Новелла Поднося вино. Глава 113. Воссоединение
ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность MaryChepkasova за редакт❤️❤️❤️
Дин Тао сидел, скрестив ноги, на веранде, отодвигая фрукты на серебряном блюде, пока пересчитывал их раз за разом. Он стоял здесь в карауле, никого не подпуская близко. Был уже поздний час, лишь несколько лучей закатного солнца ещё украшали стены двора, а отголоски заката проглядывали сквозь листья акации.
Шэнь Цзэчуань только что проснулся. Несмотря на то, что он спал долго и крепко, спина и поясница ныли и болели. Чувствуя себя необычайно усталым, он открыл дверь и на мгновение застыл, увидев Дин Тао.
Дин Тао почесал щёку, чувствуя себя неловко под таким взглядом Шэнь Цзэчуаня. Он спрятал за спину руку, всё ещё сжимавшую фрукт, и с опаской спросил:
— Молодой господин, хотите поужинать?
Шэнь Цзэчуань держался за дверь и постоял так ещё немного, прежде чем охрипшим голосом спросить:
— Час ю*, — ответил Дин Тао, который сегодня был удивительно сообразителен. — Молодой господин проспал целый день! Господин покинул город в час мао*. Его светлость Чжоу и господин Чэнфэн вместе провожали его.
П.п.: 酉时 час ю (Час петуха), т.е. с 5 до 7 вечера, согласно системе двухчасового деления, применявшейся в прежние времена.
卯时 час мао (Час кролика), т.е. с 5 до 7 утра, согласно системе двухчасового деления, применявшейся в прежние времена.
Уголки глаз Шэнь Цзэчуаня всё ещё были немного красными, и под задерживающимся красно-оранжевым сиянием заката он выглядел так, будто был пьян. От природы он был бледен, и Дин Тао показалось, что тот невероятно красив, когда опустил взгляд, надевая туфли.
— Всё ещё нет вестей из Цзюэси? — Шэнь Цзэчуань спустился со ступеней, но не спешил уходить. Вместо этого он встал под деревом гинкго и слегка запрокинул голову, глядя на небо, медленно приходя в себя после напряжённой ночи.
— Нет, — Дин Тао последовал за Шэнь Цзэчуанем. Видя, что тот не оглядывается, он ухватился за возможность и поспешно сунул в рот вторую, недоеденную половину своего фрукта, жадно проглотив его.
Шэнь Цзэчуань не увидел признаков Мэна и понял, что Сяо Чие взял его с собой. Он обернулся, так напугав Дин Тао, что тот подавился и закашлялся. Шэнь Цзэчуань на мгновение замер, затем сказал:
— Никто у тебя его не отнимет. Не торопись.
Дин Тао задыхался от кашля, на глазах выступили слёзы. Размахивая рукой, он потянул за ворот одежды и с трудом проговорил:
— М-молодой господин, кха! Пойдёмте к его светлости Чжоу? Его светлость и господин Чэнфэн уже поужинали в переднем зале и сейчас обсуждают дела.
Шэнь Цзэчуань кивнул и сказал:
Чжоу Гуй только что закончил трапезу. В данный момент он обсуждал дела в кабинете с Кун Лином и чиновниками Цычжоу различных рангов. Услышав, что прибыл Шэнь Цзэчуань, он тут же поднялся и отпустил остальных.
— Его светлость сообщил нам, что Заместитель командующего сегодня нездоров, поэтому мы полагали, что сможем обсудить военные дела лишь завтра. Не ожидали, что Заместитель командующего всё же прибудет сегодня. — Кун Лин показал Шэнь Цзэчуаню на место, и только потом сел сам, чтобы тому не было неловко. Чжоу Гуй слегка повернулся к ним и продолжил: — Хотя сейчас лишь шестой месяц, деревья, что мы посадили в резиденции, уже высокие и пышные; ночью часто бывает прохладно. Заместитель командующего, проведя много лет в Цюйду привык к его климату. Теперь, прибыв сюда, вам следует беречь здоровье.
Сделав осторожный глоток горячего чая, Шэнь Цзэчуань смягчил горечь в горле и чуть приглушил свою хрипоту, лишь потом заговорив:
— Господин Чэнфэн прав. Его светлость сказал, что завтра мы сможем обсудить военные дела. Вы составили устав уже сегодня?
— После согласия Заместителя командующего заключить союз с нами я незамедлительно созвал советников и чиновников разных уровней провинции Цычжоу, чтобы составить черновой вариант. — Положив руку на колено, Чжоу Гуй наблюдал, как Кун Лин поднялся, чтобы передать книгу Шэнь Цзэчуаню. Затем он продолжил: — Это всё предварительно. Конкретику нам всё ещё потребуется утвердить у Заместителя командующего. Взгляните. Если есть что-то неуместное, мы можем отложить всё для дальнейшего обсуждения сегодня вечером.
Хотя он и сказал, что ждут утверждения Шэнь Цзэчуаня, он также упомянул, что можно «выложить для дальнейшего обсуждения». Это означало, что большая часть содержания этой книги была уже фактически согласована.
Такова была неловкая ситуация, в которой оказался Шэнь Цзэчуань. У него были деньги, но не было других реальных рычагов власти; отношение Сяо Чие было ключом к тому, что он вообще мог сидеть за столом переговоров с этими двумя. Чжоу Гуй мог благодарить его или даже высоко ценить, но он не собирался передавать ему право определять политику Цычжоу. Потому что они договорились о союзе, а не о клятве верности.
Шэнь Цзэчуань читал книгу в тишине кабинета. Лишь Дин Тао был снаружи, дразнил своего воробья, и даже слуги не ходили туда-сюда, чтобы их побеспокоить.
Пока Кун Лин пил чай, его внезапно охватило беспокойство. Он сохранял самообладание, изучая выражение лица Шэнь Цзэчуаня, но не мог разглядеть на нём никаких чувств. Затем он взглянул на Чжоу Гуя, чьё лицо уже выдавало нетерпение. Он невольно задумался.
Этот Шэнь Цзэчуань был ещё молод, но невероятно глубок и хитёр. Проведя вместе несколько дней, Кун Лин всё ещё не мог понять, был ли он искренним участником или нет; не было способа найти к нему верный подход. Поэтому составление этой книги также было попыткой выведать его намерения.
Лишь когда небо слегка потемнело, Шэнь Цзэчуань закрыл книгу. Он потёр кончиками пальцев о чайную чашку, не говоря ни слова.
Кун Лин был советником, поэтому во время серьёзного обсуждения официальных дел в кабинете он не мог превысить свои полномочия и обойти Чжоу Гуя. В тот момент, когда Чжоу Гуй велел ему зажечь лампы, он слегка развернулся к Шэнь Цзэчуаню, тщательно подбирая слова:
— Итак, что думает Его превосходительство Заместитель командующего?
— Ваша светлость зафиксировала в книге колебания цен на предметы первой необходимости в Цычжоу за последние годы. Счета достаточно ясны, чтобы не возникло проблем с оценкой приблизительных расходов на следующий год. Я также увидел, что Ваша светлость указала долю военного жалованья и провианта, выделяемого гарнизонным войскам в будущем. Ваша светлость трудилась день и ночь без устали, учитывая все аспекты. — Сказал Шэнь Цзэчуань с улыбкой.
Чжоу Гуй тихо вздохнул с облегчением; он не знал, почему так нервничал. Услышав Шэнь Цзэчуаня, он ответил:
— Эту книгу я не смог бы написать в одиночку; я всё ещё благодарен за помощь Чэнфэну и моим коллегам-чиновникам. Тогда, приступим к обсуждению обороны городских стен?
Кончики пальцев Шэнь Цзэчуаня замерли на месте. Он сказал:
— Не спешите. У меня есть несколько вопросов.
На что Чжоу Гуй поспешно подал голос:
— Согласно оценке Вашей светлости приблизительных расходов Цычжоу на следующий год, помимо восстановленных гарнизонных войск, также предусмотрено вознаграждение в шестнадцать тысяч дань* зерна для двадцатитысячного войска Императорской армии. Общая сумма для обеих армий составляет сто десять тысяч дань зерна. — Шэнь Цзэчуань задумался. — Это выделено исходя из объёма урожая в Цычжоу в прошлом году, а также из того, что было сэкономлено для текущего населения Цычжоу. Но я вижу, что Ваша светлость всё ещё оставила неотмеченными оставшиеся десять тысяч дань зерна.
П.п.: 石 дань, мера сыпучих веществ для зерна, равная 1 дань = примерно 90 кг (см. примечание автора).
Хоть Сяо Чие и сказал, что не желает никакого вознаграждения, совсем ничего не дать они не могли. Этих шестнадцати тысяч дань зерна хватило бы лишь на два с половиной месяца для двадцати тысяч солдат Императорской армии. Это значительно превышает месячную норму, предусмотренную для гарнизонных войск Цычжоу численностью двадцать тысяч человек. Несмотря на то, что они не обеспечили армию продовольствием на целый год, они уже сделали всё возможное.
Чжоу Гуй беспокоился, что Шэнь Цзэчуань сочтет это слишком малым, поэтому сказал с искренностью:
— Я показал сегодня Заместителю командующего счета Цычжоу в надежде, что Заместитель командующего и Его светлость смогут понять. Из-за нестабильности в Дачжоу в этом году наше прошлогоднее зерно было последовательно выделено Либэю и перевалу Луося. Это было непредвиденно. Раньше ответственность за снабжение военными припасами несли государственные запасы Цзюэси, но теперь эта ответственность разделена между двумя префектурами — Цычжоу и Хуайчжоу. О Хуайчжоу мне неизвестно, но нашему Цычжоу пришлось во всём урезать и экономить, чтобы суметь отгрузить зерно. Я не жалуюсь Заместителю командующего, а говорю правду: мы терпимо несём тяжёлое бремя временного снабжения зерном из Цычжоу для двадцатитысячной армии Его Светлости. Но даже тогда мы сможем продержаться лишь пару месяцев. К счастью, приближается осенний урожай, и мы сможем дотянуть до него, считая дни, поэтому мы ещё не в безвыходном положении. Я хотел бы попросить Заместителя командующего замолвить слово перед Его светлостью от имени Цычжоу относительно этих шестнадцати тысяч дань зерна. Дело не в том, что мы хотим взять свои слова обратно, перенеся поставку на следующий год, а в том, что нужно учитывать слишком многое.
Между бровей Чжоу Гуя уже залегла постоянная складка от вечной тревожной озабоченности. Он поднялся на ноги и прошелся несколько шагов по свободному пространству, прежде чем обратиться к Шэнь Цзэчуаню:
— Цычжоу — место, где жизнь людей зависит от милости стихий. Но кто может сказать, пожелает ли Небо даровать нам пропитание в следующем году? Видя, что Дачжоу уже дошло до такого состояния, я опасаюсь, что стоит в следующем году возникнуть войне, как плодородные пашни, которые Цычжоу только что возделало, будут уничтожены в одно мгновение. Тогда даже простолюдины в городе не смогут досыта поесть. И мы не сможем позволить себе содержать гарнизонные войска, даже если создадим их. Мы оставляли про запас военное зерно не только как экстренное продовольственное пособие на случай бедствий, но и как подготовку для бронированной кавалерии Либэя. Заместитель командующего, дело не в том, что мы не желаем выделять крупные суммы для использования Его светлостью, а в том, что бронированная кавалерия Либэя — это первая линия обороны против племён Ханьшэ и Бяньша. Это факт, что они важнее, чем двадцать тысяч солдат Императорской армии
— Отчасти причиной договора о союзе с вами была в том, что я был глубоко разочарован делом о военных поставках клана Вэй. Вторая причина — второй молодой господин Сяо, который развеял многие мои опасения. Я сделал эту услугу не только ради вас обоих, но и для наследного принца. Хотя Заместитель командующего и обещал, что мы по-прежнему сможем использовать Северо-восточный тракт, я всё же должен оставить себе путь к отступлению. В конце концов, Цзюэси — житница Дачжоу. Для различных кланов это место стратегической важности. Заместитель командующего хочет получить его, а Вдовствующая императрица — тем более.
— Всё, что я только что сказал Заместителю командующего — искренние слова из глубины сердца. — Чжоу Гуй наконец сделал паузу. Он медленно поклонился Шэнь Цзэчуаню и продолжил: — Никому нелегко выживать в смутные времена. Я глава префектуры Цычжоу, и для меня безопасность Цычжоу — наивысшая важность и приоритет. Его светлость и Заместитель командующего выручили Цычжоу на этот раз, и я не поколеблюсь пройти для вас обоих сквозь огонь и воду. Если в этом году Цычжоу всё же соберет хороший урожай, то в следующем году мы сможем добавить к этим шестнадцати тысячам дань зерна. Но Цычжоу действительно не может снабжать Императорскую армию так же, как мы снабжаем бронированную кавалерию Либэя. Буду откровенен. Если Бяньша вторгнется осенью или если Либэй весной следующего года остро будет нуждаться в зерне, то Цычжоу сначала выделит зерно бронированной кавалерии Либэя, а уже потом — Императорской армии.
Пламя свечей в кабинете горело неярко. Чжоу Гуй жил скромно, питался и одевался просто. Кроме тех случаев, когда ему приходилось принимать Шэнь Цзэчуаня и Сяо Чие, его семья обычно ела простые блюда. В голодные годы они даже варили кору деревьев. Цычжоу сейчас казалось самым процветающим и благополучным местом в Чжунбо, но на самом деле, по сравнению с другими землями, оно всё ещё лежало в руинах. Его готовность выделить зерно была огромной ношей на его плечах. Предложение Чжоу Гуя обратиться за помощью к бронированной кавалерии Либэя в первый раз, когда Сяо Чие покинул город, не было спонтанным; эта мысль уже глубоко укоренилась в его сознании.
О разгроме войск Чжунбо говорили бессчётное количество раз, и намёками и прямо, но посторонние никогда не смогут прочувствовать ту же боль, что и те, кто пережил это. Из-за этого дела Чжоу Гуй даже развил посттравматические симптомы. Стоило ему услышать ночью свист, как он ворочался без сна всю ночь в постоянной тревоге. Поражение у реки Чаши на границе было поистине слишком трагичным. Резня, резня — это слово долетело до Цюйду из Дуаньчжоу. Тогда все повторяли его вслух. Но для Цюйду кровопролитие было лишь кляксой на докладе. Для Чжунбо же уничтожение имущества, гибель людей и крушение семей были слишком реальны.
Лишь благодаря бронированной кавалерии Либэя Цычжоу едва избежал гибели. В глазах Чжоу Гуя и всех жителей Цычжоу бронированная кавалерия Либэя была куда важнее Императорской армии. Сяо Цзимин привёл свои прославленные войска на выручку, и «Тяжёлая кавалерия замерзшей реки» стала символом освобождения от смерти перед лицом кавалерии Бяньша на северных и восточных рубежах Дачжоу. Лэй Цзинчжэ дерзко нацелился на богатства Цычжоу, вовсе не собираясь закрепляться там всерьёз. Он был готов попросту разграбить запасы зерна и тут же двинуться далее, рассчитывая обрести славу и почести в Цюйду. Чего он действительно боялся — так это именно нового похода войск Сяо Цзимина на юг.
Сяо Цзимин понёс потери и был ранен в деле о военных поставках. Но никто из них не видел этого своими глазами. Те, кто ждал его, не смели в это поверить, а те, кто его боялся, не смели на это ставить. Если старые высшие чиновники во главе с Хай Лянъи боялись Сяо Фансюя, то тем, кого больше страшились младшие чины низших рангов, был именно Сяо Цзимин.
В кабинете воцарилась тишина. Свет свечи колебался.
Шэнь Цзэчуань почувствовал, как у него ноет спина и поясница. На ключице ещё виднелись следы укусов оставленных Сяо Чие, скрытые воротником одежды. Странно, но даже в такой серьёзный и торжественный момент он вспомнил покрытое потом лицо Сяо Чие, его сильные руки, его поцелуи, блуждающие по шее, пока Сяо Чие хватал ртом воздух.
Он помнил о Сяо Чие всё, и только одного не мог вспомнить — чтобы тот хоть в чём-то уступил Сяо Цзимину
Шэнь Цзэчуань помолчал несколько мгновений, и его мысли сбились всего лишь на секунду.
— Я понимаю всё, что сказала Ваша светлость. В следующем году, по нашему возвращению, мы вернём ровно столько зерна, сколько я и Цэань временно заняли здесь.
Лицо Чжоу Гуя тут же побелело. Он попытался объяснить:
— Заместитель командующего, мы не это имели в виду…
— Проблема, которую я хотел обсудить с Вашей светлостью, не в том, что зерна, которое вы выделяете Императорской армии, слишком мало, а в том, что его слишком много. — Шэнь Цзэчуань жестом предложил Чжоу Гую сесть и изложил всё с ясной логикой: — Уже то, что Цычжоу готово выделить столько зерна для нужд Императорской армии является достаточным доказательством вашей искренности. Но, как мы упомянули вначале, Императорская армия будет использовать зерно из Цычжоу лишь в данный момент. У неё есть канал снабжения для будущих военных припасов, поэтому ей не нужно черпать из амбаров Цычжоу.
Чжоу Гуй почувствовал себя глупцом и не посмел перебивать произвольно, потому посмотрел на Кун Лина и сказал:
— Чэнфэн курировал составление ведомости, поэтому в некоторых вопросах он разбирается лучше меня. Чэнфэн, объясни вице-командующему.
Опираясь на спинку стула для поддержки, Кун Лин поднялся на ноги. Вместо объяснения он спросил:
—Заместитель командующего так уверен, что в будущем у Императорской армии не будет недостатка в зерне, и вы также сказали, что Северо-восточный провиантский тракт может по-прежнему использоваться как обычно. Мы действительно не можем придумать контрмеры, которые позволили бы нам это осуществить. Не соблаговолит ли вице-командующий разъяснить нам? Иначе нам всё равно придется просить Императорскую армию принять эту партию зерна.
Шэнь Цзэчуань нежно помешал крышечкой чай в пиале и сказал:
— Прежде чем ответить, я всё же хочу спросить вас обоих: собирается ли Цычжоу в будущем полагаться на землю, чтобы выжить?
— Цычжоу ограничено своим географическим положением. Если не так, то как же нам выжить?
— То, что вижу я — полная противоположность тому, что видит господин. — Шэнь Цзэчуань поставил пиалу и сказал: — Действительно, изначально положение Цычжоу было неидеальным. На севере — Либэй, на юге — Чачжоу. Оно заблокировано Дуньчжоу и Дуаньчжоу на востоке и ограничено Даньчэн на западе. Оно не смеет двигаться по своему усмотрению и не может двигаться произвольно. Но таким Цычжоу было, когда всё ещё подчинялось Цюйду. Теперь у вас хорошие отношения с Либэем. Даньчэн больше не может полагаться на мощь и влияние Цюйду, чтобы заставить Цычжоу выполнять приказы. Между тем Дуньчжоу захвачен бандитами, и его неминуемая чистка близка. С этим три стены, окружавшие Цычжоу, уже рухнули. Оставшийся Чачжоу — не препятствие, а возможность.
Чжоу Гуй хотел снова встать. Его халат уже весь помялся от того, как он его мял. Он осторожно спросил:
— Чачжоу лежит вдоль водного пути, который ведёт прямиком к Хэчжоу. После поражения войск купцы в Хэчжоу, съехавшиеся со всех сторон, воспользовались возможностью сбывать зерно в Чжунбо по завышенным ценам, получая быстрые и огромные прибыли от банд всех мастей. Было бы поистине стыдно, если бы этот маршрут использовался лишь для того, чтобы кого-то обогатить.
— Но в Чачжоу сейчас тоже у власти бандиты. Более того, Чачжоу имеет связи с родом Янь из Хэчжоу. Они не позволят нашему Цычжоу использовать путь для торговли без веской причины. — Кун Лин начал волноваться по мере того, как говорил. — Кроме того, что мы можем продать? По сравнению с Хэчжоу, Цычжоу — глухая глубинка.
— Продавайте зерно, — сказал Шэнь Цзэчуань.
Как только он это произнёс, Чжоу Гуй резко вскочил и воскликнул:
— Нет! Разве это не то же самое, что делают бессовестные воры, которые сговариваются с чиновниками и купцами Цзюэси, чтобы перепродавать казённое зерно ради прибыли?
— Ваша светлость, успокойтесь. — Выражение в глазах Шэнь Цзэчуаня было слишком спокойным; настолько спокойным, что Чжоу Гуй невольно опустился на место. Тот продолжил: — Причина, по которой в Цзюэси и Хэчжоу есть люди, перепродающие зерно по завышенным ценам, в том, что в различных землях Чжунбо нехватка зерна, и больше всех от этого пострадало Чачжоу. В Цюйду за один таэль серебра можно купить два дань зерна, тогда как в Цзюэси за тот же таэль вам дадут только один дань и пять доу* зерна. Однако в Чачжоу один таэль серебра можно поменять лишь на два доу зерна. Деньги, имеющиеся у бандитов в Чачжоу, всё это вымогается у оставшихся простолюдинов. Из-за этого законопослушные граждане, зарегистрированные в подворных списках, не могут выжить и, как следствие, от отчаяния вынуждены идти на риск. Число людей, скатывающихся в бандитизм, будет только расти со временем. Ваша светлость, это также основная причина, по которой Лэй Чанмин — то есть Лэй Цзинчжэ — смог так стремительно увеличить свои войска до нынешнего числа всего за полгода. Так что, если Цычжоу готово продавать зерно в Чачжоу по справедливой цене, лишь слегка превышающей цены Цюйду, то это, по сути, помощь Чачжоу.
П.п.: 斗Доу, мера сыпучего зерна, равная одной десятой дань.
— Но, — Кун Лин слегка нахмурился, — если мы продадим зерно в Чачжоу, то в амбарах, несомненно, возникнет нехватка. Если у нас в руках останется лишь серебро, разве мы не окажемся в той же беде, что и Чачжоу сейчас? Когда придёт время, бессовестные зерноторговцы Цзюэси и Хэчжоу пойдут ещё дальше, пытаясь вымогать у нас деньги.
— Хэчжоу далеко. Даже если Цычжоу захочет торговать с ним, спешить с этим в ближайший год-два не стоит. Когда я покидал Цюйду, я кое-что узнал о Хуайчжоу. Хуайчжоу вложило половину усилий в подготовку военных припасов, и теперь его амбары полны зерна. Дичэн, расположенный на окраинах Цюйду к юго-западу от Хуайчжоу, ведёт прямо к портам Цзюэси. Хуайчжоу как раз испытывает нехватку денег, и сотрудничество через Дичэн представляется затруднительным. Цычжоу может сначала продать зерно в Чачжоу, затем выкупить его обратно в Хуайчжоу по цене ниже чачжоуской. Излишек серебра можно использовать как субсидию для других областей, в то время как амбары смогут поддерживать изобилие зерна постоянно. Это даст бронекавалерии Либэя или самому Цычжоу, некоторую свободу манёвра в решающие моменты.
Императорская гвардия имела задание «отслеживать и записывать», что подразумевало ведение подробных записей о ценах на товары на улицах и в переулках. Когда Шэнь Цзэчуань занимал пост Северного судьи, он курировал военных ремесленников Императорской гвардии и мог листать их ежегодные отчёты по различным областям. Гэ Цинцин изначально хотел сделать копии, но Шэнь Цзэчуань запомнил всё за одну ночь. Он преждевременно остерегался неизвестного будущего и не хотел легко доверять бумаге столь важные вещи. Как оказалось, он поступил правильно. Они покинули Цюйду в такой спешке, что не успели взять с собой ничего лишнего. Но все отчёты, документы, старые реестры и книги, которые он читал ранее, ушли с ним.
Чжоу Гуй погрузился в раздумья. Он обдумывал это снова и снова, затем сказал:
— А если Хуайчжоу не согласится…
— Это осуществимо! Перевал Луося лежит к востоку от Хуайчжоу. Он может переправлять местные товары с окраин Либэя, и это прямой путь к их доставке в порты. — Чем больше Кун Лин думал, тем больше воодушевлялся. Он не мог сдержаться и прошёлся несколько кругов, затем хлопнул себя по бедрам и сказал: — Вот именно! Нам следовало сделать это давно! Если Цычжоу до сих пор не умеет приспосабливаться к обстоятельствам, разве оно не останется запертым в той же клетке, что и прежде? Это выполнимо!
Шэнь Цзэчуань так и не ответил на вопрос, как он собирается поддерживать использование Северо-восточного провиантского тракта, но Кун Лин был уже слишком поглощён, чтобы беспокоиться об этом. При свете свечей ему словно открылась новая жизнь для Цычжоу. По тому, как Лэй Чанмин поступил, он считал Шэнь Цзэчуаня человеком, способным на обман и хитрости. Но теперь он забыл об этом. Он хотел схватить Шэнь Цзэчуаня, чтобы как следует поблагодарить, но, протянув руку, вспомнил о Сяо Чие и поспешно отдернул её, сказав:
— Если мы сделаем так, то даже при избытке зерна в ближайшие годы нам не придётся бояться, что оно заплесневеет в амбарах.
— Тогда давайте обсудим гарнизонные войска, — сказал Чжоу Гуй через стол. — И оборону городских стен.
Шэнь Цзэчуань отпил горячего чая. Он ещё не успел открыть рот, как увидел, что Дин Тао, находившийся за дверью кабинета, высунул голову и энергично махнул ему рукой.
— В чём дело? — Шэнь Цзэчуань поднялся и подошел к двери.
Дин Тао уходил ранее и бежал так, что вся его голова и лицо были мокрыми от пота. Он открыл рот и сказал:
— Молодой господин, молодой господин! Они пришли!
Чжоу Гуй и Кун Лин тоже приблизились. В один момент они увидели крайне взволнованного Дин Тао. В следующий момент он вдруг закрыл глаза и разрыдался. Будто почувствовав что-то, Шэнь Цзэчуань в оцепенении вышел за дверь. Как и ожидалось, Дин Тао сквозь рыдания произнес:
— Молодой господин! Братья вернулись! Цяо Тянья тоже вернулся! И этот Цзи…
Шэнь Цзэчуань уже широкими шагами выходил во внутренний двор. Снаружи было совсем темно, а он всё ещё держал в руке пиалу с чаем. По мере движения чай расплёскивался и обжигал его пальцы до лёгкого покраснения, но он, казалось, не замечал этого; он совершенно забыл о пиале. Он шёл вперёд и вышел за пределы резиденции. Путь был недолгим, но он покрылся испариной.
У ворот резиденции стояло несколько повозок для перевозки товаров, а под фонарями, расставленными в стороны, стояли несколько высоких фигур. Более низкая фигура, всё ещё в плаще, стояла боком, опираясь о повозку.
Грудь Шэнь Цзэчуаня вздымалась. Края его глаз уже покраснели, но он сдерживался, не желая выставлять свои эмоции напоказ здесь.
Цзи Ган обернулся на звук шагов и увидел Шэнь Цзэчуаня. Он забыл о каменных ступенях перед собой и чуть не споткнулся. Из-под капюшона показалась его взлохмаченная седая голова, губы раскрылись и сомкнулись. Он ещё не успел выговорить имя, как уже заплакал.
— Чуань… — Цзи Ган был похож на седого ребёнка. Он злился на себя за то, что не сдержал крик, и одновременно тревожно махал рукой, словно не мог сдержать волнения. — Ты… ты…
Шэнь Цзэчуань соскочил со ступеней в два прыжка и тут же подхватил Цзи Гана под руку. Цзи Ган, в свою очередь, освободил свою руку и схватил Шэнь Цзэчуаня за предплечья, разглядывая его с ног до головы. В этой жизни сначала он был Императорским телохранителем в Цюйду, потом кузнецом в Дуаньчжоу. Позже на него обрушилось великое несчастье, и он потерял и жену, и сына, забранных Жнецом. И всё же перед другими он заставлял себя казаться стойким. Но теперь, увидев Шэнь Цзэчуаня, он не смог сдержать хлынувших слёз.
— Чуань-эр… — Цзи Ган вытер слёзы своими грубыми пальцами и, не отрываясь, смотрел на Шэнь Цзэчуаня. Тысячи слов, которые он хотел сказать, превратились в одну-единственную фразу: — ...главное, что ты в порядке.
Он выглядел утомлённым дорогой и сильно похудевшим. Ци Хуэйлянь был мёртв, и Цзи Ган чувствовал себя виноватым из-за этого. В то же время он боялся, что Шэнь Цзэчуаню после отъезда из Цюйду придется туго, и потому мчался весь путь без передышки, не мог ни есть, ни спать спокойно. Все эти тяготы легли на его и без того сгорбленную спину. Он давно перестал быть тем Цзи Ганом, который славился на весь мир. Но это его измождённое тело всё ещё было готово укрыть Шэнь Цзэчуаня и защитить его от непогоды. Ради этого сына он мог пройти десятки тысяч ли, мог сразиться с великими героями Поднебесной. Ему действительно больше ничего не было нужно: он лишь хотел видеть Шэнь Цзэчуаня живым и здоровым.
— Почему ты так исхудал?! — не удержался Цзи Ган.
— Шифу, — голос Шэнь Цзэчуаня дрожал. — Почему шифу так похудел?
— Я слишком стар, чтобы выносить такие испытания. — Цзи Ган поспешно вытер слёзы и радостно сказал: — Теперь, когда я увидел тебя, у меня всё в порядке!
Цяо Тянья отодвинул разбитую пиалу и преклонил колено. Желая смягчить щемящий момент, он с улыбкой сказал:
— Путь занял на несколько месяцев дольше, но задание выполнено успешно. Господин, как насчет награды в виде еды и вина? Шифу, давайте присядем и поговорим!
Небольшой двор был битком набит людьми. Кун Лин приказал кухне приготовить горячие блюда и накрыть стол прямо во дворе, после чего угостил прибывших гвардейцев Императорской стражи и гвардейцев Либэя обедом под вино «На коне».
Цяо Тянья гонялся за упитанным воробьём Дин Тао, размахивая парой палочек для еды, и сказал:
— Все мы похудели от дороги, а ты его раскармливал, пока он не стал таким жирным. Планируешь приготовить из него блюдо, чтобы нам с вином было веселей?
Дин Тао поначалу был доволен. Но, услышав это, он тут же схватил воробья и резко ответил:
Гу Цзинь умирал от голода. Даже в промежутках, когда он торопливо запихивал в рот рис, он не забывал протягивать свои палочки и отбивать палочки Цяо Тянья. Он проговорил с набитым ртом:
— Тебе что, шлёпнуть надо? Почему ты так настаиваешь, чтобы задирать ребёнка?
— Твою долю еды в пути никогда не урезали, — сказал Чэнь Ян, сидя и потягивая вино. — Так почему ты всё ещё такой голодный?
— Брат Гу отдал всю свою еду детям-попрошайкам по дороге, — тут же вступил в разговор Фэй Шэн. Он понимал, что всем им в будущем предстоит быть товарищами, поэтому тщательно подбирал слова, говоря только хорошее: — Брат Гу весьма благороден, собрал немало медяков, чтобы купить им паровых булочек.
— Помогать нужно в беде, а не в постоянной бедности, — с добрыми намерениями и серьёзно сказал Чэнь Ян. — Тебе действительно надо избавиться от этой привычки размягчаться при виде чужих слёз. Сейчас везде нехватка продовольствия. Я не говорю, что не надо творить добро, но тебе действительно нужно знать меру.
— Ты потратил все деньги? — Дин Тао развалился на краю стола и сказал: — Цзинь-гэ, разве ты не говорил в прошлый раз, что отдашь их мне? Я всё сберегу, чтобы ты мог жениться. Я давно говорил: оставь их у меня. Я очень хорошо помню. — С этими словами он вытащил свою книжечку. — Здесь до сих пор записано, что ты три года назад во время весеннего фестиваля выпил вина и занял у меня три медяка. Конечно, мне плевать на эти гроши. Мне всё равно. Правда, гэ, я просто...
Гу Цзинь наелся досыта. Заткнув правое ухо привычной ватой, он повернулся налево и сказал:
— Вино с родины? Дай кувшинчик.
— Всего три чашки, — Цяо Тянья уже давно перестал есть. — Через мгновение тебе со мной докладывать господину. Ты бы посмотрел на себя: не дай Бог опять напьёшься в стельку! Забыл, как господин тебя в прошлый раз наказал? В такое время советую вести себя осмотрительно.
Обычно он любил посмеяться и пошутить. Но в прошлом он был заместителем командующего Императорской стражи, и сейчас, входя в роль, излучал поистине внушительную ауру. Тон его был мягок, но слова приятными для слуха не звучали.
Гу Цзинь раздражённо нахмурился, но всё же кивнул:
— Просто захотелось, я же месяцами не пил.
Постепенно Дин Тао затих. Он был младшим среди этих людей, и все обычно видели в нём младшего брата и относились соответственно. Никто из старших братьев не скупился покупать ему сладости. Поэтому он никого не боялся и со всеми смел сближаться. От природы он был проницательным, особенно чутко ощущал эмоциональный обмен между людьми. Он чувствовал, что старшие братья, казалось, не так уж беззаботны, как выглядели поверхностно, поэтому, зажав своего воробушка в обеих руках, притих и сидел смирно, не шумя и не капризничая.
Когда трапеза подошла к концу, Кун Лин распорядился очистить двор, чтобы утомлённые дорогой гости могли отдохнуть. Уже была глубокая ночь, и Шэнь Цзэчуань отправил Дин Тао проводить Цзи Гана отдохнуть. Несколько главных лиц имели дела для доклада, поэтому они выстроились по старшинству на веранде, готовясь зайти по очереди.
— Заходите все сразу и садитесь. Если есть что сказать, обсудим вместе. — Когда все вошли, Шэнь Цзэчуань занял главное место и первым спросил Чэнь Яна: — Заготовка военных припасов прошла гладко?
Чэнь Ян сидел прямо, на мгновение собрался с мыслями и ответил:
— Нет. Как молодой господин и предполагал перед моим отъездом, чиновники Хуайчжоу всеми способами саботировали и затягивали приготовления. Война в Либэе тогда была в разгаре, а назначенный господином двухдневный срок истекал. Я горел от нетерпения. Лишь поручительством командира заставы перевала Луося, его превосходительства Цзян Циншаня удалось добиться, чтобы Хуайчжоу наконец отпустил зерно. К счастью, мы успели в срок, а Тропа снабжения ведёт прямиком в Либэй, так что военные дела не пострадали. — Тут он замолчал на мгновение, затем продолжил: — В Либэе я видел наследного принца. Он тяжело ранен. Услышав, что господин попал в жестокую осаду в Цюйду, он хотел вести войска на выручку. Увы, князь не позволил.
Шэнь Цзэчуань не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он повернулся к Гу Цзиню:
— Ты ведь приезжал в Цычжоу за зерном тогда. Чжоу Гуй — не то что префект Хуайчжоу, с ним не так уж сложно иметь дело. Так почему же ты теперь выглядишь озабоченным?
Гу Цзинь, казалось, был ошеломлён, что к нему обратились. Все присутствующие заметили его рассеянность. Шэнь Цзэчуань смотрел на него. Гу Цзинь ответил:
— …Правда, что при заготовке военных припасов в Цычжоу я не встретил трудностей. Я сопровождал обоз как офицер сопровождения и доставил всё на передовую задолго до срока, даже видел князя на восточных склонах гор Хунъянь.
Он говорил неспешно и, замолкнув, долго колебался.
— Услышав, что господин покинул Цюйду, я ждал его возвращения домой. Лишь позже, встретив Чэнь Яна в войсках, я узнал, что господин остановился в Цычжоу. И потому поспешил сюда.
Либэй находился как раз к северу от Цычжоу. По логике, они должны были прибыть раньше Цяо Тянья.
Шэнь Цзэчуань легко постучал кончиками пальцев по столешнице. Пропустив это замечание, он обратился к Цяо Тянья:
Цяо Тянья облокотился на подлокотник кресла и ответил быстро:
— Я спешил по приказу господина разыскать шифу. По следам в покоях резиденции Сюэ я обнаружил, что Сюэ Сючжо перевёз шифу через посредников Дунлун, но следов господина не было. Мы опоздали на шаг… и не смогли выбраться из городских ворот, так что пришлось укрыться в Цюйду. — Говоря это, он взглянул на Фэй Шэна. — Случилось так, что он тоже скрывался со своими людьми от обысков знатных кланов. Мы всеми силами пытались покинуть город, но Хань Чэн держал город настолько плотно, что и капля воды не просочилась бы. Нам действительно некуда было деваться, так что мы спрятались в Усадьбе Сливового Цветения его светлости. По счастливой случайности, именно в Усадьбе Сливового Цветения я нашёл схему канализационных каналов Цюйду, которую Его светлость выманил у клана Пань.
Эту вещь Сяо Чие получил от Пань Линя, когда устраивал пир по случаю возведения в дворянский ранг. Тогда он намеревался придержать её про запас. Но по неожиданному стечению обстоятельств она стала ключом к побегу Цяо Тянья и остальных из Цюйду.
— Мы выползли через канализационные каналы, — Фэй Шэн протянул руку, иллюстрируя пальцами. — Каналы на разных улицах все новые. Не знаю, было ли это намерением его светлости, но снаружи они узкие, а внутри широкие. В сухих местах даже хранятся свечи и сухпайки. Более пятидесяти из нас кормились этими пайками, петляя вокруг Восьми Учебных Дивизий более десяти дней, пока наконец не выбрались из Цюйду у подножия горы Фэн.
— Выбравшись, мы поняли, что на дорогах между Цюйду и восемью городами строжайшие проверки. Поэтому мы заложили золото, серебро и нефритовые подвески, что были при нас, и замаскировались под странствующих торговцев. Сделали крюк к югу от Чуаньчэна в Чачжоу, а затем поспешили из Чачжоу в Цычжоу, — сказал Цяо Тянья. — Прибыв в Чачжоу на полмесяца раньше, мы слышали, что Хань Чэн уже доставил наследного принца во дворец. Но после Чачжоу вести были скудны, и мы потеряли нить последующих событий. Остальные подробности придётся ждать в письме от Гэ Цинцина.
Никто не тревожил Шэнь Цзэчуаня, погружённого в размышления. Он услышал шаги Дин Тао на веранде и подождал, пока тот подойдёт к двери, прежде чем сказать:
— Вы оба устали. Идите с Дин Тао и отдохните сегодня.
Фэй Шэн был тактичен и умел улавливать намёки. Он тоже не спешил выкладывать свою преданность сегодня, поэтому плавно поднялся, вместе с Цяо Тянья откланялся господину и вышел из комнаты.
Пламя свечи вспыхнуло чуть ярче и на мгновение затрепетало.
Гу Цзинь так и не поднял головы, не проронив ни звука. Он замер во тьме, а тени от свечи на его лице походили на двух дерущихся негодяев.
Шэнь Цзэчуань был на удивление хладнокровен:
— С вами обоими в Либэе что-то случилось?
Чэнь Ян поднял руку, прикрыв ею часть лица, и опёрся локтём о подлокотник кресла:
— …Я был при наследном князе, так что со мной ничего не произошло. А вот с Гу Цзинем…
В невыносимой тишине Гу Цзинь расстегнул застёжки, снял верхнюю одежду и повернулся, обнажив спину перед Шэнь Цзэчуанем:
— Этот доклад следовало бы передать напрямую господину, но господин вернётся лишь через несколько дней. По его указанию в Цюйду я могу сначала доложить молодому господину. Я прибыл в зону самых ожесточённых боёв. Его светлость и командующий Цзо в безопасности. После завершения проверки военных припасов я временно вернулся на прежнюю должность авангарда разведывательного отряда, ежедневно сталкиваясь с кавалерией племени Ханьшэ. Не помню, в какой именно день, но когда мы возвращались с восточных горных хребтов, наш отряд попал в засаду.
Спина была уже в нарывах. На самых тяжёлых участках гной соскоблили. Сквозь перевязочный материал всё ещё проступала кровь.
— Я был ранен стрелой, но сумел уйти. Поначалу я решил, что это люди племени Ханьшэ, поэтому повёл оставшихся двухсот человек в обход пастбищ, где они прятались, чтобы вернуться через болота к знамени Тудалун*. Но кто бы мог подумать — в ту же ночь мы снова попали в засаду у Знамени Тудалун. — Гу Цзинь натянул одежду. Застёгивая застёжки, он добавил: — Молодой господин, изначально я был разведчиком. Именно за эти глаза и уши меня выбрал Его Светлость князь в личную охрану. Возможно, за годы в Цюйду я утратил былую хватку, но после наставлений господина уже не смел проявлять небрежность, особенно на поле боя, где действовал с величайшей осторожностью. В тот вечер маршрут движения был определён лично мной. Я ни с кем его не обсуждал. И тем не менее мы попали в засаду дважды. Поэтому я начал подозревать, что в отряде есть шпион племени Ханьшэ.
П.п.: 旗Знамя, административное подразделение во Внутренней Монголии, эквивалентное уезду в Китае.
— Спасаясь во второй раз, я обнаружил на стреле змеиный яд. Этот яд раньше наносили на стальные иглы, которыми пользовался Дин Тао. Он происходит с западного горного хребта Хунъянь. Моя спина сильно загноилась, а нас преследовали по пятам через болота. Затем меня ещё укусили ядовитые насекомые. Я не выдержал, и на рассвете начался жар.
Он говорил глухо, с многократными паузами, будто постоянно сверялся с собой, чтобы не сказать ни слова лишнего. Он понимал, что означали его дальнейшие слова.
— Наши лошади утонули в трясине. Идти дальше я не мог. Лагерь Чанчжу бронекавалерии Либэя расположен примерно в десяти ли к югу от знамени Тудалун. Странно, но в тот день дозоров не было. Я приказал доверенному младшему командиру вернуться первым, а сам остался ждать подкрепления. Но никто не пришёл, даже когда я прождал от заката до рассвета следующего дня. Я боялся, что шпион воспользуется этим, чтобы проникнуть в лагерь Чанчжу, потому заставил себя торопиться обратно. Чудом ворвавшись в лагерь, я был разоружён и взят под стражу. Всю ночь я провёл в караулке, где содержались пленные Бяньша. На второй день меня привели в переднюю палатку лагеря для допроса, который вёл лично генерал Чанчжу — Го Вэйли.
Гу Цзинь опустил детали допроса. Вспоминать о нём он не желал. Для него это была не физическая боль, а нечто вроде душевного надлома.
Он продолжил очень-очень тихо:
— Они заявили, что я тайно сговаривался с племенем Ханьшэ, чтобы уничтожить отряд на востоке, у знамени Тудалун. Меня разжаловали и требовали признаться, действовал ли я по чьёму-то указанию. Я не могу признать того, чего не совершал. Я спросил лагерь Чанчжу, почему они проигнорировали мои последовательные запросы о подкреплении, а они утверждали, что ничего не получали. По военному закону, моё дело должно рассматриваться совместным судом трёх генералов, а для казни требуется личное одобрение действующего главнокомандующего. Но Го Вэйли настаивал, что наследный князь ещё не оправился от тяжёлых ран, и они уполномочены действовать от его имени. Если бы Чэнь Ян не прибыл вовремя в тот день, я бы сейчас не стоял перед молодым господином.
Шэнь Цзэчуань поддел фитиль свечи серебряной иглой, и пламя погасло. Он уставился на свечу, казалось, проливающую слёзы. За одно мгновение в его сознании промелькнули бесчисленные мысли. Ему даже не нужно было напоминание от Чэнь Яна и Гу Цзиня — он и так помнил из назначенного Военным министерством письма, что этот Го Вэйли был человеком, которого Сяо Цзимин выдвинул лично.
Сяо Чие шёл по следам Лэй Цзинчжэ и преследовал его до самого севера старых лагерей. Он спешился, взял в руку горсть земли, затем посмотрел вперёд и слегка сузил глаза.
Таньтай Ху осмотрел горную гряду и сказал:
— Если они продолжат путь на север, то пересекут границу Либэя; туда они не посмеют идти, так что им останется лишь разделиться и бежать. Господин, подозреваю, он водит нас за нос. Слишком утомительно продолжать так гнаться за ними.
— Именно так он и поступает, — Сяо Чие разжал пальцы. — И бегут они мелкими группами. Естественно, мы не сможем поймать всех одним махом большой сетью. Но если разделимся сейчас, попадём в ловушку противника. Он не хочет сражаться со мной в лоб, потому что не выдерживает натиска Императорской армии. Боится, что его собственные люди потеряют сосредоточенность и боевой дух. Они знают эту местность, поэтому всеми силами пытаются заманить нас в разделение на мелкие группы, чтобы прорвать нашу оборону поодиночке.
— У нас недостаточно кавалерии, — Таньтай Ху изучил рельеф. — Этот ублюдок и впрямь слишком хитёр!
— Не спеши, — сказал Сяо Чие, поднимаясь.
Мэн вернулся с дозора и опустился на плечо Сяо Чие. Он замер вместе с господином в ночном ветре. Ветер шелестел травой, рассыпая перед ним несколько ивовых листьев.
— Из пяти стихий лишь огонь — самый свирепый*. — Сяо Чие снова сел на коня. — Мне нужен такой яркий огонь, чтобы ему было негде спрятаться.
П.п.: 五兵之中,惟火最烈 «Из пяти стихий огонь — самый свирепый.» Из «Jixiao Xinshu»; Новый трактат об эффективной военной дисциплине 《纪效新书》 Ци Цзигуана (戚继光). Это военный трактат или руководство, написанное в 1560 году Ци Цзигуаном, генералом династии Мин, прославившимся защитой Китая от вторжения японских пиратов.
Таньтай Ху последовал его примеру и сел на коня. Он сказал:
— Но здесь больше пустошей, чем деревьев. Если поджечь, боюсь, огонь перекинется на либэйские степи.
Сяо Чие громко рассмеялся, сидя в седле, и сказал Таньтай Ху:
— Я не прошу тебя сжигать всё дотла. Отправляйся в большие города и малые деревни по пути, и прикажи вывесить объявления: кто укрывает разбойников, будет немедленно казнён. Кто донесёт Императорской армии, получит по медной монете за каждого указанного бандита. Я заплачу столько, сколько доложат. И скажи им также: Цычжоу скоро выпустит указ о наборе войск. Пойдут — будут обеспечены хотя бы тремя обедами в день, а доносчики, получившие от Императорской армии вознаграждение, будут в приоритете. Раз Лэй Цзинчжэ не хочет, чтобы мы его нашли, я заставлю его раскрыться.
Таньтай Ху колебался, но всё же проговорил:
— Но разве у нас не закончились деньги...
— Иди доложи суммы Ланьчжоу, — Сяо Чие пришпорил коня, затем осадил его и оглянулся. — Неужто этот Второй молодой господин не сможет позволить себе несколько медяков?
Сяо Чие покрутил костяное кольцо и с бесстрастным видом процедил:
Пояснение насчёт зерна. Здесь 1 дань ≈ 90 кг. В Цюйду есть особая зерновая кладовая, поэтому цены на зерно обычно не колеблются слишком резко. Чиновники получают ежемесячные продовольственные дотации. Для сравнения — цены на товары в Цзюэси высокие. 16 000 дань примерно хватит 20 000 бойцам Императорской армии на 2,5 месяца. Но это при условии, что нет войны, у Императорской армии нет кавалерии, и войска не находятся в постоянном движении. Это грубый расчёт, который я сделала. Конечно, возможно, я ошиблась в подсчётах orz*.
П.п.: orz — это интернет-слэнг, изображающий человека, стоящего на коленях или «рукалицо» в отчаянии/стыде/усталости. «o» — голова, «r» — руки, «z» — согнутые ноги.
✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык