Новелла Поднося вино. Глава 125. Мэн и Юй
ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность MaryChepkasova за редакт❤️❤️❤️
Шестой месяц подходил к концу, гарнизонные войска в Цычжоу уже начали обретать очертания, и для Сяо Чие настало время продолжить путь на север.
За те два месяца, что он провёл в Чжунбо, он ни разу не отправил личного письма в Либэй; точно так же и Либэй не прислал ему ни одного.
Казалось, обе стороны пришли к какому-то молчаливому соглашению.
Мэн стал проводить всё больше времени на охоте. Сяо Чие знал, что он летит на север. Он стоял во дворе, наблюдая за закатом, пока позади него Шэнь Цзэчуань легко не постучал по дверному косяку.
Сяо Чие обернулся, глядя на Шэнь Цзэчуаня в косых лучах заката.
Шэнь Цзэчуань подумал, что Сяо Чие словно стал ещё выше: его широкие плечи будто несли на себе тяжесть уходящего дня. Он был куда крепче, чем шесть лет назад. Некоторое время Шэнь Цзэчуань смотрел на него, и тогда Сяо Чие чуть отступил в сторону и сказал:
На этот раз он был серьёзен, в отличие от их прошлой поездки в Цюйду. Он усадил Шэнь Цзэчуаня на Лан Тао Сюэ Цзинь и подробно объяснял всё — от того, как ставить ногу в стремя, до того, как держать поводья. Казалось, он хотел оставить Шэнь Цзэчуаню всё: своего коня, своего кречета, своё сердце.
Они ехали по лесной дороге за пределами Цычжоу, направляясь на север лёгкой рысью. На краю небосвода исчез последний свет заката, и за их спинами начали проступать звёзды. На севере тянулись горы и плодородные луга. Лан Тао Сюэ Цзинь понёсся вперёд, и Сяо Чие натянул поводья, чтобы остановить коня. Ветер трепал его волосы, и он сказал Шэнь Цзэчуаню:
—Вон там, вдалеке, лежат горы Хунъянь.
Шэнь Цзэчуань вглядывался вдаль. В эту облачную ночь безграничное небо простиралось в бесконечной дали. Он смутно мог разглядеть высокие, вздымающиеся пики гор Хунъянь. Они походили на дракона, погружённого в вечный сон на краю земли, и очерчивали извилистую границу Дачжоу. Их очертания можно было разглядеть из Чжунбо, но достичь их оттуда было невозможно. Эти горы питали обширные земли к северу и воздвигались, словно естественная стена, поднявшаяся из земли.
Шэнь Цзэчуань услышал вой ветра — ветра, совершенно непохожего на ветер Цюйду. Он дул навстречу, заставляя рукава его халата развеваться, словно крылья белой птицы.
— Это зов гор Хунъянь. Они тоже будут скучать по мне. Когда мы подберёмся к ним ближе, мы сможем слышать песню ветра ещё отчетливее. — Сяо Чие пустил галопом Лан Тао Сюэ Цзиня. Они скакали, вздрагивая в потоках ветра, прорываясь сквозь бушующие заросли дикой травы — словно птицы, стремглав летящие к горам Хунъянь.
Мэн стремительно взмыл в небо, расправив крылья. Он кружил в воздухе и пикировал вниз, прочертив над травой светлую линию.
Сяо Чие вдруг сказал на ухо Шэнь Цзэчуаню:
— Я хочу отвезти тебя туда, чтобы ты увидел их.
Тёплое дыхание Сяо Чие согрело маленькую нефритовую серьгу на ухе Шэнь Цзэчуаня. Глядя вперёд, он произнёс:
Сяо Чие повернул голову. Шэнь Цзэчуань что-то сказал, но ветер был слишком силён, и Сяо Чие не расслышал. Не желая упускать, он придвинулся ближе и жестом попросил повторить.
— Продолжай скакать — и мы пересечём границу!
— Так тому и быть! — Сяо Чие не остановился. — Отвезу тебя домой, представлю отцу и старшему брату... Что ты только что сказал?!
Шэнь Цзэчуань прокричал на ветру:
Сяо Чие резко подхватил его и дёрнул поводья. Лан Тао Сюэ Цзинь встал на дыбы и пронзительно заржал. Мир перевернулся в глазах Шэнь Цзэчуаня, и тут же раздался глухой удар. Оба кубарем покатились по траве вдоль склона.
Сяо Чие обхватил Шэнь Цзэчуаня, защищая его. Остановившись, он не поднялся, а раскинул руки, оставаясь под Шэнь Цзэчуанем.
Шэнь Цзэчуань ущипнул его за щёку:
Сяо Чие уставился на него и с обидой пробормотал:
— Ты меня обманул. Лжец. Негодяй. Бессердечный...
Шэнь Цзэчуань вырвал пучок травы и шлёпнул им Сяо Чие по лицу.
Тот не уклонился. Протянув руки, он обнял Шэнь Цзэчуаня и прижал к груди так сильно, что голова Шэня утонула в сгибе его шеи.
— Даже если я умру в этой жизни, я хочу умереть вместе с тобой.
Шэнь Цзэчуань, безуспешно пытаясь вырваться, глухо произнёс:
— Сяо'эр, если задушишь, станешь убийцей собственного мужа.
— Тогда повтори, что сказал до этого.
Шэнь Цзэчуань судорожно вдохнул, наконец высвободившись из-под его объятий, и с чувством произнёс:
Сяо Чие принялся теребить его голову, пока щёки Шэнь Цзэчуаня не заалели, а волосы не растрепались, лишив его и тени сходства с заместителем командующего Шэнем.
— Шэнь Цзэчуань! — с упрёком выдохнул Сяо Чие.
— М-м? — в зубах Шэнь Цзэчуаня застряла травинка.
Сяо Чие приподнял его лицо, держа за щёки, и приблизился для поцелуя. Но едва их губы соприкоснулись, он замер и властно приказал:
Шэнь Цзэчуань замер с чуть приподнятой головой. Выдержав паузу, сказал:
Шэнь Цзэчуань не мог дотянуться. Поджав губы, он ухватился за ворот халата Сяо Чие, резко притянул к себе и чмокнул в губы.
Выражение лица Сяо Чие не изменилось.
Пока Шэнь Цзэчуань всё ещё пытался до него добраться, Сяо Чие наклонился и поцеловал его так жадно, что Шэнь Цзэчуань прогнулся назад. Даже его укусы были безжалостны. Руки Сяо Чие всё ещё сковывали его талию, и когда Шэнь Цзэчуань откинулся, острая боль в шее заставила его судорожно вдохнуть, прищурившись.
В мгновение ока их позиции сменились. Шэнь Цзэчуань погрузился в траву. В его глазах отражалось звёздное небо, когда Сяо Чие вошёл в него. С его губ срывались едва сдерживаемые звуки; пальцы, напряжённо сжимаясь схватили прядь волос Сяо Чие, которая обвилась вокруг них. Звёзды слепили глаза, сознание постепенно растворялось на ветру. В полубреду он смотрел на Сяо Чие, отчётливо чувствуя, что волчонок сегодня куда свирепее обычного.
— Сяо’эр… — протянул Шэнь Цзэчуань.
Сяо Чие наклонился ниже, обнимая его, заслоняя одновременно и ветер, и звёзды.
Казалось, в последнее время Сяо Чие полюбил такие шёпоты. Чем ближе к дому, тем больше он ведёт себя как ребёнок. Он овладевал Шэнь Цзэчуанем, но и сам принадлежал ему безраздельно.
Он не скупился на такие признания. Каждый раз эти слова заставляли Шэнь Цзэчуаня сжиматься так, что ногти впивались в ладони, и трепетать вопреки воле.
Шэнь Цзэчуань стонал и вздыхал, погружённый в шёпот любви, прижимаясь к Сяо Чие, в то время как тот предавался безудержному безумию у самых границ Либэя. Лишь двое знали о развратности, скрытой под, казалось бы, нетронутой одеждой. Спиной к горам Хунъянь, под чарующую песню ветра, Сяо Чие обнажал свою дикую, властную суть.
Шэнь Цзэчуань постепенно забыл о млечном пути над головой, целуя Сяо Чие. Он взмывал к облакам и падал в объятия ветра, пока окончательно не расплавился в его объятиях.
Когда Шэнь Цзэчуань проснулся, рассвет только начинался. Тонкие лучи утреннего солнца пробивались сквозь бамбуковые шторы. Он протянул руку и почувствовал угасающее остаточное тепло рядом с собой. Сяо Чие уехал за пределы города раньше, оставив свой старый халат висеть на вешалке для одежды. В комнате тлела небольшая благовонная палочка, отпугивающая комаров. Смешение тепла всё ещё витало вокруг Шэнь Цзэчуаня.
Шэнь Цзэчуань раскинул руки и занял оба их места. Он ещё не успел закрыть глаза во второй раз, как вдруг резко приподнялся и сел. Он поспешно надел одежду и деревянные сандалии и распахнул дверь.
— Быстро. — Краснота в уголках глаз Шэнь Цзэчуаня была заметна. Хриплым голосом он сказал Дин Тао, который сидел под карнизом: — Немедленно отправьте новые наручи Цэаню.
Дин Тао был слегка подавлен, потому что его оставили. Сейчас он сидел, скрестив ноги, на краю маленького пруда, рисуя, чтобы выпустить чувства. Услышав Шэнь Цзэчуаня, он даже не убрал кисть; вместо этого он вскочил на ноги и попытался побежать. Зоркий Цяо Тянья ловко поймал его за воротник сзади и сказал Шэнь Цзэчуаню:
— Его светлость взял их с собой.
Поток утренней прохлады протрезвил Шэнь Цзэчуаня. Он постучал деревянным сандалем, кивнул и уже собирался вернуться в комнату, когда Цяо Тянья добавил:
— Но он взял только один. Сказал оставить второй для господина.
Шэнь Цзэчуань замер на мгновение, не проронив ни слова. Он увидел, что скоро наступит полный рассвет, и потому не собирался возвращаться в постель. — Сколько человек из Императорской армии осталось?
— Две тысячи. Все на охотничьих угодьях Бэйюань, — ответил Цяо Тянья.
— Подготовь реестр имён. Императорскую армию нельзя смешивать с солдатами из Цычжоу, — сказал Шэнь Цзэчуань и поправил полы одежды. — Господин Чэнфэн хочет детально обсудить закупку и продажу зерна между Цычжоу и Чачжоу. Сходи скажи ему, что обсудим это сегодня.
Цяо Тянья не спешил уходить. Он достал письмо из-за пазухи и сказал:
— Господин, вам письмо от Гэ Цинцина из Цзюэси.
— Как раз вовремя. — Шэнь Цзэчуань спросил: — Всё ли в порядке с кораблями в порту Юнъи? Лавки клана Си к нам отношения не имеют, поэтому поверхностный надзор их не затронет. Но Сюэ Сючжо лишь опустошил их серебряный склад, а эти доходные лавки оставил нам. Полагаю, он сделал это отнюдь не по доброй воле.
— Из Цюйду признаков активности нет. Даже если у Сюэ Сючжо безотказный план, он не может быть в двух местах сразу. Разрабатывать стратегию для тех лавок в Цзюэси за него некому. — Цяо Тянья отпустил Дин Тао и добавил: — Однако Гэ Цинцин имеет в виду, что неприятности ему создал не Цюйду, а клан Янь из Хэчжоу.
Клан Янь из Хэчжоу владел водными путями Чачжоу. Это были влиятельные купцы к югу от Цюйду. Лэй Чанмин смог создать свою бригаду разбойников именно потому, что клан Янь поддерживал Лэй Цзинчжэ. Шэнь Цзэчуань уже размышлял о них, поэтому новость его не особо удивила.
— О клане Янь я знаю мало, — сказал Шэнь Цзэчуань. — В Цюйду о них тоже немного вестей.
Дин Тао оживился при этих словах и воскликнул:
— Молодой господин, я про них разузнал! Того, кто поддерживает Лэй Цзинчжэ, зовут Янь Хэчжоу, он нынешний глава клана Янь. Ходят слухи, что он настолько роскошен и любит показуху, что отказывается выходить без паланкина, стоящего своего веса в золоте. Он не только одевается в золото; даже счёты, которые носит с собой, сделаны из драгоценных камней и нефрита! Он ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ богат!
В спешке Дин Тао произнёс «очень» неразборчиво, поэтому он поднял свою книжечку и показал Шэнь Цзэчуаню. Там корявыми линиями был нарисован персонаж, держащий счёты. Он был увешан медяками с ног до головы, излучая мощную ауру «богача».
— Где ты это услышал? — спросил Цяо Тянья.
Дин Тао ткнул пальцем в сторону тюрьмы и ответил:
— Господин в прошлый раз, когда ловили бандитов, привёз домой одного простака. Он ростом чуть не дотягивал до Цзинь-гэ и был невероятно силён. Я выменял эту информацию на несколько сладостей. Этот парень такой простодушный, что если дать ему еды, он всё выложит.
Шэнь Цзэчуань смутно припомнил, что Сяо Чие, кажется, упоминал об этом и сказал:
— Разве оставшихся бандитов не отправили обратно?
— Ага, — кивнул Дин Тао. — Но господин сказал, что он слишком простоват. Если вернётся, не выживет, так что лучше оставить его у нас.
Шэнь Цзэчуань хотел узнать подробности о клане Янь, поэтому распорядился:
Чжао Хуэй кормил кречетов на рассвете. Надев наруч, он по очереди поднимал руку, позволяя им садиться на него, пока давал им мясо. В других местах к кречетам для таких дел обычно приставили бы специального слугу. Но когда речь заходила о поколении Сяо Чие в Либэе, все предпочитали делать это сами и выращивали собственных кречетов, которых приручили лично.
Пока Чжао Хуэй кормил «Юя», который всё это время следовал за Сяо Цзимином, он обнаружил, что у того сильно поцарапана спина, и на ней образовалась лысина.
— Что случилось? — Чжао Хуэй придержал Юя и раздвинул его перья, чтобы осмотреть. Он спросил стоящего рядом солдата: — Он с кем-то подрался?
Солдат, державший кожаный мешок с полосками мяса, сделал несколько шагов рядом с Чжао Хуэем. Он сказал:
— Понятия не имею, генерал. Несколько дней назад он улетел на охоту, а когда вернулся, кружа с юга, уже был ранен. Я показал его лекарю, и тот сказал, что эта рана нанесена когтями хищной птицы.
Юй тоже был кречетом и считался крупным экземпляром среди всех птичьих стай Либэя. Изначально его приручал сам Сяо Фансюй, но позже он отдал его Сяо Цзимину. Последние несколько лет Юй сопровождал Сяо Цзимина в боях и никогда не проигрывал балобанам из племени Ханьшэ.
Чжао Хуэй внимательно изучил рану и удивился:
— Странно. Чей же кречет может быть столь свиреп…
Одно из этих слов внезапно поразило Чжао Хуэя. Он резко повернул голову и посмотрел на юг. Ветер был всё тем же. В небе не было и следа кречета.
Небо над Либэем по-прежнему оставалось синим.
✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧
Оглавление
Больше глав вы можете прочитать в закрытой группе
доступ через boosty ⟹ Тык
