Поднося вино. Глава 237. Наследник

Дождь во дворе стих. Лунный свет запаздывал, и в комнате было сумрачно.

Слегка опущенные глаза Шэнь Цзэчуаня скрывались во тьме. Он походил на усталого путника, пришвартованного в долгой, бесконечной ночной волне. Когда он снова взглянул на Цзи Гана, в его взоре проступило нечто прежде невиданное — словно он сбросил кожу, называемую Главой префектуры, оставив за собой лишь полосу лунного света.

— Без шифу и Цэаня я останусь собой. Только теперь не я буду бояться всех в этом мире, а все — меня. Во мне течет кровь Шэнь Вэя. Мне не нужны наследники.

Сердце Цзи Гана сжалось от такой боли, что на глаза навернулись слезы.

— Ты мой сын, — произнес он.

— Я сын шифу, но имя мое — Шэнь Цзэчуань. Наставник передал мне классические труды, но я не император.

Император.

Вершина мира, взирающая на все сущее — если не обладатель императорской короны или чиновничьего головного убора — это император. Император должен не только владеть искусством политического баланса, но и обладать широтой души, чтобы вместить простой народ. Правители процветающих эпох, снискавшие поддержку народа, все были беспримерными в милосердии. В глазах Шэнь Цзэчуаня бушевала надвигающаяся буря. Он был внезапным ливнем, сметающим горы и реки страны, и острым клинком, разрывающим небо и землю на части, но не императором, ведущим в золотой век процветания.

— У Либэя есть бронированная кавалерия в сто двадцать тысяч всадников. Их коням легко ступить в Чжунбо, но Цэань отдал мне свою жизнь. У меня его кони и зерно его старшего брата. Он готов покинуть Либэй и скакать в моем Дуаньчжоу. Шифу, он не боится моих гарнизонных войск, а я не боюсь его бронекавалерии. Однажды я схвачу «оленя», отброшенного кланом Ли, а Цэань схватит меня. Солнце и луна сосуществуют в Поднебесной десятки тысяч лет, не вступая в схватку*. Это стабильность, которой жаждет мир. Мы — равновесие.

Пылающее солнце и сияющая луна!

Прекращение войны возвещает начало новой битвы. Ни один правитель не потерпит их совместного восхода на востоке. Лишь когда Сяо Чие и Шэнь Цзэчуань вместе, Либэй и Чжунбо смогут обрести передышку и восстановиться.

Шэнь Цзэчуань молчаливо согласился, когда Сяо Цзимин построил конюшню на горе Луо. Это была его уступка Либэю, а также возможность, данная им Либэю. Конные тропы, которые прокладывал Чжунбо, разрушат границу между землями, и когда они сольются, станут гигантом, укоренившимся на северо-востоке.

Цзи Ган сидел, скрестив ноги, в молчании.

— Он обучен Кулаку клана Цзи и свободен в движениях. Чего тут бояться? И все же... у вас с ним нет наследников. Пока этот вопрос остается нерешенным, Либэй и Чжунбо не продержатся долго.

◈ ◈ ◈

Сяо Чие облачился в доспехи и ждал возвращения Шэнь Цзэчуаня в комнате. Под карнизом послышался скрип колес. Фэй Шэн приподнял занавес для Яо Вэньюя и произнес:

— Фуцзюнь еще не вернулся.

Тонкое одеяло на коленях Яо Вэньюя слегка влажным. Опираясь на кресло, он сказал:

— Я ищу Второго господина.

Фэй Шэн слегка смутился. Изнутри раздался голос Сяо Чие:

— Я здесь.

Яо Вэньюй вежливо отказался от помощи Фэй Шэна, развернул кресло и въехал сам. Сяо Чие убрал ноги, выпрямился за столом и отложил в сторону военный трактат.

— Чем могу помочь, Юаньчжо?

— Редко выпадает возможность увидеться с Вторым молодым господином. Некоторые вопросы неудобно обсуждать в письмах, потому приходится говорить лично, — Яо Вэньюй достал платок и вытер пот с ладоней. — У вас есть время?

Сяо Чие откинулся назад.

— Что за дело, которое ты решил обсудить со мной, минуя Ланьчжоу?

Яо Вэньюй аккуратно сложил платок и убрал его в рукав. Он не спешил. Под непрерывный стук дождя он произнес:

— Это касается Либэя. Естественно, уместнее обсудить это с вами. Теперь, когда Вдовствующая императрица потерпела неудачу в Цюйду, Сюэ Сючжуо следующим шагом лишит Хань Чэна военной власти. Когда Наследник взойдет на престол, она заставит ее даровать Цидуну титул, чтобы сдержтвать главнокомандующую Ци Жуйинь и не дать ей вмешиваться в ее планы. Второй молодой господин все еще намерен отправиться в командорство Бяньцзюнь?

Конечно, Сяо Чие должен был отправиться. Поездка в командорство Бяньцзюнь решит, удастся ли Хасэну провести внезапную атаку на Дуаньчжоу. К тому же он доверял Ци Жуйинь.

Яо Вэньюй получил ответ из молчания Сяо Чие. Сменив тему, он произнес:

— Наследный внук… Учитывая, что Сяо Цзимин унаследовал титул Сяо Фансюя, Сяо Сюня теперь следует называть Наследным князем, — он поправился и продолжил: — Есть ли у Наследного князя наставник, который обучает его основам в Дацзине?

Сяо Чие постучал указательным пальцем по столу.

— Ты хочешь учить Сюнь-эра.

Сяо Чие был весьма проницателен. Он уловил намерения Яо Вэньюя по смене темы. Наследник Сюэ Сючжуо вот-вот взойдет на престол, а Ци Жуйинь тоже собираются пожаловать титул. К концу войны с Бяньша они, возможно, расстанутся с ней. Шэнь Цзэчуань нацелился захватить Цюйду, а Яо Вэньюй уже размышлял о вопросах наследников.

— Наши волки из Либэя, — слегка приподняв голову, тихо произнес Сяо Чие, — не станут императорами.

У Сяо Чие и Шэнь Цзэчуаня не было детей, поэтому их намерение привезти Сяо Сюня в Чжунбо для обучения у Яо Вэньюя и других было очевидно — Сяо Сюнь должен стать преемником Шэнь Цзэчуаня. Это слишком выгодная сделка для Либэя, настолько, что Сяо Чие не желал соглашаться.

— Второй молодой господин заботится о интересах Фуцзюня и потому не хочет, чтобы клан Сяо занял его место. Но даже если бы вместо Наследного князя был другой ребенок, он все равно не носил бы фамилию Шэнь, — сказал Яо Вэньюй Сяо Чие. — Фуцзюнь никогда не позволит имени Шэнь Вэя войти в родовой храм.

Шэнь Цзэчуань желал, чтобы Шэнь Вэй остался блуждающим духом в пустошах Дуньчжоу, поэтому предоставить ему место в храме для подношений и благовоний было совершенно немыслимо. Он стремился прервать кровную линию клана Шэнь.

Сяо Чие ответил:

— Сюнь-эр — Наследный князь Либэя. Мой старший брат никогда не согласится на это.

Помолчав, Яо Вэньюй сменил тон на дружеский.

— Есть ли у вас другой вариант?

Ночной дождь стучал по крыше, в комнате было совсем не холодно, однако Яо Вэньюй выглядел неважно.

— В мире бесчисленное множество героев. Знаете ли вы, почему я проделал долгий путь в Чжунбо и связал свою судьбу с Ланьчжоу?

Глаза Сяо Чие погрузились в глубокую тьму.

Яо Вэньюй не боялся Сяо Чие. Пока он мог завершить эту партию в шахматы, он не страшился никого. Он продолжил:

— Я наблюдал, как он бежал с вами на север, чтобы остановиться в Чжунбо. Я думал, он хочет очистить имя Шэнь Вэя, но ему это было совершенно безразлично. Он не считал Чжунбо своей родиной, а Цюйду — убежищем. Все его продвижения и отступления зависят лишь от одной его мысли. Я знаю, он не тот человек, чтобы стать императором, но все же хотел ему помогать, ибо он прирожденный властитель. Ваш отец понимал, что Чжунбо стремительно набирает силу и влияние. Он разрешил Шэнь Цзэчуаню войти в Либэй, потому что Сяо Сюнь — единственный вариант для Шэнь Цзэчуаня.

Сяо Фансюй был Королем Волков, основавшим Великие земли Либэя — Дацзин. Он учуял желание императора Гуанчэна, стоя на перевале Луося, и в самый подходящий момент стал пожалованным князем Дачжоу, чтобы сосредоточить в руках огромную военную мощь. Его прозорливость превосходила сыновью. У Шэнь Цзэчуаня была лишь одна судьба. Без Сяо Чие и Сяо Сюня он никогда не позволил бы Шэнь Цзэчуаню вернуться в Чжунбо живым.

— Раз Ланьчжоу осмеливается идти к тому положению, — четко произнес Сяо Чие, — оно его.

— Оно его, — сказал Яо Вэньюй, — но только если у него есть Сяо Сюнь.

Сяо Чие промолчал, скрытый шумом хаотично падающего дождя.

◈ ◈ ◈

Наследник, Ли Цзяньтин, ощущала ночной холод. После недавней болезни сон ее стал тревожным, и она часто просыпалась от малейшего шороха. Сейчас, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, она дожидалась часа Мао, прежде чем перевернуться и подняться без помощи служанок.

Дворцовые служанки были новичками. Они опустились на колени, поправляя подол одеяний Ли Цзяньтин, а когда та села перед зеркалом, поднесли шкатулку с украшениями, чтобы убрать ее волосы. За это время она сильно похудела, ее черты стали резче, исчезли мягкость и нежность, присущие женщинам.

Ли Цзяньтин не выспалась, да и болезнь еще давала о себе знать. В полудреме она почувствовала холодок у уха. Прежде чем служанка, склонившаяся, чтобы надеть серьги, успела опомниться, принцесса резко вскочила, смертельно бледная. Сдерживая дрожь, она тихо приказала:

— Уберите это!

Служанки в панике опустились на колени, не понимая, чем вызвали гнев Наследника.

Ли Цзяньтин сжала губы и в гнетущей тишине разглядывала свое размытое отражение в зеркале. Она долго смотрела на себя, прежде чем произнести:

— Я не ношу серьги, когда принимаю уроки у почтенных мужей в переднем зале.

Служанки робко поклонились, бормоча согласие.

Отказавшись от их помощи, Ли Цзяньтин сама накинула верхнюю одежду. Дорогие ткани обволакивали ее, словно доспехи. Стало легче, но говорить она не спешила. Выйдя за дверь, Наследник увидела под карнизом знакомую фигуру.

Фуман шагнул вперед, раскрывая зонт. Заискивающе улыбаясь, он промолвил:

— Сегодня сильный дождь. Этот ничтожный раб приготовил паланкин для Вашего Высочества. Можете вздремнуть по пути. Я разбужу Вас у зала. Мы непременно успеем.

Ли Цзяньтин не двинулась с места. С легкой усмешкой она спросила:

— Доброе утро, господин евнух. Вы, должно быть, заняты расследованием дела?

Фуман не осмелился настаивать.

— Разве могу я расследовать это дело? Все по совету старшего министра канцелярии. Он направил чиновников из Министерства юстиции для надзора.

Он имел в виду, что не единолично выносил решение по этому делу, поскольку все проходило через Кун Цю, поэтому это его особо не касалось.

Не моргнув и глазом, Ли Цзяньтин заяаила:

— Значит, Фэнцюаня нельзя освободить?

Фуман сменил тактику и принялся изображать озабоченность.

— Он брат госпожи Му и связан с Садовым управлением. Министерству юстиции неразумно идти против закона, чтобы его отпустить. Этот ничтожный слуга несколько раз посещал канцелярию и даже упоминал Великому секретарю, что он хороший человек.

Фуман полагал, что возвращение Фэнцюаня во дворец связано с долгой службой при Наследнике, что создало прочную связь между господином и слугой. Поэтому он не стал клеветать на Фэнцюаня перед Ли Цзяньтин, зная, что та все еще благоволит ему. В любом случае, времени у него было предостаточно. Пока он сохранял свою позицию, Ли Цзяньтин рано или поздно охладеет к Фэнцюаню.

— Я болела и не получала никаких известий. Что вообще происходит? — спросила Ли Цзяньтин.

Фуман придерживал зонт над ней, стоя под дождем.

— Расследование… э-э, Ваше Высочество, осторожнее! Ступени здесь скользкие. Позвольте этому ничтожному слуге поддержать вас! Проблема в еде. Мы с Министерством юстиции проверили ваши трапезы за тот день, и Садовое управление оказалось самым подозрительным. Там собраны разные люди, среди которых могут скрываться недоброжелатели.

Он приуменьшил свою роль в деле, переложив всю ответственность на курирующее министерство. Если Фэнцюань умрет, это станет проблемой Кун Цю. Ее наставником был Великий секретарь, что решал, сможет ли она взойти на престол. Даже если Ли Цзяньтин будет недовольна, она не посмеет гневаться на Кун Цю.

Ли Цзяньтин изначально не планировала садиться в паланкин, но в последний момент передумала и склонилась, чтобы войти. Обрадованный Фуман крикнул, чтобы Ее Высочество не спешила, затем поправил занавес паланкина и велел евнухам поспешить к залу Минли. Когда Ли Цзяньтин прибыла, Цэнь Юй уже давно ждал. Стоя под карнизом, он увидел, как она выходит из паланкина, и невольно нахмурился.

Наследник никогда не позволяла себе подобного. Именно так она завоевала расположение министров. Как вышло, что стоило Вдовствующей императрице потерять влияние, она даже несколько шагов пройти не может?

Цэнь Юй совершил поклон Ли Цзяньтин, которая стояла под карнизом и ответила на приветствие. Цэнь Юй не стал сразу входить в зал, а произнес с почтительной серьезностью:

— Весенний дождь драгоценен, как масло. Плодородные земли восьми городов зависят от этого дождя. Ваше Высочество еще не взошли на престол и не имеют титула — как же вы можете передвигаться в паланкине во дворце?

Словно озаренная, Ли Цзяньтин собрала рукава в знак извинения и сказала:

— Ученица осознала свою ошибку.

Фуман, следовавший позади, услышав это, не мог позволить Наследнику принять вину на себя. Это он распорядился о паланкине, поэтому поспешно вмешался:

— Ее Высочество только оправилась после тяжелой болезни, ее драгоценное здоровье… К тому же дождь такой сильный…

Лицо Цэнь Юя резко изменилось. Он громовым голосом рявкнул:

— Ее Высочество и я ведем беседу как учитель и ученик. Как смеет евнух прерывать!

Сокрушаясь о своей оплошности, Фуман тут же упал на колени и принялся бить поклоны.

— Этот ничтожный раб… этот ничтожный раб…

В своей тревоге он нарушил запрет на вмешательство евнухов в дела придворных чиновников!

Цэнь Юй и Кун Цю были людьми, пережившими подрыв и коррупцию государственной политики фракцией Пань, поэтому они ненавидели, когда дворцовые евнухи вмешивались в управление. Обычно Фуман держался в стороне, его заслуга заключалась в умении притворяться глупым и не встревать. Но сегодня, едва начав служить Наследнику, он уже осмелился распорядиться о паланкине и влезть в разговор. Если оставить его на несколько дней, не приведет ли это к полному хаосу?

— Если сегодня вы посмели нарушить привычки Наследника, то завтра посмеете вмешиваться в управление двором! — Цэнь Юй пылал гневом. — Какой наглец!

Фуман бился лбом о землю, пока новые синяки не наложились на старые.

Ли Цзяньтин робко произнесла:

— Это моя вина, учитель…

Цэнь Юй тут же отрезал:

— Ваше Высочество — наследник престола. Государь должен держаться подальше от коварных льстецов! Стража, сорвите с него одеяния и уведите!

Фуман был евнухом Управления церемоний. Согласно правилам времен правления Юнъи, Цэнь Юй не имел права так кричать на него. Услышав шаги стражников, Фуман задрожал и, ползя на коленях к Ли Цзяньтин, взмолился:

— Этот ничтожный раб достоин смерти! Этот ничтожный раб…

Стража молча сорвала с Фумана одежду и потащила его на открытое пространство перед залом Минли. Дождь хлестал потоками. Фуман стоял на коленях, его губы посинели от холода.

Цэнь Юй приказал:

— Всыпьте ему пощечин!

Стражник поднял полу халата и ударил Фумана с такой силой, что у того зазвенело в левом ухе. Тот не смел уклониться или закричать. Так и не приказав им остановиться, Цэнь Юй отвернулся, приподнял занавесь и жестом пригласил Ли Цзяньтин войти, оставив Фумана мокнуть под дождем.

Звуки ударов не прекращались.

✧ Следующая глава✧
--------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление