Поднося вино. Глава 216. Влажная ночь

Обращение «Фуцзюнь» к главе префектуры было привычным для всех, поэтому эти два слова стали еще более завуалированными, исходящими от Сяо Чие. Они словно скрывали в этих словах секретные знаки на виду у всех, намекая на некое невыразимое удовольствие и близость. Желание было подобно приливной волне, распространяясь и перетекая в места соприкосновения, источая тонкий слой пота.
В течение дня Фуцзюнь сидел высоко над остальными и смотрел вниз на группу выдающихся людей. Сложенный веер заслонял остальные эмоции, в его глазах читалось холодное безразличие и резкость, которая могла одним взглядом заставить зазвонить сигнальные колокола, предупреждая об опасности. Но сейчас его рот был слегка приоткрыт, и он покусывал палец Сяо Чие. Мягкий язык, стекающая слюна и выражение стыда, которое он молча терпел. Все это содержало в себе «Подойди ближе и поиграй*».

Сяо Чие желал его.
Он желал не только его красивую шею, но и его влажный, скользкий язык.
Его мозолистый палец терся о десны Шэнь Цзэчуаня, а поскольку Шэнь Цзэчуань только что выпил горячий чай, его рот был очень чувствителен. Глаза его были мокрыми от слез, и он стал настолько возбужден из-за бури, которую Сяо Чие раздувал во рту, что не мог ответить Сяо Чие.

Кончиком языка Шэнь Цзэчуань провел по кончикам пальцев Сяо Чие.
Они стояли лицом к стене, Шэнь Цзэчуань наклонился вперед, а грудь Сяо Чие прижалась к его спине. В таком положении Шэнь Цзэчуань чувствовал, что каждый толчок входит в него до упора. Он уперся лбом в стену, и слезы полились нескончаемым потоком. Опустив голову, он обнажил загривок, который Сяо Чие снова укусил. Халат под ним скомкался в комок.
Шэнь Цзэчуань не мог ответить Сяо Чие, сидя вот так на коленях. Инициатива вести была в руках Сяо Чие.

Кончик носа Сяо Чие незаметно провел по загривку Шэнь Цзэчуаня, что выглядело одновременно и просьбой, и принуждением. Он с опаской посмотрел на профиль Шэнь Цзэчуаня, и увидел соблазнительное искушение, скрытое в уголках его глаз.
Шэнь Цзэчуань не знал, какую беду таят в себе уголки его глаз. Он был настолько невинным, что даже тихонько простонал, когда его укусили. Но Сяо Чие был настолько диким, что превратил Шэнь Цзэчуаня в маленькую лодку, дрейфующую среди огромных волн. Бурные волны обрушивались на него, не позволяя даже сопротивляться под причудливо переплетенным шумом воды, пронизывающим комнату.
Заметив прерывистые капли слез Шэнь Цзэчуаня, Сяо Чие повернул голову в сторону, чтобы поцеловать его в уголок глаза.
Шэнь Цзэчуань всхлипнул от этого поцелуя и случайно намочил свой халат. Он перевел взгляд на Сяо Чие, его голос дрожал:
— Это все, все... ты виноват...
Сяо Чие прикусил кончик уха Шэнь Цзэчуаня и прошептал:
— О, так ты теперь винишь меня, да?
На этот раз толчок был настолько глубоким, что у Шэнь Цзэчуаня перехватило дыхание, и он не смог даже громко застонать.
Шэнь Цзэчуань был весь в поту после того, как несколько раз принимал Сяо Чие, и его халат оставался мокрым даже после выжимания. Сяо Чие прижал его к ковру и принялся целовать. Шэнь Цзэчуань не мог поднять голову и лениво высунул язык.
Сяо Чие взял его в рот и остался так, прижимаясь к Шэнь Цзэчуаню.
Ковер в этой комнате не был похож на тот, что был дома: он не был таким мягким. Вместо этого он напоминал маленькую щетку с тонкой щетиной. Сяо Чие сорвал с Шэнь Цзэчуаня халат, который уже давно промок насквозь, и трение всей обнаженной передней части тела Шэнь Цзэчуаня о ковер оказалось слишком сильным для него.
— Нет, — процедил Шэнь Цзэчуань, моля о пощаде между рыданиями, — Сяо-эр, я не могу.
Прижав его к себе, Сяо Чие снова взял в рот мягкий язык, так что Шэнь Цзэчуань мог только плакать.
Как Шэнь Цзэчуань мог выдержать такой натиск? От этих терзаний у него слабели поясница и ноги, а спина была сильно напряжена. В перерывах между рваным, суматошным дыханием он был полностью поглощен Сяо Чие, настолько, что не мог ничего разобрать. Его лицо покраснело, и он представлял собой жалкое зрелище, смутно бормоча:
— Перевернись, перевернись, Цэань!

— Тише! — Сяо Чие протянул руки, чтобы удержать разъезжающиеся руки Шэнь Цзэчуаня. Вся его грудь прижалась к нему, заставив его погрузиться в тонкий мех ковра. — Моя жена вот-вот вернется.
Почему он все еще говорит об этом?!
Шэнь Цзэчуань, частично уткнувшись щекой в пол, прошептал тоненьким голоском:
— Т-ты, м-м-м.
Сяо Чие прижался кончиком носа к мокрому виску Шэнь Цзэчуаня и затаил дыхание у его уха. Огни свечей в комнате давно погасли. Свет, отражаясь от снега, проникал сквозь оконную бумагу, сияя ярче обычного. Это необычайно чистое сияние не говорило о мягкости, оно разжигало зверя внутри комнаты, позволяя Сяо Чие еще отчетливее увидеть, что Шэнь Цзэчуань — нефрит, который невозможно скрыть. Ветка, придавленная снегом, горизонтально свисала сбоку за окном. Время от времени на нее слетались птицы, отчего ветка раскачивалась, а снег шуршал. Но как бы они ни старались, мужчины в комнате не обращали на них никакого внимания. Впоследствии ветка оголилась и стала казаться еще более одинокой. Шэнь Цзэчуань терся о ковер, пока тот не промок, а ковер терся о Шэнь Цзэчуаня, пока тот не стал почти мокрым.
Сяо Чие был почти на грани оргазма, когда он схватил руку Шэнь Цзэчуаня и укусил его. Завуалированные слова, тусклый свет, влажность и интенсивность любовных утех... Сяо Чие всегда умел довести Шэнь Цзэчуаня до слез.
— Я… — со слезами на глазах Шэнь Цзэчуань мстительно сказал:
— Я расскажу твоей жене! Ты...
— Конечно, — Сяо Чие издал приглушенный смешок. — Скажи ему, что ты так радуешься, когда видишь меня.
Шэнь Цзэчуань не мог больше сдерживаться. Сяо Чие вколачивался в него с такой силой, что он дрожал. Шэнь Цзэчуань сжал ковер кончиками пальцев, уже приближаясь к кульминации. Изгиб его шеи казался признанием поражения, но даже его поза капитуляции была такой безумно возбуждающей, что сводила Сяо Чие с ума.
Сегодня Сяо Чие одержал полную победу, как и всегда, но он никогда не был самодовольным, лишь довольным. Он никогда не уставал наблюдать за этой сценой.
Снег на ветке за окном снова зашуршал. Шэнь Цзэчуань отчетливо услышал несколько криков ночного ворона. Ворон улетел, а Шэнь Цзэчуань превратился в снег. От жары в комнате он превратился в воду и был слишком занят, чтобы дышать. В его голове было столько воспоминаний, но каждый раз, когда дело доходило до этого момента, в памяти оставался только Сяо Чие.
Сяо Чие, А-Е. А…
Сяо Чие схватил Шэнь Цзэчуаня за щеки и поцеловал его, а Шэнь Цзэчуань эякулировал до тех пор, пока не кончил полностью.
И он забыл закончить свои слова.

◈ ◈ ◈

Следующие несколько дней были солнечными. В воздухе Чжунбо витала весна, приближался третий месяц. Снег растаял не только в Цычжоу, но и в Дуаньчжоу. Гу Цзинь и У Цзыюй расчищали дороги и сообщали о канавах, которые следовало отремонтировать при первой же возможности.
Поскольку Шэнь Цзэчуань пока не мог вернуться в Цычжоу, Яо Вэньюй мог только приехать в Дуаньчжоу. Его подвижность была ограничена, а здоровье — слабым, поэтому конница медленно двигалась по дороге. Кун Лин и Юй Сяоцай ждали его в Дуньчжоу, после чего все трое вместе прибыли в Дуаньчжоу.
Фэй Шэн поприветствовал их на улице. Он отправил господ внутрь, а затем последовал за Цяо Тянья, чтобы пересчитать привезенные с собой припасы. Когда он подошел ко входу, то увидел Хо Линъюня и шепотом спросил у Цяо Тянья:
— Зачем ты взял его с собой?
Погода сегодня была не холодной и не жаркой, поэтому дороги быстро расчистили, и на улице не было грязи, на которую можно было наступить. Фэй Шэн изначально был в хорошем настроении, но при виде Хо Линъюня в нем осталось лишь нетерпение. Вокруг них было много людей, разгружавших грузы, и при таком количестве глаз Фэй Шэн не хотел ссориться с Цяо Тянья из-за Хо Линъюня. Если это дойдет до ушей его хозяина, то его потери намного превысят его приобретения. Поэтому он терпел и следовал за Цяо Тянья, надеясь получить разъяснения по этому вопросу.
— Как только он повесит свой жетон, он станет законно призванным императорским телохранителем, — Цяо Тянья в несколько шагов запрыгнул в конную повозку. — Разве я не должен был привезти его сюда?
На них падал солнечный свет. Фэй Шэн потирал слегка озябшие руки, чувствуя раздражение. Его взгляд на Хо Линъюня был слишком прямым и нескрываемым. Цяо Тянья тоже оглянулся. Почувствовав на себе их взгляды, Хо Линъюнь повернул голову и встретился с ними глазами, в частности с глазами Фэй Шэна.
— Этот человек представляет опасность, если находится рядом, — Фэй Шэн отвел взгляд в сторону, на его лице не было улыбки. Он не хотел обращать на Хо Линъюня никакого внимания. — Дуаньчжоу не похож на Цычжоу. Кто возьмет на себя ответственность за него, если что-то пойдет не так?
— Я, — Цяо Тянья присел на корточки и достал трубку. Разжегши огонь, он бросил взгляд на Фэй Шэна и с добрыми намерениями сказал:
— Не будь слишком умным для своего блага и не играй с господином в игры разума.
Цяо Тянья своими словами уже дал понять, что не стоит заблуждаться.
Фэй Шэн не слишком обрадовался, услышав это.
— С тех пор, как он присоединился к нам, у меня никогда не было проблем. Зачем же так агрессивно себя вести?
— Чего ты злишься? — Цяо Тянья попыхивал трубкой и не обращал внимания на тон Фэй Шэна. Он понимал его. — Я просто говорю все как есть. Оставляя его без дела, ты ждешь, что господин воспользуется им сам? Когда придет время, он уже не будет под нашим контролем.
Шэнь Цзэчуань оставил Хо Линъюня и не убил его, потому что хотел использовать. Если Фэй Шэн будет держать Хо Линъюня в бездействии, то, как и сказал Цяо Тянья, как только Шэнь Цзэчуань станет нетерпеливым, Хо Линъюнь больше не будет в подчинении Фэй Шэна. Это было бы унизительно для Фэй Шэна.
Фэй Шэн бросил еще один взгляд на Хо Линъюня, пытаясь осмыслить сказанное Цяо Тянья. Но эти слова разжигали пламя в его сердце, заставляя его быть еще более недовольным. Он сдерживал свое негодование, не имея возможности выплеснуть его наружу. Он все еще хотел сохранить свое достоинство перед Цяо Тянья и не желал слишком опускаться и унижаться. Они с Цяо Тянья служили в императорских телохранителях, и он понимал все, что говорил Цяо Тянья, просто не мог больше этого выносить.
— Ты серьезный человек, родом из Цюйду, — Цяо Тянья взвесил в руке свою трубку. Почувствовав, что это необходимо сказать, он продолжил убеждать его. — Он совсем не обучен этому. Его связь с господином не такая, как с императорскими телохранителями. Так чего же ты, черт возьми, боишься? Ты можешь превзойти его одним только своим ртом.
— Ты меня унижаешь, — Фэй Шэн отвел взгляд и на мгновение задумался, прежде чем сказать правду. — Этот человек и коварен, и способен на многое. Пока он остается, это лишь вопрос времени, когда он поднимется выше.
Шэнь Цзэчуань теперь хотел остаться в Дуаньчжоу, чтобы создать легкую кавалерию. Это была не та работа, которую можно было получить, просто болтая языком. Фэй Шэн полагал, что именно он будет главным в этом деле, но он никак не ожидал, что Шэнь Цзэчуань сразу же переведет Яо Вэньюя вместе с Цяо Тянья. Фэй Шэн не осмеливался вдаваться в подробности. Он знал, что ему выгодно. Это было его сильной стороной.
— Ты тоже способен, — сказал Цяо Тянья. — Но если ты будешь зацикливаться на этом вопросе, то только сдержишь себя. Разве есть что-то, что может скрыться от глаз господина? То, что должно быть твоим, в конце концов станет твоим.
Фэй Шэн не хотел подробно обсуждать этот вопрос с Цяо Тянья. Они не были птицами одного полета, которые слетаются вместе, и он не рассчитывал на то, что Цяо Тянья выступит вместе с ним против общего противника. Он нахмурился, глядя на трубку в руке Цяо Тянья. Отмахнувшись от клубящегося перед ним дыма, он спросил с недоумением:
— Почему ты снова начал курить?
— От нечего делать, — Цяо Тянья затушил трубку, но не стал продолжать.
В отличие от прежнего себя, он казался каким-то неразговорчивым и, поднявшись на ноги, не стал продолжать разговор на эту тему, а просто внимательно наблюдал за тем, как остальные разгружают провизию.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань держал свой складной веер вверх ногами и легонько постукивал им по столу. Он только что сменил серьгу на агатовую, которая подчеркивала светлый цвет его лица. Она была настолько заметной, что остальные не решались на нее смотреть.

— Я расшифровал копию бухгалтерской книги Ло Му, — Юй Сяоцай протянул книгу Шэнь Цзэчуаню. — Фуцзюнь, пожалуйста, просмотрите ее.
На столе в вазе стояла засохшая ветка дерева. Дин Тао подобрал ее и поставил в вазу. Юй Сяоцай этого не знал и поначалу думал сказать несколько слов похвалы, но побоялся, что набредет не на то дерево и окажется в затруднительном положении, из которого не сможет выбраться. Шэнь Цзэчуань кивнул Юй Сяоцаю, чтобы тот сел, и Юй Сяоцай снова занял свое место и спокойно сосредоточился, не обращая больше внимания на засохшую ветку.
Не зная об этом, Шэнь Цзэчуань просмотрел счет и сказал:
— Весенняя пахота не за горами. Выберите кого-нибудь, кто будет помогать Ло Му в выполнении его официальных обязанностей. Ведь он всего лишь один человек, и ему тяжело бегать по двум концам.
Он имел в виду, что в этом году они больше не могли позволить Ло Му иметь монополию на власть в Чачжоу. Нужно было послать кого-то, кто бы сдерживал его. И Кун Лин был тем, кто лучше всех знал, каким человеком был Ло Му.
— У меня есть кандидатура, — сказал Кун Лин со стороны. — Я ездил в Дэнчжоу по приказу Фуцзюня и встретил там старого знакомого Второго молодого господина.
— Старого знакомого Цэаня? — Шэнь Цзэчуань закрыл книгу и на мгновение задумался, но никто не приходил на ум.
Какой старый знакомый может быть у Сяо Чие в Дэнчжоу? Он редко бывал в Чжунбо.
Видя, что Шэнь Цзэчуань не помнит, Кун Лин напомнил ему:
— Ван Сянь. Ваша светлость еще помнит этого человека? Изначально он был секретарем Министерства доходов в Цюйду, который управлял расходами императорской армии в восьмой год правления Сяньдэ. Он несколько раз встречался со Вторым молодым господином.
Только тогда Шэнь Цзэчуань вспомнил.
Если подумать, этот Ван Сянь изначально был в плохих отношениях с Сяо Чие, и он же занимался делом о шелке из Цюаньчэна. Во время дела об убийстве Сян Юнь обвинила его в подкупе Сяо Чие, в результате чего он был понижен в должности. Перед отъездом из столицы Сяо Чие отправился в Министерство доходов, чтобы потянуть за несколько ниточек, чтобы Ван Сянь не лишился своего официального положения, а был просто отправлен в Чжунбо для ведения дел.
Даже сам Сяо Чие забыл об этом деле, не говоря уже о Шэнь Цзэчуане.
Вскоре после прибытия Ван Сяня в Дэнчжоу разбойники взяли его штурмом, и он бежал из ямэня, притворившись сумасшедшим, и застрял в Дэнчжоу вместе с беженцами. Только после смерти Ян Цю, когда Кун Лин отправился осматривать ямэнь, Ван Сянь смог выйти на первый план и начать все сначала.
— Судя по намерениям Второго молодого господина, этот человек изначально должен был приехать в наш Цычжоу, но вскоре что-то случилось, — тактично сказал Кун Лин, — поэтому Министерство доходов изменило его назначение и отправило в Дэнчжоу. Там он сильно пострадал, и та доброта, которую проявили к нему Фуцзюнь и Второй молодой господин, все еще не покинула его, когда он увидел меня.
Шэнь Цзэчуань на мгновение задумался.
— Раз уж он того желает, назначьте его в Чачжоу. Его первоначальная должность — чиновник Министерства доходов, так что помощь в вопросах налогообложения в Чачжоу будет ему не в диковинку.
Шэнь Цзэчуань не доверял Ло Му, так что это было как нельзя кстати. Приставив к Чачжоу Ван Сяня, который разбирался в налогах, он сможет взять под строгий контроль бухгалтерские книги Ло Му. В настоящее время в Чачжоу важнее всего были деньги. Пока деньги были в его руках, Ло Му не смог бы взбунтоваться.
Было еще рано, поэтому, уладив этот вопрос, Шэнь Цзэчуань отложил в сторону разные дела трех префектур и спросил Яо Вэньюя:
— Как поживает Юаньчжо эти несколько дней?
Яо Вэньюй, чьи колени были укрыты шерстяным одеялом, ответил, услышав его:
— Спасибо за заботу, Фуцзюнь, ничего серьезного.
— Хотя от Цычжоу до Дуаньчжоу есть конная тропа, это все равно очень далеко. Я беспокоился, что вы простудитесь по дороге, но раз вы в порядке, я могу быть спокоен.
Яо Вэньюй подождал, пока Шэнь Цзэчуань закончит с любезностями, и сказал:
— Я привез послание из Цычжоу для вашей светлости, — после минутной паузы он продолжил:
— Несколько дней назад в Даньчэне прошел слух, что Пань Линь и Пань И сняты со своих постов в ожидании судебного преследования и переданы в Судебный надзор и Министерство юстиции, в ожидании суда.
Шэнь Цзэчуань перевел взгляд на Яо Вэньюя.
— Так скоро?
Три представителя клана Пань из Даньчэна — Пань Сянцзе, Пань Линь и Пань И — были важными министрами императорского двора. Более того, они были связаны брачным союзом с кланом Фэй из Чуаньчэна. В настоящее время они имели большой вес среди остальных знатных семей. Если Вдовствующая императрица все еще хотела монополизировать государственную власть, то без ценной помощи клана Пань ей было не обойтись. Поэтому увольнение Пань Линя было потерей для Вдовствующей императрицы.
— Как только Лян Цюйшань и Сюэ Сючжуо прибыли в Даньчэн, они сразу же принялись за ревизию счетов полей, — рассказывал Яо Вэньюй. — Они не стали просить Пань И представить оригиналы счетов, а сразу же отправили кого-то снизу, чтобы тот лично измерил земли.
Пань И полагал, что с Пань Сянцзе и хоу Хэлянем в качестве поручителей, а также с помощью Лян Цюйшаня, которого Пань Линь назначил посредником, на этот раз им удастся обмануть ревизию счетов или, по крайней мере, продержаться до конца весны. Но кто бы мог подумать, что Лян Цюйшань приедет сюда с намеренной целью проверить счета?
— Тем временем был подготовлен меморандум, в котором Сюэ Сючжуо предлагалось проверить счета Цюаньчэна, но Кун Цю отклонил его, — сказал Кун Лин.
Складной веер Шэнь Цзэчуаня замер на столе. Его брови медленно нахмурились.
— Не прошло и года с тех пор, как Императорский университет устроил бурю в прошлом году. Тогда Кун Цю и Цэнь Юй были последовательно обличены в письменном виде, и они были на расстоянии кинжала от Сюэ Сючжуо, так почему же они так быстро...
— Управляющий налогового округа Цзюэси также был заключен в тюрьму, а счета Чуаньчэна также оказались замешаны. Поговаривают, что с тарифами что-то не так. Главное бюро надзора объявило ему импичмент. Даже город Дичэн чувствует последствия, — Яо Вэньюй, родившийся в благородной семье, был гораздо проницательнее других в отношении «нитей подсказок». Он продолжил:
— Управляющий налогового округа Цзюэси, по всем соображениям, не имеет никакого отношения к Чуаньчэну, но Главное бюро по надзору за соблюдением законности объявило им импичмент вместе.
— Хоу Хэлянь из Чуаньчэна близок к клану Хуа, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Но, судя по всему, его не волнуют счета Чуаньчэна. То, что Цэнь Юй объявил ему импичмент, означает, что у него в руках рычаг давления на хоу Хэляня.
Он погладил край веера кончиками пальцев и задумался.
— В этом деле есть что-то подозрительное... Где Янь Хэжу? Позови его.
Должна быть причина, по которой Кун Цю решил зарыть топор войны с Сюэ Сючжуо. Шэнь Цзэчуань был закрыт от посторонних глаз, но он должен был всегда быть в курсе того, что происходит в Цюйду. Если Пань Линь и впрямь будет уничтожен из-за этого, то это будет означать не только то, что благородные кланы потерпели поражение, но и то, что Вдовствующая императрица теперь одна в борьбе за власть в Цюйду.
Как только зад Янь Хэжу коснулся скамьи, он затараторил:
— О, Боже, эти дни выбили из меня всю жизнь! Фуцзюнь, если бы вы не позвали меня, этот У Цзыюй не позволил бы мне выйти. Военная провизия Цидуна еще не полностью доставлена. Я был так встревожен, что вспылил. Этот Дуаньчжоу так обветшал... Можно мне подушку или нет? Это сиденье убивает мою задницу...
Под взглядом Шэнь Цзэчуаня голос Янь Хэжу постепенно затих. Он немного поерзал.
— Подкуп, конечно, — сказал Янь Хэжу тоненьким голоском. — Что еще может сделать хоу Хэлянь? Он хоу с синекурой*, у которого практически нет обязательств. Ради будущего своего сына он бегает повсюду и обычно любит одаривать других. Этот Лян Цюйшань едет в Даньчэн, не так ли? Хоу Хэлянь, должно быть, головой об дверь ударился, чтобы попросить управляющего налогового округа Цзюэси передать Лян Цюйшаню мешок золота. Разве это не игра на руку другим? Я же говорил, что с Лян Цюйшанем не так-то просто связаться. Он из той же шкуры, что и Цзян Циншань. Видите, что теперь? Один мешочек золота от хоу Хэляня испортил жизнь целой куче людей…

— Подкуп? — Яо Вэньюй внезапно поднял голову и посмотрел на Шэнь Цзэчуаня. — То, что Пань Линь назначил Лян Цюйшаня, означает, что он видит в Лян Цюйшане своего доверенного помощника. Зачем хоу Хэляню посылать ему золото?
— Я думаю, он слишком глуп, — постучав по крышке чайника, Янь Хэжу вспомнил, как Фэй Шэн прижал его к себе. Затаив обиду, он сказал:
— Клан Фэй — глупцы. Они не так уж и умны. Младший хоу Фэй Ши уже достаточно взрослый*, а он все еще бездельник. Неужели их семья способна справиться с любой задачей?

— Если уж на то пошло, хоу Хэлянь на стороне Вдовствующей императрицы, и он даже не умер, когда пал Хуа Сицянь, — глаза Шэнь Цзэчуаня слегка потемнели. — Даже если он хочет заполучить Лян Цюйшаня в свои руки, ему не следовало посылать ему золото. Он даже передал его управляющему налогового округа Цзюэси. Он просто передал себя с лентой Лян Цюйшаню. Чего он добивается?
— Кто знает… — Янь Хэжу внезапно осенила мысль, он выпрямился на своем месте, а затем наклонился над столом, демонстрируя Шэнь Цзэчуаню изумленное выражение лица. — Если это сделал не сам хоу Хэлянь, то он действительно слишком жалок! Это просто позволяет Сюэ Сючжуо нанести прямой удар по его семье и одновременно втянуть весь клан Пань в горячую воду!
Шэнь Цзэчуань в мгновение ока соединил все точки. Складной веер с грохотом упал на столешницу, так напугав Янь Хэжу, что по его телу пробежала дрожь.
Яо Вэньюй внезапно разразился приступом кашля. Он прикрыл рот платком. Слегка выгнув спину, он пришел в себя и продолжил:
— Какая блестящая схема... Сюэ Яньцин, отлично сыграно!

✧ Следующая глава✧
-------------------—
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление