцом. Кан Чжихан крайне не любил говорить об отце, и Нам Сону, зная это, не спрашивал.
Но он очень хорошо знал, насколько сильна его забота о матери. Ведь Кан Чжихан, казавшийся непоколебимой горой, на похоронах матери выглядел бесконечно маленьким.
Он вдруг все понял: почему этот парень, казалось бы, безразличный к учебе, упорно ходил в школу и нехарактерно для себя корпел над учебниками, старательно сдавая тесты и тихо выполняя даже пустяковые оценочные задания. Наверное, Кан Чжихан считал, что беспроблемное поступление в вуз было правильным способом исполнить сыновний долг перед матерью.
— Если ты это знаешь, почему ты не делаешь вечернюю самоподготовку? На уроках только спишь. Разве так ты поступишь в универ?
Из-за досады слова вырвались резкими. Но Кан Чжихан больше не выглядел обиженным на такие слова. Неизвестно, научился ли он смотреть на себя со стороны или просто привык, но он лишь пристально смотрел на Нам Сону.
Предыдущему Кан Чжихану, наверное, было очень тяжело в выпускном классе. Мать внезапно слегла, потом часто теряла сознание, и она хотела видеть, как сын учится в школе, а не ухаживает за ней. Дойдя в мыслях до этого, Нам Сону ни капли не пожалел, что учил Кан Чжихана в прошлой жизни.
— Если хочешь по-настоящему исполнить сыновний долг, начни с вечерних занятий. Вечерние занятия для чего? Чтобы ты мог самостоятельно разобрать то, что не понял.
Если бы в этой жизни с матерью Кан Чжихана тоже случилось что-то плохое…
Кан Чжихан был его возлюбленным, но также другом, с которым он прожил половину жизни, спутником и семьей. Как бы он ни старался не думать об этом, сердце волновалось само собой. Кан Чжихан в белом халате врача не вызывал беспокойства, но этот девятнадцатилетний Кан Чжихан, оставшийся один, вызывал тревогу.
— Если что-то не понимаешь, оставайся после уроков.
«Верно. Помогу ему немного с этой дурацкой учебой. Пусть и не так, как раньше, совсем чуть-чуть».
«Черт, этот ублюдок, помешанный на вопросах!» — Нам Сону сглотнул ругательство. Но в этом «почему» интонация была немного иной. Казалось, он спрашивал из чистого любопытства: «Почему ты помогаешь мне?». Поэтому он снова привел правдоподобную ложь.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык