Новелла Поднося вино. Глава 114. Интенсивность пламени

Целый день не евши, Лэй Цзинчжэ сидел на корточках у свинарника с миской в руках. Он впихивал в себя добытую потом и кровью кукурузную лапшу*, с трудом проглатывая. Рядом с ним на корточках сидел подчинённый — чертяга лет так с Дин Тао, но крепкий, как молодой бычок. Он жрал так же жадно, как и Лэй Цзинчжэ.

Из открытого окошка кухни высунулась голова, и мужчина, стукнув поварёшкой по краю котла, рявкнул:

— Похлёбка ещё осталась! Хлебать будете? Так шевелитесь поживее!

— Будем, будем! — Не успев даже проглотить лапшу, Ли Сюн уже поспешно бросился к окошку. Вытирая рот тыльной стороной ладони, он подставил миску к котлу, не сводя глаз с прозрачного супа.

— Аппетит у тебя — хоть отбавляй, — проговорил повар, скребя дно котла. — Скажи своему брату, пусть возьмётся за ум, найдёт честную работу! Не пришлось бы тогда до такого голода доходить!

— Мой брат великие дела вершить будет! — Увидев, что суп вот-вот прольётся через край миски, Ли Сюн провёл пальцем по ободку и облизал его.

Повар, тоже крепкий мужчина в самом расцвете сил, снял фартук, вытер им пот со лба. Поглядев на крепкого и славного парня Ли Сюна, вытер заодно и его потное лицо и с неодобрением добавил:

— Рожа у тебя чернее подошвы, да и дома тебя прибрать некому. Эй, ты! Чем ты всё время занят? Хоть бы позаботился об этом мальце!

Лэй Цзинчжэ просто улыбнулся повару. Он всё ещё жевал маринованные овощи. Ли Сюн подбежал трусцой и вылил суп в миску Лэй Цзинчжэ, словно подносил сокровище. Заботливо проговорил:

— Брат, кушай!

— Славный парнишка! — Лэй Цзинчжэ не стал церемониться, запрокинул голову и выпил всё залпом. Закончив, он поднял глаза на солнце, палящее прямо над головой и выбивавшее из него пот. Он зажмурил воспалённые глаза, переступил с ноги на ногу и сквозь зубы буркнул:

— Ёб твою мать!

— Ёб твою мать, — передразнил его Ли Сюн. Он встал, заслоняя Лэй Цзинчжэ от солнца.

Оперевшись локтем на колено, Лэй Цзинчжэ поинтересовался:

— Ну, что там снаружи?

Ли Сюн, вытянув шею, огляделся и тихо ответил:

— Всё ещё ищут!

Лэй Цзинчжэ, выглядевший раздражённым, опустил голову, обнажив татуировку в виде скорпиона на затылке, с которой стекал пот. После бегства из Цычжоу он распустил своих людей, взяв с собой лишь этого дурня, которого вырастил с пелёнок, и пробрался в небольшой городок вдоль тракта. Он спокойно наблюдал, как Императорская армия носилась повсюду по ложным следам. Он ждал, пока Сяо Чие потеряет терпение, распустит своих солдат и сам отправится за ним в погоню. Кто бы мог подумать, что Сяо Чие ни капли не спешит? Вместо этого он раздул огонь вдоль всего тракта, и пламя полыхало так сильно, что везде люди были охвачены тревогой и паникой.

— Брат, вознаграждение от Императорской армии — просто жалкое, — недоумённо промолвил Ли Сюн. — Хватит разве что на вино для братьев. Чего народу-то столько лезет?

— Как раз потому, что награда невелика, — под блестящими от пота бровями Лэй Цзинчжэ сверкали необычайно острые глаза. — Цену он назначил в самый раз.

Если бы Сяо Чие назначил награду в пару таэлей серебра, простолюдины вряд ли стали бы доносчиками. В последние годы Чжунбо хлебнул горя сполна. Бандиты правили силой — чем выше награда, тем больше она намекала, что задача опасна, что легко можно и голову сложить. А тут — жалкие медяки. Зато стоит лишь обнаружить следы бандитов и донести Императорской армии — никто и не узнает. Медь — она и есть медь, вмиг истратишь. Даже если эти бандиты вернутся мстить — никого не вычислишь.

— Так что же делать? — Ли Сюн был мокрый с головы до ног. Он смотрел на Лэй Цзинчжэ. — Брат, давай просто ебанём*! Всего-то у него двадцать тысяч солдат.

Лэй Цзинчжэ тоже нервничал. Он прекрасно понимал замысел Сяо Чие, который планировал вынудить их проявить нетерпение и выйти из засады. Но Лэй Цзинчжэ сохранял хладнокровие. Он знал: его люди — сброд с востока двух префектур, без военной подготовки. Лишатся преимущества — и разгром от прекрасно экипированной Императорской армии неминуем. Но и прятаться вечно нельзя. Сам-то Лэй Цзинчжэ мог затаиться, но выдержат ли его шумные подчинённые?

Лэй Цзинчжэ обливался потом. Уставившись в грязь под ногами, он процедил:

— Этот тип нечист на руку. В благородные игры чести и добродетели со мной играть не станет. Держу пари, на севере он даже укреплений не ставил. Просто хочет нас потрепать. Он отлично знает, что там Либэй, и ставит на то, что мы туда не сунемся.

Да ёб твою мать! — стиснув зубы от обиды, плюнул Лэй Цзинчжэ.

Он и вправду не смел сунуться!

— Подождём ещё ночь, — вдруг поднялся Лэй Цзинчжэ. — Иди, скажи Люэру: пусть предупредит братьев в городке — если что, сегодня же уходим. В крайнем случае — отступим на гору Луо. У меня ещё полно сил, чтобы тянуть время с Сяо Чие!

◈ ◈ ◈

Сяо Чие съел пару паровых булочек с маринованными овощами. Он сидел на деревянном столбе, предназначенном для привязывания лошадей, и наблюдал, как солдаты выдавали бумажные талоны, которые можно было обменять на медные монеты, простолюдинам, пришедшим сообщить о чём-то.

— Господин, — Таньтай Ху подошёл и сказал, — Он действительно что-то затевает, раз расставил своих людей повсюду. Как он собирается отдавать приказы таким образом? Неужели будет стучаться в каждую дверь по очереди?

— Будучи предводителем разбойников, у него, естественно, есть свои способы. — Сяо Чие почесал Мэна, сидевшего у него на плече. — И кречеты, выращенные в Либэе, тоже способны быстро передавать военные донесения.

— Мы поймали изрядное их количество, — сказал Таньтай Ху. — Что нам с ними делать?

Сяо Чие сказал:

— Убить.

Таньтай Ху повернулся посмотреть в ту сторону, затем снова взглянул на Сяо Чие. Он сказал тихо:

— Но я слышал, что некоторые из них — господа из почтенных семей. Убить всех?

Сяо Чие посмотрел на Таньтай Ху и сказал:

— Раз уж они отправились на гору Луо, чтобы примкнуть к разбойникам и подчиниться командованию Лэй Цзинчжэ, они должны были ожидать, что такой день настанет. Я здесь, чтобы истребить бандитов. У меня нет причин проявлять милосердие к вражеским силам. Кроме того, позволь спросить тебя. У всех людей от рождения есть рот. Если каждый из них скажет, что он из почтенной семьи, то кому ты поверишь, а кому — нет?

Таньтай Ху промолчал.

Сяо Чие поднялся и долго смотрел, как Мэн улетает. Он сказал:

— Я знаю, ты думаешь об отряде Бяньша. Но Лаоху, добродетель не должна проявляться слепо. Ты давно в армии. Зачем мне лишний раз напоминать об очевидных вещах? Разве ты не можешь додуматься сам?

Таньтай Ху опустил голову и собрался преклонить колено.

— Встань, — Сяо Чие похлопал его по плечу. — Ты теперь генерал, ведущий солдат, а не начальник караула, стоящий на страже у главных ворот Дэнчжоу. Не путай своё положение.

Сяо Чие был великодушен, но и весьма требователен. Охрана вокруг него всегда знала, когда можно проявить инициативу, а когда — отступить. Он даже мог заставить Чэнь Яна почувствовать себя хуже, чем после порки, в тот раз, когда тот остался в стороне. Однако охранники и генералы — это разные вещи. Почему Сяо Чие не позволял Чэнь Яну вести войска? Не было сомнений, что Чжао Хуэй, человек при Сяо Цзимине, был доблестным генералом. У Сяо Чие явно были на этот счёт иные соображения.

Сяо Чие не впал в ярость, и его выражение лица не изменилось, но Таньтай Ху уже выглядел пристыженным. Никто из них не мог уловить истинного настроения и эмоций Сяо Чие, но даже от такого расслабленного тона Сяо Чие Таньтай Ху уже начал размышлять о своих собственных недостатках.

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление