Новелла Поднося вино. Глава 127. Стервятник

Цзи Ган резко поднялся на ноги и сказал:

— Вздор!

— Я не несу вздор. Я видел его раньше. В Гэдале есть его портрет. Мой старший брат раньше там жил. Я хорошо помню! — твёрдо возразил Ли Сюн, который не боялся Цзи Гана, хотя и был им бит.

Фэй Шэн подумал, что это не сулит ничего хорошего, и учитывая, что он ещё не стал доверенным подчинённым Шэнь Цзэчуаня, ему не следует оставаться и слушать некоторые вещи. Поэтому он поднялся и сказал:

— Похоже, он более-менее наелся. Господин, я сообщу на кухню, чтобы перестали подавать мясо.

Как только Фэй Шэн удалился, Шэнь Цзэчуань попросил Цзи Гана сесть и сказал Ли Сюну:

— Смотри внимательно. Ты уверен, что это мой портрет?

Ли Сюн ухватился двумя пальцами за платок, которым вытирал рот, и внимательно разглядывал Шэнь Цзэчуаня, затем нерешительно ответил:

— Вроде похож… но вроде и нет…

Сердце Шэнь Цзэчуаня дрогнуло. Он помешал ложкой суп и опустил глаза:

— Человек на портрете, которого ты видел — женщина, да?

До Ли Сюна наконец дошло.

— А, точно. Та была женщиной, а ты мужчина.

За этот короткий миг Шэнь Цзэчуань сделал множество предположений. Он смотрел, как кислые сливы кружатся в супе, и вспомнил то, что когда-то говорил Чжоу Гуй. Он также вспомнил свою мать, Бай Ча, а также Лэй Цзинчжэ, который только что вернулся на территорию префектуры Дуньчжоу.

— Что это за место, «Гэдале»? — невозмутимо спросил Шэнь Цзэчуань.

◈ ◈ ◈

— Гэдале лежит к востоку от реки Чаши и является частью территории Бяньша. Вначале это было временное пристанище для разбойников, скрывающихся от преследования гарнизонных войск Чжунбо, но позже они занялись незаконной торговлей, продавая женщин из приличных семей, и были уничтожены гарнизонными войсками двух префектур под командованием моего старшего брата, Таньтай Луна. Оставшиеся в живых переметнулись к кавалерии Бяньша, а тем, кто тогда бродил в этих местах, было племя Ляоинь из Бяньша. — Таньтай Ху поднял голову, наблюдая, как Мэн пролетает сквозь слои облаков. — Лэй Цзинчжэ был родом из тех мест. После ухода из клана Чжу ему было некуда идти. Он подумал последовать за разбойниками из Чжунбо, чтобы сколотить состояние, и отправился в Гэдале. Но по какой-то причине ему не удалось создать там отряд разбойников, и в конце концов он вернулся в префектуру Дуаньчжоу, где встретился с Лэй Чанмином и начал делать себе имя.

— После того как Таньтай Лун уничтожил бандитов в Гэдале, племя Ляоинь двинулось на север. Те разбойники, что изначально переметнулись к ним, последовали за ними и на север. — Чэнь Ян присел на корточки и растёр в руках горсть сухой земли. — Племя Ляоинь теперь является резервной кавалерией племени Ханьшэ. Все соколы-балобаны народа Бяньша приручены племенем Ляоинь. Изначально их статус среди Двенадцати Племён Бяньша был довольно низким, эквивалентным статусу «орлиного раба», но двадцать лет назад в племени Ляоинь появился «Эсухэри».

Таньтай Ху был не из Либэя, поэтому не понимал значения этого обращения.

Гу Цзинь пояснил сбоку:

— То есть «герой».

— Ты ведь знаешь, что Бяньша состоит из многочисленных племён? — Чэнь Ян оглянулся и улыбнулся Таньтай Ху. — Только племена, в которых появились «герои», могут называться одним из Двенадцати Племён. По совпадению, наш господин и этот «герой» родились в один год. С тех пор как Его Светлость создал бронекавалерию Либэя у перевала Луося, этот «герой» покорил в пустыне три племени: Ляоинь, Гума и Чанцзю, и победил на севере старого вождя племени Ханьшэ с помощью соколов-балобанов. С тех пор он стал единственным «Великим Героем», команующим четырьмя племенами со времён правления Юнъи. Он же стал заклятым врагом Либэя.

Таньтай Ху вздрогнул:

— Неужели это…

Сяо Чие уже какое-то время стоял позади них. Он откинул голову, допил воду из походной фляги, и, закручивая крышку, подхватил разговор:

— Это Амуэр.

Они расступились перед ним, и Сяо Чие ступил на землю, глядя на горы Хунъянь вдали.

— Амуэр — сейчас самый вероятный кандидат на пост Великого правителя Бяньша. У него есть амбиции подчинить себе Двенадцать Племён. — У Сяо Чие был выразительный нос, отбрасывающий тень, когда он поворачивал голову в сторону. Он продолжил: — Он создал сильнейшую кавалерию в Бяньша и стал человеком, с начала истории атакующим и проникающим дальше всех на земли Дачжоу. Лаоху, кавалерия Бяньша, которую ты видишь сейчас, — это на самом деле реформированная Амуэром кавалерия Бяньша. Он соединил лошадей из племени Гума и соколов-балобанов из племени Ляоинь, уменьшил размер лошадей племени Ханьшэ, но увеличил их скорость, и завершил развёртывание, которое позволит ему сражаться с Либэем в воздухе.

— Уменьшил размер? — Таньтай Ху посмотрел на Лан Тао Сюэ Цзиня и спросил: — Господин, разве боевые кони Либэя и племени Ханьшэ разные?

— Конечно, разные, — Сяо Чие рассмеялся, но улыбка его была лёгкой. — Поначалу, чтобы успевать за скоростью племени Ханьшэ, мой отец открыл новые конюшни у перевала Луося и перестал использовать боевых коней с перевала Суотянь. Нынешние боевые кони бронекавалерии Либэя все выведены с тех времён. Крепкие и мускулистые, все они дикие лошади с подножия гор Хунъянь, и той же породы, что и лошади, которых когда-то использовало племя Ханьшэ. Но тогда Амуэр преждевременно осознал недостатки. Он понял, что для лошадей одной породы грузоподъёмность бронекавалерии Либэя была выше. Как только бронекавалерия Либэя снимала доспехи, скорость племени Ханьшэ переставала быть преимуществом. Поэтому он захватил конницу племени Ханьшэ в горах Хунъянь и заменил их на пони племени Гума.

Лан Тао Сюэ Цзинь встряхнул гривой и покрутился вокруг Сяо Чие, пощипывая траву.

— Из-за этих маленьких лошадей нам досталось. — Чэнь Ян жестом указал Таньтай Ху на рост. — Лошади племени Гума застали бронекавалерию Либэя врасплох.

Таньтай Ху не понимал. Он успел побывать и в префектуре Дэнчжоу, и в Императорской армии, но ни те, ни другие не были основными силами кавалерии, поэтому он не знал, что такого грозного в маленьких лошадях.

— Они невероятно быстры. — Выражение в глазах Сяо Чие стало немного ледяным, когда он вспомнил мимолётный взгляд, что поймал много лет назад. — Эти лошади отважны и сильны. Хотя они малы и низкорослы, у них великолепная выносливость. Племя Гума всё это время сражалось с командорством Бяньцзюнь. Посторонние не понимают; они думают, что Лу Гуанбай не оправдывает своего имени и недостоин быть в числе четырёх генералов мира. Но поставь их на его место, и они поймут после первой же схватки, что это не обычная кавалерия, на которую его пехотинцы совершали ночные вылазки, чтобы измотать их, а самая быстрая кавалерия в мире. Цидун годами стоял на юге, но даже с увеличенной вдвое военной силой, так и не сумел ослабить племя Гума, и всё потому, что не могли угнаться за последними. Это также причина, по которой Цюйду не желает позволить Лу Гуанбаю перемещать войска. Когда они появились на равнинах Либэя, то едва не раздавили бронекавалерию Либэя, которая только начинала формироваться. Увеличение веса, предпринятое моим отцом, превратило бронекавалерию Либэя в добычу на милость саблям племени Ханьшэ после смены ими лошадей. Чтобы решить эту проблему, мой отец выбрал продолжение наращивания веса и превратил бронекавалерию Либэя в железную стену, которая могла двигаться.

Под порывами сильного ветра на равнине Сяо Чие погрузился в раздумья.

— Лаоху, то, что кавалерии Бяньша шесть лет назад удалось прорваться через Чжунбо, было напрямую связано со сменой боевых коней Амуэром. Если бы они продолжали использовать диких лошадей с подножия гор Хунъянь без каких-либо армейских припасов, у них не хватило бы выносливости продержаться так долго. Эти лошади не только быстры, но и выносливы, и они совсем не замедляются при переходе через пустыню. В паре с соколами-балобанами, действующими как разведывательные посты, они обернутся великой катастрофой для гарнизонных войск Чжунбо.

В самом деле, это была проблема, из-за которой Сяо Чие ворочался всю ночь без сна после разгрома войск Чжунбо. Он следовал за Сяо Цзимином в бой, когда был в Либэе, и картина нынешней структуры племени Ханьшэ глубоко запечатлелась в его памяти. Он даже не раз размышлял сам с собой, что ещё он мог бы сделать, помимо увеличения веса, окажись он на месте отца тогда, перед лицом таких сильных войск. Он с нетерпением ждал ответа своего старшего брата и выбор Сяо Цзимина заключался в том, чтобы облегчить доспехи бронированной кавалерии Либэя и повысить их мобильность. Однако Сяо Чие это не удовлетворило.
Он был жадным волком. Он не мог просто так отказаться от преимущества бронированной кавалерии Либэя.

Однако это была не та проблема, которую можно было решить одним воображением. По этой причине Сяо Чие предпочёл отправиться на юг с армией в должности младшего офицера, прежде чем войти в Цюйду, чтобы своими глазами увидеть бойню, устроенную в Чжунбо. Он также увидел пехоту Лу Гуанбая.

— Я не могу их догнать. Они слишком быстрые, — шесть лет назад Лу Гуанбай присел на корточки и нарисовал карту для Сяо Чие. — Но Командорство Бяньцзюнь — довольно неплохое. Система сигнальных огней на десять тысяч ли позволяет быстро передавать новости. Ночью мы — словно «мешок*»: стоит только перекрыть узкий проход, и они уже не смогут свободно двигаться. Когда отряд отсечён и отстал, то как бы быстро они ни двигались, они могут быть лишь безголовыми курицами.

П.п.: 囊[náng]— мешок, сумка, используется как метафора.

Цзо Цяньцю как-то сказал:

«А-Е, нападение — это возможность для защиты, а защита — это стратегия для нападения*. Причина, по которой дозорная башня Тяньфэй способна стоять непоколебимо, не в том, что я был сильным главным генералом, а в том, что Небеса даровали дозорной башне Тяньфэй огромное преимущество местности. Однако дозорная башня Тяньфэй была вынуждена занять оборонительную позицию, потому что как только наши войска выйдут, они не смогут противостоять атакам кавалерии Бяньша. Я был генералом, который прятался за городскими воротами. В этом мире единственная армия, которая может противостоять Двенадцати Племенам Бяньша в наступлении, — это бронированная кавалерия Либэя. Я много раз говорил твоему отцу: никогда не позволяй бронированной кавалерии Либэя стать настоящим щитом; это полностью лишит Дачжоу его копья. Если однажды ты станешь генералом, помни о соотношении возможностей и стратегий. Поле боя — это место, где за мгновение ока происходят мириады изменений. В тот момент, когда ты попадаешь в ритм и темп противника, ты теряешь все свои преимущества. Ты должен крепко хватать свои возможности; ты должен учиться выдержке. Иногда поверхностный, безболезненный удар — это прелюдия к истощению. Кулак должен бить в жизненно важную точку».

Но это было слишком сложно.

Сяо Чие ещё не придумал решения лучше того, что предложили его отец и старший брат. Он даже не мог вести партизанскую войну, как Лу Гуанбай. Но он не мог забыть наставлений Цзо Цяньцю и всей душой соглашался с тем, что бронированная кавалерия Либэя не может быть просто щитом. Они прошли этот путь, пройдя бесчисленные преобразования не для того, чтобы почивать на лаврах. В глазах Сяо Чие было слишком легко отбить кавалерию Бяньша, но невероятно трудно отразить Амуэра.

Потому что кавалерия Бяньша под командованием Амуэра непрерывно становилась всё сильнее и сильнее. Этот человек имел последнее слово в четырёх племенах; ему нечего было беспокоиться о тыле. Он был подобен стервятнику, рождённому в пустыне, который высматривал мясо под названием Дачжоу, всё время пытаясь вторгнуться в него. Когда Сяо Фансюй изменил бронированную кавалерию Либэя, Амуэр изменил племя Ханьшэ. Когда Сяо Цзимин изменил бронированную кавалерию Либэя, Амуэр снова изменил племя Ханьшэ. У него было непостижимое понимание стаи волков из Либэя. Если посмотреть под определённым углом, они были близкими душами. Он понимал бронированную кавалерию Либэя даже лучше, чем большинство тех, кто был из самого Либэя.

Взгляд Сяо Чие был преграждён горами Хунъянь, точно так же, как его самого всегда преграждали отец и старший брат. Он ещё не сталкивался лицом к лицу с Амуэром, но уже видел в нём противника, которого должен победить.

Тот был повидавшим виды стервятником, искушённым в мирских делах. Сяо Чие же был всего лишь волком, только вступившим на путь домой.

Мэн внезапно спикировал вниз, вызвав порыв ветра, что пронёсся по лицам стражников. Он опустился на плечо Сяо Чие, а следы крови на его острых когтях оставили грубые кровавые полосы. Он уже превзошёл размеры, которые все когда-либо представляли; единственные, кто мог его удержать, были Сяо Чие — и Шэнь Цзэчуань, который обращался с ним особенно бережно.

Сяо Чие собрал свои разбежавшиеся мысли и дал знак Чэнь Яну, что тому не нужно брать кожаный мешок. Он повернул голову, взглянул на Мэна и сказал:

— Он уже наохотился досыта.

Но сегодня Мэн вёл себя немного необычно. Он уставился в небо острым, пронзительным взглядом, не отводя его даже когда Сяо Чие согнул пальцы, чтобы погладить его.

Сяо Чие проследил за его взглядом.

На небе и на земле царила тишина. Сильный ветер, вырывавшийся из травы, был подобен длинному змею. В тот же миг, когда он обнажил свою окровавленную пасть, Мэн вновь взмыл в воздух и, пронзив ветер, вцепился в сокола-балобана, что пытался выбраться из зарослей. Пока другая птица расправляла крылья и билась, Мэн резко взлетел ввысь. К тому времени, как он доставил свою добычу к Сяо Чие, тот одинокий сокол-балобан уже представлял собой кровавую массу из рваной плоти.

Сяо Чие резко вскочил на коня. Натянув поводья, он окинул взглядом окрестности. Его взгляд наконец остановился на востоке. Он нахмурился.

Он только что вступил на территорию Либэя и даже ещё не достиг почтовой станции Либэя, так как же сокол-балобан из племён Бяньша мог появиться здесь?

— Бой барабанов, — поднял голову Гу Цзинь и повернулся против ветра. — Господин, он доносится с востока!

— Это лагерь Бяньбо, он же патрульный лагерь. У них есть прямая вспомогательная конная дорога, ведущая к северо-восточному тракту снабжения зерном и лошадьми. — Чэнь Ян тоже быстро вскочил на лошадь. Прежде чем поднять кнут, он внезапно что-то вспомнил и с изумлением обернулся, чтобы сказать Сяо Чие: — К востоку от лагеря Бяньбо находится лагерь Шайи. Там находятся передовые войска Его Светлости, а также круглогодичный резерв боевых коней для поставки на северные поля сражений на случай чрезвычайных ситуаций…

Неужели кавалерия Бяньша прорвалась туда?

Тогда что же с лагерем Шайи?

Что с Князем Либэя?

Сяо Чие сжал поводья и пришпорил коня, пустив его в галоп.

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление