В этой жизни — только друзья! Глава 93
ТГК переводчика --> BL Place
Нам Сону моргнул. Слезы, скопившееся в его глазах, медленно потекли по его щекам. Слезы, смочившие его слегка приоткрытые губы, вскоре образовали капли и упали вниз.
— Я же сказала, это всего лишь догадки. Так что, если предположения тети верны, выходит, наш Сону был вполне цел и невредим, пока его внезапно не схватили за волосы и не притащили сюда. Хо-хо.
Пэк Хийон рассмеялась, словно шутя. Но для Нам Сону не воспринял ее догадку так легкомысленно. С трудом проглотив тяжелую правду, он выложил то, что все это время хотел спросить.
— …Если это так, разве у Чжихана не должно быть воспоминаний? Почему, почему только у меня…
На мгновение на лице Пэк Хийон мелькнула тень скорби. Но тут же взяв себя в руки, она наклонила голову, словно не понимая, о чем это он.
— Не знаю. Может, на пути в прошлое что-то пошло не так? Не хватило вместимости для воспоминаний двоих, например. Как я и говорила, тетя тоже знает не все.
— Что? Но это же бессмысленно. Если Чжихан выбрал вернуться, но только он один не помнит… Тогда зачем вообще возвращаться в прошлое?
— Но ты-то помнишь, так что смысл не совсем потерян. Я не думаю, что это большая проблема.
Пэк Хийон упустила из виду, что Нам Сону был не просто умным. Прочитав сиюминутное изменение в ее лице, он быстро сообразил, что она что-то скрывает.
Он выглядел так, будто был готов принять любые слова, даже самые трагичные, отчего выражение лица Пэк Хийон дрогнуло.
Она считала, что лучше не говорить. Какая польза от того, чтобы рассказывать о конце ее сына, если это только поселит в нем ненужное чувство вины? Но, глядя в глаза, что смотрели на нее прямо, она передумала.
Глаза у него были нежного цвета, но зрачки, четко расположенные в центре, казались скорее твердыми, чем хрупкими. Эти глаза, не показавшие ни намека на дрожь, когда речь шла о нем самом, приходили в крайнее волнение, когда дело касалось ее сына. Но пройдя через все эти бури, они теперь сияли так же твердо, как и сейчас.
Глаза — это окно, в котором живет душа человека. Поэтому Пэк Хийон верила не словам, а глазам. И она уже видела этот взгляд раньше.
В тот день, когда он впервые пришел в гости, Нам Сону, произведший на удивление хорошее впечатление, глядя вслед ее сыну, небрежно бросил:
«Не волнуйтесь. Вы же знаете, какой человек Чжихан».
Вопреки своим словам, его взгляд был полон ответственности, как ни у кого другого.
Но, видя, что его глаза стали еще глубже, чем тогда, Пэк Хийон поняла, что ее беспокойство было напрасным. Этот парень не был тем, кто не сможет уйти от человека лишь из-за чувства вины.
Видя связь между двумя парнями, что, казалось, крепко связали друг друга, ее губы сами растянулись в улыбке.
Пэк Хийон вспомнила последние два года. В ее глазах сын никоим образом не выглядел так, будто вернулся из прошлого. Как и подобает его возрасту, стоящему на грани между подростком и юношей, он по-обычному кого-то полюбил и болел этой любовью, словно лихорадкой.
Но между двумя, вернувшимися, казалось бы, вместе, существовал разрыв в памяти, а затем один из них ушел. Пэк Хийон, наблюдавшая за оставшимся сыном со стороны, вскоре смогла понять выбор, который сделал ее сын.
Выходит, после потери Сону он поверил в это «суеверие». И последовал за ним, за Сону…
— Тетя же говорила? Что и старшие над тетей тоже не все знают. Но есть один совершенно ясный факт, и именно его они завещали мне как завет.
В случае намеренного ускорения собственной смерти невозможно вернуться с полными воспоминаниями. Это что-то вроде штрафа. И такой случай только один. А именно — самоубийство.
При таком насильственном возвращении в прошлое воспоминания до этого момента погружаются глубоко в подсознание. Как будто их сковали цепями и запечатали, они уходят глубоко внутрь.
Пережевывая в уме предостережение, услышанное от ее родной матери, Пэк Хийон вдруг подумала: раз они погружаются в подсознание, значит, эти воспоминания не исчезают? Но поскольку это уже была чистая область догадок, она не стала озвучивать это.
Она боялась, что он снова разрыдается, но парень лишь безвольно открыл рот, потом сжал губы, словно сдерживая что-то, а затем, будто что-то вспомнив, снова застыл с открытым ртом, повторяя это снова и снова.
Пэк Хийон сидела рядом с Нам Сону и ждала, пока тот переварит тяжелую правду.
Прошло какое-то время, и из коридора послышались шорохи. Услышав их, Нам Сону опустил взгляд, блуждавший в пустоте.
Он увидел носовой платок на коленях Пэк Хийон. Ткань, что еще совсем недавно была промочена его слезами и соплями, уже почти высохла. Он и представить не мог, сколько времени прошло.
Его разум, застывший, словно севшая батарейка, снова начал быстро работать. Судя по времени действия анестезии, о котором говорил врач, Кан Чжихан, должно быть, уже очнулся. Нам Сону поспешно поднялся с места.
Зная, каково это — очнуться в палате в одиночестве, он не хотел оставлять его одного. Но Пэк Хийон лишь смеялась, словно говоря, что спешить некуда.
— Что? Но Чжихан, наверное, уже проснулся, вы не повидаетесь с ним?
— Угу. Я устала, пойду вздремну. К тому же, с ним ведь ты?
Но все же он только что перенес серьезную операцию. Если подумать, она и перед врачом вела себя не так серьезно, как он. Нам Сону смотрел растерянно, чувствуя, будто их роли поменялись, и тогда Пэк Хийон шлепнула его по плечу.
— Всякое бывает, большой уже мальчик, можно и ногу сломать раз в жизни. Ты слишком уж суетишься вокруг Чжихана~ Наш Сону.
— О! Кстати, я ведь завидовала той, что станет тещей Сону. А это же я была!
Ошеломленный Нам Сону моментально покраснел от ее задорного смеха. «Теща» — смущающее обращение, слетевшее с ее языка вдруг, к тому же, казалось, было до какой-то степени перепутано.
С опозданием смущение нахлынуло на него, но Нам Сону понимал, что она намеренно пытается разрядить обстановку. Поэтому, прежде чем вернуться в палату, он передал Пэк Хийон запоздалые слова.
— Спасибо вам. И… я рад, что вы живы. Искренне.
— Да что ты, тетя тебе больше благодарна. Мой сынок, что был как суровый камень, вдруг взял да и почистил фрукты, и ни с того ни с сего учился готовить. Я спросила, с чего это он, а Чжихан и говорит: «Я узнал, что чувства нужно выражать».
Это были те самые упреки, что он делал Кан Чжихану в старших классах. Упреки, означавшие, что нужно быть добрым к своей матери, пока она жива, и надпись на стикере прикрепленном к коробке с телефоном, что он назвал «подарком на первый день». Вспомнив тот аккуратный почерк, его щеки начали пылать.
— Было очевидно, кто ему сказал, так что я не спрашивала, но, как я и думала, это ведь ты, Сону?
— Сону. Разве многое не отличается от «прошлого», в котором ты жил?
Спустя мгновение Нам Сону кивнул. Можно было изменить не только будущее, что случится в тридцать четыре года. Изменилось многое. И незнакомо настойчивый Кан Чжихан, что упрямо лез на него всем телом, и Нам Сону, что понял время, которое в прошлой жизни было… то есть, в конечном счете, должно было быть «прошлым» Кан Чжихана — все было иным, чем тогда.
Словно говоря, чтобы он теперь шел без страха в желаемом направлении, Пэк Хийон улыбнулась.
Нам Сону помчался прямиком в палату. Он просто пробежал из одного конца коридора в другой, а ощущение было будто он поднялся на несколько пролетов лестницы.
Он узнал так много, что у него кружилась голова, но сейчас, казалось, ему нужно было сначала увидеть Кан Чжихана. Даже если он еще не решил, что сказать и как смотреть на него, ему прямо сейчас хотелось видеть Кан Чжихана.
Остановившись у двери палаты, Нам Сону тяжело дышал. Может, от того, что он услышал так много. Бесчисленные истины спутались в его голове в клубок, и ни одну не получалось правильно разобрать. Но среди них была одна, что без конца прокручивалась в его ушах.
«Не Сону из какого-то момента в прошлом, а Сону, который был все это время с ним».
Вдруг ему пришла в голову безумная мысль. Ситуация, когда в итоге только он один помнил все, хотел того Кан Чжихан или нет, была словно…
Словно Кан Чжихан дал ему право выбора. Выбрать ли его снова, неся все эти воспоминания, или же уйти от него.
На самом деле он прошел через множество выборов и конфликтов. Но, возможно, ответ был предрешен уже с того момента, как он вернулся в тот класс. Ведь даже говоря, что не будет запутываться, он не отводил глаз от спины Кан Чжихана.
Поэтому Нам Сону без промедления распахнул дверь.
Внутри палаты все было не так, как он ожидал. Вопреки мысли, что тот должен был уже проснуться, Кан Чжихан все еще спал в той же позе, что и когда он уходил.
При виде его безмятежного вида его учащенно дыхание быстро успокоилось. Но едва он увидел его лицо, как глаза снова наполнились слезами.
Он не мог поверить, что этот Кан Чжихан сделал такой выбор. Как ни крути, это было бессмысленно, и даже услышав слова Пэк Хийон, он долго просидел в оцепенении. Сейчас было то же самое. Глядя на Кан Чжихана своими глазами, он ощущал это еще острее. Нам Сону яростно замотал головой.
Это означало, что просто не помнящий ничего Кан Чжихан в тридцать четыре года и этот Кан Чжихан перед ним — один и тот же человек.
В отличие от прежних времен, когда он разделял их как двух совершенно разных людей, сейчас он не чувствовал никакого разрыва между ними. Потому что все проявления Кан Чжихана, будь то в прошлой жизни или этой, были связаны воедино.
И теперь он точно знал, что это означало.
Нам Сону решительно вытер слезы. Неизвестно, когда он проснется, поэтому, пожалуй, сначала нужно прибраться в этом беспорядке в палате. Хотя врач и говорил, что он быстро восстанавливается, но, погуглив, он выяснил, что при переломе ноги нужно как минимум несколько недель провести в больнице. Поэтому нужно было заранее немного прибраться, чтобы Чжихану было удобно.
Возможно, сказывался опыт ухода за матерью Кан Чжихана в старшей школе, его тело двигалось механически. Пока тот был на операции, он заказал кашу, поставил ее в холодильник и не забыл включить микроволновку, чтобы можно было разогреть в любой момент. Затем он начал по одному протирать вещи, привезенные с места происшествия.
Когда он стирал кровь с телефона, у него в груди щемило, словно от синяка, но, найдя в бумажнике знакомый предмет, Нам Сону фыркнул.
[Твой предназначенный Манито: Нам Сону ＾ㅇ＾]
Оглавление
Полностью готовый перевод с экстрами на бусти ⟹ Тык