Новелла Поднося вино. Глава 102. Цычжоу

Чжоу Гуй поступил, как велел Сяо Чие, и в собственном дворике накрыл стол домашними кушаньями. Шэнь Цзэчуань, ступив во двор, обнаружил, что он, несмотря на простоту убранства, весьма необычен. Он был близок к природе, и в нём не было дорогих вещей вроде золота или нефрита.

Чжоу Гуй приветствовал Сяо Чие и пригласил его занять место. Стоял шестой месяц. Сбоку от маленького стола петлял прохладный и чистый ручей, свисавшие ветви касались его воды. Было приятно прохладно и оживлённо. Чжоу Гуй не велел никому прислуживать им. Лишь Кун Лин остался стоять рядом, чтобы подливать им вино.

Сяо Чие вымыл руки и наблюдал, как чаша постепенно наполнялась вином доверху. Он сказал:

— Ваша светлость Чжоу действительно приложил немало усилий. Даже приготовленное вино — «На коне» из Либэя. Я так долго был вдали от дома, что уже много лет не пил его.

Это вино было вином из зерна, производимым бронированной кавалерией Либэя. Оно было крепким и насыщенным. Даже несколько глотков снежной зимой могли согреть тело. Название «На коне» появилось потому, что более тридцати лет назад, в ночь своей свадьбы, князь Либэя Сяо Фансюй получил военное донесение о вторжении Бяньша на территорию. Не успев снять свадебный наряд, он вскочил на коня и отправился на поле боя сражаться с врагом. Перед тем как тронуться в путь, княгиня Либэя, также всё ещё в свадебном наряде, подняла кувшин, налила вина и обменялась свадебной чашей* с Сяо Фансюем, сидящим верхом на коне. Это была обычная картина для пограничья, но так как этим человеком был знаменитый князь Либэя, все не могли не восхититься этим фактом. С тех пор «триста шестьдесят дней в году — в седле с оружием в руках*» стало образом бронированной кавалерии Либэя.

Когда Чжоу Гуй увидел, что Сяо Чие выглядит спокойным и безмятежным, его беспокойство немного улеглось. Он сказал:

— Мы находимся недалеко от Северо-Восточного провиантского тракта. Когда в прошлом месяце доставляли военные припасы, армия прислала множество кувшинов с вином. Ваша светлость вот-вот вернётесь на родину, но в Цычжоу нет ничего достойного, чтобы угостить вас, так что я могу лишь преподнести такой подарок*, позаимствованный у других.

Сяо Чие рассмеялся и сказал:

— Именно местные блюда обладают самым насыщенным вкусом. По сравнению с деликатесами Цюйду, весь этот стол кушаний демонстрирует куда больше искренности. Вашей светлости нет нужды скромничать. Организация вопросов, связанных с военными припасами, сложна, и лишь благодаря бесценной помощи Вашей светлости Цычжоу смог завершить упаковку и погрузку всего за несколько коротких дней. Я просто обязан поднять тост в знак моей признательности.

Чжоу Гуй не посмел принять тост сидя и поспешно поднялся на ноги. Он поднял чашу с вином обеими руками для тоста, а затем осушил её вместе с Сяо Чие. Лишь закончив пить, он сел и сказал:

— Бронированная кавалерия Либэя сражается на передовой с племенем Ханьшэ, и военные припасы решают их успех или поражение на поле боя. То, что я сделал — всего лишь мой долг. Как это может быть достойно того, чтобы Ваша светлость специально выражала благодарность? Я действительно не заслуживаю.

— Хотя в Цычжоу в прошлом году был богатый урожай, с самого начала весны он непрерывно оказывает помощь Дуаньчжоу и Либэю. Это всё зерно, сбережённое простолюдинами Цычжоу. Я должен поблагодарить вас за это. — С этими словами Сяо Чие поднял руку и слегка остановил Кун Лина, когда тот двинулся, чтобы подлить вина.— Раз это частная семейная трапеза, нет нужды в церемониях. Прошу и этого господина тоже занять место.

Кун Лин отреагировал мгновенно. Он тут же поклонился на месте и сел.

— Откуда господин? — с улыбкой спросил Шэнь Цзэчуань.

Шестерёнки в голове Кун Лина завертелись ещё быстрее. Он увидел, что Сяо Чие начал есть, и понял, что главным переговорщиком сегодня вечером был этот Вице-командующий Шэнь. Он склонил голову и ответил:

— Не смею удостоиться такого обращения, ибо я всего лишь простолюдин из глубинки. Я уроженец Дэнчжоу.

— В Дэнчжоу талантов не счесть. Можно узнать, как к вам обращаться?

— Моё имя Кун Лин, моё скромное вежливое имя — Чэнфэн. — Кун Лин сидел прямо и сказал, глядя на Шэнь Цзэчуаня: — Таньтай Ху из Императорской армии — кровный брат моего близкого друга, Таньтай Луна.

— Вот уж не думал встретить старого друга на чужбине. — Шэнь Цзэчуань повернулся в сторону и с улыбкой сказал Сяо Чие: — Цэань, давай как-нибудь устроим встречу Лаоху с господином Чэнфэном. В смутные времена встретить знакомого непросто.

Он назвал Сяо Чие Цэань — и одного этого обращения было достаточно, чтобы Кун Лин пересмотрел своё отношение к этому сироте Шэнь Вэя. Шэнь Цзэчуань был почти незаметен, когда въезжал в Цычжоу, вернее, гораздо менее заметен, чем его бренная плоть. Кун Лин знал, что он — Шэнь Цзэчуань, Вице-командующий Императорской стражи, которого лично, в виде исключения, повысил император Тяньчэн. Но после отъезда из Цюйду Шэнь Цзэчуань лишился основы для управления делами Поднебесной — в глазах Кун Лина у него не было ни солдат, ни людей. Он был всего лишь вассалом, сбежавшим с Сяо Чие в эти края. Однако вассал никак не мог сидеть за одним столом наравне с Сяо Чие и называть его по вежливому имени.

Сяо Чие налил себе вина и сказал:

— Решай ты.

Чжоу Гуй бросил взгляд на Кун Лина, затем посмотрел на Шэнь Цзэчуаня. Кун Лин встал, чтобы поднять тост, и сказал:

— Я давно слышал об имени Заместителя командующего…

— Вы слишком любезны, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Прошу садиться, давайте беседовать за вином.

Кун Лин ответил:

— Я всего лишь мелкий чиновник под началом Его светлости. Как смею я обсуждать государственные дела с Вашим превосходительством? Для меня величайшее благословение — сидеть здесь, внимать вашим наставлениям и держать в руках чашу вина, поданную мне.

Уголки губ Шэнь Цзэчуаня слегка приподнялись. Он сказал:

— Господин и вправду скромничает. Я слышал, вы также были советником Таньтай Луна в Дуаньчжоу. Когда кавалерия Бяньша вторглась на наши земли, Таньтай Лун выступал за войну, и это вы разрабатывали все его боевые стратегии.

Они только что въехали в Цычжоу, а уже выкопали все подноготную. Сердце Кун Лина сжалось. Он произнёс:

— Я был лишь кабинетным стратегом, строящим планы на бумаге.

— Просто жаль, что Таньтай Лун пал от руки Шэнь Вэя, — отпил вина Шэнь Цзэчуань. — И Дуаньчжоу пал без боя.

Шэнь Цзэчуань сказал это так легко, будто падение Дуаньчжоу было лишь карточным домиком, что рухнул — не стоящим ненависти; не стоящим гнева.

Выражение лица Кун Лина постепенно омрачилось, пока он сидел. Спустя долгое время он выдавил улыбку и сказал:

— Заместитель командующего жил в роскоши в Цюйду. Разве вам ведомы страдания народа после падения города Дуаньчжоу? Белые кости, протянувшиеся на тысячи ли* от реки Чаши до Дуньчжоу, так и остались непогребёнными. Не такая уж беда, что Шэнь Вэй был крысой, бегущей с поля боя. Но он и Шэнь Чжоуцзи устроили пир, чтобы задушить Таньтай Луна… Войска Чжунбо потерпели поражение. Я, Кун Чэнфэн, смог сменить господина и продолжить жить. Но про-военная фракция во главе с Таньтай Луном была полностью уничтожена. Вы правы. Жаль, что Таньтай Лун умер от руки Шэнь Вэя. Он был достойным сыном Чжунбо.

Шэнь Цзэчуань сказал:

— Господин чудом спасся. С вашими талантами и познаниями вы смогли бы встретить своего Бо Лэ*, даже отправившись в Цюйду. Но вы остались в Цычжоу. Не понимаю.

Кун Лин хотел встать, но не мог покинуть место произвольно. Он лишь поднял голову, взглянул на Шэнь Цзэчуаня и произнёс:

— Заместитель командующего не понимает. Как вам понять? Бедствие войны обрушилось внезапно и превратило Чжунбо в повсеместное опустошение. Но здесь нет ни славы, ни богатства. Возможно, в глазах Заместителя командующего это подобно рассыпающимся в воздухе ивам, но для нас Чжунбо всё ещё имеет надежду подняться с колен.

Шэнь Цзэчуань усмехнулся и сказал:

— В Дуаньчжоу пропал гарнизонный батальон, и после этого шайка разбойников провозгласила себя царями. Поля запущены, и на расстоянии даже половины ли за пределами города не видно признаков человеческой жизни. Так что же это за надежда, о которой вы говорите? Точно ли это возможность встать на ноги для Шести префектур Чжунбо, или только для одного города Цычжоу? С одной стороны, Цычжоу намерен влачить жалкое существование с Цюйду, но с другой — Цычжоу удовлетворяет любую просьбу Либэя. Быть таким приспособленцем… Я, право, не понимаю.

Кун Лин внезапно вскочил:

— Откуда вам знать о трудностях Цычжоу?! После поражения войск Чжунбо в Цюйду были заняты внутренними распрями, и мы так и не получили ответа, несмотря на множество докладов с просьбой о помощи. Именно Его Превосходительство лично занимался возделыванием заброшенных полей. Потребовалось три года, чтобы получить этот богатый урожай. Да, верно. Цычжоу действительно застрял в дилемме между Цюйду и Либэем, но Цычжоу всегда выкладывался по полной, каждый раз, когда Либэй сталкивался с трудностями. Заместитель командующего, разве не слишком резко называть Цычжоу приспособленцем?!

— Как вы и сказали, — Шэнь Цзэчуань внезапно сменил выражение лица и произнёс с суровым видом. — Я знаю, что у Цычжоу есть свои трудности, поэтому мы пришли именно для того, чтобы обсудить ситуацию с вами обоими. Будем говорить прямо. Ваше Превосходительство не желает пропускать Императорскую армию из страха, что в будущем Цюйду вас осудит. Но при нынешнем положении дел держаться за оставшееся — не самая мудрая стратегия. Хань Чэн задумал убить Сына Неба. Причина, по которой Цэань и я покинули Цюйду, не в том, чтобы спасти свои жизни, а в том, чтобы собрать осколки. Вдовствующая императрица ныне контролирует управление императорским двором, а благородные кланы вновь запечатали главные ворота Цюйду. Как долго ещё сможет процветать Императорская академия? Разве не именно из-за небрежного отношения Хуа Сицяня тогда — когда Ваше Превосходительство и господин Чэнфэн подавали доклад за докладом после поражения войск Чжунбо — у Чжунбо не было надежды встать на ноги? Я давно слышал о бандитах в Чжунбо ещё тогда, когда был в Цюйду. Пока эти бандиты не будут уничтожены, Чжунбо останется нестабильным. Так как же вы собираетесь продолжать свои планы по восстановлению былой славы Чжунбо? Начало любого дела полно тягот, как если бы человек вёл разваленную повозку в рваной одежде, чтобы проложить новый путь через горы и леса*. Я очень восхищаюсь решимостью обоих господ восстановить порядок. Просто путь впереди труден. Так почему бы не изменить курс и не оставить дела Чжунбо на усмотрение самого Чжунбо?

Чжоу Гуй, держа вино, удержал Кун Лина на месте и сказал:

— Поскольку Заместитель командующего столь откровенен, то и я не стану ходить вокруг да около. Действительно, я не желаю пропускать Его светлость, потому что боюсь, что Цюйду сочтёт нас ответственными и увеличит налоги для Цычжоу в качестве наказания. Если Цычжоу проигнорирует приказ о развёртывании из Цюйду и станет действовать самостоятельно, я опасаюсь, что в будущем нам без поддержки будет трудно чего-либо добиться. У нас нет военной силы, нет богатых купцов, способных оказать финансовую помощь. Более того, у нас нет такого же уровня уверенности, как у Либэя. Вице-командующий может так меня уговаривать, но я никак не могу использовать жизни простолюдинов Цычжоу, чтобы сыграть в азартную игру.

— Напротив, — Сяо Чие сделал знак Кун Лину сесть. — Говоря это, Ланьчжоу не уговаривает Ваше Превосходительство сражаться в одиночку. Цычжоу находится близко к Северо-восточному тракту снабжения, и в настоящее время здесь ещё не создан полностью функционирующий гарнизон. Если Ваше Превосходительство готово позволить моим войскам приходить и уходить без препятствий, то до тех пор, пока гарнизонный отряд Цычжоу не будет сформирован, моя Императорская армия в 20 000 человек сможет взять на себя патрульную службу вместо него.

Чжоу Гуй молча обдумывал это. Кун Лин сказал:

— Ваша светлость, естественно, сдержит своё слово. Но я также должен спросить Вашу светлость: если Либэй поднимет мятеж, Северо-восточный тракт снабжения, естественно, утратит своё значение. Откуда же тогда в будущем будут поступать военные припасы для бронекавалерии Либэя? Из Цычжоу?

— Северо-восточный тракт снабжения — ключевой маршрут, открытый специально для охраняемых перевозок после создания бронекавалерии Либэя. Разве не слишком жаль, что он пропадёт вот так просто? — Шэнь Цзэчуань повертел в руках винный бокал. В его взгляде читались спокойствие и неторопливость. — У бронекавалерии Либэя и Императорской армии в общей сложности сто сорок тысяч солдат и лошадей. Военные припасы в будущем всё равно будут идти по Северо-восточному тракту снабжения.

Кун Лин переглянулся с Чжоу Гуем и сказал с изумлением:

— На Вашей светлости сейчас висит обвинение в цареубийстве. Разве тринадцать городов Цзюэси ещё посмеют снова готовить военные припасы для бронекавалерии Либэя?

Шэнь Цзэчуань усмехнулся:

— Цзюэси — это Цзюэси. Цюйду — это Цюйду. Господин Чэнфэн, раз я осмелился так сказать, у меня, естественно, есть свои средства. Как насчёт этого? Если Ваше Превосходительство Чжоу согласится пропустить Императорскую армию сегодня ночью, в будущем Цычжоу больше никогда не придётся сражаться в одиночку.

Чжоу Гуй колебался, стараясь говорить ровным голосом:

— Я могу доверять нравственному облику Его светлости, но я не могу доверять этой стремительно меняющейся ситуации. Вы оба продолжаете говорить, что Императорская армия подавит бандитов после прохода. Но если вы оба нарушите обещание после прохода, тогда Цычжоу действительно окажется в тупике без выхода!

— Не стоит тревожиться, — Шэнь Цзэчуань поставил винный бокал и спокойно произнёс. — Я один останусь в Цычжоу до тех пор, пока Императорская армия не разгромит бандитов. Если у Вашего Превосходительства останутся опасения, мы можем передать вам нашего нынешнего пленника, Хань Цзиня. Таким образом, даже если мы нарушим слово в будущем, Ваше Превосходительство сможет использовать жизнь Хань Цзиня в качестве предлога, чтобы умилостивить гнев Цюйду.

Ли Цзяньхэн был мёртв, а из Цюйду всё ещё не было вестей о новом правителе. Регион уже начинал волноваться, проявляя признаки беспокойства. Лишь из страха перед кланом Ци в Цидуне никто не осмеливался последовать примеру Либэя и поднять собственное знамя, чтобы стоять на своих ногах. Но Цычжоу было другим. Оно находилось так близко к бронекавалерии Либэя. Если бы оно действительно могло получить помощь военных сил, тогда им больше не нужно было бы подчиняться приказам о развёртывании от благородных кланов.

— Весть о моём вступлении в город сегодня уже достигла Цюйду, — продолжил неспешно Сяо Чие. — Пропустит ли меня Ваше Превосходительство или нет, после сегодняшней ночи у Вдовствующей императрицы возникнут подозрения насчёт Цычжоу.

Выражение лица Чжоу Гуя внезапно изменилось:

— Ваша светлость! Ваше превосходительство! Вы...!

— Кроме того, — Шэнь Цзэчуань тут же подхватил следом за Сяо Чие и мягким тоном добавил: — Если оба господина хотят создать полностью функционирующий гарнизонный отряд Цычжоу, то самая насущная задача сейчас — это набор солдат и покупка лошадей. Цычжоу существует за счёт полей, на них и живёт. Внутри и снаружи Цычжоу нет предприятий, связанных с Цзюэси и портами. Боюсь, если использовать только налоговые деньги, достичь этой цели удастся лишь через несколько лет. У меня как раз есть кое-какие сбережения, и я готов внести свой посильный вклад — так что, Ваше Превосходительство Чжоу, может ли Императорская армия войти сейчас?

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление