Новелла Поднося вино. Глава 105. Хитрость

Лэй Чанмин прибыл в горную местность в сотне ли от Цычжоу. Начал накрапывать дождь. Он не стал действовать опрометчиво и вести войска дальше. Вместо этого занял территорию для отдыха и начал разбивать лагерь.

— Они намерены затянуть войну, — присел в траве Таньтай Ху и посмотрел вниз. — Он растянул войска такой длинной цепью, что невозможно разобрать, сколько здесь солдат и коней.

— Но их очаги расположены настолько плотно, что страшно смотреть, — обвёл кружком место дислокации войск Лэй Чанмина Дин Тао. — Я объехал окрестные поселения, чтобы оценить обстановку. Все говорят, что в этот раз он действительно привёл больше сорока тысяч человек. По дороге сюда они собрали всех бандитов в окрестностях Цычжоу.

— Лишь смешивая ложь с правдой, можно добиться, чтобы другие не смогли отличить одно от другого, — поднялся Сяо Чие, отодвинув ветку с каплями дождя. — Если у него и вправду столько людей, зачем ему было набирать дезертиров и предателей? Войска, готовящиеся к битве, больше всего боятся последних пополнений. Они грубо ломают давно сложившееся взаимопонимание между солдатами, превращая грозную армию в сброд.

— Я тоже так считаю, — последовал за Сяо Чие из леса Таньтай Ху. — Чем больше он хочет, чтобы другие знали о его сорока тысячах, тем сильнее его мучает совесть. Господин, он нас боится.

Сяо Чие снял под моросящим дождём плащ и перекинул его шедшему сзади Дин Тао. Поправив клинок, он взглянул на Таньтай Ху:

— Если бы он боялся, он бы не пришёл. Так он пользуется случаем, чтобы запугать нас. Он видит, что мы из Цюйду, и хочет нас припугнуть.

На охотничьих угодьях Наньлинь битва не разразилась потому, что Ци Чжуинь привела войска гарнизона Цидун подавлять мятеж. На поверхности это не имело никакого отношения к Сяо Чие. Восемь великих учебных дивизий раньше в Цюйду свысока смотрели на казавшуюся устаревшей Императорскую армию. Хотя Императорская армия взяла на себя патрулирование Цюйду в последние годы, эта замена произошла из-за смены власти. Они так и не дали настоящего сражения, и потому Лэй Чанмин считал и их, и Сяо Чие желторотыми юнцами.

— Его недооценка противника играет нам на руку. Но если мы последуем его примеру и тоже его недооценим, тогда нам и впрямь стоит получить по заслугам. Лэй Чанмин — не заурядный человек. У него должны быть свои сильные стороны, раз он смог подчинить себе юго-восток Чжунбо. — Сяо Чие вскочил на коня, взял поводья и сказал: — Таньтай Ху, шесть лет назад ты бежал из Дэнчжоу в Цюйду, а теперь мы вернулись. Скажи, помнишь ли ты, что я сказал, когда ты привёл своих людей записываться в Императорскую армию?

Дождь закапал Таньтай Ху в глаза. Он поднял взгляд на Сяо Чие:

— Этот ничтожный подчинённый не смел забыть ни на миг. Господин сказал, что позор нашей страны ещё не смыт, а кровная месть наших семей ещё не свершилась!

— Верно. — Сяо Чие натянул поводья, поднял глаза на плотную массу голов в дожде и тихо произнес: — Люди Бяньша устроили резню в нескольких городах Чжунбо. Бронекавалерия Либэя и войска гарнизона Цидун отогнали их, но разве это отмщение? Для кавалерии Бяньша это было всего лишь развлечение — игра в догонялки! А что говорили в Цюйду? Лучше быть псом, чем жителем Чжунбо! Так как же мы можем теперь просто отдать позор Чжунбо, пережитый под теми окровавленными клинками, другим, чтобы они смыли его за нас?! Мы скачем без остановки всю ночь даже во снах, и вот Лэй Чанмин — препятствие на нашем пути. Возможность сразиться с кавалерией Бяньша прямо перед нами — неужели мы проиграем?

Победы и поражения в военном деле — дело обычное, но ни одна армия не согласна терпеть поражения вечно. За последние шесть лет они превратились из разрозненного сброда в строго организованную, прекрасно обученную армию, готовую вступить в бой. Императорская армия была как тень Сяо Чие, погребённая среди золотого песка, словно мириады ничтожных букашек в трещинах могучей армии Дачжоу. Неважно, как о них отзывались в прошлом. Неважно, что их клеймили никчёмными. Наконец-то они собирались показать свою истинную сталь, поднявшись из щебня.

Порыв сильного ветра внезапно развернул знамя. Таньтай Ху крепко сжал губы:

— Мы должны победить.

Звук дождя внезапно участился.

Таньтай Ху грубо вытер глаза, его голос охрип, а крики позади постепенно слились в единый вал:

— Мы должны победить!

Мы должны победить!

Отныне и до смертного боя «мы должны победить» должно было стать единственным кредо Императорской армии. Лицом к лицу с давно прославившимся старшим, им предстояло обнажить клинки; им предстояло гнать коней вперёд стремительным натиском; им предстояло сокрушить всех на своём пути, одного за другим — они могли только победить! Бронекавалерия Либэя могла проиграть, войска Цидунского гарнизона — тоже. Даже силы Лэй Чанмина могли потерпеть поражение. Но Императорская армия и Сяо Чие — нет. В тот самый миг, когда они сбросили оковы, они лишились и поддержки. Если они не смогут победить, им останется только умереть.

Сяо Чие развернул коня и смахнул дождевую воду с подбородка. Он был словно волк, учуявший запах крови и плоти. Он выхватил тот клинок, что символизировал алчность и безжалостность, и сказал волчьей стае позади:

— Нам пора поесть.

Дождь забарабанил, разбивая водную гладь.

◈ ◈ ◈

Лэй Чанмин услышал, что специальный посланник из Цычжоу прибыл, и принял его в шатре.

— Господин Чэнфэн, — сидя на возвышенном тигровом троне в накидке, Лэй Чанмин внимательно разглядывал Кун Лина. — Мы не виделись уже немало дней.

Кун Лин поклонился в знак приветствия и сказал:

— В прошлом глава часто наведывался в наш Цычжоу. Мы все старые знакомые, так зачем же браться за оружие и устраивать на этот раз такую большую суматоху?

Лэй Чанмин, как ни странно, не был грубым типом. Его покрытые шрамами руки не украшали никакие орнаменты, а одежда была простой и скромной. Широкий меч, который он носил с собой, был уже затерт до видимых следов. Если взглянуть внезапно, он ничем не отличался от простых крестьян Чжунбо, вечно уткнувшихся лицом в землю. Он никогда не учился. От него исходила аура бандита, который год за годом неуклюже вращался в боевых кругах. Но, казалось, это была лишь маскировка, ибо он был весьма проницателен.
Лэй Чанмин не стал церемониться с Кун Лином. Далее он устремил взгляд на Шэнь Цзэчуаня и сказал с усмешкой:

— Раз уж мы старые знакомые, зачем господин Чэнфэн привёл с собой солдата Императорской стражи, если речь всего лишь о выпивке?

С невозмутимым выражением лица Кун Лин ответил:

— Разве глава привёл такое огромное войско, чтобы оказать давление на город не для того, чтобы увидеть Его Светлость и Заместителя командующего Шэня? Сегодня я осмелюсь представить вас друг другу. Ваше превосходительство Заместитель командующего, это глава Лэй, Лэй Чанмин, чьё имя известно во всех шести префектурах Чжунбо. Он обладает наивысшей властью в двух префектурах — Дуньчжоу и Дуаньчжоу. Глава, это Заместитель командующего Шэнь, Шэнь Цзэчуань, чиновник внутреннего министерского круга Сына Неба, для которого Цюйду лично сделал исключение, чтобы повысить.

— Я много слышал о вашем великом имени, — произнес Лэй Чанмин, проявив некоторый интерес. — Шэнь Цзэчуань. Вы — Шэнь Цзэчуань. Я слышал, Хань Чэн придумал схему, чтобы запереть город и осадить вас. Вы в одиночку уничтожили его оставшиеся элитные войска. Каждый ваш удар был смертоносным, каждый удар был таким быстрым, что его почти невозможно было разглядеть. Почему вы водитесь с Чжоу Гуем и остальными, вместо того чтобы последовать за Сяо Чие в Либэй? Такой законопослушный господин, как он, вряд ли сможет приютить такую машину для убийств, как вы?

— Я тоже законопослушный человек, — слегка приподнял правую руку Шэнь Цзэчуань, открывая бок. — Я даже не принёс свой клинок, чтобы встретиться с вами, глава Лэй.

Лэй Чанмин поднял руку, отводя стражников, которые двинулись вперёд из-за движения Шэнь Цзэчуаня. Он указал на Шэнь Цзэчуаня и сказал:

— Вы не снимаете клинок даже при встрече с Сыном Неба. А при встрече со мной сделали это от всей души. — Он громко расхохотался и воскликнул: — Неужели я почтеннее даже Сына Неба?

— Ныне у власти Её величество Вдовствующая императрица, и дворовая дисциплина ослабла. Давно уже нет такого понятия, как Сын Неба. — Улыбнулся Шэнь Цзэчуань. — Глава — герой, не знающий себе равных. Естественно, я должен соблюдать этикет.

— Вы все люди, долго жившие в Цюйду. Ваши речи так приятны слуху. — Лэй Чанмин откинулся на сиденье и разломил батат на тарелке. Съев пару кусочков, он сказал: — Выкладывайте. Что вам от меня нужно?

— Моя цель визита в шатёр главы сегодня двояка: во-первых, нанести вам специальный визит, а во-вторых, выразить готовность обсудить с вами будущее. — Шэнь Цзэчуань окинул взглядом шатёр, продолжая: — Разбить лагерь здесь — в любом случае не долгосрочная мера. Если Императорская армия не придёт, неужели глава собирается день за днём продолжать ждать?

— Вы знаете Сяо Чие лучше меня. — Лэй Чанмин доел батат за несколько укусов. — Его отец и старший брат — прославленные генералы. Насколько плохим он может быть? Я подожду, пока он сам придёт ко мне на переговоры. Цычжоу всего лишь такой маленький. Даже не обыскивая, я могу догадаться, где он прячется. Я не могу войти в Цычжоу, если он занимает его и отказывается отступать! Такое положение вещей требует завершения, верно? Я подожду его. Я не спешу.

— Его двадцать тысяч Императорской армии искусны в верховой езде и стрельбе из лука. Их навыки верховой езды ничуть не уступают бронекавалерии Либэя. Сражаться с ним сейчас было бы невыгодно главе. — Видя, что стражники снова собираются двинуться, Шэнь Цзэчуань опережающе улыбнулся и сказал: — Он в городе и может поддерживать силы за счет зернохранилища Цычжоу. Глава же за пределами города и может полагаться только на провиант с тыла, чтобы содержать войска. Расходы на сорок тысяч человек — ужасающая сумма. Чем дольше затягивается эта битва, тем больше проиграет глава. Уверен, глава понимает это лучше меня.

— И что? Я могу позволить себе промедление. А вот Императорская армия — нет, верно? Сяо Чие не может всю жизнь питаться зерном Цычжоу. Князь Либэя всё ещё воюет в Либэе. Сяо Чие торопится домой. Чем дольше это тянется, я лишь потеряю деньги, а вот для Сяо Чие на кону жизни. Он взбунтовался, а вот войска гарнизона Цидуна — нет. Ци Чжуинь понадобится всего полмесяца, чтобы привести сюда свои войска. Когда же бронекавалерия Либэя выступит с подкреплением, у них будет головная боль с двух фронтов. С Ци Чжуинь сражаться не легче, чем с кавалерией Бяньша. Способности этой девчонки вам, людям, часто с ней сталкивавшимся, известны лучше всего. Она даже посмела поджечь трон Бяньша. Для неё проще простого сразиться с одним Цычжоу. Но... посмеет ли Сяо Чие? — Лэй Чанмин вытер рот. Его улыбка была небрежной, а взгляд — холодным и собранным. — Разве он достоин?

Шэнь Цзэчуань принял сожалеющий вид и сказал:

— Если провианта у главы действительно достаточно, то мне и добавить нечего. По правде говоря, именно потому, что я опасаюсь скорого прибытия Командующей Ци, я и подумал обсудить с вами сделку.

Кун Лин слегка побледнел и сделал два шага в сторону Шэнь Цзэчуаня. Он сказал:

— Заместитель командующего, мы ещё не...

— Какую сделку ты хочешь со мной обсудить? — перебил его Лэй Чанмин.

Шэнь Цзэчуань сказал:

— Если бы Сяо Чие смог беспрепятственно пройти через Цычжоу, тогда всем было бы хорошо. Но раз глава выступил со своими солдатами, то те двадцать тысяч Императорской армии — уже не единственный мой выбор. Сделка, которую я хочу обсудить с главой, как раз касается армейского провианта. У меня всё ещё есть два миллиона серебра, и я готов вложить их главе на расходы по провианту в этой битве. Но взамен вы должны поручиться за меня перед Хань Чэном, чтобы сохранить мне жизнь, когда в будущем станете чиновником при императорском дворе.

Ошеломлённый, Кун Лин воскликнул:

— Шэнь Цзэчуань! Как ты смеешь нас обманывать?! Разве мы не договорились, что эти два миллиона будут отданы Цычжоу на восстановление гарнизонных войск?!

— Я лишь сказал, что готов. — Шэнь Цзэчуань слегка наклонил голову и с искренностью в голосе сказал Кун Лину: — Я не говорил, что непременно сделаю это.

Кун Лин схватил Шэнь Цзэчуаня за рукав:

— Ты обманул нас! Предатель! Негодяй!

Лэй Чанмин снова рассмеялся. Положив руки на колени, он сказал:

— Ты серьёзно? Шэнь Цзэчуань, будь у тебя действительно столько серебра, разве ты позволил бы Императорской армии жевать грязь всю дорогу, спасаясь бегством? Вы же не замышляете меня обмануть?

Какой уж тут был разговор для Куна Лина? Его лицо побагровело, а козлиная бородка дрожала, когда он с недоверием говорил Шэнь Цзэчуаню:

— Получается, и твоя пламенная речь тоже была ложью?! Ты! Ты воспользовался бедствием Чжунбо, чтобы обмануть нас и подстроить ловушку. Да человек ли ты вообще?!

— Каждый идёт своим путём. — Шэнь Цзэчуань лениво улыбнулся. — Цычжоу и Императорская армия уже загнаны как рыба в садок. Естественно, что я ищу нового господина. Господин Чэнфэн, вы лучше всех можете это понять.

— Если ты действительно можешь достать два миллиона серебра, — всё ещё сидя на месте, сказал Лэй Чанмин, — и помочь мне спасти Хань Цзиня. Тогда я улажу это с Хань Чэном за тебя.

— Я уже велел принести часть серебра. — сказал Шэнь Цзэчуань. — Достаточно ли этого как доказательства моей искренности, глава?

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление