Новелла Поднося вино. Глава 123. Янцин

К тому времени, как Юй Сяоцай договорил до этого места, чай на столике уже остыл. Он продолжил:

— Не понимаю. Студенты изначально так жестоко обличали выходцев из низов, так почему же они в одночасье переметнулись к Сюэ Сючжо? Неужели Сюэ Сючжо, всего лишь побочный сын клана Сюэ, сможет сделать для выходцев из простых семей больше, чем добросовестно занимавшийся государственными делами министр Кун из командорства Цанцзюнь? Старший министр канцелярии не зря проложил нам путь. Но кто бы мог подумать, что в итоге верх всё равно одержали благородные кланы?

— Сюэ Сючжо необязательно даст благородным кланам верх, — произнёс Сяо Чие наливая остывший чай. — Он сыграл эту партию, застав противников врасплох, и потому ошарашил обе стороны. Вдовствующая императрица ходила кругами вокруг Хань Чэна лишь потому, что у неё не было в руках подходящего человека. Сюэ Сючжо явно не проронил ни слова консервативным благородным кланам во главе с Вдовствующей императрицей. Более того, во время кончины прежнего императора он заманил Хань Чэна в ловушку, сделав пешкой. Иными словами, он уже навлёк на себя гнев благородных кланов, и это ему самому известно лучше кого бы то ни было.

Юй Сяоцай, нахмурившись от беспокойства, сказал:

— По дороге сюда я всё размышлял, но так и не смог понять. Не могу постичь его истинных намерений. Положение нового императора непрочно, да и к тому же она — женщина. Если он сделал это лишь ради сиюминутной власти, то даже если клан Сюэ и возвысится, он не устоит под давлением Вдовствующей императрицы и остальных.

В сознании Шэнь Цзэчуаня мелькнули догадки. Он поразмыслил мгновение и произнёс:

— Чтобы проникнуть в мотивы человека, нельзя упускать ни одной зацепки. Во время правления Сяньдэ на охотничьих угодьях Наньлинь Хуа Сицянь был вынужден поднять мятеж, и за этим стояли замыслы Старшего министра канцелярии Хай Лянъи и Сюэ Сючжо. Тогда Сюэ Сючжо занимал пост Главного инспектора в Управлении по контролю за доходами и проводил ревизию их счетов. Ты сказал, что Старший министр канцелярии Хай упоминал об этом деле перед своей смертью во время увещеваний. Тогда я полагаю, что Сюэ Сючжо был осведомлён о внутренних обстоятельствах поражения войск Чжунбо. Вероятно, именно поэтому он позже смог объединить усилия с управляющим Цзюэси Цзян Циншанем, чтобы расследовать дело и устранить Хуа Сицяня. Исходя из этого, этот человек — не из породы Вэй Хуайгу, ведь он с самого начала наносил удары по благородным кланам.

— Я как-то слышал, как Си Хунсюань говорил о нём. Он сказал, что Сюэ Сючжо целыми днями занят государственными делами. После того как я вступил в должность Судьи Северного отделения Императорской стражи, я разбирал архивные записи дел, которые совместно расследовали Императорская стража и Суд по пересмотру судебных решений. Я обнаружил, что он и вправду вёл множество дел после перевода из Управления по контролю за доходами в Суде по пересмотру судебных решений. Старший министр канцелярии Хай был честным человеком, никогда не унижавшимся до лести, и его неоднократное продвижение Сюэ Сючжо не лишено оснований. Даже Его Превосходительство Цэнь не раз говорил со мной о Сюэ Сючжо. Его нынешние достижения в управлении можно назвать выдающимися среди восходящих талантов.

Юй Сяоцай, осенённый догадкой, произнёс:

— По правде говоря, господин заместитель командующего, именно здесь я и не могу понять. У Сюэ Сючжо всегда была прекрасная репутация. Даже цензоры Главного контрольного управления едва ли имеют к нему претензии. Его характеристики от Главного контрольного управления превосходны. Это очевидно для всех, поэтому я искренне не могу понять логику его нынешних действий. Ведь, как мы видели прежде, он не человек вроде Пань Жугуя, который бы ухватился за возможность разбогатеть.

Сяо Чие слегка откинулся назад и скрестил руки. Он сказал Шэнь Цзэчужаню:

— Верно. Мы тоже говорили о Сюэ Сючжо, когда были в Цюйду. Яо Вэньюй говорил прежде, что хотя Старший министр канцелярии Хай и не принял его в ученики, он был у него в большой милости. Именно поэтому Старший министр канцелярии Хай доверил ему держать корону во время церемонии совершеннолетия Яо Вэньюя. В первые годы его службы при дворе все его доклады были посвящены искоренению предвзятых взглядов благородных кланов в надежде, что Императорская академия под началом Хуа Сицяня сможет вернуть былое величие времён расцвета при Великом наставнике. Как тебе известно, кроме Хай Лянъи, Великий секретариат — а также подчинённые ему Шесть министерств — тогда состояли из чиновников из благородных кланов. Какое-то время при отборе чиновников в Цюйду предпочтение отдавалось выходцам из знатных кланов. Даже неграмотный тринадцатый сын клана Хуа мог занять важный пост в Министерстве войны и вмешиваться в дела Императорской армии. Кун Цю в то время всё ещё томился в Министерстве юстиции, а Лян Цюйшань из Министерства доходов в тот же период неоднократно понижался в должности, не имея надежды на перевод или повышение.

Шэнь Цзэчуань медленно кивнул и сказал:

— Сам факт, что он тогда смог занять пост Главного инспектора в Министерстве доходов, указывает на намерение Хуа Сицяня удалить его. Главный инспектор — важная должность, дающая прямой доступ к императору. Но в то время император Сяньдэ не мог управлять государством. Хуа Сицянь, возглавлявший Великий секретариат, имел последнее слово в том, сможет ли он создать выдающееся досье на этом посту. Именно в этот период подход Сюэ Сючжо к решению дел начал меняться. Он перешёл от радикальных мер к временной сдержанности, в конце концов утвердившись в том стиле, с которым мы позже хорошо познакомились.

Чем больше слушал Юй Сяоцай, тем больше он тревожился. Он сказал:

— Но раз он из того же лагеря, что и выходцы из низов, почему он не связался с нами? Этот Хань Чэн...

— Он сделал всё возможное в событиях, приведших к восхождению на престол Ли Цзяньхэна, но очень скоро осознал, что Ли Цзяньхэн недостаточно смел, решителен и прозорлив. В то время Ли Цзяньхэн постоянно колебался в перетягивании каната между несколькими группировками, и выходцы из низов во главе со Старшим министром канцелярии Хай не смогли избавиться от Вдовствующей императрицы. — Шэнь Цзэчуань слегка повернул голову, отчего нефритовая серьга на его правом ухе скрылась в тени. Он продолжил: — Студенты Императорской академии многократно обвиняли представителей простолюдинов в слабости, что могло стать причиной утраты доверия Сюэ Сючжо к учёным из простых семей. Консервативная политика Старшего министра канцелярии Хай позволила Дачжоу выжить, но она же дала благородным кланам шанс перевести дух. Благородные кланы поддерживают друг друга, как, например, пал на этот раз Вэй Хуайгу, а возвысился Хань Чэн. Это не тот результат, которого хотел Сюэ Сючжо...

Шэнь Цзэчуань внезапно замолчал и прищурился.

— Недаром он увёл Учителя.

Ци Хуэйлянь был важнейшей фигурой среди радикалов — тех, кто выступал за полные и безоговорочные политические преобразования. Он фактически работал в Восточном дворце. Наследный принц прожил недолго, но всё же смог достичь таких свершений, как перепись простого люда в реестры, опираясь на усердие подчинённых Восточного дворца в исполнении служебных обязанностей и их упорство в продвижении вперёд, несмотря на общественное мнение. Если Сюэ Сючжо хотел изменить примирительный подход времён правления Хай Лянъи, то он неизбежно должен был искать помощи Ци Хуэйляня.

Но Ци Хуэйлянь отказался. И тогда Сюэ Сючжо передал Ци Хуэйляня в руки Хань Чэну.

Шэнь Цзэчуань крепко сжал губы. Его профиль под светом свечи казался холодным и отстранённым. Он сказал:

— Для достижения своих целей он не остановится ни перед чем. Этот человек не верит никому другому. Он всё ещё хочет опереться на нового императора, чтобы поддержать Дачжоу, и ради этого не колеблясь бросает вызов старым благородным кланам. Он хочет влить новую кровь в Цюйду и полностью перекроить систему. Мы победили Вэй Хуайгу и других в Цюйду, и их падение теперь превратилось в вакансии, куда он может поставить эту новую кровь. Ваше превосходительство Юй, вы ошибаетесь. Не в том, как прекрасна была дочь императора, заключалась причина, почему его меморандум смог тронуть сердца всех учёных Поднебесной, а в его последней фразе.

Не существует в мире закона, предписывающего отдавать приоритет законнорожденным и выходцам из знатных кланов при отборе придворных чиновников!

Господство благородных кланов в высших эшелонах власти вновь превратило Дачжоу в имперский двор, где заправляют восемь кланов. Воля к власти императора из клана Ли — или её отсутствие — определяла, смогут ли выходцы из низов прорваться сквозь тяжёлую осаду, устроенную восемью кланами. Они пережили упадок в поздние годы правления Юнъи. Это время было слишком долгим. Они отчаянно нуждались в государе, благосклонно относящемся к учёным из простых семей. Пол не имел значения. Лишь бы этот человек был способен пробудить сердца скромных учёных и взвалить на себя бремя ожиданий простых семей после последовательной кончины Ци Хуэйляня и Хай Лянъи — тогда этого человека примут.

После того как Вдовствующая императрица взяла управление в свои руки, людям незнатного происхождения пришлось мириться не только с усилившейся травлей, но и с глубоко укоренившимся в массах представлением о слабости и некомпетентности императоров из клана Ли. Причина столь суровой критики студентами Кун Цю и Цэнь Юя заключалась в том, что они больше не могли терпеть постоянные уступки нынешнего императорского двора. Хай Лянъи, сносивший это всю жизнь, уже погиб, подав увещевание, — так зачем же Кун Цю должен продолжать терпеть? Реформация мира назрела, и именно сейчас! Бездействие равносильно пренебрежению долгом!

Но действительно ли сейчас подходящий момент?

Шэнь Цзэчуань думал иначе.

Почему Хай Лянъи терпел? Потому что знатные кланы уже превратились в хронический недуг Дачжоу. Ещё во времена правления Юнъи следовало бы скрести кости и залечивать раны. Но, как вышло, войска Чжунбо потерпели поражение прежде, чем Хай Лянъи успел сделать ход. Дачжоу был подобен старику на закате лет, которого пнули в поясницу, заставив захлебнуться кровью. Внешние раны заживали с трудом, а внутренние — и того тяжелее. Перед самой смертью он вопрошал императорский двор: разве не все виноваты в усугублении проблемы? Но включал ли он и самого себя в это «все»?

Если бы он не теснил Хуа Сицяня на каждом шагу.

Если бы тогда смог решить дело более умиротворяюще.

Удалось бы Чжунбо избежать последующей трагедии с резнёй в городах?

Хай Лянъи не знал, но этот инцидент напрямую повлиял на его стиль управления в поздний период правления императора Сяньдэ. Он участвовал в делах двора с ещё более примирительной позицией. Он больше не смел действовать опрометчиво. Он обладал расчётливостью и осознанием человека, погрязшего в текущей политической ситуации, но это было то, чего не понимали неоперившиеся студенты.

Возможно, Сюэ Сючжо не обладал властью направлять движение студентов Поднебесной. Но он, без сомнения, был рыбаком, стоящим среди бурных волн и высматривающим оптимальный момент для заброса сети. Этот человек, годами кувыркаясь в чиновничьих кругах, не вернулся с пустыми руками. Он даже лучше Шэнь Цзэчуаня понимал спор между незнатными учёными и придворными чиновниками. Раз уж пламя войны старой клики уже разожжено, то искры, вырывающиеся сейчас, точно так же раздули огонь в тех из них, кто придерживался общих идеалов.

Сюэ Сючжо неоднократно просил принять его в ученики к Хай Лянъи, чтобы оформить формальные отношения учителя и ученика. Но желание его не исполнилось. В конце концов, он обратился за помощью к самому Хай Лянъи. И снова не добился своего. Он казался камнем в борьбе обеих сторон, обречённым проложить себе путь собственной кровью. Это был человек беспощадный ко всему миру, включая самого себя.

Беспощадность переполняла взгляд Шэнь Цзэчуаня. Он чувствовал себя сорванным. Его вышвырнули из Цюйду, словно бродячую собаку, поджавшую хвост, избитую почти до беспомощности.

Сюэ Сючжо сумел в нужный момент мгновенно отречься от Си Хунсюаня и опустошил серебряные склады клана Си раньше, чем Шэнь Цзэчуань успел сделать ход. Это показало, что он давно готовился к этому дню. А чем в то время занимался Шэнь Цзэчуань? Он всё ещё наивно полагал, что может рассчитывать на своё красноречие, чтобы внести раскол между знатными кланами, хотя было очевидно, что Сюэ Сючжо давно проявил свою суть ещё во времена истории с поставками шёлка для Императорской армии.

Шэнь Цзэчуань уже потерпел поражение однажды. Раз он всё ещё жив, то должен сражаться в этой битве до конца. Как человек, унаследовавший дело всей жизни Ци Хуэйляня, он не мог примириться с тем, что его снова и снова преследуют поражения. Они уже прошли путь от бескровного Цюйду до рушащихся приграничных земель, раздираемых разобщённостью. Он должен был немедленно подняться снова. Иначе в эти смутные времена для него не останется места. Среди восходящих талантов, алчно наблюдающих, словно тигр за добычей, нет места слабакам. Он должен был завоевать право бросить вызов оппоненту, прежде чем мог сесть и спокойно углубиться в тему убеждений.

Сяо Чие взглянул на молчаливый профиль Шэнь Цзэчуаня и вдруг спросил Юй Сяоцая:

— Ты видел императрицу?

Юй Сяоцай как раз доставал из одежды письмо, которое Цэнь Юй написал Шэнь Цзэчуаню. Услышав вопрос, он вздрогнул и ответил:

— Пока нет. Перед моим отъездом из Цюйду Министерство обрядов уже начало готовиться к церемонии восшествия на престол. Вдовствующая императрица хотела вызвать на аудиенцию дочь императора, но Сюэ Сючжо отказал.

Пальцы Сяо Чие, свободно свисавшие, слегка качнулись. Он сказал:

— Похоже, он тоже не слишком уверен в успехе. Тогда посмотрим, окажется ли императрица, которую он вырастил за какие-то четыре года, бумажным тигром, который рухнет от одного прикосновения. Хочу посмотреть, как долго она сможет блефовать перед Цюйду.

Шэнь Цзэчуань пришел в себя. Немного успокоившись, он произнёс:

— Надеюсь лишь, что она не станет вторым Ли Цзяньхэном.

Сяо Чие устал от наклона. Он выпрямился и спросил Юй Сяоцая:

— Мы всё ещё не знаем, как её зовут. Если её внесут в императорский реестр, возможно ли, что ее имя Ли Цзяньтин?

На лице Юй Сяоцая появилось странное выражение. Он протянул палец и стал выводить на циновке иероглифы, черта за чертой.

— Это действительно это имя. Но иероглиф не тот, что у бывшего императора. Скорее, это Цзяньтин*, другими словами. Ли Цзяньтин.
Шэнь Цзэчуань и Сяо Чие, застигнутые врасплох, переглянулись.

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление