Новелла Поднося вино. Глава 13. Маленькая цикада.

Не глядя на Ли Цзяньхэна, Сяо Чие медленно поправил крышку чайной чашки пальцами. Он сказал:

— Не тревожься.

Ли Цзяньхэн откинулся на спинку кресла, дрожа от страха. Он услышал, как Вдовствующая императрица спросила:

— Его Величество Император здесь, патрулирование строгое. Как человек мог утонуть без причины?

Цзи Лэй ответил:

— Отвечая Вашему Величеству, этот ничтожный подданный уже отправил людей, чтобы доставить тело для осмотра коронером. Скоро узнаем подробности.

— Что вы имеете в виду? — Хроническая болезнь омрачила брови императора Сяньдэ. Он произнёс: — Не говорите, что в его смерти есть что-то подозрительное.

Цзи Лэй сказал:

— Ваше Величество, когда мы вытащили его из воды, он был весь в синяках. Ясно, что его избивали. Хотя Сяо-Фуцзы был дворцовым евнухом, он не занимал важных постов в двадцати четырёх ямэнях*; он был лишь личным евнухом Его Величества. Если его пытали перед смертью, то, боюсь, убийца замышляет нечто серьёзное.

Опираясь на стол, император Сяньдэ поднялся и холодно произнёс:

— Я только вышел из дворца, а уже находятся те, кто не может ждать.

— Ваше Величество, — Хай Лянъи вышел вперёд и преклонил колено: — Императорская стража и Восемь великих учебных дивизий сегодня несут патрульную службу поочерёдно. Если убийца действительно замышлял что-то, как он посмел бы действовать так небрежно? Сяо-Фуцзы не занимал должности в двадцати четырёх ямэнях и обычно выполнял поручения вне дворца. Не исключено, что у него могли быть личные враги.

Старший министр канцелярии Хуа Сицянь, до этого сидевший неподвижно, произнёс:

— Жэньши*, так нельзя говорить. Тот, кто осмелился напасть при Его Величестве, явно не уважает ни Императора, ни присутствующих чиновников. Кто из простолюдинов осмелился бы на такое?

Сяо Чие сидел спокойно, в голове вращались шестерёнки замыслов.

В третьей четверти часа У* Чэнь Ян втащил Сяо-Фуцзы в рощу. Всего за час евнухи, подававшие блюда в начале банкета, и Восемь великих учебных дивизий, сменившие патруль, должны были пройти мимо. Все присутствующие сегодня — важные персоны. Никто не запомнит, кто покидал свои места, чтобы переодеться, выпить чаю или посетить отхожее место. Более того, сопровождающие солдаты и евнухи также могли свободно перемещаться по саду. Кому-то достаточно было слегка пнуть Сяо-Фуцзы в тот момент, чтобы он утонул в пруду.

Судя по ситуации, сложность не в объяснении синяков на теле евнуха, а в том, что Цзи Лэй изменил ход расследования, превратив убийство в подозрение на мятеж.

Сяо Чие постучал пальцами по крышке чашки.

Это пламя не должно добраться до принца Чу.

Император тяжело болен, и придворный лекарь бессилен. Никто не знает, когда он умрёт. Но у Сяньдэ нет наследников. Если случится неожиданное, следующим на трон взойдёт Ли Цзяньхэн.

Сегодняшнее произошло из-за его необдуманности. Ли Цзяньхэн слишком опрометчиво покинул место. Это нельзя списать на пустые отговорки.

Клан Сяо балансирует на краю пропасти. Если их заподозрят в борьбе за трон, сто двадцать тысяч воинов Либэя станут мечом на шее Сяо Цзимина.

Дело настигло слишком внезапно и уже стоит перед глазами. Нельзя позволить огню разгораться.

Сяо Чие резко швырнул чашку, разбив её. Звонкий звук «лязга» привлёк взгляды всех присутствующих на банкете.

Ли Цзяньхэн испуганно посмотрел на него:

— Цэ… Цэань…

Сяо Чие встал и быстрым шагом направился к Императору. Он преклонил колено и громко произнёс:

— Ваше Величество! Этот ничтожный подданный не смеет скрывать. Это я приказал своим людям избить его.

Император Сяньдэ уставился на него:

— Он был дворцовым евнухом. Какая у тебя к нему вражда, что ты так жесток?

Цзи Лэй также взглянул на него:

— Ваше Превосходительство Сяо, это дело крайне важно. Не бери вину за других из-за личных связей.

— Ничего серьёзного, — Сяо Чие ответил легкомысленно. — Кроме того, я не считаю это преступлением. Что такого в том, чтобы забить до смерти ничтожного раба? Я вице-король Императорской Армии второго ранга. Неужели я должен терпеть снисходительность этого пса?

— Второй молодой господин так разгневан, — сказал Хуа Сицянь, — должно быть, причина не в обычной ссоре. Но Сяо-Фуцзы обычно с вами не общался. Почему вы так разъярены?

— Старейшина секретариата не знает этого, но… — сказал Сяо Чие, — когда я несколько месяцев назад скакал на коне к военному плацу, паланкин этого собачьего евнуха преградил мне путь. Он выглядел как важная персона. Если бы он не приподнял занавес, я бы принял его за евнуха Паня. Я отчитал его парой слов, а он нагло огрызнулся. Я — настоящий мужчина, и всё же был унижен жалким кастрированным евнухом прямо на улице. Будь на моём месте другой, сомневаюсь, что он стерпел бы такое унижение.

Пань Жугуй всё ещё ожидал императора с внешней стороны. Все присутствующие на пиру гости обтирали пот со лба, услышав, как Сяо Чие произнёс слово «кастрированный».

Пока император Сяньдэ обдумывал услышанное, Вдовствующая императрица промолвила:

— Даже так, убивать при малейшей провокации — не дело благородного мужа.

Их слова, казалось, задели больное место Пань Жугуя. Седовласый мужчина опустился на колени со слезами на глазах и произнёс:

— Рабы вроде нас — существа низкие. Как можем мы сравниться со Вторым молодым господином? Её Величество уже проявляет милость своим состраданием. Сяо-Фуцзы был избалован до такой степени, что забыл о правилах этикета при встрече с военными чинами двора. Даже после наставлений Второго молодого господина он не раскаялся… Всё это вина этого раба, который опоздал с воспитанием ребёнка*!

Он говорил столь умиротворяюще и покорно. Однако по закону евнухи обязаны были спешиваться, отступать назад, становиться на колени и совершать поклоны при встрече с министрами или высшими придворными чинами.

Вдовствующая императрица, будучи ревностной буддисткой, была недовольна лишением жизни. Она обратилась к императору Сяньдэ:

— С древних времён говорят: «Перед законом все равны». Сяо Чие столь жесток и дик. По чувству и разуму, нельзя отпустить его слишком легко. К тому же, клан Сяо — люди верные и честные. Князь Либэя отправил своего сына в Цюйду, чтобы воспитывать его близко к Вашему Величеству. Если мы будем потакать ему до такой степени, что он возомнит себя выше всех, то, боюсь, мы подведём князя Либэя, который доверил его нам.

Цзи Лэй возмутился. Он не желал отпускать дело так просто и заявил:

— Второй молодой господин всегда был в дружеских отношениях с принцем Чу. Теперь, когда он совершил такое, его высочество…

— Этот ничтожный подданный всё же имеет, что сказать. Я мог избить его, но не убивал. Ваше Величество, изначально я намеревался убить его, чтобы излить свой гнев. Однако когда его высочество принц Чу узнал об этом, он отговорил меня. Сегодня я приказал страже тайком доставить его и проучить. Кто бы мог подумать, что его высочество принц Чу заподозрит неладное на полпути и покинет своё место, чтобы спасти жизнь Сяо-Фуцзы? С его высочеством, дающим советы рядом, этот ничтожный подданный не посмел бы опозорить его, даже будь я вдвое смелее. Поэтому я отпустил Сяо-Фуцзы. Что же до того, как он утонул — это тоже кажется мне странным. Кто захотел отомстить за меня и совершил столь необдуманный поступок? Ваше Превосходительство Цзи. — Сяо Чие повернулся к Цзи Лэю, его глаза слабо мерцали от удовольствия. — Императорская стража обычно безупречна в своей работе. Сегодня он лежал у обочины. И всё же смог избежать патрулей и свалиться в пруд… Возможно, он сам, с закрытой головой, не разобрал дорогу и скатился вниз.

— Это верно. Такой крупный мужчина свалился в пруд, а Императорская стража даже не заметила, несмотря на постоянные патрули. Если бы сегодня убийцы проникли в Сиюань, стража, наверное, и этого бы не узрела! — сказал Хай Лянъи.

Как посмел Цзи Лэй усугублять ситуацию? В панике он несколько раз ударил лбом об пол и воскликнул:

— Ваше Величество! Императорская стража ничего не может сделать. Сегодня стража сменяется с Восемью Великими Учебными Дивизиями для патрулирования, поэтому при смене отрядов необходимо тщательно распределять силы. Мы не посмели упустить ни малейшей детали!

Си Гуань, Командующий с печатью Восьми великих учебных дивизий, тоже опустился на колени и произнёс:

— Действительно, таково правило. Восемь великих учебных дивизий тоже не смеют пренебрегать им. Смена патрулей следует строгому расписанию. Не исключено, что кто-то запомнил его и воспользовался моментом, чтобы убить Сяо-Фуцзы. Это личная вражда между придворным чиновником и евнухом. Следует поручить расследование, чтобы выяснить, сколько людей питают злобу к этому Сяо-Фуцзы.

— Расследовать? — император Сяньдэ с презрением усмехнулся и внезапно швырнул чашку в Гу Сианя. — Кто-то умер у вас под носом! Вместо того чтобы раскаяться, вы лишь хотите свалить ответственность! А я-то доверил вам… свою безопасность… Вы…

Голос императора Сяньдэ охрип, он прикрыл рот, начав кашлять. Его ярость была так сильна, что ему пришлось опереться на стол, чтобы не рухнуть назад.

— Ваше Величество!

Окружающие наложницы вскрикнули в ужасе. Пир погрузился в полный хаос.

— Срочно вызовите императорского лекаря! — Приказала с упрёком Вдовствующая императрица, держась за кого-то для опоры.

◈ ◈ ◈

Ли Цзяньхэн выглядел так, будто увидел собственную мать, когда вновь встретил Сяо Чие. Он сказал:

— Дорогой брат! Только что ты так напугал меня!

Сяо Чие ответил:

— Я так долго стоял на коленях, что теперь умираю от голода. Принеси мне закусок.

Ли Цзяньхэн помахал рукой, давая знак слугам поспешить с угощениями. Он стоял с Сяо Чие у основания длинной галереи в Сиюань и смотрел на яркие огни дворцового зала.

— Если Его Величество придёт в сознание, он вызовет тебя, — произнёс Ли Цзяньхэн. — Как умер этот Сяо-Фуцзы? Мне действительно не везёт!

Сяо Чие ел закуски, запивая их травяным чаем.
Это дело было сложным.

Пань Жугуй всегда благоволил Сяо-Фуцзы. Если кто-то намеренно хотел убить его, как могли так идеально подгадать время, чтобы свалить всё на Ли Цзяньхэна? Если это не было спланированным убийством, значит, решение приняли спонтанно. Однако освободить его было бы выгоднее, чем убить.

Дело в том, что Пань Жугуй и Цзи Лэй среагировали слишком быстро. Раз уж человек мёртв, они решили использовать это по максимуму. Если удастся переложить вину на принца Чу, это станет убийством двух зайцев одним выстрелом.

— Вызывал ли Его Величество кого-нибудь в свои покои в последнее время? — спросил Сяо Чие небрежно.

— Да, — ответил Ли Цзяньхэн. — Больше всех ему сейчас нравится дама из клана Вэй. Вдовствующей императрице она тоже по душе.

Сяо Чие задумался.
Уже стемнело, но никто не решался уйти. Все стояли небольшими группами на галерее, ожидая, когда император Сяньдэ придёт в себя.

Си Гуань покинул сад. Вернувшись, он получил приказ Вдовствующей императрицы и направился в покои. Ещё через час Сяо Чие внезапно заметил стражников Восьми великих учебных дивизий, ведущих через боковые ворота слугу в чистой хлопковой одежде.

— Кто это? — спросил Сяо Чие.

Ли Цзяньхэн вытянул шею и сказал:

— Слуга. В Сиюане их немного. Но зачем его сюда привели?

При тусклом свете фонаря Сяо Чие разглядел, что у слуги уродливая внешность с ожоговыми шрамами. Неизвестно почему, его сердце внезапно ёкнуло, и в голове засела зловещая догадка.

— Слуга из Сиюань, — произнёс Сяо Чие. — Сиюань — благородное место для приёма императора. Все слуги должны выглядеть опрятно. Откуда взялся такой человек?

Спустя время Пань Жугуй вышел из дверей и громко объявил:

— Призвать восьмого сына клана Шэнь! Пусть немедленно явится на аудиенцию к императору!

Среди чиновников поднялся шум. Обсуждения стали громче.

После смерти Шэнь Вэя так и не вынесли окончательный вердикт о его измене, но имя уже разнеслось по всей стране. Раны Чжунбо ещё не зажили, а вина за поражение войск оставалась. Тот факт, что оставшийся член клана Шэнь сохранил жизнь, уже вызвал недовольство на границах. Почему же его теперь выпустили?

— Что происходит? — ошеломлённо произнёс Ли Цзяньхэн. — Неужели что-то обнаружили? Цэань, между вами вражда. Вы готовы порвать друг друга при встрече. Ради лица клана Сяо его не должны были выпускать!

Сяо Чие промолчал. Он лишь перевёл взгляд на вход и пристально уставился туда.

Менее чем через полчаса впереди шагнул стражник. За ним следовал мужчина.

Спустя пять лет его волосы отросли. Они спадали на спину, скреплённые грубой деревянной шпилькой. На нём не было короны. Старый халат с широкими рукавами скрывал запястья, а кисти, выглядывающие из рукавов, были белыми и гладкими, словно фарфор. Фонарь мешал Сяо Чие разглядеть детали. Когда мужчина вышел, чашка выпала из рук Ли Цзяньхэна.

Ли Цзяньхэн пробормотал:

— Ты не говорил, что он так выглядит…

Сяо Чие слегка согнул большой палец.
Шэнь Цзэчуань прошёл мимо галереи. В тот миг, когда их пути пересеклись, Сяо Чие холодно и отстранённо посмотрел на него. В ту же секунду их взгляды встретились — в глазах Шэнь Цзэчуаня читалась глубокая память.

Эти глаза были узкими и длинными, с приподнятыми внешними уголками, изогнутыми в тонкие арки. В них светилась божественная сила; даже при тусклом свете фонаря они словно хранили остатки звёзд.

В этот миг Шэнь Цзэчуань, казалось, позволил себе лёгкую улыбку в сторону Сяо Чие. Но она была так мимолётна, что исчезла, как только он прошёл мимо, подобно ночному ветру — тонкому и холодному.

✧ Следующая глава✧
----------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление